Синие горы и изумрудные реки

      Прошло два дня. Тяжелые дождевые тучи спрятали от лунного света маленький засыпающий городок. Прохладный ночной ветер играл с пламенем уличных фонарей. Казалось, еще немного, и они потухнут, погрузив улицу во мрак.       Несмотря на поздний час, в каждом окне постоялого двора был зажжен свет.       Спор Цзинь Лина и Лань Цзынъи, доносящийся из открытого окна, был слышен даже на улице. Примирявшему их Сычжую даже пришлось повысить голос. Вэй Усянь улыбнулся. Шум говорил лишь о том, что мальчишки в полном порядке. Больше всего переживал он за Лань Цзынъи, но, кажется, навыков Сычжуя хватило, чтобы помочь ему восстановиться. Впрочем, другого и не приходилось ожидать, если «Мелодии чистого сердца» Лань Сычжуя обучал Хангуан-цзюнь.       Вэй Ин отвязал Яблочко, приложил палец к губам, попросив ослика не шуметь. Путники тихо покидали постоялый двор.       – Стоять, – Вэй Усянь услышал позади себя голос, в котором ясно читалась злость.       Он невольно замер, придержав Яблочко рядом с собой, и обернулся.       Два брата пару минут молча смотрели друг на друга. Цзян Чэн с трудом подавлял в себе желание подойти к Вэй Усяню и задушить его, чтобы он больше никогда и ни при каких обстоятельствах не подвергал себя опасности. Вэй Ин же думал о том, как сообщить брату, что он упустил Сяо Минцзиня, и при этом остаться в живых. Как и в любую другую встречу, молчание не давило на них. Казалось, в тишине они находили большее взаимопонимание. Прошло еще несколько минут, прежде чем Цзыдянь перестал искриться.       – Свидимся, – тихо произнес Вэй Усянь, заметив это, и улыбнулся.       Он не любил прощаться. Перед неминуемой разлукой бесполезны любые вздохи и слова. Он знал, что Цзян Чэн объяснит все Цзинь Лину, Сычжую и Цзынъи лучше, чем он сам бы смог.        Вэй Усянь тихо покинул постоялый двор под покровом ночи, уводя Яблочко за собой.       Цзян Чэн успел заметить Чэньцин, заткнутую за пояс заклинателя. На душе стало спокойнее. А расставания? Он давно привык к ним. И отчаянно задвигал как можно дальше сомнения, от которых по спине пробегал холодок.       А вдруг не свидимся?       И беречь Вэй Усянь себя, конечно же, не будет.