hunger

      Когда Квакити покинул пещеру, солнце приближалось к закату. На улице было куда теплее, нежели в пещере, поэтому парень неосознанно улыбнулся, почувствовав отсутствие мокрой прохлады. Кью убрал книгу от посторонних глаз, ибо не хотелось раскрывать карты раньше положенного времени.       Он не скроет, с Глаттом тяжело даже сейчас прощаться. Вспоминая мимолётные, такие холодные на ощупь объятия, хотелось заплакать. Но в голове словно на репите Квакити говорил «Он не Шлатт, он — другое существо, другая личность». Но ведь придется сделать нечто ужасное… Алексу не жалко убивать многих людей. Ему явно не жалко будет убить Дрима, или же Сапнапа сейчас. И не было жалко тогда…       Тетива была натянута. Он медленно подходил к президенту, пока тот сносил Белый дом. С него было достаточно. Слова до рогатого идиота не доходили, сколько бы Алекс не кричал о том, как для него дорога эта постройка. Шлатт лишь смеялся. Один шаг и…       — Ты не сможешь выстрелить.       И он был прав. Стрела опустилась, а президент продолжил разрушение здания. Квакити вздохнул, покорно слушая издевательства в свой адрес. Сердце болело, руки тряслись. Этого человека он полюбил? Этим человеком он восхищался? Казалось, только пару минут назад они обсуждали дела, которые нужно сделать для Мэнбурга, смеялись, пока Шлатт пил кофе. Даже в порыве утренней энергии успели побегать друг за другом на катке, который был сделан для фестиваля. А сейчас… Они вновь ругаются. Шлатт слушал только себя. Шлатту было плевать на чувства Кью.       — Ты слишком предан мне, чтобы стрелять в меня, плоский пирожок, — усмехнулся мужчина, — Я снесу этот дом к чертям.       — Знаешь что? — Карие глаза взглянули на спину президента, — Иди нахуй, ты проебался.       Выстрел. Шлатт пошатнулся и упал на ещё целый пол Белого дома, а Алекс бросился бежать. Он бежал до леса, пока не остановился среди хвойных стволов. Сердце колотилось, а по щеке сползла слеза.       — Что я только что…?       Он предал Шлатта. Он ранил его. Он больше не вице-президент Мэнбурга, а идти некуда. Кью упал на колени. Он теперь один. И все против него. Он не может вернуться, он не может уйти в Погтопию. Ему просто не будут доверять.       В руках всё ещё был лук, и Квакити оглянулся в сторону нации. Через хвою выглядывали фонари страны. Он предал не президента, он предал своих жителей, свою страну. Он предал самого себя…       Тело дрожало. Ещё не поздно вернуться, ещё не поздно извиниться, но… Это будет стоить его жизни. Алекс видел, что Джей делает с предателями. Окровавленное с ожогами тело Таббо всплыло в воспоминаниях. Пахло порохом от петард Техноблэйда, бетоном и железом. Лицо бывшей правой руки было искажено страхом, которое застыло гримасой ужаса на лежащем без сознания теле. Костюм подгорел, а на половине лица и туловища юнца была разорвана кожа, из ран текла кровь, а некоторые капли спеклись в виде багровых пятен. Квакити не хотел бы себе подобной судьбы. Остаётся только бежать.       Но его прервала блондинистая фигура в броне, которая подбежала к Алексу. Тот в испуге спохватился и убежал за ствол дерева. Это был Томми. Когда мальчишка по приказу снял экипировку и убрал оружие, они смогли поговорить. Кью всё рассказал как есть, наверное даже раскаивался, слова сплошным потоком лились из уст. Иннит его выслушал. Он его успокоил. И принял в Погтопию.       Казалось бы, мальчик, которого Квакити вместе с Шлаттом изгнал, теперь принимает его с объятиями. Брюнет не мог поверить в это, но такова была его реальность. Он предал Шлатта. Он выстрелил в него. И он сохранил себе жизнь.       Возможно, в те времена Алексис сделал правильный выбор. Что было бы с ним, если сам бы не покончил с личным ужасом? А сейчас Квакити вырос. Вырос как лидер, вырос как личность. Больную душу вылечили товарищи, друзья. Но сейчас болит с новой силой.       Шагая к дому Панза, крылатый вынул книгу возрождения, перед этим оглянувшись по сторонам и удостоверившись, что никого рядом нет. Он взглянул на обложку и прижал к груди. Да, Глатт — не Шлатт. Он был готов убить кого угодно в этом мире, но только не этого призрака. Может, есть другие способы возрождения с наличием призрака? Но листая книгу ранее, а тем более записывая весь текст, Квакити понимал, что другого выбора нет. Но кто он такой, чтобы не пробовать? Может получится.       Он подошёл к чужой двери и постучался. Её сразу же открыли.       — Ты рано, — хмыкнул Панз, впуская гостя. Некоторые сундуки в помещении были открыты, на полу валялось их содержимое, — Я надеюсь, что при тебе есть не только книга.       — Почему?       — Нам придется отправиться в безлюдное место, чтобы нас не обнаружили с артефактом, — Блондин вернулся к перебиранию вещей, — Нам понадобится немного еды, оружие, молоко на всякий случай и экипировка, разумеется.       — Ты мог бы меня предупредить, — фыркнул брюнет, присаживаясь на один из сундуков, — У меня только книга и немного овощей с собой.       На это Панз лишь усмехнулся, собирая выбранные вещи в сумку. Алексу оставалось просто наблюдать за ним, периодически листая Книгу Возрождения. Когда в глаза бросился текст нужного ритуала, он загнул край страницы. Этот ритуал был для уже остывшего, давно разложившегося трупа, но с отсутствием призрака. После практики можно попробовать именно этот. И Квакити был настроен решительно.       — У меня есть предположение, — резко заговорил наёмник, привлекая к себе внимание, пока надевал экипировку, — о человеке, которого ты собираешься возродить.       — А мне кажется, что тебе не стоит совать нос в это, — грубо ответил Кью. — Я и не собирался. Просто ты явно делаешь это ради чего-то, и скорее всего ради своего города. Это похвально, — кивнул Панз, вздыхая, — И мне понравился Лас Невадас. Сейчас я не принадлежу какому-то конкретному месту, но если ты не против, то я бы хотел жить в этом городе.       — Ты серьёзно? — выдохнул Алекс изумлённо, поднимая взгляд на собеседника.       — Я всегда серьёзен. Лас Невадас — город развлечений, не так ли? А здесь, в центре, давно забылись обычные забавы. Просто скучно. А у тебя и огромное казино, и бары, и отпадный стрипушник, — на последнее Квакити усмехнулся. Панз явно успел повеселиться за несколько часов перед тем, как уйти, — Опять же, много развлечений! Это место создано для таких людей как я.       — Мне это очень льстит, — улыбнулся парень, возвращая взгляд на текст.       Ему правда было приятно. Место, над которым он долго и усердно работал понравилось ещё одному человеку. Возможно, Квакити разрешит Панзу построить собственный дом или что-то более связанное с его родом деятельности. Не важно. Лас Невадас ждёт прекрасное будущее.       — Я могу кое-что спросить? — Наёмник взял в руки сумку и подошёл к крылатому. Тот кивнул, — Ты уверен, что он не разрушит всё то, что ты с душой строил и развивал?       Панз явно знает, о чем говорит. И Квакити его понимает.       — Сейчас я стою у власти в своём городе, — четко произнес Алекс, — и я не буду делать этому чёрту поблажек. На этот раз он будет работать на меня и ничего не сможет сделать без моего согласия.       — Вот такой Квакити мне по душе, — дружески ударил по плечу Панз, — Пойдём, мистер президент, нас уроки по колдовству ждут.

***

      Когда солнце уже давно покоилось за горизонтом, парни прибыли на просторную поляну. Квакити был готов придушить к чертям Панза, ибо его провели через такие дебри, что ужас нагоняет на неженок. Пробираться через леса в принципе проблематично, а тем более через, так называемые, тёмные леса. Теперь было понятно почему Панз взял с собой оружие. Тёмные леса на то и тёмные, что в них появляются монстры даже при свете дня.       — Ты надо мной издеваешься, — выдохнул Кью, чуть ли не падая в траву и цветы.       — Не говори, что я не предупреждал, — усмехнулся Панз, бросая сумку в сторону, — Чтож, Квакити, готов?       — Погоди-погоди! — Алекс в спешке достал книгу, — Готов к чему?       — К зубрёжке заклинаний, — наёмник вздохнул, разминая плечи, — В конце и применение одного на практике, но сначала я должен убедиться, что ты делаешь всё правильно.       — В каком смысле «применение на практике»? — в недоумении спросил брюнет, но на его вопрос ответа так и не последовало.       — Заклинание для ритуала над объектом, который умер не позже часа назад! — скомандовал Панз.       Алексису пришлось быстро открыть книгу и начать читать вслух заклинание. Оно не было объёмным на слова, поэтому это заняло минуту.       Заклинания следовали по порядку, поэтому крылатый быстро приловчился перелистывать страницы уже после произношения предыдущего текста и читать глазами следующее, чтобы мгновенно ответить. Так они почти дошли до конца книги, но…       — Неправильно!       — Что? — крылатый пришел в небольшой ступор, — Я уверен, что произнёс всё верно.       — Ты проглатываешь последний звук на первом слове заклинания, — Панз подошёл к Алексу и пальцем указал на последний символ того слова, — Здесь долго быть чётко слышно «фэ».       — Получается…       Алекса заставили несколько раз прочитать это слово, пока блондин не кивнул с улыбкой. Он отошёл к своей сумке и достал молоко, а затем кинул бутылку Кью. Тот по рефлексу поймал предмет и вопросительно посмотрел на товарища.       — Заклинания тоже расходуют некую «ману» в теле, чего уж говорить о ритуалах, — пояснил парень, — А как ты знаешь, молоко лечит от всех плохих заклинаний и зелий. Книга Возрождения — «чёрная магия» воплоти. Не заметил, что устал?       — Я, — начал было уже Алекс, но затем понял, что не видит чётко, скорее расплывчато. Даже голова немного кружится, — …Да. Устал.       — Ты прочёл все заклинания, а это неудивительно. Пей, пока не стало хуже.       Парень вздохнул и отпил меньше половины. Почти сразу он начал чувствовать себя намного лучше, поэтому поблагодарил наёмника. Что бы он делал, если бы не добавил к своим поручениям обучение по пользованию книгой? Как долго бы продержался, да и остался бы в живых?       — А теперь читай всё заново, — улыбнулся Панз.       — Прости, что?!       И по новой. Из Панза такой себе учитель, наверное. Слишком требовательный и строгий, даже беспощадный, как бы сказал Алекс. Но, судя по всему, книга этого и требует: каждая деталь важна, а произношение должно быть идеальным. После заострения внимания на факте об утрате сил, Квакити ощущал на последних словах слабость, а в глазах темнело. И ещё пару глотков молока. Наёмник не смел перебивать или мешать крылатому, пока тот не произнесёт заклинания полностью, лишь после прочтения он кивал и требовал следующее. Таких «кругов» прочтения по порядку было два. После второго, блондин посоветовал выпить полную бутылку исцеляющей жидкости и отдал брюнету вторую. Тот прислушался к совету.       — Думаю, можем немного отдохнуть, — вздохнул «учитель» и сел на траву, наблюдая за звездным небом.       Алексис захлопнул книгу и последовал примеру Панза, устроившись на траве. Ему сейчас необходима передышка.       — Тебя Дрим так же учил? — тихо спросил крылатый.       — Мы учились вместе, — спокойно ответил Панз, — Подробностей не жди. Просто могу сказать, что это было сложно.       Кью кивнул. Он подробностей и не ждал. Учиться с нуля чему-то без чужой помощи трудно, бесспорно. В голове снова появился этот проклятый призрак. От скуки он многое узнал из разных книг, старался выучить испанский. И все его труды пойдут в никуда, и будет он гнить в личном аду.       — Как ты думаешь, — взглотнул Квакити, — какое Лимбо нас ждёт?       — Интересный вопрос, — как-то грустно усмехнулся наёмник и затих, вглядываясь в бесконечный звёздами небосвод над головой. Алекс также притих, ожидая ответа и задумываясь о своём персональном аду, — Скорее всего, моим Лимбо будет беспредельное поле, почти как это. Там буду только я. Никаких силуэтов, никаких подобий людей. Я наедине с вечной скукой и пустотой. — взгляд устремился на собеседника, — Что по поводу тебя?       — Коридоры Белого дома, — монотонно произнес Алексис, — Бесконечные, словно лабиринт. И на каждом шагу, за каждым поворотом будет силуэт когда-то близких мне людей, и каждый будет осуждать меня. Каждый укажет мне на мои ошибки, будет упрекать в любом действии. Никакой надежды на любовь, поддержку и сострадание. Буду словно птица в клетке, окружённый ненавистью и осуждением.       — Интересно, — безмятежно протянул Панз, — но нам не стоит гадать, не так ли? Сами потом увидим.       — Это так, — вздохнул брюнет, — Продолжим?       — Конечно. Открывай книгу, сейчас будет сложнее.       Так и было. На этот раз наёмник спрашивал вперемешку. Сейчас заклинание из начала, затем из середины, потом из самого конца, снова начало… И пока Квакити не произнесёт каждое. Сложность была только в поиске, однако небольшая. Парень запомнил некоторые заклинания, тем более их страницы, поэтому легко находил. А пока произносил какие-то лёгкие, мог только разок подглядеть в книгу. Панз с уверенностью сказал бы, что основы Алекс выучил, поэтому с лёгкостью, при вооружённом конфликте, сможет спасти товарищей. И честно, он даже, в каком-то плане, гордился своим учеником.       Так прошло ещё пару «кругов». На последнем Алексис без запинки наизусть говорил заклинания из начала, а из середины только подглядывал. Из конца самые сложные ритуалы, в которых учитывается много мелочей, да и от трупа там костей не оставалось. Очень маловероятно, что они понадобятся, поэтому Панз не заострял на них внимание. После последнего произнесённого заклинания, наёмник лучезарно улыбнулся и похлопал Алексу.       — Ты готов к практике, — из сумки блондин достал последние две бутылки молока, которые предназначались для Квакити. Тот сразу выпил до дна одну и стал заинтересованно ждать указаний. Панз снял свой нагрудник и поднял с земли меч, — Я убью себя, ты меня воскресишь.       — Что?! — опешил крылатый, — А что, если я не смогу?! Что если ты навсегда будешь заточён в Лимбо? Что если…       — Алекс.— перебил брюнета «учитель» с улыбкой, — Главное, что ты готов. Первое заклинание из начала.       Блондин резко выхватил книгу из рук Кью и отбросил в сторону. Глаза крылатого округлились в шоке, пока лезвие протыкало тело Панза. До боли знакомая алая жидкость хлынула из раны, когда наёмник вынул меч из собственного тела. На губах застыла улыбка, а ноги подкосились, и Панз упал в траву.       Квакити оцепенел. Глаза с звериной жадностью смотрели на тело, а в нос ударил запах железа. Во рту скопилась слюна. Сейчас. Сейчас он может перекусить, а затем…       — Нет! — прорычал Алексис, схватившись за свою голову, — Осталось немного! Больше никаких перекусов! — пересиливая внутреннего монстра и склонясь над ещё неостывшим телом, с дрожащими руками парень сунул пальцы в рану.       Кью читал книгу утром. Он не мог похвастаться отличной памятью, но перепись ранее отложила в голове некоторые простые ритуалы. В том числе и самый первый.       «Ритуал над объектом, который умер не позже часа назад.       Произносить ниже написанное заклинание, пока выполняются действия:       Кровью объекта очертить тело…»       Алая жидкость окрашивала траву вокруг Панза в неровной линии. Глаза Квакити следили за каждым собственным движением, пока губы чётко произносили слова на ином языке.       «Затем на лбу объекта нарисовать круг и поставить в его центр точку, удерживая на ней палец…»       Кровь стекала со лба наёмника, пачкая светлые брови и задевая закрытые веки. С пальцев Алекса жидкость капала на ещё не остывшие от лёгкого румянца чужие щёки.       «Закончите чтение заклинания словами на вашем языке…»       — Восстань, Панз! Пока Лимбо не забрало твою душу, восстань! — отчаянно прокричал Алексис, пока собственная слюна стекала по губам.       В глаза ударило яркое свечение, от чего парень резко зажмурился. Ветер ударил в лицо, отталкивая брюнета от тела наёмника. Свет ушел так же внезапно, как и появился. Тяжело дыша, Квакити открыл глаза. До ушей дошёл кашель, а размытое зрение смогло уловить движение чужого тела. Алексис облегчённо выдохнул и, поддавшись нахлынувшей слабости, позволил себе упасть спиной в траву.       — Кв…— послышался чужой, слегка с хрипотцой голос, — Квакити?       Парень не ответил. Всё, что ему сейчас удалось сделать — вытереть тыльной стороной ладони слюну с губ и покорно закрыть глаза, проваливаясь в темноту. Бутылка молока лежала в метре от него.

***

      Алексис пришёл в себя через некоторое время. Открывая тяжёлые веки, он заметил, что находится в знакомом окружении собственной комнаты. Всё казалось противным кошмаром, но ноющее тело говорило само за себя. Всё было реально. Кости ломило по всему телу, голова гудела, а зрение никак не могло сфокусироваться. Квакити чувствовал себя просто отвратительно. Хотелось уснуть или убить себя, в конце концов, чтобы не чувствовать всю эту боль.       Но он приподнялся на руках, переводя тело в сидящее положение. И всё же, он действительно был в Лас Невадасе. Неужели Панз принёс его сюда?       — Квакити проснулся, — послышался посторонний голос из гостиной.       — Я проверю его, — второй, но вдобавок были и другие звуки, похожие на звон стекла и журчание жидкости. И, наконец, шаги, которые приближались к комнате. В дверном проёме оказался парень с блондинистыми волосами и белой толстовской, — Как себя чувствуешь?       — Панз, — облегчённо выдохнул Алекс, — Я так рад, что-       — Пей, — перебил парня наёмник, подходя к кровати, садясь рядом и протягивая стакан молока. Квакити взял посуду, и к его уху наклонились, — Пёрплд здесь.       — Понял, — коротко ответил брюнет, далее выпивая белую жидкость. Кажется, после этого даже дышать стало легче.— Как ты?       — О-о-о, — протянул с улыбкой блондин и поднял ткань толстовки, открывая вид на свой торс, — Зацени.       Между рёбрами, на уровне груди красовался шрам. Ближе к центру бывшей раны кожа приобретала всё более тёмный оттенок, а рельеф зажившей кожи напоминал впадину.       — Ты молодец, Квакити, — одарил собеседника блондин самой лучезарной улыбкой.— Подробнее об этом поговорим позже, ладно? Отдыхай.       Взгляд Панза ещё на несколько секунд задержался на Кью, перед тем, как он покинул комнату. Затем перекинулся парой слов с Пёрплдом и вышел из квартиры.       Квакити вздохнул, откладывая на тумбу пустой стакан. Следующее, что ударило в голову — факт того, что он всё ещё в одежде. В кровати. В грязной одежде. Алекс цокнул языком, поднимаясь с простыней и снимая с себя худи. Ткань на спине была грязная от земли, на которую упал парень, а колени на штанах были в зелёных полосах и крапинках крови.       — Я, блять, прямо сегодня пойду в эту ебучую прачечную, — фыркнул крылатый, снимая штаны.       — Вам не стоит сегодня куда-либо идти, — вошёл инопланетный, — прошу прощения! — отвернулся, — Панз велел обеспечить вам отдых сегодня.       — И у тебя вообще нет вопросов? — усмехнулся Кью, складывая одежду и отправляя её в корзину для стирки. Она уже полна.       — Панз мне кратко объяснил. Ваша встреча не особо хорошо прошла, не так ли? — даже не смотря на босса, Пёрплд чувствовал прилив тепла у щёк, — Вам нужно было обсудить детали сделки, при этом находится в месте, где нет посторонних глаз, но на вас напало большое количество монстров, а оружие из вас двоих взял только Панз. Его потрепали зомби, а вам не повезло встретиться с ведьмой. Панзу пришлось вас спасать, потому что ситуация была критическая. И он принёс вас на руках в Лас Невадас. Всё верно?       — Да, — вздохнул Алексис, — Так и есть, это была моя ошибка, — он обогнул кровать, подходя к гардеробу и замечая под ногами свою сумку. Значит, книга ещё у него в руках, — Я схожу в прачечную и уйду по делам.       — Панз велел, — повернулся уже Пёрплд к Квакити, но его перебил строгий тон и гневный взгляд.       — Мне плевать на то, что он там велел, я чувствую себя хорошо.—Инопланетный застыл, глядя Алексу прямо в глаза. Лицо парня выражало искреннее удивление и недоумение одновременно. Кью размял крылья за спиной, — Что-то не так?       — Ваш глаз, — выдохнул фиолетовый.       — Который из? — поднял бровь крылатый.       — С шрамом, — указал пальцем Пёрплд, — он всегда был такого цвета?       — Что? — Квакити знал, что раненный глаз навсегда утратил цвет после нападения Техно. Он знал, что радужка давно выцвела, как и зрачок, и этим глазом Алекс не видит, к сожалению, — Какого цвета?       — Более фиолетовый.       — Что за чушь ты несёшь? — обеспокоенно сказал брюнет, проходя мимо Пёрплда в ванную. Когда он оказался напротив зеркала, Алексис застыл, вглядываясь в своё отражение. Зрачок на раненом глазу отливал лиловым, а радужка действительно на тон стала фиолетовой, — Какого ху… Пёрплд, оставь меня!       — Я не могу, я…       — Пёрплд, уйди нахуй, занимайся своими делами! Мне надо и свои уладить! — крылатый парень вылетел из ванной обратно в комнату за коммуникатором.       Пёрплд проводил босса взглядом и вышел из квартиры. Квакити схватил технику с рабочего стола и начал печатать. В голове было огромное количество вопросов: «Почему это произошло?», «Это из-за книги?», «Какого хуя вообще?». Вскоре он уговорил собеседника перейти на голосовое общение и, достав из первого ящика гарнитуру и вставив её в ухо, прокричал в микрофон.       — Панз, какого хуя блять? Почему ты промолчал?       — Спокойно, королева драмы, — усмехнулся парень на том конце, — Это один из побочных эффектов использования книги. Походишь так сутки, приятель. А промолчал я потому что Пёрплд был рядом, а эта сука всё слышит, ты же знаешь.       — Ладно, — вздохнул Алексис, — хорошо. Как себя чувствуешь?       — Прекрасно! Жаль, что Лимбо не увижу. Ладно, шучу, — сразу со смехом поправил себя Панз, а затем серьезным голосом продолжил, — Только теперь мне не светит возрождение.       — Да, точно, — вспоминая примечания в начале книги, проговорил Квакити, — мне очень жаль, приятель, правда.       — Не стоит, это было моим выбором. К тому же, это было ради Лас Невадаса, — на том конце явно улыбнулись, — и я рад, если помог.       — Ты очень помог, — в ответ улыбнулся брюнет. Он снова размял крылья, они давно не видели свет, — Спасибо тебе.       — Всегда пожалуйста, чувак! Любой каприз за ваши деньги!       Квакити посмеялся и попрощался с Панзом. Он надеялся, что пересечётся с ним ещё в городе. Они прощаются не навсегда. Панз, всё же, славный парень. Пусть и сделал много дерьма ради чужой платы, но его можно понять. Он наёмник, чувства ему чужды.       Вынимая гарнитуру из уха, Алекс прошёл к сумке и достал из неё книгу. Воспоминания о самоубийстве Панза не покидали голову. Если Глатт будет умирать с такой же улыбкой на лице, то парень сам себе это никогда не простит. Хватит с него убийств. Этим вечером восстанет Шлатт. Без убийства призрака. И плевать на правила книги. Не попробуешь — не узнаешь. Парень положил книгу обратно.       Квакити переоделся в свой старый спортивный костюм и облегчённо вздохнул, шевеля крыльями. Он скучал по этим отверстиям для отростков с перьями. Брюнет накинул сумку на плечо и подошёл к занавескам у окна. Раскрыв их, Алекс впустил свет в свою комнату. Он готов к новой странице в своей жизни.       Но сначала надо отнести одежду в прачечную.

***

      Л’Мэнбург встретил Квакити своими руинами и зарослями. Парень осторожно ступал по мосту, смотря в кратер. Воспоминания о судном дне заполнили голову. Поднимая взгляд вверх Алекс видел не заросшие обсидиановые пути, а бесконечно падающую взрывчатку, огонь и смертоносных существ из самого ада. Он слышит крики, лай собак, звон оружия и доспехов. Чувствует жар лепестков пламени, запах пороха, земли и крови. Таков был конец нации. Так выглядели страх, безвыходность и смерть. Вспоминая всё это, Алексис почувствовал камень на душе. Всё таки, он никогда не предавал свою страну. Потому что она с самого начала была обречена на полное уничтожение. С тяжёлым сердцем парень взглянул на потрёпанный флаг Л’Мэнбурга и отдал честь. Эта история давно была закончена. Сейчас важна другая, новая.       Глаза бегали по обрыву, ища самый безопасный путь к спуску, а также руины злосчастной могилы. Наверное, стоило взять с собой ведро воды, чтобы ускорить и упростить процесс спуска, но об этом Кью не подумал. Он пытался вспомнить примерное местонахождение захоронения, пока птицы пели над головой. Солнце приближалось к закату. Интересно, сколько Квакити был вне сознания? Сколько часов прошло? Одним только Пёрплду и Панзу известно. Хотя это сейчас не имело значения.       Наконец-то взгляд уловил знакомые очертания, и парень побежал по мосту в сторону останков могилы. Он вернулся к этому проклятому месту спустя годы, отсюда и начался бесконечный личный ад. Вечно голодный до человеческого мяса монстр проснулся именно здесь. Квакити спустился к захоронению и улыбнулся, хотя он и сам не понимал, почему улыбается. В этом месте покоился его мучитель, его президент, его муж, его любовь всей жизни.       — Привет, Шлатт, — не меняясь в лице проговорил Кью, — Это я, твоя сладкая тыковка. Ты скучал по мне?       Ладонь протёрла табличку с именем и датой жизни от остатков пороха и грязи. Как же давно здесь никто не появлялся. Алексис оглянулся на увядшие цветы, мусор и куски земли и камней. Как он и ожидал, всем было плевать.       — Ну и беспорядок, — вздохнул брюнет, — Ты точно будешь в ярости.       Крылатый слышал стук собственного сердца, а на глаза наворачивались слёзы. Он так долго бежал от этих чувств, так долго игнорировал их, думал, что это ненависть, иллюзию которой создал голод. Но это была любовь. Любовь, которая съедала Квакити изнутри долгое время. Он старался от неё избавиться, а в итоге он разрушил всё, к чему так стремился, чтобы вернуться. Он порвал с любящими мужьями, он чуть не убил Дрима, совершил сделку с Панзом и получил книгу, чтобы вернуть своего прекрасного демона.       — Я вернулся, — прошептал Алекс, упираясь лбом в каменный мемориал, — Это всё ради тебя.       Он долго его любил, долго ненавидел, затем отомстил. Отомстил ценою собственного здорового рассудка. Квакити сейчас точно мог сказать, что окончательно сошёл с ума.       Алый закат осветил фигуру парня, и тот принялся готовиться к ритуалу. Читая о нём снова и снова, Алексис достал из сумки нож и молоко. Прошлый раз кончился не очень хорошо, но брюнет усвоил урок. Положив книгу на видное место на камнях и держа молоко в руках, он принялся царапать на полу мемориала символ, который описывался текстом. Нож, который был успешно украден с обеда в Киноко был хорош, Кью в голове похвалил Сапнапа. Парень знал, что ножи Карл не ценил, однако у огненного мужа было такое же пристрастие, как и у отца. Адские создания порой со странностями, но не их судить.       Символ готов. Квакити вздохнул, пробегаясь глазами по заклинанию. Одновременно он старался прислушиваться, нет ли посторонних подозрительных звуков? Но всё было чисто.       — Погнали, — чётко и решительно произнес Алексис, лезвием ножа проводя по ладони.       «Для данного ритуала понадобится начертить на земле данный символ: … , а также кровь призывающего.»       Крылатый читал заклинание, параллельно поднимая кровоточащую руку над символом. Брови сведены к переносице от боли в кисти. Слова вылетали из уст, а кровь капала на пол. Контуры царапин на камне начали светиться, от чего Алекс улыбнулся и продолжил ритуал с большим энтузиазмом. Текст подходил к концу и Квакити сжал ладонь в кулак, красная жидкость полилась с новой силой.       — Приказываю Лимбо вернуть измученную душу в этот мир, в новое тело! — Зарычал от боли брюнет, расправляя золотые крылья за спиной, — Восстань, Джей Шлатт!       По прошлому опыту Кью закрыл глаза, а свечение исчезло. Все звуки стихли, по ушам било лишь собственное тяжёлое дыхание. Крылатый оглянулся, неловко ожидая дальнейших событий, однако ничего не происходило.       Это означало только одно: без смерти призрака никуда.       — Ох, ёбаный ж ты в рот! — Громко выругался Алекс, яростно захлопывая книгу и доставая из сумки бинт.       Это тупик. Ритуал не сработал. Квакити даже не чувствовал побочных эффектов от чёрной магии. Только боль в руке. Он огорчённо положил в сумку бутылку молока и книгу и начал перебинтовывать кисть. Ему было больно не только физически, но и душевно. Он надеялся на лучший исход, но жестокая правда была такова.       — Я… — протянул Алекс, убирая бинты и смотря в даль кратера, — должен сыграть с ним в покер в последний раз.       И по щеке скатилась слеза.

***

      Алекс вернулся в Лас Невадас, в свою квартиру. Он бросил сумку на диван в гостиной и широким шагом дошел до собственной комнаты. Ему хотелось изолироваться от всего мира на часок. Он упал на кровать и глубоко вздохнул. Он не мог сейчас пойти к Глатту, он не мог ничего сделать. Просто не мог.       В его жизни уже появлялся прекрасный призрак, который заботился о других и дарил радость в трудные моменты. У каждого осталось немного синего с тех пор. Пусть Квакити не особо пересекался с ним, но по чужим рассказам он был уверен, что Гостбур был чудесен. Порой творил глупые вещи, был немного наивен, но что с него взять? Новая душа, огромный и жестокий мир. Но и он пропал. Как стало потом известно, его убили, а затем воскрес Уилбур.       Квакити перевернулся на живот, сжимая одеяла от неприятных воспоминаний. Брови свелись к переносице, но глаза медленно закрылись. Глубокий вдох… Ему не стоит сейчас злится. Это будет лишним. Спокойный выдох. Чертов Уилбур.       Этот подонок знатно потрепал Алексу нервы. Вечные разговоры о бывшей нации и прочем подобном дерьме от лица Сута были невыносимы. Словно он постоянно сидел у Кью на шее, разъедал жалкие остатки рассудка и бесконечно капал ядом на шаткие нервы. В конце концов, после одного инцидента, его прогнали из города. Но он точно явится с Томми на открытие.       Квакити не скучает по Уилбуру, немного скучает по Гостбуру.       Призрака убили ради возрождения.       Алексис перешёл в сидящее положение. Чем дольше он откладывает нужное, тем больше времени уйдёт, и тем больше он будет страдать, а Глатт тем дальше будет ждать свой конец. Кью с усилием преодолел голод во время практики, а значит, монстр обрёл большую силу. Скорее всего, не стоило идти на поводу эмоций и не есть Дрима, а уж тем более не нападать на Сапнапа. Голод силён. Его нужно победить. Клин клином. Тем же, с чего и начал.       Крылатый схватил сумку в гостиной и выбежал из квартиры. Он помнил о своём обещании, поэтому повернул к казино. Дорога недолгая, но напряжённая. Будущий новый дом Квакити будет находиться ближе к месту работы, а пока он не закончен. Осталось несколько деталей, и парень переедет туда. Возможно, уже с Шлаттом.       Войдя в здание, Кью быстро поздоровался с персоналом, желая им хорошего вечера, и быстро пересёк расстояние до лифта. Вскоре парень оказался на этаже игр и жадности. Несколько столов было занято игроками, а между ними слонялись официанты и крупье. К одному из свободных дилеров подлетел Квакити.       — Дай мне колоду карт. Ничего больше не надо.       — Как прикажете, мистер Квакити, — быстро кивнул мужчина и отошёл за картами.       У Лас Невадаса были авторские колоды, дизайн которых разрабатывали под руководством Алекса. Матовые чёрные и красные карты, каждая под свою масть, а обозначения отливали золотой краской. Президент гордился этой продукцией, и он уверен, что весь город тоже. Уникальная колода, нигде больше таких не встретишь. Одна из визитных карточек казино.       Вскоре крупье принес Алексу небольшую коробочку.       — Удачной вам игры, — улыбнулся мужчина.       — Удача всегда на моей стороне, — усмехнулся в ответ парень, разворачиваясь к выходу, — Хорошей смены и отличной ночи!       Положив карты в сумку, Алексис поспешил покинуть казино. Небо радовало глаз миллиардами звёзд, а пустынные улицы тихо шептали песни летающих песчинок, которых потревожил ветерок. Дорога до портала недолгая, но Квакити был напряжён. Парень подвигал крыльями, расслабляя мышцы спины и посмотрел в небосвод. Одна из звёзд засияла хвостом в падении, и крылатый прошептал:       — Я просто хочу, чтобы в этот раз всё получилось.       Но звёзды ответили молчанием, а Кью продолжил путь через нижний мир. Там его поприветствовала вечная жара и нескончаемый пепел с базальтовых дельт, которые простираются на километры. Мосты между порталами не всегда надёжные, поэтому шагать нужно, поглядывая под ноги. Пусть многие и привыкли к такому. Может, однажды, дороги будут безопаснее… Алекса встречает долгожданный пропуск из ада в центр. Как и всегда, возле общественного дома царила тишина. Лишь изредка здесь бывает много людей, сейчас все в своих домах или государствах. Осталось дойти до пещеры призрака.       С каждым шагом Квакити чувствовал, что напрягается всё больше. Но нужно было сделать последние шаги навстречу к лучшему будущему. Там, за горизонтом, конец вечного голода, прекрасный Лас Невадас и счастливая пара утёнка и барашка. Алексис не будет останавливаться. Ради собственного счастья нужно идти, нужно совершать плохие поступки, связываться с плохими людьми, пользоваться не совсем честными путями. И всё это он делал всю свою жизнь. Так, что сейчас его может остановить?       С тяжёлым сердцем Кью заходит в пещеру. Коридор. Свет в конце. И, наконец, «спортзал» призрака. Этот мелкий путь прошёл как в тумане. Осталось немного. Совсем чуть-чуть. Одна партия в покер.       — Хей, Глатт! — брюнет выходит на лестницу.       Его встречает призрак, который держит в руках гантели.       — Оу, пирожок, а ты быстро! — улыбнулся мужчина, кладя предметы на пол, — Что с книгой?       — Я научился ей пользоваться, — спокойно ответил Квакити, спускаясь вниз, — Как твои дела? Ты…       — Готов, — вздохнул призрак, проходясь взглядом по парню напротив, — Ты выглядишь так же, каким тебя запомнил он.       — «Плоским пирожком»? — усмехнулся Кью, на что получил в ответ отрицательное покачивание головой.       — Чудесным, невероятно красивым. Ты будто сияешь, — улыбнулся Глатт, подходя к собеседнику, — Он видел тебя именно таким.       Всё внутри Алекса сжалось, а воздух покинул лёгкие. Этот призрак помнит эмоции и чувства Шлатта. Может, это будет не очень честно, но парень очень хотел спросить:       — Он правда любил меня?       — Поначалу нет, — цокнул языком мужчина, отводя взгляд, — Ты казался ему забавным, ходячей шуткой. Но со временем, — взгляд вернулся на пару заинтересованных тёмных глаз, — он искренне тебя полюбил. Всем своим сердцем. Да, он грубый и конченный алкоголик. Но, благодаря тебе, его сердце начало биться чаще, — рука Глатта легла на щёку Квакити, — Поверь, он очень по тебе скучает. Я чувствую это.       — Он, — протянул парень, игнорируя слёзы, которые начали скапливаться в глазах, — сожалеет о…«содеянном»?       — Поверь, очень. — Призрак оставил на лбу парня холодный поцелуй, — Когда он вернётся, может начать вести себя как при жизни, может хуже. Просто знай, что он всё ещё любит тебя. И сделай его счастливым. Ради меня.       — Конечно.— шмыгнул Алекс, заключая мужчину в объятия, — Конечно, Глатт, я обещаю тебе.       У призраков холодные и безжизненные тела. Там нет тёплой крови. И объятия у них морозные. Но не менее мягкие и успокаивающие. Этот разговор нужен был Алексу, просто для искупления Шлатта в его глазах. И теперь пути назад нет.       — Я принёс карты, — отстранился крылатый, открывая сумку.       — Последняя партия в покер. Надеюсь на удачу.       — Надейся, — посмеялся парень, присаживаясь на один из тренажёров, — Скорее всего, нам будет удобнее сыграть в пятикарточный.       — Согласен. Классика, — усмехнулся призрак, устраиваясь на каменном полу, — Сколько раундов?       — Святой Прайм любит троицу , — брюнет достал карты из упаковки.       — Идёт.       Игра проста до ужаса. Каждый уважающий себя человек знает правила и все комбинации карт. Вечерком неплохо сыграть с друзьями за парочкой бокалов. Когда карты были перемешаны и розданы, до Квакити дошло. Он не взял с собой фишки. Конечно, с ними игры будут длиться дольше, но так было привычнее и удобнее. Появлялся азарт с каждой новой фишкой на столе, взирать на неровные города из овальных небоскребов было возбуждающе. А затем с улыбкой наблюдать за тем, как эти башни разрушаются от отчаяния противника было смешно. А сейчас. Было пусто. Согласились на игру без фишек, с условными ставками. Алекс взял в руки карты и взглянул на эту картину: три четверки разных мастей, а затем двойка и король пик. Очевидно, что с такой рукой шансы на победу в раунде малы, поэтому парень сбросил двойку, а взамен ему на руки пришла шестерка. Удача…подвела. Но лицо оставалось невозмутимым, и он глянул на соперника. Лицо Глатта тоже не выражало эмоций, спокойно смотрел то на карты, то на крылатого.       — Повышаю ставку, — послышался хриплый голос из холодных губ.       — Поддерживаю, — ответил брюнет, — вскрываемся?       Перед глазами упали наборы карт, и Алекс понял, что проиграл. На руках призрака были карты от десятки до туза одной масти.       — Флеш рояль с первого раза? — усмехнулся Квакити, — Я думал, что ты блефуешь со ставкой!       — Ты забыл, что играешь с призраком покойного Шлатта, плоский пирожок, — улыбнулся Глатт, — я даже карты не сбрасывал, ты б мог догадаться. Тоже мне, президент Лас Невадаса!       — Я только начал, — ухмыляясь собрал карты Алексис и отдал мужчине, — ты раздаешь.       Следом в руки парню пришли две дамы и три десятки, что не могло не радовать. Глатт же сбросил две карты. У него на руках мог быть сет или же что повыше.       — Повышаю ставку, — подал голос Квакити.       — С чего это мы не по часовой? — воскликнул противник.       — Пошёл нахуй, мы даже не на деньги играем.       Если бы Алексис мог, он бы закурил сейчас. Такая привычка пришла с партий в казино. Хорошая сигара никогда не была ему нужна в повседневной жизни, скорее роскошь во время игр. И вот сейчас лёгкие тосковали по табаку.       — Ты блефуешь! — посмеялся Глатт. — Бьюсь об заклад, у тебя старшая карта!       — Спорим?       — Повышаю ставку! Вскрываемся!       И перед глазами показался обычный сет.       — Ты стебёшься? — рассмеялся Квакити, — Это что вообще сейчас было?!       — Я веселюсь, — легко ответил призрак с улыбкой, а Кью резко замолчал.       Точно. Он старается надышаться весельем и хорошей игрой перед агонией в Лимбо. Глатт просто ведёт себя как придурок и дурак, чтобы насладиться живой реакцией перед одиночеством и бесконечной тоской. Алекс вновь опустил взгляд на карты. Это был последний шанс призрака на досуг с кем-нибудь в компании.       — Хей, не дави такую кислую мину, последний раунд, сосредоточься! — похлопал по плечу Алексиса Глатт, — Ты такой угарный, когда серьезный.       — Тебе правда весело? — слабо приподнял уголки губ Квакити, — Я рад.       — Ага. Могу задать нескромный вопрос?       Карты мастерски перемешивались в руках призрака. Остался последний раунд перед смертью.       — Конечно.       — Я вижу, как ты хочешь его возродить, — по пять карт полетели по очереди в две противоположные стороны, — И дело даже не в нашем договоре. Ты его ненавидел, а сейчас так яростно пытаешься достучаться до него, и это явно не ради города, — Глатт взглянул на свои карты, — Что тобой движет?       — Голод, — Квакити взглянул на свои, — Мной движет каннибализм, в основном.       Призраку можно доверить секрет. Особенно, перед его кончиной.       — А, ну да, ты сожрал сердце его, — вспомнил призрак, приподнимая свободной рукой призрачную имитацию свитера на своем теле, открывая взор на сквозное отверстие в своей грудной клетке. Оно было на месте сердца, но сейчас кожа срослась неровными бугорками, кости отсутствовали в этом месте. Просто пустота, можно спокойно руку просунуть.       — Ого, — округлил глаза Кью, — Прости?       — Не, мне похуй. Как сейчас у тебя с голодом? Ты типо на всех кидаешься и жрешь?       — Святой Прайм! — посмеялся парень, — отчасти правда, но я обычно мучаюсь от дикого желания это сделать.       — Вперёд, я перед тобой. Повышаю ставку.       Квакити взглянул на призрака. Глатт сейчас явно не шутит. Валет пик.       — Поддерживаю, — прокашлялся Кью, — У вас есть вкус? Вы типо не просто воздух?       — Кровь у нас есть, — пожал плечами Глатт, — Вскрываемся.       Дама пик. Алексис помнит синие капли от Гостбура на снегу, когда шла охота на свина. Король пик. Он пахли на морозе чем-то приторным, может с примесью запаха неба после дождя. Очевидно, на вкус кровь призрака была как бесконечная печаль. Синяя. Глубокая. Туз пик.       Карты полетели перед глазами. Джокер.       — Покер.— четко произнес Квакити, глядя на мужчину перед собой, — Ты проиграл.       — Мы разве играем с такой рукой? — удивился призрак, — Но не суть важно, тебе повезло. Ты выиграл, поздравляю!       Но парень не был рад. Последняя игра Глатта обернулась ему проигрышем.       — Хей, опять кислая мина…       — Ты умрёшь, — дрожащим голосом взвыл Алекс, — Ты умрёшь, понимаешь? Как ты можешь быть таким? Таким весёлым? Тебе придется до бесконечности страдать в Лимбо! Ты это понимаешь?       — Заткнись, — Глатт собрал карты в коробочку и положил в сумку брюнета.       — Я тебя не понимаю, Глатт! — вскинул руками Квакити, — Ты будто вечно под кайфом, но нет! Ты осознаёшь происходящее! Я вижу это!       — Я сказал заткнуться, — в призрачных руках оказался тот самый кухонный нож.       — Какой заткнуться, придурок?! — вскочил со своего места крылатый, на его глаза наворачивались слёзы, — Я не хочу тебя убивать! Ты всю жизнь проторчал в этой дыре! У тебя нет друзей, нет развлечений, кроме книг и зала! Ты свою жизнь превратил в своеобразное Лимбо! Почему ты не хотел жить по-другому, имбецил?!       — Я сказал заткнуться! — после крика призрак схватил свой язык и взмахом лезвия отрезал его. Синяя кровь наполнила рот, пока остаток органа лежал на полу. Мужчина подошёл к Кью и схватил его лицо, надавливая на скулы и открывая рот крылатого. Глатт грубо завлек парня в поцелуй, позволяя собственной крови пачкать чужой язык, зубы, губы.       Алексис стоял с широкими глазами, пока слёзы скатывались с собственных щёк. Однако медленно прикрыл веки, проталкивая собственный язык в чужую ротовую полость, пробуя на вкус кровь призрака. Она горькая, отдаёт привкусом виски и ощущением злобной насмешки. С губ стекали слюни вперемешку с синей жидкостью, пачкая подбородки. Квакити нравилось наслаждаться настолько экзотическим и непривычным вкусом призрачной крови. Остаток чужого языка обводил собственный в страстном танце прощания, пока чужая щетина щекотала щёки. Это напоминало поцелуи со Шлаттом. Напористые, грубые, властные. Нож с лязганьем упал на камень, а чужие руки обвили тело брюнета, прижимая к себе. Было холодно. Было вкусно. Это было наслаждением.       Они отстранились друг от друга с тяжёлым дыханием. Кью вытер губы и подбородок тыльной стороной ладони.       — Спасибо. Наверное, мне это было необходимо, — улыбнулся Квакити, вздохнув. Глатт кивнул, — Полагаю, нам пора? Ты готов?       Глатт улыбнулся в ответ, протирая рукавом свитера свой рот. Он кивнул.