Синие горы и изумрудные реки

      Небо у западных врат Ланьлина начинало хмуриться. На месте битвы остались лишь два заклинателя.       – Что ты делаешь? – с ноткой возмущения в голосе спросил Цзян Чэн, как только Лань Сичэнь начал передавать ему духовную энергию; не получив ответа, он закатил глаза: – Моей духовной энергии достаточно, чтобы ударить тебя Цзыдянем, если ты немедленно не отойдешь от меня!       Лань Сичэнь остановился и зло взглянул на Цзян Ваньиня. Почему этот человек упрям даже в такие моменты?       – Сам ранен, а туда же, спасать лезет, – Цзян Чэн хотел фыркнуть, но вместо этого из него вырвался хриплый кашель, а во рту вновь почувствовался металлический привкус. – Нужна мне больно… помощь твоя…       Цзян Чэн прикрыл глаза, откинув голову назад. Все, чего он сейчас хотел, это просто перевести дух и успокоиться. Успокоиться в присутствии Лань Сичэня было слишком сложно.       Лань Сичэнь сел рядом. Приходилось мириться с упрямством Цзян Ваньиня. Не успело сгореть и половины палочки благовоний, как тот попытался встать.       – Я понесу тебя. Ты не дойдешь, – сказал вскочивший Лань Сичэнь.       – Нет. Я в состоянии дойти сам.       Лань Сичэнь решил не слушать главу ордена Цзян, и, присев, протянул к нему руки. Впрочем, он довольно быстро осознал свою ошибку, почувствовав лезвие меча, приставленное к его шее.       – Я сказал нет, – процедил Цзян Чэн.       Лань Сичэнь отошел на пару шагов и стал наблюдать, как Цзян Чэн вложил меч в ножны, с огромным трудом встал, опираясь на него, и фыркнул:       – За собой лучше следи.       Вздохнув, он сделал шаг, но снова начал падать – перед глазами стремительно темнело. Лань Сичэнь поддержал его за локоть.       – Цзян Ваньинь, – мягко сказал он несколько мгновений спустя, когда Цзян Чэн открыл глаза.       Цзян Чэн перевел на него взгляд – такое обращение Лань Сичэня всегда оказывало на него удивительное воздействие.       – Я никому не скажу, обещаю, – искренне произнес Лань Сичэнь и продолжил очень мягко, но уверенно: – Я не скажу Цзинь Лину. Мы просто дойдем до ближайшего дома, который тебя устроит. Я перевяжу твои раны. И ты сможешь спокойно показаться Цзинь Лину. Просто дай мне тебе помочь. Доверься мне, хорошо?       Лань Сичэнь говорил очень искренне. Он знал, что Цзян Ваньинь лишь не хочет показывать свою слабость, не хочет показывать ему, не хочет показывать Цзинь Лину, не хочет показывать даже самому себе. Лань Сичэнь понимал это желание Цзян Чэна. И все же надеялся, что его искренность победит упрямство главы ордена Цзян.       Начинался неприятный холодный дождь.       Цзян Чэн долго молчал, смотря на главу ордена Лань, прежде чем ответить.       – Хорошо, – произнес он, – но я в состоянии идти сам.       – Хорошо, – улыбнулся Лань Сичэнь.       Он аккуратно перекинул руку Цзян Чэна себе через шею и, поддерживая, повел в сторону Ланьлина. Цзян Чэн едва мог передвигать ноги, но упрямо шел сам. Казалось, вернуться в Ланьлин на своих ногах было жизненно важно для него.       Дождь очень быстро обернулся ледяным ливнем. Двое заклинателей, мгновенно промокшие до нитки, медленно вошли в Ланьлин.       Цзян Чэн не понимал, почему согласился идти с Лань Сичэнем. Он скорее бы умер, чем позволил кому-то увидеть себя прямо сейчас. Впрочем, удачно начавшийся дождь размывал и фигуры, медленно перемещающиеся сквозь улицы.       Во время пути Цзян Чэну несколько раз хотелось перевести дух. Лань Сичэнь будто чувствовал эти моменты и просто молча останавливался, крепче прижимая Цзян Ваньиня к себе, давая ему возможность немного расслабиться.       – Здесь, – произнес Цзян Чэн возле ближайшего постоялого двора.       Что произошло дальше, он помнил смутно. И не знал, сколько прошло времени, прежде чем шум дождя ворвался в его сознание. Инстинктивно Цзян Чэн схватил за руку сидевшего рядом, прерывая поток энергии, которую тот передавал ему.       – Я же сказал… – начал протестовать Цзян Чэн.       – Я помню, – мягко ответил Лань Сичэнь и, заметив, что Цзян Чэн не оказывает сопротивления, аккуратно убрал его руку и продолжил передавать духовную энергию.       Цзян Чэн понял, что бесполезно бороться с упрямством Лань Сичэня. Видимо, на роду ему написано принимать помощь от тех, кто сам нуждался в ней.       Цзян Чэн осмотрелся. В небольшой комнате постоялого двора царил комфортный полумрак. В открытое окно была видна лишь стена дождя, шум которого заполнял все пространство вокруг. Сам он сидел в кровати. Лань Сичэнь сидел рядом, полностью сосредоточенный на своем занятии. Брови его были сведены к переносице, влажные волосы находились в полнейшем беспорядке. Цзян Чэн подумал, что и сам, вероятно, выглядел не лучше. Взгляд его скользнул ниже. Сквозь влажную белоснежную рубашку ордена Лань, прилипшую к телу и прорезанную в нескольких местах, просочилась кровь. Осознание пришло не сразу. Цзян Чэн опустил глаза и понял, что тоже остался без верхних одеяний. Нет, на такое он не подписывался.       Цзян Ваньинь выдернул руку из руки Лань Сичэня.       – Что опять? – устало улыбнулся тот.       Цзян Чэн был в замешательстве. В конце концов, они действительно вымокли до нитки – с верхних одеяний, которые сушились неподалеку, по-прежнему капала вода. Да и он не молодая госпожа, чтобы так остро реагировать на то, что его раздел мужчина. Раздел Лань Сичэнь.              Кроме того, Цзян Чэн почувствовал, что все его раны были перебинтованы. Очевидно, не так давно одежды на нем было еще меньше.       – Т… твои раны…       – М? О. Я перевязал, – все так же улыбаясь, сказал Лань Сичэнь.       – Будто я не знаю, как ты перевязываешь свои раны, Лань Сичэнь! – язвительно произнес Цзян Чэн, закатив глаза, и попытался подняться.       Тот не стал его останавливать. Он и так знал, что у Цзян Чэна не хватит сил.       – Неси бинты и снадобья, – Цзян Чэн не был намерен сдаваться так просто.       Он перебинтует этого Ланя даже сидя. Даже если это будет последнее, что он успеет сделать в своей жизни. Лань Сичэнь не стал спорить и молча принес все необходимое.       – Ну? – поторопил Цзян Чэн, когда его спутник сел на кровать. – Так и будешь сидеть? Мне нужно, чтобы ты снял рубашку.       Лань Сичэнь поднял бровь, легкая знакомая загадочная ухмылка вновь коснулась его губ. Цзян Чэн все понял. Лань Сичэнь разгадал каждую его мысль, каждую эмоцию. Прочитал их в его взгляде, в движениях, в участившемся пульсе на запястье, за которое держал его все время, пока передавал духовную энергию.       «Хочешь отомстить мне?» – будто говорил он. – «Хорошо, вот он я, перед тобой. Можешь меня тоже раздеть, и мы квиты».       Казалось бы, Цзян Чэн добился своего. Но все равно чувствовал, что проиграл. Хотя и не мог точно описать, в чем именно заключался его проигрыш.       Цзян Ваньинь упрямо пододвинулся сам, закатив глаза. Пальцы не слушались его, когда он распутывал завязки на рубашке Лань Сичэня, а голова начала кружиться. Ему пришлось прерваться и прикрыть глаза, чтобы остановить это головокружение.       Он почувствовал, как его губ коснулось что-то прохладное. Мир снова превратился в один сплошной шум дождя.