Синие горы и изумрудные реки

      Полная луна всегда пробуждала в Лань Ванцзи теплые воспоминания об одном конкретном человеке. Казалось, встретив его однажды, он впервые почувствовал себя по-настоящему живым. Если бы он знал, что ему придется терять Вэй Ина снова и снова, хотел бы он избежать этой встречи?       Нет. Каждая минута, проведенная с этим молодым господином, стоила десятков лет ожидания встречи с ним. Как же так получилось, что он отпустил его? Почему, найдя в себе силу и мудрость стоять рядом с Вэй Ином в тяжелое для него время, он не смог сделать это сейчас? Неужели быть рядом в спокойные времена в действительности сложнее, чем когда рушится мир вокруг?       В последние минуты их прощания у Лань Чжаня возникло ощущение, что он в силах удержать Вэй Усяня. Что, возможно, Вэй Усянь и сам этого хочет. Кажется, впервые за много лет им не хватило слов, чтобы понять желания друг друга. Иногда слова нужны.       Близился час отбоя. Вдоволь налюбовавшись луной, с трудом вынырнув из омута своих мыслей, терзавших его все больше с каждым днем, Ванцзи отправился готовиться ко сну.       Едва его голова коснулась подушки, он услышал шорох под окном и тут же схватил меч, сев в постели. Сел и больше не мог пошевелиться.       На окне сидел Вэй Ин! Белая нижняя рубашка ордена Лань, которая была на нем, казалось, светилась в лунном свете, волосы ниспадали на плечи, счастливая, по-детски шкодливая улыбка украшала лицо.       – Хангуан-цзюнь, почему, даже спустя столько лет, пройдя через опыт моего пребывания в Облачных Глубинах, орден Гусу Лань не озадачился тем, чтобы установить магический барьер помощнее?       Заклинатель хихикнул и сел поудобнее. Лань Чжань молчал, он не в силах был произнести и слова. В глубине души он ждал Вэй Усяня каждый день. Почему-то он был уверен, что однажды дороги, которыми Вэй Ин идет, все таки приведут его в Гусу. Но, оказалось, он был совершенно не готов к этой встрече.       – Айа, Лань Чжань! Я забрался в эти ваши Глубины, чтобы только повидаться с тобой, а у тебя такое траурное выражение лица, как будто ты привидение увидел! Давай так, моргни два раза, если ты рад меня видеть!       Сердце Ванцзи пропустило удар, казалось он даже забыл как дышать; моргнуть, да еще и два раза – эта задача и вовсе казалась невыполнимой. В это же время Вэй Ин очень внимательно всматривался в лицо Лань Ванцзи. Видя его смятение, он немного спокойнее продолжил:       – Я надеюсь, Хангуан-цзюнь не будет на меня сердиться за то, что я нарушил с десяток правил ордена, чтобы сейчас увидеться с ним? … Лань Чжань, ты начинаешь меня немного пугать, пожалуй, навещу тебя утром, иначе, боюсь, тебя настигнет искажение Ци, и Цзэу-цзюнь с Лань Цижэнем выгонят меня из Облачных Глубин. А я ведь только вернулся! – Вэй Ин хихикнул и собрался спрыгнуть из окна на улицу, но тут почувствовал, что Лань Чжань схватил его за запястье. Мягко, но крепко.       – Что такое? – Вэй Ин снова улыбнулся. – Не хочешь, чтобы я уходил? Хорошо, хорошо. Признаться честно, я соскучился и мне бы не хотелось уходить так скоро. А ты скучал по мне?       – Да, – единственное, что смог сказать Ванцзи за все это время. Нотка отчаяния, которая прокралась в его ответ, показалась ему несколько неуместной. Впрочем, он с трудом сдерживал желание стащить этого молодого господина с окна, прижать к себе и не отпускать больше никогда, ни на одну минуту, а потому следить за речью сил уже не оставалось. Осознав всю глубину тоски по Вэй Усяню, он понял, насколько огромной была ошибка – отпустить его. Он снова едва не потерял его.       – Лань Чжань! – голос Вэй Ина прозвучал так мягко и восторженно удивленно, будто он сделал для себя весьма приятное открытие, которое будет радовать его еще долгое время; он мягко коснулся кончиками пальцев налобной ленты над виском Ванцзи и так же мягко и по-детски восторженно на выдохе произнес: – А ведь я тебе снюсь!       Прежде чем Лань Чжань смог осознать смысл этой фразы, рука Вэй Ина рассеялась из его руки лунным светом, и в это же мгновение Ванцзи открыл глаза.       Мягкий свет утреннего солнца уже начинал пробиваться сквозь деревья. Его лучи нежно касались лица Лань Чжаня, ласковая свежесть утра быстро приводила смятенный разум в чувство, но сердцем Лань Чжань был очень далеко от Гусу. Его сердце унес с собой Вэй Усянь, отчего в груди ощущалась болезненная пустота.