«…Жизнь как бал — Кружишься весело, кругом все светло, ясно… Вернулся лишь домой, наряд измятый снял — И все забыл, и только что устал». (Михаил Юрьевич Лермонтов)
Даррел.
Месяц пребывания во дворце эльфов, подходил к концу. Теперь, по его окончании, каждый из друзей отчетливо понимал, что все, что им довелось пережить за это время — было не напрасно. Те знания, которые наставники так усиленно старались вложить в их головы и те, которые от души вбивались в них на тренировочной арене, действительно были необходимы. Даррел даже как-то подумал, разлегшись на одной из скамеек, стоящих по периметру арены, и ощущая себя истоптанным пыльным ковриком, что если сравнить их, нынешних, прошедших интенсивное обучение, и тех, кем они были, только когда явились сюда, сравнение оказалось бы точно не в пользу последних. И с этим невозможно было не согласиться, пусть даже и самому с собой: разница была просто колоссальной. Светлые эльфы действительно являлись непревзойденными мастерами в области медицины. Лана, а, заодно, и Даррела с Эль, Алла’атель обучал тому, как правильно увидеть и распознать, при помощью магического зрения, спящую внутри тела болезнь. Владыку совершенно не интересовало их возмущенное: «У нас нет склонности к излечению». Учил, и точка! Учил детальной анатомии для того, чтобы каждый из них мог определить правильное место расположения болезни, а, самое главное, тому, как правильно лечить то или иное заболевание. И это, как ни странно, тоже принесло свои плоды. К исходу месяца даже Дар, пусть с трудом, но все-таки сумел увидеть то, что так старательно пытался вложить в их с Эль головы Алла’атель. Впервые услышав, каким образом Лан при помощи Эль, излечил ту женщину в деревне, светлый Владыка долго и укоризненно качал головой. Оказалось, эльфята практически все делали правильно, за исключением одного: им нужно было предварительно обезболить место разреза, а не позволять женщине мучиться от невыносимой боли. И объяснение с наглядной демонстрацией — как сделать это правильно — тоже входило в курс обучения. Для этого использовались тонкие, словно волос и довольно длинные иглы, которыми следовало колоть тело в определенных местах, там, где сходись нервных окончаний. На задумчивое Лана, мол у них под рукой как-то не оказалось такого нужного инструмента, Алла’атель спросил: «А магия вам на что?» Первой о том, что имел ввиду светлый Владыка, сообразила Эль, продемонстрировав нить своей магии вытянутую в точное подобие лекарской иглы. Так просто, но… они об этом просто не знали. Аннуминас же обучал их овладению защитной магией, на которой специализировались темные эльфы. Троица неугомонных наследников на этих занятиях изобретали новые силовые плетения и совершенствовали уже известные. А однажды вечером, задумчиво глядя в камин, Лан вдруг придумал щит, который, чисто теоретически, мог бы защитить их от огня. Все гениальное оказалось до банальности просто: всего-то и надо было, что создать еще один, дополнительный щит, который располагался поверх первого, оставить крошечный зазор между ними и наполнить его водой. Получалось… познавательно. Они испытывали полученное творение очень просто: по-очереди засовывая руки в разожженный дворцовый камин, а, однажды, залезли туда все втроем. Целиком. Благо тот был достаточно большим и смог вместить всех желающих посидеть среди разведенного огня. Глаза владыки Алла’ателя в момент, когда он узрел троих отпрысков, сидящих посреди полыхающего пламени и смеющихся над чем-то своим, едва не выскочили из своих орбит. И, да, отпрысков во множественном числе, поскольку к исходу месяца оба Владыки начали воспринимать Даррела, если не как собственного сына, то, возможно, очень близкого родственника, и относиться к нему соответственно. Их научили, как правильно прятать и показывать свои мысли. Владыки знатно посмеялись над сотворенными силовыми «шапочками», которые их дети придумали самостоятельно, а потом сказали, что принцип, который они использовали в работе, вроде бы похож на тот, какой надо, но, на самом деле, они все сделали неправильно. Надо просто наложить на голову обычный защитный щит, накинув поверх него зеркальную иллюзию, после чего прикрыть ее сверху обычным мороком, чтобы сделать невидимой. Зеркало будет отражать любые попытки прочесть мысли. А если, вдруг, появится необходимость воспользоваться этим умением, то иллюзию следует просто убрать. Парни потренировались друг на друге и признали, что этот способ действительно эффективнее. Что самое интересное, при использовании зеркального щита, отчетливо ощущались чужие попытки проникнуть в голову, а так же четкое понимание того, кто этого добивается. Никто из них так и не понял, как работало последнее, но оно работало, а это самое главное. Еще одному виду магии — природной — их учил степенный эльф, по имени Элахаарэль, который до знакомства с Даррелом и Эль был учителем и воспитателем Лана с самого момента рождения парня. Овладеть этим видом магии для каждого из троицы оказалось еще проще, чем искусством врачевания. Тут работала именно сырая магия, используясь как посредник между эльфом и окружающей его природой, а, точнее, магия желания, как однажды выразилась Эль. Надо было просто пожелать и приложить некоторое усилие в виде сконцентрированного сгустка собственной силы, после чего уголек начинал «плеваться» искрами, в стакане сама собой появлялась вода. Ученикам подобные умения казались более ясными и полезными, нежели то, чему пыталась научить их Владычица Ровенна. Все трое делали несомненные успехи, а учитель ходил довольным, видя распирающий их энтузиазм. Уже спустя неделю после начала занятий Лан отметил, что их сила растет прямо пропорционально количеству и качеству занятий. Чем больше они занимаются — тем сильнее становится их магия. Если поначалу, при помощи своих нитей каждый их них мог поднять в воздух лишь относительно небольшие предметы, то к концу месяца, они спокойно могли опутать ими и поднять в воздух самих себя, чем и пользовались, наводя во дворце тихую панику среди эльфов, смущая их видом парящих в воздухе наследников. Странно, но почему-то такое использование сырой магии тоже никому до них в голову не приходило… Владыки, поочередно преподавали своим детям эльфийский и темно-эльфийский языки. Кстати, на этих занятиях к ним присоединялся и Корин, вознамерившийся обучиться эльфийским языкам вместе со своими подопечными. Как и сказал когда-то Лан, разница между темно- и светло-эльфийскими языками действительно была небольшая и явно прослеживались общие корни. Основы каждый из них уже знал, а потому теперь просто заучивали большое количество новых слов и выражений, а так же учились читать и писать эльфийские руны. К концу месяца обучения, все четверо практически свободно освоили оба языка, и теперь старались все время говорить именно на них, чтобы закрепить пройденное. А вот идея Ровенны, приводила троицу друзей в трепет, изредка вгоняя в нервную дрожь, при попытке ее исполнения. Мама Эль вознамерилась обучить их… танцам и взялась за них прямо-таки с бешеным энтузиазмом. По ее словам, это умение было жизненно необходимо, потому что в «Золотом единороге» раз в месяц обязательно устраивались танцевальные соревнования между факультетами эльфийской, темноэльфийской и драконьей магии. И, чтобы не ударить в грязь лицом, каждому из них было необходимо уметь выделывать любые па. Лану, который учился этому с самого детства, было проще, а потому парень периодически умирал со смеху, глядя на то, как Даррел с Эль старательно выписывают ногами эльфийские вензеля. Но дни шли за днями, и прогресс настиг их и здесь. По крайней мере Лан, кружащийся в танце с Эль, или Даррел с самой Ровенной, уже не вызывали приступов звонкого смеха у обоих Владык, наблюдающих за занятиями. Время шло и однажды Корин, вполне себе освоившийся в эльфийском дворце, и даже снискавший себе славу непревзойденного мечника в глазах эльфов, умудрившись на одном из тренировочных занятий выбить меч из рук самого Владыки Алла’ателя, продолжал методично выбивать из наследников пыль, как из ковриков. Впрочем, это умение было действительно жизненно необходимо, а потому друзья даже не пытались возражать. В редкие моменты отдыха, когда суровые наставники давали им передохнуть, они выбирались из дворца в центр Авентариона. Там у них появилось любимое местечко в столице — тенистая аллея Зеленых лип, по обочинам которой стояли резные деревянные скамьи, обрамленные тончайшим кружевом ажурной ковки. — Здесь бесподобно дышится, — Эль сидела между парнями, подтянув колени к подбородку и обняв их руками. — Такое умиротворение… — А я успел соскучиться по дождю, — сказал Дар и вздохнул: — Очень люблю смотреть в окно, когда он идет, и пить теплый травяной настой, завернувшись в теплое покрывало. — В столице дождя не бывает, — сказал Лан и тоже почему-то вздохнул: — Но, думаю, нам этого добра хватит с избытком, едва мы выедем за пределы города. Падзерник уже подходит к концу, послезавтра начинается Грудень. А значит, нас ждет ледяной дождь, ветер, снегопады и метели. Причем умножьте это все как минимум на два, потому что идти мы будем по горам. — Там холоднее? — зачем-то спросил Дар, уже заранее зная ответ. — Гораздо, — Лан поежился. — Чем выше будем забираться, тем сильнее будет холод. — У нас же есть одежда, — удивилась Эль. — Та, которую мы покупали в Сидоне. Разве она не согреет? — Нет, она хороша, но… мы же собирались ехать под человеческими мороками, помнишь? — Лан в задумчивости потер пальцем кончик своего носа. — А теперь все изменилось. Дальше мы отправимся в путь под видом эльфов. Как ты думаешь, кто-то из нас наденет на себя человеческую одежду? Какой бы теплой она не была. — Значит, нам надо ее купить? — уточнила Эль, но Дар покачал головой переглянувшись с Ланом: — Я думаю, что для нас уже все давным-давно приготовлено и собрано, — сказал он. — Единственно, может нам стоит отобрать какие-то книги, и пересмотреть те, что мы везли с собой. Теперь из них многое не понадобиться, языки то мы уже выучили. Но, может, найдем что-то другое, более необходимое. Следующим утром, за завтраком, Алла’атель объявил, что сегодня их последний день в Авентарионе, а уже завтра они тронутся в путь. Он с отеческой улыбкой посмотрел на явно воодушевившихся этой новостью детей, а затем, следом, огорошил их другой: на сегодняшний вечер назначен бал, на котором им в обязательном порядке надлежало присутствовать. Новость была так себе, но друзей порадовало, что все занятия на сегодня были отменены, вместо этого включив в себя подготовку к празднику. Для начала они посетили купальни. Парням было весело, поскольку они плескались в огромном бассейне вдвоем, а вот Эль явно заскучала в одиночестве. Потом они попали в руки к эльфийкам, которые большую половину дня убили на то, чтобы сделать из двух несносных мальчишек и одной девчонки настоящих наследников своих Империй. В покоях каждого из них уже ожидали подготовленные для бала наряды. Два изумительных камзола из тяжелого эльфийского бархата, светло-коричневый для Даррела и светло-зеленый для Лана, а также ослепительной красоты платье для Эль. Только теперь Дар воочию убедился в правдивости слов друга о том, что эльфы не признают переизбытка украшений. Пара колец на руках да тонкая цепь на шее, украшенная медальоном у простых эльфов. Представители правящих Домов на головах носили тонкие обручи из серебристого металла, настолько ажурные, что казалось, будто они сотканы из паутины. У Алла’ателя в обруч был вставлен синий камень размером в два пальца, у Лана — зеленый. У Аннуминаса и Ровенны камни были глубокого черного цвета, а у Эль почему-то золотистый. Но и ее платье было под стать символу — глубокого синего цвета с золотистыми вставками. Надев его, казалось, она повзрослела сразу на несколько лет. Лан, увидев свою невесту, как-то занервничал, напрягся и прилип к ней еще больше, чем раньше. Дар, честно говоря, не понял такого поведения друга, даже заподозрив того в ревности к окружающим. Зал приемов в эльфийском дворце был несколько меньше размером, чем во дворце Дара, но, при этом, казался намного просторнее и светлее. Огромные окна без стекол, были увиты декоративными розами, цветущими круглый год. От них исходил неповторимый аромат свежести. Эльфы, присутствующие на балу были элегантны и невесомы. Никакого запаха пота и тяжелых духов, чтобы перебить этот аромат, как у людей. Эльфы пахли лесом, дождем и цветами, свежескошенной травой и летом. Да и сам бал происходил совсем не так как у людей. В человеческой Империи было принято, что только мужчина имеет право пригласить даму на танец. Дамы же стояли, либо сидели на узких диванчиках, расставленных вдоль стен, и терпеливо ждали, пока кто-нибудь изволит обратить на них свое внимание. А здесь это не имело совершенно никакого значения. Эльфы приглашали на танец эльфиек, и наоборот. Причем все это происходило с подобающей им воздушной легкостью. Пары кружились в танце, отчего создавалось впечатление, что те парят над полом, настолько легки и непринужденны были их движения. Возле стен, как и во дворце Дара, были расставлены маленькие диванчики, чтобы уставшие от танцев могли посидеть на них и передохнуть. Столы с легкими закусками ломились от выставленного на них изобилия. Лан сразу же увлек Эль в центр зала, где уже кружились в танце Владыка Аннуминас со своей Ровенной и Владыка Алла’атель, с каждым танцем, меняющий своих партнерш. Лан рассказал, что его мама умерла практически сразу же после его рождения. Лучшие лекари не смогли спасти ей жизнь, болезнь была слишком скоротечна. Алла’атель вторично не женился, посвятив всего себя воспитанию своего сына. Впрочем, судя по взглядам эльфиек на своего Владыку, отшельником и аскетом тот не был. Дар даже не собирался танцевать, потому что хорошо понимал: нравы эльфов отличны от людских, и ни один Первородный не сделает первым шаг к человеку, дабы пригласить того на танец. А сам он ни за что не рискнет. Ведь, несмотря на то, что его приняли во дворце Владыки как почетного гостя, забывать свое место в иерархии рас все-таки не стоило. А потом, совершенно неожиданно, к нему подошла Эль и пригласила на танец. — Эль, ну и зачем? — спросил ее парень, кружа девушку по залу. — Потому что ты сидишь грустный и не понимаешь, — улыбнулась она. Ты не понимаешь того, что тебя не приглашают на танец не потому, что ты человек. Если ты до сих пор не заметил, к этому уже все привыкли и приняли тебя как равного, учитывая, что оба наши отца едва ли не в зубах тебя таскают, наравне с нами. А потому, что были уверены в том, что ты не умеешь танцевать как эльфы. — Не верю, — мотнул головой Дар, опешив от удивления. — Вот увидишь, — хихикнула девушка и сжала его предплечье, поддерживая: — Я уверена, что после нашего с тобой танца, отбою от приглашений у тебя не будет. И, Создатели, как же она оказалась права… Когда, глубокой ночью, Дар с трудом добрался до своих покоев, у него оставалось только одно желание: упасть и умереть прямо там, не сходя с места. Голова кружилась от пируэтов, которые он выделывал с эльфийками на балу, ноги гудели, а руки дрожали. Но грудь распирало веселье, и это чувство было невероятным. В этот момент парень окончательно поверил, что сможет изменить мир к лучшему и наладить отношения между расами Диорисса. Практически следом за ним в покои вернулись эльфята. Пересмеиваясь над чем-то своим, они рухнули на постель Даррела рядом с парнем, проигнорировав собственные покои. К сожалению здесь, во дворце, им пришлось соблюдать приличия и спать раздельно, что безмерно огорчало каждого из троицы. Они скучали по совместным ночевкам и их плодотворной болтовне. — Дар, ты живой? — со мучительным стоном спросила Эль, улегшись на откинутую руку Лана. — Едва-едва, — вздохнул в ответ Дар. — Мы тоже, — Лан притянул к себе Эль поближе и обнял ее, прижав к себе: — О, боги, я никогда не считал себя ревнивым, но сегодня, глядя как пялятся на тебя все эти придворные хлыщи, внутри меня зародилось кровожадное желание убить каждого. — А ты серьезно думаешь, что на тебя меньше эльфиек смотрело точно такими же взглядами? — засмеялась Эль. — Мне бы ваши заботы, — хмыкнул Дар мрачно и улегся на спину рядом с обоими эльфятами, закинув руки за голову: — Из меня все соки выпили, эти эльфийские красавицы. Я думал не доберусь сюда, так ноги от усталости подгибались. Они весело рассмеялись, подтрунивая друг над другом. — Кстати, ты оказался прав по поводу одежды, — сказал Лан, внезапно посерьезнев. — Мне удалось сегодня переговорить с отцом. В дорогу действительно все собрано. Завтра утром, сразу после завтрака, мы примем на себя мороки тех, под чьими обликами мы будем учиться в «Золотом единороге» и не снимем их до самого окончания обучения. Для нас подготовили амулеты связи, каждому по два штуки, чтобы мы всегда имели возможность связаться с моим отцом и с отцом Эль. Дальше мы с Корином поедем на эльфийцах из отцовской конюшни. Прятать их под мороком необходимости нет, потому что все расы, за исключением человеческой, знают о существовании этой породы коней. Ты, Дар, поедешь на Огоньке, на которого будет наложен морок, — Лан встрепенулся и оторвал голову от подушки, взглянув на друга: — Кстати, ты заметил, что когда на Огонек выглядит как эльфиец, он не может выстреливать искрами из своего рога? — Заметил, — кивнул Дар. Феномен был действительно интересным, но парень подозревал, что все дело в силе эль. Накладывая морок, девушка, по умолчанию, делала его материальным, то есть, по сути, превращала единорога в обычного жеребца. Это было странно, но объясняло многое. — Интересный феномен, можно будет потом с этим поэкспериментировать, — довольно потер руки Лани продолжил: — Эль, ты поедешь на Разбойнике, потому что ты темный эльф, а они всегда путешествуют только на своих сааш’адах. Эль высвободилась из рук Лана и потянулась: — Я устала. Ладно, я в купальню, а потом спать, — она скрылась за дверью ведущую в купальню Дара, но никто из парней даже не подумал возразить. Вместо этого Дар чуть помедлил, а затем спросил: — Лан, она тебе сильно нравится? Эльф в недоумении выгнул бровь, посмотрев на друга. — А что? Дар улыбнулся: — Ты не видишь себя со стороны, но когда Эль находится рядом с тобой, вы словно сливаетесь в одно целое. Я никогда такого не видел раньше. Ощущение, что вы друг без друга не можете существовать. Лан задумался, а потом честно ответил: — Мне кажется… нет, я уверен, что я ее люблю. Это очень новое и непривычное для меня чувство, Дар. Иногда я просто не знаю как себя вести, чтобы не обидеть и не напугать ее. Ведь я для нее взрослый. Она ведь выросла среди людей, у которых возрасту придавалось очень большое значение, ведь так у вас принято? Дар кивнул, соглашаясь со словами друга. — А по меркам эльфов она еще ребенок. В эльфийских Империях браки разрешены только после становления совершеннолетним. Да и физиология у нас совсем другая, отличная от человеческой. Мы можем иметь детей, тоже только начиная с пятисотлетнего возраста. По-другому просто не получится. — То есть, если допустить, что вы каким-то образом поженитесь раньше срока, а это может случиться, если учесть, что после окончания школы вы станете совершеннолетними автоматически, то после свадьбы будете жить долго и счастливо и ждать почти пятьсот лет, пока не сможете завести ребенка? — изумился Дар. — Ага, — Лан со вздохом сел на постели. — С одной стороны это долго, но с другой, многих моих знакомых дети появлялись после достижения этого возраста. Мы же живем по другому, совсем не так как люди, для нас тысяча лет все равно, что для вас сотня. — Это сложно, — тоже сел Дар, задумавшись о своем. — Кстати, а ты не думал, что теперь, с учетом моей крови, текущей в твоих венах, что ты тоже можешь спокойно дожить до тысячи лет? — уточнил у него Лан, припомнив их давний разговор. — Я все еще не уверен, — вздохнул парень. — Конечно, я думал об этом, как же иначе. У меня часто возникает эта мысль после того нашего разговора в Сидоне. Но мне не верится. — Я разговаривал с отцом на эту тему, — помолчав, сознался Лан. — И что он сказал? — сощурился Дар. — Он тоже думает, что это реально. Наша кровь отлична от человеческой, и если твой организм принял е, не отторгнув, значит, это возможно. — Поживем — увидим, — философски заключил Дар и снова вздохнул. Перспективы его, как радовали, так и пугали. После возвращения Эль, они поочередно посетили купальню, где привели себя в порядок. Вода в эльфийской столице обладала магическими свойствами, без следа смывая усталость, а, вместо этого, придавая сил и энергии. — Давайте сегодня будем спать вместе? — Лан вытянулся во весь рост на кровати Даррела. У него под боком уже привычно растянулась Эль. Парень бережно накрыл ее краем теплого покрывала и с усмешкой сказал, глядя в глаза задумчивому другу: — Спокойной ночи, Дар! — И вам, ушастики, — прозвучало насмешливое в ответ. — И вам…