***
Долбанная стрелка на часах, висящих в коридоре, раздражает громким тиканием на протяжении десяти минут. И нахрена мы поперлись за Раном и Акирой? Нервы от нахождения в офисе отца снова начинают натягиваться, готовясь оборваться в любой момент. И лишь легкий цветочный аромат, окутывающий меня со всех сторон, постепенно успокаивает и приносит умиротворение, сдерживая внутренних демонов. Юко тихо сидит рядом, перебирая кольца на пальцах, и постоянно поглядывает на телефон, словно это бомба замедленного действия, и ты не знаешь, когда она рванет. Со вчерашнего дня мы не сказали друг другу и пары предложений, и это давит, не дает нормально жить дальше, есть, пить и спать. Сон? О такой роскоши можно забыть, учитывая вновь пережитое прошлое и отсутствие под боком Юко. Девушка, сама того не зная, становится самым действенным снотворным и успокоительным, давая шанс на нормальный сон и, в принципе, существование. Но, учитывая последние события, я понятия не имею, что будет с нами дальше. Перевел взгляд с ебучих часов на Юко: брюнетка, закусив губу, бегала взглядом по стене, отрывисто дыша, и тонкая коленка, обтянутая черной джинсой, нервно дергалась. Это мое присутствие на нее так давит или наши странные отношения? Протянул руку к девушке и провел пальцами от колена вверх, доходя до середины бедра, и обратно. В груди на мгновение полегчало от легкого тактильного контакта, но, когда я вновь вернул взгляд с ее замершей ноги на лицо, внутри все сдавил тяжелый пресс, нахрен раздавливая внутренние органы. Изумрудные глаза смотрели на меня в упор, но в этом взгляде я не мог прочитать ничего, что начинало медленно, но верно бесить меня. − Рин, − тихо прошептала Юко, заглушая раздражающее тикание часов. – Мы поговорим? Блять. Мы должны поговорить, знаю, но не могу – в таком случае придется вновь проходить через круги ада, под названием «детство в семье Хайтани», а сил на это уже нет. Но в противном случае все недосказанности разрушат наши с Юко шаткие отношения, только что восстановившиеся после ссоры. Поэтому, сжав челюсти, кивнул: − Да. Девушка еле заметно оживилась и осторожно коснулась пальцами моих. Тепло сразу же передалось мне, расслабляя и вгоняя в такой необходимый сейчас сон. − Как нам быть дальше? Знать бы самому ответ на этот вопрос. Внутри меня самым настоящим пламенем горит страх и, как бы я ни пытался скрыть это, его волны просачиваются через меня, и, кажется, все видят мою слабость, отчего привычная маска безразличия когтями вгрызается в меня. Но в коридоре нет никого – лишь я и Юко. А перед девушкой не хочется все скрывать, даже мои уязвимость и бессилие. А особенно сейчас, когда я так облажался в нашей комнате. − Прости, − уперся головой в стену, пытаясь охладить бушующее внутри пламя холодным кафелем. Телом ощутил пристальный взгляд изумрудных глаз и, продолжая рассматривать противоположную белую стену, пояснил. – За вчера. И прошлую неделю. И вообще за все. Юко переплела наши руки, чуть сжимая мою ладонь, но я упорно продолжал смотреть куда угодно, только не на девушку. Не смогу контролировать себя, когда увижу ее прекрасные глаза, напоминающие сочную летнюю траву из детства, по которой мы с Раном бегали босиком во дворе. Маска безразличия и отчужденности держится на лице из последних сил, которая, мать твою, нахрен никому здесь не сдалась. Но если я позволю ей упасть сейчас, то уже не смогу надеть обратно, полностью обезоруживая себя и лишая защитной брони. − Глупенький, − истерично сорвалось с чуть пухлых розовых губ, и Юко уперлась лбом в мое плечо, еще сильнее распространяя свой аромат повсюду. – Тебе не нужно просить прощения за то, что с тобой произошло. Я всегда буду рядом с тобой, если позволишь. В грудине стало так тяжело, словно в нее закинули груду камней, и я закрыл глаза, зарываясь носом в пушистые волосы. Уловил нотки ее шампуня с ароматом розы и лишь тогда понял, как сильно я по ней скучал. По моей маленькой невинной девочке, слишком хорошей для меня. − Почему? – прошептал в ее волосы и почувствовал, как мурашки пробежали по ее молочной коже. – Почему ты так легко прощаешь меня, когда я обидел тебя? Кинул бокал в стену рядом с тобой и накричал? Почему, Юко? − Потому что я тебя люблю, − девушка пожала плечами. – И пусть мне было очень тяжело в тот момент, но без тебя еще хуже. Маска безразличия соскользнула с лица, и я никак не мог ее оставить… не мог и не хотел. Потому что тоже люблю эту маленькую девочку рядом с собой. Такое странное чувство – любовь. С одной стороны причиняющее безумную боль, а с другой – дарящее безграничное счастье. Но самое главное – это забота и поддержка – то, что может спасти меня, вытащив из замкнутого круга детских страхов и боязни вновь сталкиваться с этими ужасами. − Помоги мне, Юко, − рассоединил наши пальцы и коснулся ладонью ее щеки, на которой чувствовался слегка влажный след. Девушка села ровно, и я, наконец, открыл глаза, сталкиваясь с любимой изумрудной глубиной напротив. Около зрачка цвет становился еще более насыщенным, а крошечные салатовые крапинки делали глаза блестящими. Юко моргнула, и одинокая слезинка скатилась по щеке, сталкиваясь с преградой в виде моей ладони. − Я всегда рядом, Рин. В груди разлилось тепло, и я подался вперед, накрывая мягкие губы своими. Всю неделю я думал лишь о них – как они идеально подходят под мои, как подстраиваются под наш общий ритм. Любимые, вкусные, мягкие губы, которые я готов целовать каждую секунду. Раньше поцелуи не приносили такого удовольствия, как сейчас. Черт с ним, я мог не целоваться с девушкой всю ночь, вдалбливая ее в кровать, но сейчас… даже самый невинный и легкий поцелуй кажется чем-то более интимным, чем все, что я когда-либо делал в своей жизни – этот момент, когда наши губы соединяются, принадлежит лишь нам двоим. Но сейчас было что-то не так, но что именно – сложно понять. Юко первая отстранилась, облизнув чуть влажные губы и уводя взгляд в сторону. Ее бледные щеки накрыл румянец, полностью вгоняя меня в ступор. Как только я открыл рот, чтобы спросить, дверь кабинета лучшего юриста Роппонги резко распахнулась, являя взору потрепанного Рана, растерянную Акиру и… довольного отца. Юко, последовав моему примеру, быстро оббежала всех взглядом, останавливаясь на незнакомом ей человеке. Блять, была бы моя воля, они бы вообще никогда не виделись, но у брюнетки, видимо, шило в жопе, раз ей спокойно не сиделось дома! В изумрудных глазах плескалась смесь удивления и злости. Как бы сильно ей ни был противен этот человек после наших с Раном рассказов, что очевидно, интерес взыграл свое – ни я, ни Ран на отца не очень похожи. Разве что ростом вышли. Темные, почти черные волосы, в которых в силу возраста начала пробиваться седина. Холодные, темно-синие глаза, как всегда, смотрели на всех свысока, и лишь несвойственная ему легкая улыбка сияла на лице, как новогодняя елка. Может, от бессонницы у меня начались зрительные галлюцинации? − Риндо, привет. Рад тебя видеть! Отец протянул мне руку. Мне. Ребенку, которого он ненавидел все время и винил в смерти своей жены. Мне, блять! Перевел взгляд с его большой ладони, которой он в детстве сжимал мои руки в железной хватке, оставляя темные синяки, на лицо. В его глазах было видно мое отражение – маленький мальчик из прошлого, который боится и слова сказать против отца. Но вот теперь мне не страшно – просто плевать. Улыбка на лице отца чуть погасла, и взгляд холодных глаз переместился на Юко. Блять. − Добрый день, − он чуть кивнул. – Рэн Хайтани. − Юко Конно, − брюнетка ответила вежливым жестом, хотя я бы на ее месте не удостоил его даже и взгляда. − Вы с Риндо состоите в отношениях? − Тебя не касается наша личная жизнь, − перебил Юко, которая открыла рот для ответа, и, взяв девушку за руку, спрятал за спину. − Риндо, − отец устало выдохнул, и в его глазах мелькнула… грусть? Нет, это точно галлюцинации. – Послушай, пожалуйста. Я… мне очень жаль. Когда вы были детьми, я просто не… − Избавь меня и себя от никому ненужных объяснений. Ждешь прощения? Ты его не получишь. Из-за тебя в нашей с Раном жизни произошло много дерьма. − Я все понимаю, но если что-то случится, ты всегда сможешь обратиться за помощью, сынок. Сынок? Он, блять, вспомнил, что я его сын? Да, неужели?! Только вот уже поздно что-либо менять в наших отношениях, которые никогда не имели вид «отец-сын». − Я скорее сдохну, чем приползу к тебе просить о помощи. − Рин, − ладонь Юко сильнее сжала мою, и напряжение, сковавшее дыхание, стало постепенно уползать из организма. Пока я не дошел до пика, нужно уходить. С Юко. Куда-нибудь свалить, чтобы нас никто не нашел ближайшие сутки – лишь я и она, вдвоем. Но даже, сука, это желание оказывается проебанным, когда я слышу звонок телефона и читаю высвечивающееся имя. Юи. Что могло случиться в клубе, что она мне звонит? Эта девушка работает на меня по двум причинам. Первая – у нее есть жених, а значит не стоит ожидать тупых подкатов и попыток залезть ко мне в постель. С Юи у меня с самого начала были сугубо деловые отношения, которые изредка перетекают в менее формальные – лишь ей единственной из всего рабочего персонала позволено обращаться ко мне по имени. Но даже этим она не злоупотребляет, соблюдая субординацию. И вторая – самая важная. Юи умеет решать проблемы сама – ей не нужно звонить мне каждые тридцать секунд, чтобы узнать, как исправить мелкий недочет. Она самостоятельно принимает решения, беря на себя полную ответственность, и не беспокоит по пустякам. Поэтому если Юи мне звонит, значит случилось что-то серьезное, и отвечать на этот звонок нет не только сил, но и желания. − Да? – отошел чуть в сторону и нажал на зеленый кружок, прикрывая глаза и готовясь к самому настоящему пиздецу. − Хайтани-сан, − в трубке послышался тревожный женский голос и звуки сирены. Блять. – Я… я не знаю, что случилось… я просто зашла, а потом позвонила в службу. И я совсем не понимаю, что делать в этой ситуации… я… оно само как-то и… − Юи, успокойся, − голос наполнился привычным холодом, который всегда безотказно действует на собеседника. – Кратко и лаконично – что случилось? Секундная тишина и быстрое: − Риндо-сан, в клубе пожар. Блядство.***
Чертов Рин! Какого хрена он уехал, толком ничего не объяснив, и при этом не отвечает ни на звонки, ни на сообщения! Так еще и Юко отправил вместе с Кацу, заместо того, чтобы оставить здесь, дома, под моей защитой. Я, конечно, не сомневаюсь в физических способностях Кацу, но… все-таки я брат Рина, а не он. − Ран, не мельтеши, − тихо позвала Акира, и я замер посреди комнаты, останавливая изобретение нового вида спорта – бега туда-сюда по комнате. – Все будет хорошо. − Ничего, блять, хорошего не будет, − сжал руки в кулаки, которые так и чешутся встретиться с деревянной поверхностью комода, чтобы раздолбать в щепки. – Куда он поехал один? − Ран, − девушка осторожно слезла с подоконника, медленно направляясь в мою сторону. – Риндо – взрослый мальчик. Дай ему больше свободы действий. Пусть он сам разберется со всем. Просто верь ему. − Да дело не в доверии! – шагнул к брюнетке, и та замерла, сдержав попытку отшатнуться от меня. Блять. – Прости. Вся злость мигом вытекла из организма, стоило увидеть легкую толику страха в черных омутах напротив − ощущение, что в сердце вонзаются тысячи иголок. Ее место заняла лишь усталость, которая навалилась на мои плечи разом – вся пережитая за последний месяц. − И ты, − Акира протянула руку ко мне, и я, словно маленький ребенок, прильнул к девушке, захватывая ее в теплый плен. – Если дело не в доверии, то в чем? − Я… переживаю за него. Не мог пожар возникнуть на пустом месте. Уверен, здесь что-то нечисто. − Дай ему больше самостоятельности. Он справится. − А если нет? И от этой мысли внутри холодеет. Лишь сейчас в голове пролетело – мимолетно и почти незаметно, но чертовски ощутимо – что его может вдруг не стать. Секунда… и все. Ни во время случайных драк, запланированных сходок ни разу не мелькало, что этот день может стать последним – ни у меня, ни уж тем более у Рина, а сейчас… внутренности сковало льдом, а волосы на загривке встали дыбом, ожидая чего-то плохого. Что будет, если один из нас лишится другого? Как мы сможем жить дальше? Что будем делать? − Тогда у него есть мы. Да уж, с этим не поспоришь. Только вот что-то мне подсказывает, что Рин скорее в гроб ляжет, предварительно вырыв самостоятельно себе могилу, чем попросит у кого-нибудь помощи. Он ведь взрослый, хотя на самом деле является маленьким мальчиком, боящимся посмотреть своим проблемам в лицо. Акира уткнулась щекой мне в грудь, поворачивая голову к окну, где начинает зреть буря. Небо заволокло темными тучами, и от силы ветра листья деревьев летают по воздуху с сумасшедшей скоростью. Животом ощутил, как сердцебиение девушки начало ускоряться, отбивая скорый ритм. Неужели боится непогоды? − Ран, − вдруг жалобно протянула брюнетка и, уткнувшись подбородком в диафрагму, заглянула в глаза. – Ты согласишься на одну маленькую авантюру вместе со мной? − Я согласен с тобой на что угодно, − запустил руку в мягкие волосы, перебирая их между пальцами. Каждый раз, касаясь темных прядей, в груди что-то трепещет, и от того становится непривычно. Наверное, никогда не смогу свыкнуться с этими ощущениями. − Пойдем гулять? Перевел взгляд с блестящих черных глаз на окно, за которым зарождался нешуточный ливень. И Акира хочет пойти гулять? В дождь, грозу и ураган? В подтверждение моих мыслей глухо пророкотал гром, и девушка с детским счастьем посмотрела на окно, а потом на шкаф, уже планируя, в чем пойдет на прогулку. Надеюсь, в дождевике и под зонтом… хотя лучше без него, а то вдруг снесет еще. − Уверена? − Тебе понравится! Сомневаюсь, конечно, но глядя на довольную моим непрямым согласием брюнетку, почему-то думается как раз наоборот. Поэтому под восторженный писк и хлопание в ладоши, мы выходим из высотки под начинающий мелко покрапывать дождь. Мимо пробегают прохожие, прикрывая головы сумками и прячась под зонтами. Все скорее спешат домой укрыться от разыгравшейся непогоды, и лишь мы с Акирой стоим под мелкими каплями без любой защиты. Уже спустя минуту нахождения под открытым небом, вода стекает с меня ручьем, противными полосами заползая под толстовку и джинсы. Бр-р-р-р-р… и как такое может понравиться? Когда в моей голове созрел план уйти домой до начала настоящего ливня, меня схватили за руку и потащили вверх по улице. Акира тихо посмеивалась и быстро бежала в направлении… чего? − Принцесса, куда мы идем? – громко прокричал в попытке победить сильные порывы ветра вперемешку со шквалистым дождем. Класс. У меня уже в кроссовках воды больше, чем во всем мировом океане! Акира что-то ответила, но в силу чудовищных обстоятельств, я ничерта не услышал, поэтому просто доверился девушке в ее сумасбродной идее заболеть и слечь с температурой перед самым решением ее проблемы с кафе. Удивительно, но отец смог все исправить. Его профессионализму, действительно, может позавидовать любой – «вернуть» кафе Акире, при этом никак с ней видясь и имея на руках всего лишь бумажку, принесенную Коиши. Сегодня, идя к нему в офис, я готовился ко всему – начиная от разыгрывания с ним военных действий, заканчивая печальными вестями по поводу кафе. Но только переступив порог его кабинета, мы сразу же получили документы о подделке бумажек Коиши. И я, и Акира в тот момент просто стояли и хлопали глазами, вчитываясь в черно-белые строки. Меня крайне редко можно вышибить из равновесия, но это был именно тот случай, когда в голове ничего не могло уложиться. И чуть ли не впервые в своей жизни я был безмерно благодарен отцу. − Пришли! – прокричала Акира, замирая рядом со мной. Перевел взгляд с мокрого асфальта, по которому уже текли дождевые реки, на девушку. И сейчас произошел второй раз, когда я «выпал из равновесия», разглядывая мою девочку под сильным ливнем. Темные пряди волос намокли, и Акира заправила их назад, чтобы те не мешали получению удовольствия. Одежда полностью пропиталась влагой, обтягивая стройное тело, и благо мы были на улице одни – в противном случае никакие уговоры брюнетки не задержали бы нас на всеобщем обозрении еще хотя бы на секунду. На лице сияла улыбка – настоящая, широкая и детская, наполненная искренней радостью и счастьем. Тонкие водяные полосы стекали по розовым щекам, красному от холода носу и чуть пухлым губам, спадая с подбородка на изящную шею. Легким движением руки Акира смахнула мешающие капли и перевела блестящие черные глаза на меня. Черт возьми. Глядя на свою принцессу, которая радуется дождю, как маленький ребенок, я получаю сумасшедшее удовольствие, выбрасывающее в кровь огромную дозу эндорфина, бегающего по венам и разносящее странную радость по всему телу. Мне действительно нравится наша прогулка под дождем. Кто бы мог подумать? − Не стой столбом! – Акира взяла меня за руки, притягивая к себе. Тонкое тельце стукнулось об меня, прочно удерживаясь ладошками за плечи, и девушка засмеялась – громко и искренне, − обтираясь лбом об мокрую насквозь кофту. Наши сердца синхронно отбивали быстрый ритм, стремясь скорее покинуть тела и соединиться вместе. Акира начала медленно покачиваться, завлекая и меня в свой танец под музыку, которая играет только в ее голове, полной разных мыслей и идей. Бедра задевали мои, соблюдая плавную и размеренную амплитуду, а руки скользили по моей спине, вызывая толпы мурашек то ли от холода и дождя, то ли от удовольствия. − Чтобы не замерзнуть, нужно двигаться! – девушка перехватила мою руку и, пока в голове роилось миллион мыслей, потащила в известном только ей направлении. Бег постепенно стал превращаться в подобие танца – повороты, прыжки, аллегро*. Мимолетные касания, скольжение влажной кожи и почти провальные попытки не упасть от слишком мокрого асфальта и моря луж. На весь центральный парк Роппонги разносился наш смех, пытаясь пересилить грохот дождя и грома… и у него это получалось. Быстрый поворот брюнетки, и вот она в моих объятиях, продолжая заливаться в смехе и обнимая меня в ответ. Сердце девушки быстро-быстро билось в груди, отбивая мне живот снаружи. Такой счастливой я, наверное, не видел ее давно – последнее время происходит только что-то плохое, заставляющее все внутренности сжиматься в ожидании удара исподтишка. Но сейчас несмотря на неисчезнувшие проблемы и нерешенные вопросы хочется… пожить – вдохнуть свежий от дождя воздух, запрокинуть голову к небу и ощутить на коже холодные маленькие капли, а, вернувшись домой, заварить горячий чай и укрыться под пледом, согревая друг друга собой. Сам не заметил, как наклонился к девушке, притягивая ее к себе для поцелуя. Мягкие губы податливо отвечали, изредка борясь за главенство, но почти сразу же сдавались, возвращая эту роль мне. То, как поцелуй веду я, нравится Акире, чтобы она ни говорила – смена скоростей и напора – то влажный и страстный, через секунду превращающийся в нежный, почти невинный. И девушка от этого млеет, полностью расслабляя свой тело и доверяя его мне – даже сейчас брюнетка полувисит на моей руке, прижимаясь так отчаянно близко, словно пытается нас слить воедино. Каждый раз, как наши языки встречались, из ее груди вылетал стон, утопая в очередном поцелуе, переходя в меня. И это было самой вкусной пищей для души – слушать такие сладкие стоны можно бесконечно долго, постоянно вытягивая их из девушки и наблюдая, как они срываются с пухлых, чуть приоткрытых губ. Акира нехотя отстранилась, тяжело дыша и судорожно сглатывая. Тонкие пальчики цеплялись за мои плечи, сжимая в руках мокрую ткань кофты. Она пыталась удержаться на ногах сама, но тем самым спасала от падения и меня. На щеках замерли дорожки дождя, и я наклонился, касаясь их губами, впитывая в себя сладкую влагу. Когда тонкие руки обхватили мои запястья, выпрямился в полный рост и провел большим пальцем по чуть посеревшим от холода губам, и они дрогнули в улыбке, вызывая у меня в груди трепет, ставший в последнее время таким привычным и любимым. Девушка приластилась к руке, прикрывая глаза и продолжая мокнуть под неутихающим дождем. − Принцесса, − тихо позвал Акиру, и она промычала, продолжая слушать шум дождя и порывы ветра. – Пойдем домой? Легкий кивок и широкая улыбка в ответ, а потом черные глаза, пропитанные счастьем, устремили свой взор на меня, разливая по телу тепло. Пусть на улице и шел ледяной ливень, Акира согревала собой всего меня – и тело, и разум, и душу. И сейчас я точно понял, что сделаю все, чтобы мы были счастливы вместе. Навсегда.***
Тусклый свет рассеивается в просторном помещении со светлыми стенами и толстыми четырехугольными колоннами посередине, и лишь в местах, где развешаны картины и установлены скульптуры, освещение намного ярче, фокусируя на себе все внимание и привлекая глаз. Галерея семьи Конно действительно завораживает глаз, и пусть я здесь далеко не в первый раз, почему-то хочется остаться до самого закрытия, любуясь произведениями искусства – картинами, скульптурами, фотографиями, а редкие растительные украшения дополняют общий вид, особенно в этой тематике. «Весна в Токио». Классическая сезонная выставка, которую можно описать «просто, и со вкусом» − здесь нет ничего, кричащего о своей вычурности, но что-то привлекающее глаз все-таки присутствует. И это радует. − Риндо, как Вам сегодняшняя выставка? – госпожа Конно подошла со спины, осторожно ступая по паркету. Обернулся на женщину, рассматривая сегодняшний образ. И все-таки они с Юко совсем не похожи, даже в выборе одежды. Если Конно-старшая предпочитает классическую одежду, по типу строгих платьев, юбок и блузок, то в стиле Юко идет совсем другая тенденция – полная смесь, состоящая как и из юбки-клеш с рубашкой, так и из спортивных штанов с толстовкой. Странно, но красиво, как и сама девушка, которая убежала встречать одногруппника, оставляя меня наедине с ее любимой картиной – цветущей сливой. − Как всегда прекрасно, госпожа Конно, − кивнул в приветствии и вновь перевел взгляд на картину. − Эта картина нравится Юко, − женщина встала рядом со мной, склоняя голову чуть набок. – Она даже успела подружиться с художником, пока оформляла выставку. Удивление, на секунду проскользнувшее в моих глазах, умело скрылось за привычной маской, успевая спрятаться от цепкого взгляда госпожи Конно. Что же происходит, черт возьми?! Почему Юко в последнее время такая странная… скрытная и необщительная..? Раньше я бы первым узнал о подобном – Юко звонит или пишет все сразу же, а сейчас от нее не дождешься и простого сообщения о том, что она дома. И сейчас вместо возмущения я просто кивнул, сообщая об осведомленности… которая случилась только что. − Кстати, − женщина обернулась ко мне, осторожно укладывая руку на плечо. Такая же тонкая и нежная, как и у дочери. – Юко говорила, что вчера у Вас случились некоторые проблемы на работе. В подробности она не вдавалась, но… очень сильно переживала… − Да, − поправил очки, попутно заправляя волосы назад. – Был небольшой пожар, но сейчас все в порядке. Ни. Ху. Я. Проблем, как оказалось, стало пиздец как много – с чего начать разгребать их, хрен поймешь. Надо разобраться с кучей инстанций, которым можно просто отвалить бабки – это первое, что я сделал за вчерашний вечер и эту ночь. Потом разборка документов – что уцелело, что сгорело. На это было потрачено сегодняшнее утро и день. Вечером, то бишь сейчас, я хотел доразобрать бумаги и подумать, кто устроил пожар, потому что просто так возгорание произойти не могло. Хоть убей, не поверю, что из-за непотушенного окурка мог разгореться такой огонь – сгорел не только зал, но и мой кабинет. Причем, последнее загорелось намного раньше, чем основной зал, о чем нам с Юи сообщил пожарный. А значит, дело далеко не в окурке. − Хорошо, но если потребуется какая-нибудь помощь, Риндо, Вы всегда можете обратиться, − госпожа Конно широко улыбнулась, а потом перевела взгляд за мою голову – на каблуках она была со мной одного роста. – А вот и организатор этой выставки! Обернулся на легкий шум шагов, в котором я узнал Юко. Девушка смущенно улыбалась и прятала румянец за шелковыми прядями волос, а в ярких изумрудных глазах сияла радость и удовлетворение. Рядом с брюнеткой шел худощавый светловолосый парень, чуть выше меня ростом, но точно ниже Рана. Карие глаза быстро осматривали галерею, в то время как сам блондин слушал рассказ Юко. Блуждающий взгляд моментально нашел мой, и парень улыбнулся, раздражая меня чуть ли не до трясучки. − Мама, Рин, познакомьтесь, − Юко остановилась около нас и перевела взгляд с блондина на меня и госпожу Конно. – Это Макото – мой одногруппник. − Очень приятно, − одногруппник склонил голову в учтивом поклоне и еще раз обвел взглядом галерею. – Здесь очень классно, Юко! Прямо как ты и рассказывала! − Спасибо, − розовые щеки еще больше зардели, поднимая в моей груди волну бешенства и… ревности. Мать твою! Докатился! Я и ревность! Парень провел рукой по волосам, заправляя пряди назад и уставился на Юко, прожигая ее насквозь. Руки непроизвольно сжались в кулаки – понял это, лишь когда ногти впились в ладонь, оставляя следы-полумесяцы. Сердце бешено колотилось в груди, и воздуха в легких стало слишком мало. Да что, блять, со мной происходит? − Макото, − госпожа Конно неожиданно подалась вперед, беря блондина под руку. – Позвольте я проведу Вам экскурсию по галерее – здесь столько интересных экспонатов! Госпожа Конно, не дождавшись ответа одногруппника, повела его вглубь зала, и, обернувшись, подмигнула мне. Нет. И все-таки я обожаю эту женщину, а ее улыбка полностью разбивает все мои границы в доверии. И когда эта пара скрылась за очередной колонной, перевел взгляд на Юко, которая смотрела на меня, не отрываясь. В ее глазах плескалось море эмоций, которые я никак не мог прочитать. Вдруг девушка улыбнулась и шагнула ко мне, обвивая талию руками. Тонкий носик уткнулся в грудину, и брюнетка глубоко вдохнула. − Ревнуешь? – тихий вопрос, громом обрушившийся нам меня. Блять. − С чего бы? Секундная тишина и тихий смешок. − Глупенький, − Юко подняла взгляд, утыкаясь острым подбородком в меня. – Тебе нет смысла ревновать. Я люблю тебя, Рин. − Люблю тебя. Дававшиеся раньше с трудом слова сейчас быстро слетели с моих губ. Легкий шок для нас двоих быстро прошел, когда Юко, поднявшись на носочки, невесомо коснулась своими губами моей щеки, оставляя мимолетный поцелуй, но дающий необходимое расслабление, которое я потерял в последние пару недель. Запустил одну руку в ее волосы, а вторую уложил на талию, притягивая к себе как можно ближе. Размеренное сердцебиение успокаивало мое, и легкий тремор, настигший руки, моментально прошел. − Риндо? – знакомый голос вывел меня из приятной неги, и я открыл глаза, сталкиваясь с взглядом человека, которого не ожидал здесь увидеть. Темно-серые глаза прожигали насквозь, утопая в удивлении. Блядство. − Господин Нобору, − продолжая удерживать Юко за талию, слегка кивнул в ответ. – Неожиданная встреча. − Весьма, − мужчина чуть улыбнулся, и по спине пробежали толпы мурашек. Да еб твою мать! Ну почему мне так чертовски везет в последнее время? – Я очень люблю эту галерею – частенько бываю здесь. − Здравствуйте! – Юко обернулась на Нобору и склонила голову. − Юко, как Вы себя чувствуете? − Все хорошо, спасибо! Улыбка на лице мужчины стала еще шире, как мои нервы – еще тоньше. Переставшие дрожать руки вновь пустились в сумасшедший пляс, и я вцепился в блузку Юко, сжимая ладонь в кулак. Спокойно. На нейтральной территории – мы просто люди. Но в Роппонги на каждом миллиметре не нейтральная территория – она принадлежит нам. Поэтому и здесь можно ждать, чего угодно. − Риндо, − Нобору перевел взгляд с Юко на меня. – Эта встреча предначертана самой судьбой, − да неужели? И я безумно ей за это благодарен. – Я только хотел связываться с тобой и Раном. − По какому поводу? − Нам нужно поговорить, − и явно не здесь. И не при свидетелях. Блять. – Как насчет моего ресторана? − Конечно. Когда Вам будет удобно? − В конце недели – на выходных. Не забудьте своих прекрасных спутниц, − Нобору перевел взгляд на скульптуру танцовщицы, и его взгляд потеплел. – И пригласите Томико – давненько я не беседовал с этой милой девушкой. − Хорошо, − склонил голову в поклоне, молясь, чтобы все это поскорее закончилось, и мы разошлись по разным углам галереи. − Ах да, − мужчина вновь вернул свой взгляд на нас, с интересом осматривая переплетенные руки и вжавшиеся друг в друга тела. – Выставка, как всегда прекрасна, госпожа Конно, − Нобору кивнул на прощание и медленно двинулся вглубь галереи, внимательно рассматривая картины и скульптуры.