Chitchat and Pencil Pushers

      Ни он, ни Бакуго не разговаривали о той встрече.       Даже в качестве мимолётного комментария.       Такое чувство, что ничего не было.       Киришима практически умолял Каминари никому ничего не говорить в страхе, что ответственность за это будут нести они оба. Заботясь о своей жизни и карьере, Каминари согласился, особо не сопротивляясь.       И их рабочий ритм продолжился без изменений.       Киришима обращался к своему начальнику только по действительно важным вопросам, сократив общение с ним до минимума.       Такое чувство, что ничего не было.       Хотя, может быть, было?       Через пару дней после тех выходных Киришима пришел к осознанию того, что начинать диалог с боссом с каждым разом становилось всё легче и легче. Был ли это бессмысленный разговор ни о чем или простые вопросы, за которыми следовало «Спасибо, сэр», Киришима не был в ужасе или не мог дышать, что раньше всегда происходило после любого взаимодействия с начальником. Изменения были медленными, но они были — это всегда хорошо, верно?       В течение недели после их внезапной встречи, казалось, что на него стали меньше угрожающе смотреть, и это само по себе было подвигом. Может, подобное было простым совпадением, и Киришима не позволял своим надеждам прорасти, но всё говорило об одном. Поэтому получая пустые взгляды вместо убийственных, он считал себя счастливым.       Следующее незаметное изменение к лучшему пришло в форме смущённой улыбки, принадлежащей маленькой, но симпатичной угрозе его счастью.       Дверь в кабинет Бакуго была приоткрыта, и Киришима услышал оттуда голоса, но не мог различить, кому они принадлежали. На несколько удачных стуков в дверь ответом было громкое: «Да, да, войдите».       Открыв дверь, Эйджиро увидел Бакуго, сидящего за своим столом, и девушку, нагнувшуюся перед ним. Она была не знакома Киришиме, и он точно не видел её офисе или в лифте раньше… Да и одета она была не для работы здесь, в повседневное платье и с сандалями на ногах. — Извините, — сказал Киришима, который не мог оторвать взгляд от розовой улыбки этой незнакомки. У неё были пухлые щеки и большие круглые глаза. «Она очень милая», — подумал он, безуспешно пытаясь сделать так, чтобы эта мысль не прозвучала так горько в его собственном разуме. — Я не знал, что вы заняты. — Да он всегда занят, не правда ли? — девушка склонила голову к плечу, из-за чего её короткие коричневые волосы упали на глаза, и ярко улыбнулась Киришиме. — А я пришла сюда, чтобы поговорить с ним. Это совсем невежливо, правда? — Ты права. Прерывать меня за работой совершенно невежливо, — скрипучий голос Бакуго отвлёк его от посланной в сторону Киришимы раздражающе чарующей улыбки незнакомки. — И ты всё ещё здесь. — Я не о себе говорила! — громко возразила она в ответ, ударяя рукой по столу Бакуго. Неформальность и свобода её тона в разговоре с боссом удивили Киришиму и заставили немного завидовать ей. В ней есть всё, чего нет в тебе. — Это ты здесь невежливый. Ты даже не представил нас друг другу.       Бакуго подвинулся к своему компьютеру и продолжил что-то печатать. — Любезности не входят в мои должностные обязанности. — Как тебя так повысили, я не понимаю, — проворчала девушка себе под нос и оттолкнулась от стола. Её платье колыхалось и струилось, когда она быстро сократила расстояние между ними. Девушка выставила свою руку вперёд, вернув на лицо улыбку. — Я Урарака.       Киришима быстро взглянул на протянутую руку. Она выглядела маленькой и нежной… Совсем не похожа на его собственную. Чтобы не поддаться негативу, хлынувшему в его мозг, Эйджиро изо всех сил старался мысленно избавиться от дискомфорта, появившегося после встречи с ней. Он не знал её, не знал, какие между ней и Бакуго отношения, и никогда не позволял себе судить людей прежде, чем узнать их. Ну, или хотя бы пытался не судить.       Киришима натянул улыбку, зная, что ни один из них не будет способен понять, что не она не такая уж и правдивая, как должна быть, и взял девушку за руку. — Киришима, — ответил он, немного потряс руку и сжал её чуть сильнее, чем предполагал стандартный этикет. — О-оу, — начала Урарака, но её рот застыл в этом положении, что-то неразличимое было в её реакции. Бакуго громко кашлянул, прочистив горло, и она внезапно рассмеялась. — Приятно познакомиться, Киришима, — девушка оглядела его и остановилась на пачке бумаг, которые он держал в руке. — Ах, извини. Ты, возможно, пришёл сюда по делам. — Ну, я просто… — Эйджиро посмотрел на свои бумаги, потом на неё, а потом через её плечо на сгорбленную за столом фигуру Бакуго. — Вы сказали, что хотите проверить, прежде чем я их отправлю, но я могу зайти попозже. — Нет, нет! — Урарака помахала рукой и встала рядом с его плечом. — Не обращай на меня внимание. Давай, делай свою работу. — Значит, его ты отвлекать не хочешь? — отметил Бакуго, повернувшись обратно к пустому столу. — Он мне нравится больше, чем ты.       Бакуго махнул Киришиме рукой, а затем жестом указал на один из пустых стульев. — Он пробыл здесь всего 5 минут. — Тем не менее он обращался со мной вежливее, чем ты когда-либо.       Киришима в последний раз с любопытством посмотрел на неё и подошёл к стулу, усаживаясь. Бумаги сразу исчезли из его рук и оказались на другой стороне стола. — Ты можешь уйти в любое время. — Я знаю, — счастливо ответила Урарака, открывая дверь, но тут же остановилась. — О, хей, ты придёшь на ужин? Кажется, Изуку собирается использовать тот рецепт, который ты рассказал ему на прошлой неделе. — Не могу, — коротко ответил Бакуго, пролистывая страницы. — Ты же не собираешься оставаться здесь до ночи, верно? — с сомнением спросила девушка уставшим голосом, как будто уже не раз поднимала эту тему. — Верно? — повторила она резко.       Последующая тишина тяжело легла на Киришиму. Он чувствовал себя неуместным. Напряжение нарастало, и он не хотел видеть последствия этого.       Урарака первая нарушила молчание, громко вздохнув. — Серьёзно, Кацуки.       Это был даже, скорее, шепот, чем случайно сказанная вслух мысль. Но Киришима смог уловить её речь. То, что девушка могла так обращаться к Бакуго, не боясь криков или запугиваний, заставило Киришиму нахмуриться. Он хотел знать, кто она такая. Кем она приходится Бакуго. Он желал знать, каким образом их отношения пришли к этой точке. Сколько времени ей для этого потребовалось? Чем она подкупила его? Как много она знает о нём? И как она вообще что-то о нем узнала? Спросила у него? И он по собственному согласию всё ей рассказал?       Расскажет ли Урарака это Киришиме, если он вежливо попросит?       Девушка заговорила громче, командным тоном, но по-матерински. — Убедись, что поешь что-нибудь на этот раз. Я прекрасно знаю твоё состояние за работой.       Бакуго впервые оторвал свой взгляд от бумаг, даже не посмотрев на Киришиму. — Не ворчи на меня. — Поешь, — Урарака цыкнула. — И не засни за своим столом.       Он пристально уставился на неё, но без злости или разочарования во взгляде, как замечал ранее Киришима. Нет, в глазах Бакуго были спокойствие и… теплота? Как может взгляд быть таким любящим? Как Киришима может заслужить такой взгляд? — Ты можешь идти, — повторил он и повернулся к листкам Киришмы. — Надеюсь, что мы скоро увидимся, — проронила девушка, закрывая за собой дверь.       Бакуго ничего не сказал по поводу Урараки, но Киришима сидел на стуле, бессмысленно потирал руки и раздумывал над всеми возможными вариантами, кто она для него. Девушка — был ослепительно понятный ответ, но Бакуго всё же был в баре, не скрывающим тот факт, что его посетители — это мужчины. Однако так же, как Киришима и подумал, впервые увидев босса там, несмотря на несогласие Мины с Каминари, Бакуго всё равно может быть гетеро. Он слышал где-то, что некоторые девушки ходят в гей-бары, чтобы не чувствовать никакой угрозы и чтобы с ними меньше флиртовали. И другие парни тоже знают это. Вот почему там иногда можно заметить парня, ищущего себе девушку. Но Бакуго точно был не из таких парней, правда ведь?       От также может быть би, что объяснило бы его присутствие в баре и то, что у него есть девушка. Но зачем вообще кому-то идти одному в бар, если у него есть девушка?       Может, Урарака просто его близкий друг? Она упомянула кого-то другого — имя ускользнуло от Киришимы, — но этот «другой» казался таким же знакомым Бакуго человеком, какой была Урарака. Они, скорее всего, много времени проводят вместе. Может, тот мужчина и есть её парень. Черт, как же Эйджиро надеялся, чтобы так всё и было.       Не то что бы это что-то значило.       Несмотря на то, что думало его эго, Киришима не присвоил себе Бакуго — они даже друзьями не были.       Он был простым раздражающим подчинённым, расходным материалом, чтобы работа была сделана. <      Поэтому, какая разница, есть у Бакуго девушка, или парень, или вообще никого. Это не изменит того факта, что они почти не общаются.       Однако иметь одинокого, недоступного босса хотя бы успокаивало его романтичное сердце. Это давало возможность помечтать. Развлекало и уносило куда-то разум, когда Киришима сидел на собраниях, совершенно не обращая внимания на обсуждение. — Выглядит хорошо, — резко сказал Бакуго, возвращая ему бумаги и вытаскивая Киришиму из его закручивающихся мыслей. — Гораздо лучше, чем последние работы, которые я видел.       Последняя фраза прозвучала невнятно, и Киришима наклонился чуть вперёд, пытаясь лучше услышать слова. — Простите? — Ничего, — босс махнул ему на выход. — Ты скоро сам всё поймёшь. *** <      Этим скоро оказалось два часа спустя, когда Бакуго вылетел из своего кабинета, приказав пройти всем в комнату для конференций. Было сложно определить тон собрания, так как у босса всегда было раздражённое лицо, но Киришима уже привык готовится к худшему.       Это точно был день, чтобы готовиться к худшему.       Все работники зашли в комнату, их было примерно человек пятнадцать. Каминари и Серо зажали Киришиму между собой, словно он был буфером. Парни думали, что Эйджиро как-то спасет их, если будет в этом нужда.       Это было обычное совещание с обычными оскорблениями и обычными темами, обсуждаемыми слишком раздраженным голосом. Тем не менее Бакуго гораздо чаще, чем обычно заострял на каждом из них свой взгляд, будто они заслуживали быть напуганными до смерти. Его тон еще больше упал к концу длинного объяснения новой системы ведения документации, которая будет внедрена на следующей неделе. — Хорошо, и последнее, — провозгласил он, и некоторые выпрямились из своих сгорбленных позиций. Бакуго посмотрел вниз на свой планшет, пролистав немного. — Это стало очевидным, что большинство из вас не знает, как выполнять свою работу правильно, — он постучал по планшету, и на экране появилась своеобразная таблица, пестрящая разными цветами, которая не говорила ни о чём хорошем. — Я получил целую хуеву тучу форм, наполовину заполненных неправильно, и, ебать, какое большое количество данных, которые, сюрприз-сюрприз, были неправильно внесены. Поэтому вы либо идиоты, которые не просят помощи, когда она им нужна, либо вам совершенно похуй на всё, кроме своей незаслуженной зарплаты, — одну руку Бакуго поставил в бок, оглядывая комнату. — Сейчас я легко могу приказать вам остаться допоздна, чтобы исправить этот пиздец, но, честно, если вы не смогли сделать это с первого раза, почему я должен ожидать, что вы всё исправите со второго? Поэтому мне нужно лишь, чтобы несколько из вас остались сегодня до ночи, пока я буду нависать над вашим плечом и кричать на вас до того момента, пока вы не сделаете всё как надо, — он снова постучал по планшету; во взгляде появилось ещё больше презрения. — Я знаю, что некоторые из вас выполняют задания исключительно хуево, и они заслуживают испорченного вечера, поэтому… Я упрощу всё для вас и…       Рука Киришимы поднялась в воздухе ещё до того, как он сам это понял, а его голос вырвался из рта. — Я останусь. <      Киришима прервал Бакуго, что ранее обычно вело к очередному кругу оскорблений. Но их отсутствие сильно удивило его, как, возможно, и Каминари, потому что он вздрогнул и отпрянул от Киришимы. Бакуго моментально направил на Эйджиро свой супер критичный взгляд. Через секунду он смягчился и отвел глаза. — Как пожелаешь, — его голос снова возрос в громкости. — Кто-нибудь ещё хочет хоть раз быть полезным?       Кашель.       Всхлип.       Никакого ответа.       Не видя никакого другого решения, чтобы прервать эту вынужденную тишину, Киришима мягко посмеялся. — Всё в порядке. Ничего страшного, если я буду один, раз никто не может. Мне все равно нечем заняться.       Вздохнув, Бакуго ударил планшет о ногу. — Вы все — ничтожества.       Он плюнул, без лишних слов повернулся и вышел из комнаты. Но тишина осталась. Несколько людей подвигались на своих местах, но никто так и не поднялся.       Серо наклонился и взглянул на них. — Что ж… Это значит, что мы можем идти? — Я думаю, все боятся двигаться, — прошептал ему Каминари. — Ну, я не собираюсь быть первым. И что более важно… — Серо обратил своё внимание на Киришиму. — О чём ты, мать твою, думал? — А он не думал, — ответил Каминари, гладя Киришиму по голове. — Или он думал не мозгом, а кое-чем другим.       Серо сделал неприятное выражение лица и встал после того, как несколько человек вокруг них уже начали уходить. — Он не станет относится к тебе лучше, если ты будешь исправлять чужие ошибки. Его так просто не задобришь… Верь мне. Я пытался.       Киришима знал это.       И он не был подхалимом.       Но Каминари был прав. Он совершенно не подумал, прежде чем что-то говорить. — Это стоит того, — ответил Киришима, неуверенно пожав плечами.       Киришима хлопнул ему по спине и встал. — К сожалению, я не могу точно сказать, так ли это.