Синие горы и изумрудные реки

      Стрелкам со стен у западных врат было видно лишь огромное молочное озеро тумана. Долгое время адепты стояли в боевых позициях, готовые в любой момент начать стрельбу. Но все, что им оставалось – слушать крики и звуки сражения.       Лань Сичэнь и Цзян Чэн по-прежнему стояли спина к спине, отражая атаки.       – Еще раз дернешь меня за руку, и я сломаю тебе ноги! – выкрикнул Цзян Ваньинь.       – При всем уважении, глава ордена Цзян, слух у меня намного лучше Вашего, – Лань Сичэнь начинал сердиться, ведь он действительно лучше слышал приближающуюся опасность.       Несколько раз ему приходилось уводить Цзян Чэна от атак тварей, которые скрывались в тумане. Это была не первая их словесная перепалка в битве. Впрочем, Лань Сичэнь находил в этом плюсы. По дерзости ответов Цзян Ваньиня он определял, не ранен ли он. Ведь каждому понятно, что сражаться и спорить одновременно может только человек, не получивший серьезных ранений.       – Конечно же, орден Лань у нас самый музыкальный. В нем каждый адепт обладает идеальным слухом. Настолько идеальным, что не в состоянии даже заметить, когда кто-то искажает их собственные мелодии!       Цзян Ваньинь определенно был в порядке.       Внезапно трещание затихло.       – Что происходит? – спросил Цзян Чэн, прислушиваясь.       Земля под ногами задрожала, от стен Ланьлина шла волна темной Ци, стелясь под ногами. Трещание, появившись вновь, мгновенно устремилось прочь от Ланьлина, напуганное этой силой.       Все еще стоя в тумане, Цзян Чэн и Лань Сичэнь растерянно оглядывались. В какой стороне находился Ланьлин и куда побежала вся нечисть – все это было невозможно понять.       Медленно поднялся северный ветер, унося прочь туман. Стрелки опустили луки, обнаружив, что битва была окончена. Впереди, насколько можно разглядеть, были видны следы сражений, десятки погибших, еще больше раненых. Земля всюду была залита кровью.       – Эта Ци шла от Ланьлина, – заключил Лань Сичэнь. – Она прогнала всю нечисть. Как это возможно?       Цзян Чэн не ответил, лишь нахмурился. Он знал наверняка, что лишь один человек способен на такое.       Защитники Ланьлина выглядели растерянными и ждали команды. Лань Сичэнь посмотрел на Цзян Чэна. Глава ордена Цзян был собран и совершенно спокоен. Однако приказа никакого не отдавал. Цзян Чэн, не двигаясь, медленно обводил взглядом место сражения, пока его глаза не встретились со взглядом Лань Сичэня. Тому хватило и мгновения, чтобы все понять.       – Открыть ворота! Всех убитых и раненых доставить в Ланьлин! – скомандовал он, взмахом ладони снимая печать с западных врат. – Доложите главе ордена Цзинь о том, что западные врата в безопасности. Мы с главой ордена Цзян останемся здесь и проверим все еще раз.       Как только последние защитники прошли через врата, Лань Сичэнь услышал хриплый кашель позади себя.       С губ Цзян Чэна капала кровь, ноги подкосились, словно став ватными. Лань Сичэнь едва успел подхватить Цзян Ваньиня и усадить спиной к большому, поросшему мхом валуну. Лоб Цзян Чэна покрылся испариной. Лань Сичэнь поджал губы, обнаружив, что многие раны Цзян Чэна оказались достаточно серьезными. Как выяснилось, глава ордена Цзян может язвить в любом состоянии.