Бойся своих желаний

В квартире так привычно тихо. За две с половиной недели, которые я здесь живу, поняла, что звуки могут исходить лишь от меня и изредка от Рана. Парень приходит, когда я собираюсь в институт, и уходит после нашего с ним совместного ужина. Только Ран и я. Голос Риндо Хайтани постепенно стал забываться в моей голове, а пару сообщений в день от него не могут восполнить то, чего нет. Самого блондина я вижу только с утра, когда открываю глаза и начинаю собираться на учебу в институт. Наши отношения перешли на новый этап под названием «замкнутый круг»: я просыпаюсь – Рин только пришел с работы, я возвращаюсь с учебы – его уже нет дома. И то этот «круг» иногда дает сбой – Риндо просто не приходит с работы, оставаясь там и на ночь. И сейчас, сидя на кухне над белым холстом, в голове крутится далеко на задумка новой работы, а лишь один человек, по которому я безумно скучаю и присутствие которого не ощущаю уже две с половиной недели. На мои сообщения по типу «Все в порядке?» приходит односложный ответ «Да.». С шумом села на стул, пряча лицо в холодных ладонях. Вся эта ситуация выбивает из колеи еще больше, не давая возможности нормально спать и существовать. Почему он не возвращается домой? Почему он не хочет видеть меня? Общаться со мной? Что случилось? В голове кричит противная мысль «Сама виновата» и подкармливает на новый выброс эмоций. Хочется плакать. Так сильно, что даже глаза щиплет, и в горле уже першит, но не могу. Наплакалась две недели назад и оттолкнула Риндо от себя. До боли в груди от осознания, что, возможно, навсегда. До сих пор перед глазами стоит эта чертова сцена на улице: избитые парни, запыхавшийся Риндо и окровавленная рука, тянущаяся к моему лицу. А потом то, что изменило все. Я отшатнулась. Не сама. На рефлексе. Быстро вздымающаяся грудная клетка, шумное дыхание, рванные движения и стеклянные глаза спровоцировали защитные рефлексы, и я не смогла ничего сделать с собой. Лишь когда стекло в любимых глазах сменилось на разочарование и последовавшую за ним холодную отчужденность, сердце так сильно сжалось, что, казалось, я разорвусь. Когда в голове все прояснилось, и неоправданный страх отступил, хотела протянуть руку к Рину, но опоздала. Парень встал и сделал два шага назад, образовывая между нами губительную пропасть, в которой кишат оголодавшие крокодилы, акулы, пираньи и прочие чудовища, готовые сожрать попавших в их ловушку людей. И я не могла шагнуть через эту пропасть. Хотела, но не могла. В коридоре хлопнула дверь, и через мгновение на пороге кухни показался взъерошенный Ран в домашних шортах и футболке. Он сонно осмотрел помещение, заметил холст и краски на столе и лениво улыбнулся. Вскоре парень сел рядом со мной, предварительно включив чайник. − Что рисуешь сегодня? – хрипло спросил Ран и потер глаза, и я в ответ пожала плечами. – Тогда нарисуй меня. − Опять? – прыснула в ладошку и стала убирать со стола художественные принадлежности, чтобы приготовить ужин перед работой старшего Хайтани. − Ну а что? Можно с другого ракурса теперь, − он покрутил головой в разные стороны. – Где я красивее? Ухмыльнулась и покачала головой, собирая кисточки в футляр и убирая их на подоконник, куда перекочевали палитра и краски. Холст поставила на пол рядом с холодильником, облокачивая на столешницу. Спиной ощущала внимательный взгляд Рана и не озвученный вопрос, который я не захочу услышать. Мысленно молилась всем богам, чтобы парень так и оставил его в своей голове, не поднимая тему, которой мы оба не касались в течение этих двух с половиной недель. Но все мои мольбы оказываются проигнорированы, потому что, как только я оборачиваюсь, чтобы узнать про ужин, Ран прямо спрашивает: − Что происходит между тобой и Риндо? Черт. Почувствовала дрожь в руках и вцепилась в домашние шорты, чтобы унять это противное чувство. Страх рассеялся по всему моему телу, моментально давая знать о себе. И что сказать? Ложь? Правду? Знала бы я, что из всех возможных вариантов является тем или другим. «Прости, Ран, но твой брат защитил меня, а вместо благодарности, я отшатнулась от него. В целом все нормально, за исключением того, что мы с ним не общаемся уже две с половиной недели, и что делать в этой ситуации – ума не приложу. А так ничего, живем.» − Не знаю, − просто сказала и облокотилась на подоконник, обнимая себя руками. – Все… нормально? Слово ядом просочилось внутрь, отравляя организм ложью. Ничего не нормально. Не будет, уж точно. − Просто интересно, как у тебя получилось выжить Рина из квартиры. Хотел попросить раскрыть секрет, чтобы мы с Акирой могли иногда побыть дома вдвоем. Ран попытался разрядить обстановку, но сделал лишь хуже – внутри все сжалось и заледенело, а от мысли, что это все-таки из-за меня Риндо не появляется у себя дома, стало так тошно. Живот свело, и я закрыла глаза, пытаясь прийти в норму. Почему же он в таком случае не выгнал меня, а предпочел просто не появляться дома самому? Зачем все эти сложности, когда я могу просто вернуться домой, облегчая всем жизнь… Точно. В таком случае Риндо не придется жить на работе, утопая в бумагах. Нужно просто вернуться к себе домой… Оттолкнулась бедром от подоконника и направилась в комнату, но, не пройдя и двух шагов, почувствовала, как меня схватили за руку и дернули обратно. От неожиданности и сильного «толчка» потеряла равновесие и упала бы на пол, если бы Ран не подхватил меня второй рукой. Уткнулась носом в его футболку, и в легкие сразу же проник сладковатый аромат, затмевая тонкие нотки сигарет, которые уже почти выветрились за два дня отсутствия Риндо в стенах квартиры. Сердце вновь болезненно сжалось, и, чтобы не заплакать, закрыла глаза, обнимая Рана за талию. Его руки успокаивающе легли на мои волосы, осторожно поглаживая пряди и перебирая их пальцами. Мои попытки не плакать с треском провалились, и я, сцепив зубы, проронила слезу, которая мгновенно впиталась в футболку Рана. Парень сразу же это почувствовал, и его рука замерла над моими волосами, так и не коснувшись прядей вновь. В груди стало так тяжело от всего разом: от того, что я не видела Риндо уже несколько дней даже спящим; что я совсем не понимала, что происходит между нами; что я была виновата в наших с ним проблемах… все эти мысли разом овладели мной, запирая в треклятую ловушку без возможности выбраться оттуда. Почему так тяжело? − Почему? – тихо спросила, еще сильнее цепляясь за футболку Рана, как за круг, удерживающий в реальности. − Чтобы я попробовал помочь ответить на этот вопрос, ты должна рассказать мне, что случилось до этого… великого переселения народов. И я рассказала. Медленно, делая недолгие паузы, чтобы взять себя в руки и не устроить соленый потоп в квартире; с болью в груди и щемящим сердцем… но рассказала. Ран молча сел на стул, сажая меня на соседний, и продолжил слушать все, что вываливала на него. Мои глаза смотрели только на руки, сцепленные в замок, чтобы унять предательскую дрожь, хотя это совсем не помогало. Я смотрела на этот подрагивающий «замочек», боясь поднять взгляд и посмотреть на Рана. Я до головокружения боялась увидеть в его глазах отвращение, ненависть, разочарование… все то, что я сама испытывала к себе, пока вновь вспоминала этот злополучный вечер. Как только я закончила, на кухне вновь воцарилась звенящая тишина, душащая и придавливающая к стулу. Ран молчал. Он не издал ни единого звука во время рассказа и так же молча сидел сейчас, что еще сильнее напрягало и подогревало желание вскочить и выбежать отсюда самой, пока меня просто не выкинули за дверь. Неожиданно на мои сцепленные пальцы легла большая теплая ладонь, и я вздрогнула, сразу же переводя взгляд на Рана. Зря. Очень зря. Потому что, увидев его глаза захотелось расплакаться лишь сильнее – в них было столько сожаления и понимания. − Юко, послушай, − тихо начал Ран. – Тебе нужно поговорить с Рином. Чем скорее, тем лучше, потому что в противном случае это сожрет вас обоих. Пусть мой брат и отличается особым умом и сообразительностью, − парень чуть улыбнулся, − но он не умеет читать мысли. Я ставлю себя на его место и понимаю, что чувствует он. Мы через это уже проходили, поэтому… просто поговори с ним и расскажи все это, − он обвел рукой пространство, − но уже ему. − Как? – прохрипела и поджала губы, чтобы сдержать рвущиеся напролом слезы. – Я его не вижу. − Съезди к нему в клуб, − Ран пожал плечами и добавил. – Сегодня. Я тебя отвезу – все равно по дороге. Что? Сегодня? Нет. Вдруг, у него важная встреча или много дел… или он мог уехать по делам… − Напиши ему сообщение, − посоветовал парень и встал, наливая нам чай. Перевела взгляд телефон, словно это была бомба. А вдруг он не согласится? Вдруг он не захочет меня видеть? Не зря же Риндо не появляется дома. Сердце зашлось в запредельном ритме, отдаваясь гулким стуком в голове, и я, сделав глубокий вдох, переборола страх. Холодная поверхность телефона легла в руке, чуть успокаивая, и мои пальцы, не раздумывая, забегали по клавиатуре: «Рин, привет. Ты сейчас сильно занят? Нам нужно поговорить.» С замиранием сердца я ждала роковой ответ. Секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Хотелось что-то сделать, чем-то себя занять, и, когда я уже подумывала встать и приготовить Рану ужин, пришло сообщение: «Я не могу уйти с работы. У тебя получится приехать?» «Да, Ран может отвезти.» «Хорошо. Напиши, как подъедешь.» Перевела взгляд с телефона на стоящего у столешницы Рана. Его внимательный взгляд следил за мной. Парень кивнул снизу вверх, задавая безмолвный вопрос, и я просто улыбнулась. Внутри стало чуть легче, но буря в виде предстоящего разговора продолжала нависать надо мной, не давая в полной мере расслабиться.

***

Неоновая алая вывеска «Желание» резала глаза, и люди, снующие по оживленной улице, смешались в одно разноцветное пятно: кто-то быстро пробегал мимо, задевая прохожих плечом; кто-то с нетерпением ожидал встречи, озираясь по сторонам и топая ногой; а кто-то с радостью прятался за массивными деревянными дверьми ночного клуба. Посетители в предвкушении приближались к «Желанию», с широкими улыбками стоя в очереди и заводя новые знакомства. Для меня же над клубом сгустились темные тучи, а через мгновение прогремел гром. От неожиданности тело дернулось само по себе, и я повернула голову влево, устремляя взор на сидящего рядом Рана. Парень оторвал от губ пластиковую бутылку и еще раз щелкнул смятыми стенками, распрямляя их и возвращая испорченную форму. Лиловые глаза пробежались по мне, сканируя состояние, и Ран с тяжелым выдохом закрыл бутылку, убирая ее в подстаканник. − Юко, − тихо начал парень, но я быстро перебила всевозможные способы по успокоению меня, зная, что это не поможет. − Спасибо, Ран, − отстегнула ремень безопасности и открыла дверь серебристого спорткара. – Я пойду, не буду тебя задерживать. Со скоростью света выскочила из салона автомобиля, где царил непривычный сладковатый аромат, и перед тем, как закрыть дверь, услышала серьезное: − Если что, звони. Кивнула и осторожно хлопнула дверцей, отступая на несколько шагов от машины. Ран еще некоторое время сидел неподвижно, а затем быстро завел двигатель, и автомобиль, громко завизжав, рванул с места, оставляя после себя столб пыли и темные следы на асфальте. Оцепенение прошло, когда машина скрылась за поворотом, и лишь тогда я обернулась на вход в клуб. Толпа быстро просачивалась внутрь, но очередь в противовес всему становилась только длиннее. На сердце вновь стало тяжело, и в голове за несколько секунд пролетели миллионы причин не идти туда, но образ Риндо, всплывающий в сознании привнес сил и храбрости. Это нужно сделать ради нас; исправить то, что испортила сама две с половиной недели назад. Как бы ни было страшно от возможных вариантов развития событий, я должна переступить порог «Желания». Следуя инструкциям Риндо, подошла к охраннику, миновав километровую очередь. Рослый мужчина чуть за сорок с небольшой проплешиной на голове быстро пробежал по мне оценивающим взглядом и кивнул, отходя в сторону и открывая боковой проход. Так просто? А как же пароли, «волшебные» фразы и взятки? − Госпожа, − завидев мой растерянный взгляд, охранник приоткрыл дверь, ведущую в черный коридор. – Этот путь самый свободный и короткий. Вы выйдите прямо к бару. Самый короткий, но самый нежеланный. Тусклый неоновый свет вдалеке звал к себе, как яркий огонек маленькую бабочку в кромешной ночи. Вроде свет, тепло и уют, но не всегда безопасность и покой. Так и здесь – не знаешь, что будет, если шагнешь за порог. Зато знаю, что будет, если я этого не сделаю – расставание и сожаления об упущенном шансе. Поэтому в миллионный раз за сегодня собрав все силы в кулак, прошла мимо охранника в черный узкий коридор. Интересно, на кого этот самый коридор сделали, раз даже я здесь помещаюсь почти впритык? Уверена, что широкоплечий охранник тут не протиснется… и боком тоже. Минута в пути, и то самое тусклое неоновое свечение становится все ярче и ярче, в итоге выплевывая меня к заполненному бару. Басы сразу же ударили по ушам, и все вокруг на мгновение зазвенело, но, когда Шимицу – бармен-красавчик – приветливо помахал рукой, состояние стало прежним, и улетевшая на миг нервозность от ожидания предстоящей встречи вновь вернулась на свое законное и облюбованное место. Парень подозвал к себе взмахом руки, параллельно слушая заказ и выставляя пустые рюмки на стойку перед собой, которые через секунду уже были наполнены голубоватой жидкостью. Подошла к барному стулу напротив Шимицу и присела на самый его край. Не хочу задерживаться здесь надолго − только выпью воды перед разговором, и все. Не успела сказать и слова, как перед носом материализовался высокий бокал с прозрачной жидкостью. Перевела взгляд на бармена, но он уже что-то увлеченно печатал в телефоне, слушая заказ и доставая новые бокалы свободной рукой. Боже… всем бы такие удивительные способности. А я ведь даже, когда рисую, не могу запомнить, что мне скажут в это время – настолько ухожу в мир красок и цвета, что не всегда замечаю окружающую обстановку. Может, попросить пару уроков у Шимицу? Пока в моей голове зрели мысли об уникальных возможностях бармена, не заметила, как меня позвали, и, лишь когда на мое плечо легла чужая рука, быстро обернулась. Рядом со мной сидела Кийоко*, лучезарно улыбаясь и хлопая наращенными ресницами. Вроде, только недавно закончили школу и разошлись каждый по своим будущим мирам, но одноклассница изменилась достаточно сильно: перекрасила волосы из темного в светло-розовый и подстригла их до каре, сменила линзы на очки и сильно похудела. Только макияж остался таким же ярким, каким и был вне стен школы. И как я смогла ее узнать? − Юко, привет! – Кийоко бросила на барную стойку пару купюр и указала Шимицу на бутылку виски. – А я смотрю: ты, не ты. Дай, думаю, проверю. − Оказалась я, − натянула улыбку на губы и непроизвольно сжала бокал. Интересно, смогу ли я его раздавать, если приложу еще больше силы? − Да, вот так встреча! Не думала, что после нашего совместного похода сюда ты появишься тут еще, − девушка на секунду задумалась, а потом быстро проговорила. – Ты прости за тот случай. Девчонки хотели оторваться, а ты тогда не пила, и они сами решили немного тебя… расслабить. Они не со зла, честно. С тобой ведь тогда ничего плохого не случилось? − Нет, ничего плохого. Только хорошее – в моей жизни появился Риндо. Мой любимый блондин, от которого веет опасностью за тысячи миль; который может выкурить несколько сигарет одну за другой; который вечно пьет противный, горький кофе, а сладкое вообще не признает; который обстебывает своего брата, но любит его больше всех на свете; который дарит мне спокойствие и счастье каждый день; который вкусно пахнет и искусно целуется… мой Рин. Любимый. Один на весь мир. − Ну и хорошо, − Кийоко заправила за ухо розовые пряди и взяла протянутый бокал. – Так какими судьбами здесь сегодня? − У меня встреча. − Неплохое место для встреч, − ее черные глаза быстро забегали по толпе в клубе, выискивая кого-то. Пока девушка завороженно следила за людьми, приставила бокал к губам, делая небольшие глотки воды. – А мне сказали, что хозяин сегодня здесь. От неожиданности и резкого вдоха вода попала не в то горло, и я закашлялась, возвращая бокал на барную стойку. Шимицу двинулся в мою сторону, но я подняла ладонь, останавливая его на месте. − Юко, ты чего? – Кийоко положила ладонь на мою спину, аккуратно постукивая пальчиками по мягкой ткани черного платья. − Просто задумалась, прости, − вновь взяла бокал в руки и повернулась к девушке в полуоборот. – Так что ты здесь делаешь? − А, мне сказали, что Хайтани сегодня здесь, − ее взгляд еще раз хищно пробежался по толпе, задерживаясь на мужчинах, а потом вернулся ко мне. – Думаю, он не откажется от приятного времяпровождения с красивой дамой. Парень молод и богат, а я свободна и не ищу серьезных отношений. Но если вдруг он захочет повторить нашу ночь, то почему бы и нет? Кийоко подарила мне недвусмысленную улыбку, от которой по спине пробежали мурашки, а сердце сковало, словно в камень, и отозвалось легкой болью. Я доверяю Риндо безоговорочно и знаю, что между ними ничего не будет, но сама мысль о том, что у него может быть что-то с Кийоко или любой другой девушкой резью отдается по всему телу. Только вот разум в миллионный раз напоминает, какова судьба с ее глупой иронией… Как только в голове стали вертеться возможные варианты ответа на реплику Кийоко, на мою талию легли большие ладони, холод от которых я ощущала даже через ткань, и в легкие попал такой любимый и родной аромат кофе и сигарет. В грудине стало еще тяжелее, на глазах навернулись слезы, но я умело их остановила. Не зря всю неделю практиковала это занятие. − Юко, − мягкий баритон с легкой хрипотцой проник в голову, и Риндо, обогнув меня, невесомо коснулся губами щеки. От нежности, которую я так давно не получала, весь мир ушел из-под ног, и я бы упала со стула, если бы не крепкие руки, удерживающие меня за талию. – Хорошо добралась? − Да, − пропищала в ответ и, откашлявшись, повторила. – Да, спасибо. После нескольких мучительных секунд молчания перевела взгляд на блондина и столкнулась со светлыми лавандовыми глазами. Темные длинные ресницы старательно обрамляли их, делая еще ярче и красивее, хотя куда больше? Но с каждой секундой я убеждаюсь, что это далеко не предел. Перевела взгляд с глаз на все лицо, и сердце вновь закололо: с нашей последней нормальной встречи Риндо очень осунулся – под такими прекрасными глазами залегли тени, которые в освещении клуба издалека и не заметны, но с моего расстояния видны очень хорошо; скулы стали еще ярче, и кожа побледнела на несколько тонов. Парень чуть повернул голову, и стекла очков поймали свет от алой неоновой вывески. − Риндо Хайтани, − блондин протянул руку мимо меня Кийоко, и девушка оживленно вложила свою ладонь в его. Мое сердце замерло и продолжило работать, лишь когда их руки разъединились. – Вы знакомы с моей девушкой? − Девушкой? – Кийоко удивленно захлопала ресницами и перевела взгляд с Риндо на меня. – Д-да, мы одноклассницы. − Прошу прощения, если помешал, но нам с Юко нужно удалиться. Рин протянул мне руку, в которую я вложила ладонь, чтобы встать. Как только мое тело приняло вертикальное положение, парень сразу же повел меня к лестнице, не оглядываясь и не замечая никого из посетителей: все сами расступались перед ним, пропуская вперед хозяина этого заведения. Я быстро семенила за Риндо, крепко держась за его руку и смотря на широкую расправленную спину. Даже не зная «титула», можно назвать Риндо королем – величественная аура, исходящая от него, и властный взгляд, убивающий за секунду, безошибочно показывают, кто здесь главный. И все это знают, а если и нет, то догадываются и не спорят, уступая ему дорогу. Лишь в кабинете мы спрятались от не одной сотни пожирающих взглядов, которые были направлены на нас по пути – хотелось раствориться в воздухе, исчезнуть по щелчку пальцев или провалить под пол – что угодно, только бы не ощущать их на себе. Как только за мной закрылась массивная дверь, звуки музыки и шум посетителей оборвались, как по волшебству. Секундное спокойствие вновь упорхнуло от меня, погружая в звенящую и угрожающую тишину. Оборачиваться на Риндо совсем не хотелось – беспокойство заиграло во мне с новой силой, не давая возможности закончить начатое – поговорить. Но он, видимо, сам решил быстрее перейти к делу. − Ты хотела поговорить. Медленно обернулась и вздрогнула – на стол с грохотом упала толстая папка. Риндо стоял между столом и шкафом, рассматривая корешки одинаковых документов. Его внимательный взгляд был направлен куда угодно – шкаф, панорамное окно, стол, пустующие стены − только не на меня. Лишь когда молчание чуть затянулось, Риндо окинул меня взглядом, холодным, словно я была не его девушкой, а назойливой мухой, раздражающей своим существованием. От отчужденности, с которой блондин разговаривал со мной, внутри защемило и заболело. Нет сил больше так жить. Нужно просто все решить. Здесь и сейчас.

***

− Да, − Юко тихо кивнула и сложила руки в замочек. Затравленный взгляд любимых глаз бегал по мне, выискивая хоть маленький шанс того, что я первый пойду на встречу. Столько надежды в блестящем изумруде… которая разобьется о скалы реальности и моего мира. Молча кивнул на новый диван, который Ран притащил на днях со словами «в твоих дебильных креслах невозможно сидеть, а пока ты сообразишь купить нормальную мебель, этот клуб уже можно будет продавать!». Брюнетка осторожно присела на самый край «нормальной мебели» и одернула низ черного платья. Короткого черного платья. Какого хрена она надела такое платье в ночной клуб? Тонкие ножки выглядывают из-под края мягкой материи, привлекая к себе слишком много внимания. − Что-то случилось? – чтобы не думать о Юко, чертовом платье и красивых ногах, обошел стол и присел на самый его край, складывая руки на груди. В черной водолазке стало до пиздеца жарко, и я закатал рукава до локтя. Юко все это время внимательно следила за каждым моим движением, борясь с собой внутри: начать самой или спустить все с рук, продолжая делать вид, что все отлично. Видимо, ее борьбе пришел конец, и девушка прошептала: − Да. Вновь молчание и ожидание моей помощи. Ну уж нет. Юко еще не знает, какой сволочью я на самом деле являюсь. − Что именно? − А тебя самого ничего не смущает в нашей жизни? − Нет. Да. Все. И не только смущает, но и бесит до невозможности. Хочется раздолбать что-то о стену, да так, чтобы в дребезги, на миллионы кусочков. Как и я в тот ебанный вечер. До сих пор передергивает от взгляда, каким Юко смотрела на меня – животный страх и желание сбежать. От меня. Сломя голову. Как можно дальше. Лишь бы спастись от такого чудовища и монстра, как я. А после дома – опущенные в пол глаза, кроткие ответы и зашуганные действия. На хер мучить ее своим присутствием, пугать и напоминать о том, какой я? Даже в голову ее залезать не надо, чтобы понять, о чем она вспоминает, глядя на меня: кровь, драка и боль. − Рин, послушай, − девушка встала с дивана и медленно направилась ко мне. – Я понимаю, что у тебя правда может быть очень много работы, но… ты ведь не поэтому не появляешься дома? − Я появляюсь дома, − поправил очки, сведя брови к переносице, и переступил с ноги на ногу. Где эти чертовы сигареты? В легких зудит так, что аж голова кружится. − Раз в несколько дней. А последние три ночи тебя даже не было, − Юко остановилась в шаге от меня и задрала подбородок, с вызовом устремляя изумрудные глаза в мои, словно это моя вина. Но это далеко не так. И я могу с легкостью напомнить ей об этом. − Ты сама прекрасно знаешь причину. Огонек борьбы в глазах потух, ровно как и их цвет, и Юко сжала челюсти, опуская взгляд в пол. Обида и боль повисли в воздухе между нами, пропитали собой окружающее пространство, окутывая отравляющими лапами все вокруг. Ее молчание, признающее поражение, еще больше подливало масло в огонь, пробуждая во мне всех демонов, спящих до этого мирным сном: − Ответь на вопрос: почему ты пришла, если я тебя так пугаю? − Ты не пугаешь… − девушка сплела дрожащие пальцы между собой и отвернула голову в сторону, поджимая губы. − Именно поэтому ты сейчас трясешься? Потому что не боишься? − Я боюсь, но не тебя. − А чего же тогда? − Что мы расстанемся, что ты меня ненавидишь. Боюсь, что причинила тебе очень сильную боль и оттолкнула тебя навсегда, боюсь, что ты не сможешь меня простить. Блять. Грудину разрывало от тяжести и тихих слов, слетевших с покусанных губ. Все эти две с половиной недели мы жили вместе, но отдельно – друг без друга, боясь поговорить и решить проблему. Она боялась одного, а я – что потерял ее, что раскрыл свою настоящую сущность и отпугнул Юко. Но ведь так оно и было. − Если бы ты не отшатнулась тогда, нечего было бы бояться сейчас. − Серьезно? – девушка сделала еще один шаг ко мне, вставая вплотную. Изумрудные глаза загорелись огнем, кидая мне вызов. – Ты правда думаешь, что я хотела этого? Я просто испугалась! Мое тело действовало само по себе! − Я бы никогда не причинил тебе вреда! − Я знаю, но ничего не могла сделать: драка, кровь и твой пустой взгляд! Ты был чуть ли не счастлив от избиения тех парней! − Это моя жизнь, и с твоим появлением я не смогу изменить прошлое и привычки по щелчку пальцев! − Я этого и не прошу, Рин! Я принимаю и люблю тебя таким, какой ты есть! − Ты не знаешь, о чем говоришь, − процедил сквозь зубы, невзирая на боль в сердце. − Рин… − Да, не знаешь! Я избиваю людей и получаю от этого удовольствие – от их скулежа, хруста костей и просьб прекратить мучения! Вот такой я! − И что?! – Юко топнула ногой и толкнула меня в плечи. От неожиданности и напора не смог удержать равновесие и пошатнулся. – Я люблю тебя любого! Пойми наконец! Девушка резко выдохнула, напомнив огнедышащего дракона, и дернула головой, убирая выбившуюся прядь волос. Ее грудь быстро вздымалась от частого дыхания и злости, а щеки покрылись ярким румянцем. Любимые изумрудные глаза потемнели почти до черного, горя самым настоящим огнем. Чуть взъерошенный и злой вид брюнетки внутри меня отозвался чем-то горячим, и я сделал то, что посчитал нужным именно сейчас – притянул Юко к себе и накрыл мягкие губы своими. Явный протест быстро сменился на одобрение, и через мгновение девушка обвила тонкими ручками мою шею, притягивая к себе как можно ближе. Быстрые стуки сердца отдавались в моей груди и задавали бешенный ритм моему. В голове гудело, и кроме любимых губ я ничего не ощущал и не понимал – сейчас для меня существовала лишь Юко с ее тихими постанываниями и юрким язычком, который вовсю боролся с моим за главенство. Ну уж нет. Слегка прикусил девушку за губу, и Юко вздрогнула, чуть отстранившись. В глазах отражалась мутная пелена, и пухлые губки покраснели от напористых поцелуев. Брюнетка слабо улыбнулась, утыкаясь лбом в мою грудную клетку. Тишина. Лишь наше частое дыхание нарушало ее, раздаваясь почти на всю комнату. Но это дарило спокойствие и детскую радость, от которой хотелось чуть ли не смеяться в истерике. − Я так скучала, Рин, − прошептала Юко и подняла яркие глаза на меня. Я тоже. Безумно. До ежедневных головных болей и бессонных ночей. Пачки сигарет летели одна за другой, потому что нужно было себя отвлечь хоть как-то – в противном случае, я бы точно сошел с ума. Например, как и сейчас. Провел ладонью по тонкой талии, разглаживая складки платья, и взгляд невольно опустился вниз. Боже. Юко переступила с ноги на ногу, еще больше поднимая край платья, и это стало последней каплей моего терпения. Задрал низ мягкой ткани до талии, и возмущенный крик брюнетки утонул в голодном поцелуе. Девушка сразу же поняла мой настрой, и приняла правила игры, предвкушая продолжение. Легкий цветочный аромат, как наркотик, витал вокруг нас, и я вдыхал его с жадностью, желая насытиться им как можно скорее. Впился пальцами в упругие ягодицы и приподнял Юко над полом. Девушка сразу же обвила ножками талию, скрепляя их в крепкий замочек на моей спине. Такая легкая… даже слишком. Впалые щеки и заострившиеся черты лица лишь подтверждают это. − Ты ела эти две недели? – разорвал поцелуй и уклонился от следующего, зная ее хитрые способы уйти от разговора. Молчание в ответ. – Юко? − Да, − взгляд быстро скользнул на стену, и девушка облизнула губы. − А по-моему кто-то что-то не договаривает, − обошел стол и с грохотом усадил брюнетку на отполированную поверхность. Юко ойкнула и уперла руки позади себя, откидываясь назад. – А знаешь, что бывает с теми, кто обманывает? – подался вперед, медленно поднимаясь языком по шее к челюсти. Не услышав в ответ ничего, прикусил тонкую кожу, оставляя красный след, и Юко сразу же замотала головой из стороны в сторону, сжимая ладошки в кулачки. – Их наказывают, − оставил дорожку поцелуев от укуса до губ и отстранился, заглядывая в потемневшие глаза. – Поэтому подумай еще раз над ответом на мой вопрос. Девушка, тяжело дыша, закусила губу. Ее взгляд быстро оббежал меня, взвешивая все «за» и «против», и Юко, наконец, хрипло ответила: − Я нормально ела эти две недели. Но глаза говорят об обратном. − Значит, хочешь наказание?

***

Не дав и секунды на раздумывание, Рин впился губами в мои, с особым остервенением истязая их. Уверена, еще немного, и от них живого места не останется. Но кто сказал, что я против такого? За две недели отсутствия Риндо в моей жизни я совсем забыла, каково это – быть с ним, целоваться, обниматься, вдыхать родной аромат… забыла, насколько это необходимо и важно. Как я вообще могла жить без всего него? Большие ладони прошлись по талии вверх, уходя за спину, и через мгновение послышался треск ткани. Черт, Рин! Не успела возмутиться, как холодные руки забрались под платье, снимая его с меня и оставляя почти голую на растерзание апрельской прохладе. Только вот от сильного тела напротив исходил неописуемый жар, к которому я тянулась, как к костру морозной зимой. С каждой секундой поцелуи становились все резче и отрывистее, ярче и грубее – Рин почти кусал меня, оттягивал нижнюю губу и вновь примыкал, переплетаясь со мной языками. Если это наказание, то я готова постоянно нарушать любые правила. Весь мир погрузился словно под воду, и лишь щелчок бляшки ремня прозвучал так громко, поднимая на меня на поверхность реальности. Открыла глаза, сталкиваясь с темно-лиловыми напротив, и перевела взгляд вниз, ощущая копошение в ящике стола. Но на подбородок легли грубые пальцы, возвращая его в прежнее положение. − Только в глаза, − смазанный поцелуй в скулу одновременно с полным раздеванием меня. И лишь в этот момент до меня кое-что дошло… − Рин, − отодвинула парня за плечи, облизывая высохшие губы. – А если кто-нибудь войдет? Кривая полуулыбка коснулась любимых губ, и блондин медленно стянул с себя водолазку, откидывая на край стола: − В мой кабинет никто не заходит – все вопросы решаются через помощницу, а ее сейчас нет на месте… и не будет еще часа полтора, − ладони сжали ягодицы и притянули меня к краю стола. – У нас будет время поиграть. И снова сражающие наповал поцелуи, холодные руки и горящие сердца, бьющиеся в унисон. Как же хочется никогда не прекращать то, что происходит сейчас, но даже это прерывается, когда Риндо чуть отстраняется и показывает блестящий квадратик, молча стоя в ожидании. Что происходит? Перевожу взгляд с упаковки на парня и ловлю хитрый взгляд: − Поможешь? О, Боже… − Сам разучился? − За три недели-то руки забыли, − Риндо чуть улыбнулся и склонил голову набок, кивая снизу вверх. Борясь внутри со смущением и жаром, медленно протянула руку и взяла маленький квадратик. Господи, и как это все делается? Прокручивая в голове все наши прошедшие разы, осторожно открываю упаковку и достаю латексный кружок, который оказывается в липкой жидкости. Это нормально? Или, может, он испорчен? Перевела взгляд на Риндо и поняла, что все так, как и должно быть. Думаю, в противном случае он бы забрал брак. Так, ладно. Одно дело – открыть и достать презерватив, а другое – надеть его. Только вот каким образом? Блин, а я ведь и не смотрела никогда, как парень это делает…господи, и что делать? Неожиданно в поле зрения появляется рука Риндо, которая бережно берет мою за запястье и тянет к готовому члену. − Просто приставь и раскатай по стволу. Выполнила такую простую на первый взгляд инструкцию и посмотрела на Риндо, оценивая правильность моих действий. Парень ничего не изменил и просто поцеловал меня – чувственно, глубоко и неторопливо, отчего я растеклась лужицей по столу, позволяя покрывать меня нежными поцелуями, ярко контрастирующими с теми, которые были минуту назад. Рин придвинул меня еще ближе к краю стола, занимая место между ног, и, разорвав поцелуй, медленно толкнулся. Блондин уткнулся носом в мою шею, и его отрывистое дыхание щекотало слишком чувствительную кожу, запуская непрекращающийся поток мурашек. С каждым новым движением внутри разгорался безумный пожар, который вот-вот разольет приятное тепло по всему телу, а тихие вздохи и полустоны Риндо еще быстрее приближали такую желанную разрядку. Когда до конца осталось совсем чуть-чуть, Рин неожиданно вышел, а потом вновь толкнулся, выбивая из груди весь воздух. Внутри внезапно стало прохладно, и все напряжение ушло, как по щелчку пальцев. Парень продолжает движения, но я никак не могу кончить. Что происходит? − Рин… – прижавшись к блондину как можно ближе, прошептала куда-то в шею. – Что-то не так… − Все так, − парень вошел на всю длину, замирая глубоко внутри меня и распространяя прохладу и легкие покалывания. – Ты же хотела наказание, − поцелуй в скулу. – Гель-смазка с охлаждающим эффектом подходит на эту роль очень хорошо. Да? Еще один толчок и мой стон, отразившийся от стен кабинета. От приятного ощущения и одновременно невозможности получить разрядку на глазах наворачивались слезы, исчезающие под горячими поцелуями парня. Хочется поскорее закончить начатое, но невозможно – и от этого хочется лезть на стену. − Рин, пожалуйста. Глубокий толчок, и снова остановка. − Что «пожалуйста»? Господи! − Рин, не заставляй меня это произносить… − Произносить что? Перевела взгляд на довольное лицо и хитрые глаза. Не уступит. Черт возьми! Ладно! − Рин, пожалуйста, помоги мне… получить разрядку. Парень чуть сощурился и хищно улыбнулся: − Конечно, это немного не то, что я хотел услышать, − Рин наклонился к самому уху и прошептал, − но для первого раза подойдет. Облегчение накрыло волной, а быстрые поцелуи не давали и шанса даже на самый короткий вдох. Движения стали резче, чаще и быстрее, говоря о том, что и блондин уже на пределе. Тепло вновь стало разливаться по телу, и через пару глубоких толчков мы одновременно кончили, жадно хватая ртом воздух. Сердечный ритм отчаянно пытался прийти в норму, но у него это получалось не так скоро. Звон в ушах постепенно сходил на нет, и голова быстро прояснилась – приятная тишина витала вокруг нас, успокаивая и принося спокойствие. Сейчас не было вечных проблем, по пятам следующих за нами – сейчас были лишь мы, и это самое главное.

***

Тихий щелчок замка входной двери разрушил тишину, а после в коридоре раздался грохот, шипение и смех. Господи, как дети малые! Убрал только что открытую пачку сигарет в сторону и прикрыл окно. Даже курить расхотелось – понимание, что у Риндо все наладилось, успокаивает нервы и позволяет нормально вздохнуть… впервые за эти гребанные две с половиной недели. В коридоре вновь зазвучал смех, который прервался на звуки поцелуев. Фу! − Эй! – включил свет на кухне, намекая о своем нахождении в стенах квартиры. Я, конечно, безумно рад, что у этой парочки все наладилось, но если они при мне начнут бурно мириться, мой мозг этого точно не переживет. – Хватит шкериться по углам! Тихое «Ой» Юко и цыканье Рина было слышно всем в этом доме, и через мгновение в коридоре зашуршали шаги, показывая счастливую девушку и довольного брата. Ну, слава Богу! Они уже бурно помирились, и я смогу спокойно спать эту ночь, хотя… думаю, все-таки придется перекочевать к Акире. Эх, вот и закончилась счастливая жизнь! − Рин, давно не виделись, − присел на подоконник, складывая руки на груди. − Мы с утра виделись на работе, придурок, − брат закатил глаза и, положив ладонь на талию брюнетки, притянул ее к себе. − Я про дом, умник… Кстати, − обвел влюбленных детей рукой, − у вас все нормально? − Да, а что? − Я тут подумал, − оттолкнулся от подоконника и, обойдя Рина и Юко со спины, встал между ними, обнимая одного и другую. – Может, ты опять переедешь в клуб? Мне так понравилось жить с Юко – никто мозг не ебет, и спокойнее даже. Рин резко повернул голову, чуть ли не сталкиваясь со мной носами. Прищуренный взгляд прожег во мне дыру, и в конце концов парень устало сказал: − Иди нахуй, братик. − Только после тебя. Секундная тишина, и кухня погрузилась в наш громкий смех. Как хорошо, что все снова вернулось на круги своя!