Фантики

Прогулка вышла бы идеальной — лёгкий морозец, заснеженный Питер, свинцовая гладь каналов, пышки и горячий чай на Большой Конюшенной, — если бы не одно «но». Вчерашняя догадка о ревности растрёпанным проволочным клубком ворочается у Олега в груди, мешая просто наслаждаться Серёжиной компанией. Не придумалось ли ему? Не хочет ли он выдать желаемое за действительное, потому что тогда у него тоже появляется шанс? К природе этого шанса Олег относится с возмутительным равнодушием. Словно всегда знал о своей особенности, только не формулировал. Теперь она названа — ну и что? Кардинально-то всё осталось по-прежнему. И вообще, ему скорее повезло — если он догадался правильно, если Серёжа такой же... И вот тут ребром встаёт главный вопрос: а правильно ли? «Спросить? — мучается Олег, дуя на чай в пластиковом стаканчике и поверх него поглядывая на с аппетитом расправляющегося с пышкой Серёжу. — Но как? Вдруг пошлёт и в принципе не захочет общаться дальше? Нет, такого я не вынесу. Значит, молчать и наблюдать? И, наверное, попытаться ненавязчиво ухаживать, будто по дружбе... Блин, да я с девчонками понятия не имею, как это делается, а он ни в одном месте не девчонка!» Олег сердито прихлёбывает из стаканчика и выдыхает что-то неразборчивое, но очевидно нецензурное. — Сильно обжёгся? — сочувствует Серёжа. — Фигня, — отнекивается Олег и, вспомнив про идею с ухаживанием, предлагает: — Ещё пышку будешь? — Твою? — Серёжа, колеблясь, смотрит на протянутую ему нетронутую булочку. — А ты как же? — Мне чая достаточно, и вообще я жареное тесто не особенно люблю, — в подтверждение Олег делает честнейшие в мире глаза. — Ну, ладно, — Серёжа забирает обернутую в промасленную бумагу пышку. — Спасибо. — Не за что, — отмахивается Олег, довольный, что первая попытка ухаживания получилась блином, а не комом. «Буду продолжать в том же духе, — решает он. — Нужно чтобы Серёжа понял: я ничем не хуже Игоря. А то и лучше — девчонки-то у меня нет». На вторую пышку времени у Серёжи уходит гораздо меньше. — Идём дальше? — спрашивает он, выбрасывая бумажку в урну. — Ага, — Олег залпом допивает забытый чай, к счастью, уже не такой обжигающий. — К Эрмитажу? — Давай, — Серёжа мечтательно улыбается, словно вспомнив о чём-то приятном. — Ты там был, — вместо вопроса у Олега выходит утверждение. — Был, — Серёжа и не думает отнекиваться. — Меня дядя Костя туда в первые же выходные повёл. — И как? — Олегу на самом деле любопытно. Серёжа весело прыскает: — Мы там пять часов ходили. Не знаю, как нас смотрители не выгнали и как дядя Костя с Игорем это выдержали. Но мне ужасно понравилось. «Я бы тоже выдержал, — мысленно вздыхает Олег. — Хоть пять, хоть десять, только бы тебе нравилось». Увы, билеты в Эрмитаж наверняка недешёвые. Чтобы на них накопить, придётся последовать Серёжиному примеру и в третьей четверти обедать «ссобойками». Впрочем, это мелочи — ради Серёжи он готов и голодать. «Зато порадую», — с предвкушением улыбается про себя Олег и к концу прогулки окончательно определяется с планом действий. Молча наблюдать. По-дружески ухаживать. И верить, что Серёжина ревность ему не померещилась.

***

Они договариваются созвониться после Нового года, чтобы выбраться куда-нибудь ещё. И лишь распрощавшись с Серёжей возле его парадной, Олег соображает: к следующей встрече необходимо приготовить подарок. Что-то купить не вариант — на стоящее денег нет, а какую-нибудь фигню дарить стрёмно. Весь ужин проломав над этой задачкой голову и явно огорчив маму Олю плохим аппетитом, укрывшийся в своей комнате Олег вытаскивает из шкафа коробку с немногочисленными «сокровищами». Вываливает её содержимое на кровать и зависает над ним, как Кощей над златом. По сути, единственное, что годится, — это швейцарский карманный нож, подаренный папой Димой. Только как взрослые отреагируют, если узнают о пропаже, даже думать не хочется. «Ладно, навру что-нибудь», — наконец решает Олег и откладывает «швейцарца» в сторону. Прочее он скидывает обратно в коробку, которую прячет на прежнее место. Задумчиво взвешивает ножик на ладони — пожалуй, надо его как-то красиво упаковать или хотя бы перевязать мишурой. «Завтра, — решает Олег и, не выпуская будущий подарок из рук, плюхается на постель. — Эх, ну почему до первого ещё почти два дня? Я ведь не доживу». Но, естественно, он доживает. Вместе с приёмными родителями встречает Новый год — так, как много лет подряд загадывал встретить, — и под бой курантов всем своим существом просит судьбу о Серёжиной взаимности. А на следующее утро, кое-как дождавшись начала одиннадцатого, набирает заветный номер. Нетерпеливо считает гудки: один, два, три... — Алло, — сонно произносит в динамике Игорев голос. — Привет, — от волнения Олег даёт петуха. — А Серёжу можно? — Олег, ты? Привет, а он спит ещё, — Игорь и сам зевает в трубку. — Что-нибудь передать? — Нет, ничего, — Олег страшно разочарован и, кажется, плохо это скрывает. — Я потом перезвоню. Пока. — Пока, — апатично отзывается Игорь и даёт отбой. А повесивший нос Олег уходит на кухню — заедать печаль «Наполеоном» с чаем. Однако не проходит и получаса, как в квартире раздаётся весёлый телефонный звонок и взявшая трубку мама Оля зовёт: — Олежек! Тебя. Олег мгновенно бросает вяло читаемого Кинга и кидается в прихожую. Выдыхает в динамик: — Алло! — и слышит на том конце музыку Серёжиного голоса: — Привет! Ты звонил? — Привет, — радуясь тому, что его не видно, Олег лыбится во все тридцать два зуба. — Что так спишь долго? — Да мы вчера до трёх у дяди Феди с тётей Леной сидели, домой только в четыре пришли, — объясняет Серёжа. — А ты что-то хотел или так, с Новым годом поздравить? Точно! У Олега совсем вылетело из головы, что сегодня принято друг друга поздравлять. — Поздравить, — быстро говорит он. — С Новым годом тебя. — Спасибо, — слышно, что Серёжа тоже улыбается. — И тебя тоже. — Спасибо. — Прекрасно, со светской частью покончено, теперь можно и о главном. — Погуляем сегодня? Повисает короткая пауза, а затем Серёжа неуверенно отвечает: — Ну, давай. Правда я ещё не завтракал... — Тогда, — Олег бросает взгляд на висящие на стене часы, — в два? Я к твоему дому подойду. — Хорошо, — Серёжин голос заметно веселеет. — Увидимся! — Ага. Олег дожидается гудков отбоя и лишь после этого кладёт трубку. Набирает полную грудь воздуха, медленно выдыхает и вновь смотрит на круглый циферблат. Половина одиннадцатого. Значит, нужно продержаться ещё три с половиной часа. «Как-нибудь справлюсь», — и Олег нехотя возвращается к едва начатой «Песне Сюзанны». Само собой, уже в половину второго он, переминаясь с ноги на ногу, стоит у Серёжиного дома и гипнотизирует взглядом закрытую дверь парадной. Из которой выходят то бабулька, явно помнящая ещё блокаду, то усатый дядька с мопсом в красной попоне, то круглая, как колобок, девчонка в чёрном пуховике. И всякий раз сердце Олега сначала радостно подпрыгивает, а затем сокрушённо опускается: снова не он. Но вот из парадной наконец-то выходит Серёжа и, заметив приятеля, первым делом спрашивает: — Давно стоишь? — Только что подошёл, — уже привычно лукавит тот и вынимает из кармана перевязанный мишурой нож. — Вот. Ещё раз с наступившим. — Мне? — Серёжа растерянно хлопает глазами, будто совсем забыл, что на Новый год принято дарить подарки. — Спасибо, только я как-то... — Он несмело берёт ножик и вдруг весь озаряется от пришедшей на ум идеи. — Подожди, пожалуйста, я сейчас! И скрывается в парадной прежде, чем ему успевают хоть слово сказать в ответ. — Вот же фигня. — У Олега и мысли не возникало об отдарке. «Позже надо было дарить, — виновато думает он. — Дурак. Эх...» Однако долго размышлять о собственной глупости у него не получается — на улицу выскакивает запыхавшийся Серёжа и, подлетев к Олегу, протягивает ему зажатое в кулаке нечто. — С Новым годом! — Да не стоило... — начинает отказываться смущённый Олег. — Бери, — Серёжа буквально впихивает подарок ему в руку. — Спасибо, — поневоле благодарит Олег и смотрит на лежащий на ладони кулон — белый изогнутый камень в серебряной оправе. — А что это? — Волчий клык, — не без гордости объясняет Серёжа. — Мне дядя Костя на прошлый день рождения подарил. У Олега замирает дыхание. — Настоящий волчий? — сдавленно переспрашивает он, трогая клык кончиком пальца. — Ага, — Серёжа страшно доволен такой реакцией на подарок. — Это дядя Костя с дядей Федей на рыбалку в Карелию ездили, лет семь назад. Ну, и на них волк вышел. Здоровенный — во! — рассказчик показывает высоту едва ли не себе по плечо. — И ка-ак кинется! А у дяди Феди табельный с собой был. В общем, он в глаз попал. Волку. — Круто! — Олег сжимает пальцы и машинально прижимает кулак к груди. — А потом что? — Потом из волка чучело сделали — у дяди Феди на даче стоит. А один клык он попросил в оправу вставить и дяде Косте подарил. Вот. — Да-а, — тянет Олег и на всякий пожарный уточняет: — Слушай, тебе точно ничего не будет за то, что ты такую штуку передариваешь? Серёжа слегка наклоняет голову к плечу и проницательно спрашивает в ответ: — А тебе за нож? — Один-один, — сдаётся Олег и прячет клык во внутренний карман куртки. — Ладно, пойдём к Невскому? — Пойдём, — легко соглашается Серёжа и первым трогается с места. Олег тут же догоняет его и, шагая рядом, думает, что такого офигенного начала года у него ещё никогда не было. И если вспомнить набившую оскомину фразу про «как встретишь, так и проведёшь», то... «Мы будем вместе. Двести процентов».