Под крылом у холода

Новость обрушивается на неподготовленного Шэнь Цзю как ушат ледяной воды. — Это большая неожиданность, — после паузы наконец выдает он. — Ваши отношения оказались более хрупкими, чем я ожидал. — Так всегда и бывает, — нисколько не удрученно пожимает плечами Ло Бинхэ. — Ничто не вечно под луной. — Тогда почему вы не отменили встречу? — задает следующий вопрос мужчина, напрочь позабыв про раскрытое перед ним меню. — Хотел вас увидеть, — предельно честно отзывается Бинхэ, с наслаждением наблюдая смену эмоций на лице своего собеседника. Шэнь Цзю, конечно, есть что сказать по этому поводу. Он сверлит наглого мальчишку тяжелым взглядом, продумывая свои дальнейшие действия. Он рассматривал наличие Ло Бинхэ на горизонте своей жизни исключительно как прямое следствие того, что Цинь Ваньюэ находилась у него в обучении, и ничем иным. А сейчас сама девушка оказалась стерта со своей роли посредницы, и они с Ло Бинхэ остались один на один. — В таком случае есть ли у меня хоть одна причина оставаться здесь? — выкручивая холодность на максимум в своем тоне, интересуется Шэнь Цзю. — Я переживал о вас, — строит щенячье выражение лица Ло Бинхэ. — Кроме того, здесь прекрасная кухня. И я бы очень хотел вас с нею познакомить… как хозяин этого заведения. У Шэнь Цзю, кажется, вся кровь отхлынула от лица. — Что ты сказал… хозяин заведения? Этого? — он нехорошо щурится, смотря на самодовольного парня напротив, неосознанно переходя на «ты». — Вы не ослышались, — он слегка наклоняется к Шэнь Цзю, и тот даже через стол чувствует усилившееся давление на себя. — Оцените мою работу, Шэнь Цинцю. Ведь именно это получается у вас лучше всего? — Вы — не часть моей работы, и вас оценивать у меня нет никакой нужды, — преподаватель инстинктивно пытается защититься, отодвигаясь чуть дальше. — Это хорошо, нет никаких причин соблюдать субординацию, — Бинхэ обезоруживающе улыбается. — Можно на «ты», не стесняйтесь. — Я не стесняюсь, — шипит мужчина сквозь зубы, напоминая потревоженную гадюку. — И это тоже славно. Вот где нашла коса на камень. Когда Шэнь Цзю занимает защитную позицию, Ло Бинхэ выглядит расслабленным и довольным жизнью, как большой хищник. И сколько бы его собеседник ни разбрасывался гневными взорами, ситуация на вкус Бинхэ менее приятной от этого не становится. Скорее уж наоборот. — Уделите внимание меню? — елейным голосом предлагает он, складывая руки на стол и напуская на себя вид примерного мальчика. — На твой выбор, — не остается в долгу Шэнь Цзю, собирающийся держать оборону, черт с ним, с этим маленьким зверенышем. — Сколько тебе лет? Откуда у тебя вообще ресторан? — Вы переживаете? — мягко уточняет Ло Бинхэ. — Все вполне законно, это — подарок отца, когда я окончил ресторанный бизнес. Мне двадцать пять, вполне подходящий возраст… для своего дела. У них разница чуть меньше, чем на десятилетие, какой же абсурд. Бинхэ делает заказ, а Шэнь Цзю тем временем пытается разобраться в своих эмоциях, не вслушиваясь в чужой диалог. Какой у этого паршивца интерес к такому человеку, как он? Упаси господи, если он пытается его склеить, как свою подружку недавно. А если и пытается? Для начала шансов у него, конечно, ноль. Да и после Лю Цингэ надобности в отношениях, если отбросить личность Ло Бинхэ, Шэнь Цзю не видел. И что его сейчас держит? Желание оценить кухню, да. И только. Блюда, что приятно, приносят довольно быстро. Причиной ли тому личность компаньона Шэнь Цзю — остается только гадать, но факты налицо. Сложно поверить в реальность так просто, но расслабленный вид Бинхэ и его сбивающая с ног самоуверенность говорят сами за себя. Он даже пытается завести непринужденную беседу, но мужчина изображает крайнюю заинтересованность в переписке с Юэ Цинъюанем, радующимся, что его дорогой друг интересно проводит время. Ох, есть у Шэнь Цзю эпитеты по поводу этого «интересного» во всех смыслах досуга, но он оставляет их при себе. Обрисуй он ситуацию в красках, с Ци-гэ сталось бы примчаться к нему на подмогу. Пф, детский сад. Мужчина остается приятно удивлен выбором еды: двойной хого для них и холодная спаржа под соевым соусом специально для Шэнь Цзю. — Недурно, — он поджимает губы, в очередной раз не найдя повода придраться, как это часто бывает с тем, к чему прикладывает руку Ло Бинхэ. — Надеюсь, на вкус ничуть не хуже, чем на вид. — Ну так попробуйте, — подначивает Бинхэ, берясь за приборы. Ко вкусу, ну что такое, придраться тоже не выходит. Еда оказывается просто потрясающей. Шэнь Цзю выбирает для себя светлую часть хого, когда Бинхэ берется за самое острое. Спаржа тоже свежая и приятная на вкус, заслуга не только лишь кухни, но и явно поставщика продуктов. — Все настолько хорошо, что аж бесит, — не скрывает своей мелочной натуры мужчина, аккуратно пробуя горячий бульон. — Рад, что смог угодить вашему вкусу, — а его собеседник, кажется, сейчас засияет от самодовольства, аж смотреть тошно. На десерт Шэнь Цзю ожидает приятное на вкус желе из бобов с красной карамелью и цукатами. Едва ли Ло Бинхэ мог знать что-то о вкусах преподавателя заранее, поэтому остается только подивиться его смекалке. Финальным штрихом прекрасного ужина становится легкий хризантемовый чай, который топит лед внутри Шэнь Цзю. — Наверное, мне стоит сказать спасибо за чудесный ужин, — наконец неохотно признает он, отдавая дань сервису и качеству еды. — А вам спасибо за чудесную, — Ло Бинхэ делает многозначительную паузу, — компанию на этот вечер. Позволите вас проводить? — Я планирую пройтись до дома пешком, — неохотно открещивается Шэнь Цзю. — Тем лучше, — Бинхэ такими мелочами, как недовольная мина, не пронять, это мы уже поняли, — я с удовольствием проведу с вами чуть больше времени. — Кто сказал, что это удовольствие будет обоюдным? — вздыхает преподаватель, порядком уставший выдерживать осаду. — Ваше поведение, — хмыкает юноша. — Вы могли уйти, как только вам стало ясно, что Цинь Ваньюэ не появится, однако вы остались. Вечерами ведь бывает немного одиноко, верно? Вот ведь. Шэнь Цзю с трудом находит слова, несколько опешив от такой прямоты. — Что в конце концов вам от меня нужно? Почему столько хлопот и внимания? Я чего-то не понимаю? — ему хочется спрятать свое лицо, которое так и норовило выдать все эмоции своего обладателя с головой. — Только ваша компания. Этого достаточно, — на первый взгляд бесхитростно отзывается юноша, смотря прямо в глаза мужчины. — Вы мне чисто по-человечески симпатичны. Это ли великий грех? — Да. — Будь у Шэнь Цзю хвост, он бы сейчас нервно метался по сторонам. — Я не припомню, чтобы в этой жизни был кому-либо «чисто по-человечески симпатичен». Ци-гэ не в счет. У него комплекс то ли спасителя, то ли великомученика, черт его разберет. А вот что там с комплексами у Бинхэ, считать не получается. И это крайне нервирует. Тот галантно помогает Шэнь Цзю одеться, чем зарабатывает баллы раздражения и недоверия от последнего. От него не укрывается, что счет им так и не принесли, а администратор лично спросила, все ли им понравилось, прежде чем проводить до двери. Кажется, придется этому паршивцу поверить. Несмотря на гору прочих доказательств. — Не знаю, что у тебя на уме, — после недолгой прогулки выдает Шэнь Цзю, разбавляя прозрачную тишину морозным дыханием, — но мне это не нравится. Решает не церемониться и открыто курит, унимая бьющееся сердце. Не от того, о чем можно подумать в романтическом контексте, просто его напряжение берет свое, и его тело очень чутко на это реагирует. — А что бывает на уме, когда общаешься с интересным тебе человеком? — с легким смешком парирует Ло Бинхэ. — Я не настроен на отношения, — тут же отрезает Шэнь Цзю, — а такого рода — тем более. — Я от вас ничего не требую, — фыркает на открытое обвинение юноша, — просто составляю компанию вашему одиночеству, ничего более. — С чего ты вообще взял, что оно меня тяготит и мне нужна компания? — Каждому из нас нужна передышка от того, чтобы быть одному. Мужчина несогласно хмурится и поднимает взгляд на возмутителя своего спокойствия, который разворошил змеиное гнездо в его мыслях. В итоге, не заметив неровности под ногами, спотыкается, и не миновать бы его светлому пальто химчистки, если бы не Ло Бинхэ. — Поймал, — ухмыляется он, на законных основаниях прижимая к себе неаккуратного Шэнь Цзю. Тот порывисто отстраняется и смотрит враждебно. — Не забывайся. — Всего лишь жест помощи, о чем вы? — усмехается Бинхэ, разводя руки в стороны. — Не хотелось, чтобы вы испачкались или ушиблись. Вы обознались, никто к вам не приставал, уважаемый. А свою подозрительность можете отправить змее под хвост, все равно к этому юному господину прикопаться не получится. Либо уходить в глухое игнорирование… либо позволить этому наглецу скрашивать ваше одиночество так, как он умеет. А Ло Бинхэ умеет. Умеет говорить интересно и завязывать на первый взгляд непринужденный разговор даже со столь колючими персонами. Время в его компании летит быстро, и вот через час они подходят к дому Шэнь Цзю, который успевает даже немного позабыть о времени. — Дальше я сам, — решительно отрезает он, останавливаясь у перекрестка. — Как пожелаете, — Ло Бинхэ ловит очередной выдох Шэнь Цзю, заполняя легкие сладким холодным дымом с привкусом личи. Мужчина отшатывается от него, как от прокаженного, и несдержанно ругается. — Недурно, — отзывается на это Бинхэ, копируя манеру Шэнь Цзю, — хороший выбор вкуса, вам подходит. Стоит ли упоминать, что на волне недовольства Шэнь Цзю с ним даже не прощается, сбежав на зеленый сигнал светофора? Но вечер действительно выдается чудесным… *** Бинхэ и снег на голову — явления довольно схожие, можно сказать, даже коррелирующие. В день, когда весна оборачивается легкими снежинками за окном, как бы прощальным жестом уходящих холодов, Шэнь Цзю снова с ним сталкивается. Точнее — видит его из окна аудитории на последней паре. Честно, появившееся первым желание отсидеться в университете, пока Бинхэ не сгинет, сменяется злостью: если с Цинь Ваньюэ их отношения закончены, то не говорите, что он ждет… Шэнь Цзю кидается в учительскую, чтобы, закрывшись там, набрать ставший уже знакомым номер, наблюдая, как фигура Бинхэ тянется в карман за телефоном. Как только гудки заканчиваются, Шэнь Цзю без приветствия набрасывается на Ло Бинхэ: — Что ты здесь забыл? — он шипит в трубку, смотря на оборачивающегося к окнам университета юношу; преподавателя в окне он точно не увидит, но чувство все равно премерзкое. — Не знаю, — смеется Бинхэ, — вас? — Убирайся, — ругается на него мужчина, — не хватало еще, чтобы ты меня как свою пассию встречал. — Это разве плохо? — так просто парень отступать не собирается. — Отвратительно. Ло Бинхэ, я серьезно, уходи, я не хочу тебя видеть сегодня. — А если не сегодня? — тут же цепляется паршивец. — Я куда-нибудь еще вас свожу, вам точно понравится, если согласитесь. — Только при условии, что через пять минут я тебя здесь уже не увижу, — идет на попятную преподаватель. — У тебя что, совсем дел нет? — Есть конечно, — на том конце слышен смешок, — но для вас время всегда найдется. — А у меня — нет! Чего толку спорить с Шэнь Цзю, пока он как принцесса, что заперлась в башне от страшного дракона? Ло Бинхэ демонстративно поднимает руки, мол, сдаюсь, прижимая телефон к уху, и соглашается на условия преподавателя. — Будь по-вашему, я сейчас же отправлюсь восвояси. И действительно уходит, оставляя Шэнь Цзю гадать, что это за перформанс сейчас такой был. *** На выходных они посещают выставку, по случаю которой Шэнь Цзю является еще более идеальным, чем обычно. Ло Бинхэ сто́ит больших усилий откровенно не пялиться на утонченного мужчину, которому такое обращение явно не понравится. Но как же это сложно, когда одежда с иголочки идеально сидит по его стройной фигуре, подчеркивая тонкую талию и стройные ноги. Бинхэ уже и не помнит, когда какая-либо девушка вызывала в нем такое желание ну хотя бы просто любоваться, не говоря уже о случайных касаниях, которые будто невзначай позволяет себе паршивец. Шэнь Цзю намеренно игнорирует произведенный эффект, уделяя все свое внимание внешнему виду экспонатов, а не приятному голосу Бинхэ, зачитывающему таблички специально для преподавателя, которому приходилось чуть подслеповато щуриться, чтобы разобрать надписи. Чертов везунчик со своим стопроцентным зрением. А Ло Бинхэ чтение позволяло немного отвлечься от внешности своего неприступного спутника и не рисовать непотребные картины с его участием в своей голове. Бинхэ в конце концов уверен, что такой потрясающий Шэнь Цзю непременно был создан именно для того, чтобы его трахали. Знал бы о том, что творится в голове Бинхэ сам Шэнь Цзю, непременно отвесил бы крепкую оплеуху. Но он, наивный, воспринимает его внимание как греющий душу комплимент. Вероятно, он в своем возрасте довольно неплох, раз его общества так добиваются. Наверное, за это можно даже простить временами слишком уж выразительное разглядывание. Но как тут не возмутиться хотя бы для проформы? — Эй, — мужчина щелкает пальцами перед лицом своего спутника, — экспонаты там, — он взмахивает рукой, — а не здесь, — и указывает на себя. — Тот, что здесь, — Ло Бинхэ фривольно заправляет выбившуюся прядь за ухо Шэнь Цзю, — намного привлекательнее. Мужчина незамедлительно бьет его по пальцам. — Руки. — Понял, каюсь. — И вот Бинхэ снова изображает хорошего мальчика, пряча в темном взгляде чертенят. Они довольно мирно ходят по светлым залам, лавируя между прочими посетителями, пока не доходят до зала с традиционной живописью. Там, смотря на фигуры в утонченных одеждах, Ло Бинхэ никак не может не провести аналогии с человеком, что стоит рядом, рассматривая акварельных журавлей. Иногда казалось, что Шэнь Цзю не из этого времени, или еще больше — не из этого мира. Интересно, кем они могли быть друг другу в иной реальности? Друзьями? Возлюбленными? Врагами? С темпераментом Шэнь Цзю можно ожидать многого. Дай ему в руки силу и власть, то что из него получится? Ло Бинхэ уверен, что нечто прекрасное, то, к чему только достойный сможет прикоснуться. Себя Бинхэ считает одним из достойнейших, конечно. — Знаешь, — внезапно начинает Шэнь Цзю, — с тобой, может быть, не так уж… гм, плохо. Только ты слишком явно демонстрируешь то, каким образом меня воспринимаешь. «Да неужто», — ухмыляется в душе Ло Бинхэ, но внешне изображает несколько виноватое выражение щенка, разбившего любимую вазу хозяина. — Свою симпатию к вам сложно скрывать. — Старайся лучше. И вот, как всегда, ни капли одобрения, ни единого ласкового жеста, хотя Бинхэ уже доказал, что может составить очень приятное общество. Интересно, как изменится отношение Шэнь Цзю, если доставить ему удовольствие в несколько ином контексте? Когда он подпустит к себе достаточно близко, конечно же. Домой Шэнь Цзю возвращается на такси в компании вызвавшего его Ло Бинхэ, снова упросившегося проводить своего ледяного визави до дома. Тот, устав от людей и гула их голосов, легко соглашается, даже не поломавшись для приличия. Сил на это не осталось, и чудовищно начало клонить в сон — верный признак утомления. Он успевает даже задремать, прислонившись к окну, лишь бы не соприкасаться с Бинхэ больше положенного. Но тот сам, противная липучая субстанция, наклоняется к нему и вновь убирает непослушные волосы с его лица, наслаждаясь его чертами с близкого расстояния. — Знал бы, как ты хорош в моих глазах, Шэнь Цзю. Такого хрупкое умиротворение мужчины не выносит. Он резко распахивает глаза и вскидывается, как готовящаяся к броску змея. — Убери. От меня. Свои. Руки! — он выглядит чертовски злым, весь сон с него как рукой снимает. — Я знать не хочу, откуда тебе известно мое первое имя, но у тебя нет никакого права меня так называть. — Сделаю все, чтобы загладить свою вину за мимолетную слабость, — тут же меняет подход Ло Бинхэ, складывая ладони в извиняющемся жесте, — не держите зла на этого недостойного. Пусть Шэнь Цзю и кипит от гнева, давящего на виски, но поднимать руку на смиренно принявшего свое поражение (хоть только лишь и для видимости) ниже его достоинства. Он хлопает ладонью по сиденью между ними. — Сейчас же отодвинься, — ругается он, не заботясь о мнении таксиста, — дальше! Я терпеть не могу чужие прикосновения, понял? Не смей ко мне притрагиваться! — Понял-понял, — юноша послушно отодвигается, забавляясь реакции на такое невинное по своей сути действие. В мыслях Шэнь Цзю черт ногу сломит, ей богу. Взрослый мужчина, а ведет себя как недотрога. Как уже ранее говорилось, вода и камень точит. И нет, Бинхэ не заблуждается, что все в конце, так или иначе, будет по его замыслу. Он хочет себе этого мужчину — он его получит. Опыта гомосексуальных отношений у него немного, но, знаете, Ло Бинхэ талантлив и быстро учится. Неважно, кто был в прошлом у Шэнь Цзю, он непременно превзойдет любого. Потому что ему этот мужчина нравится весь: со всей его остротой, холодом и ядом, которого он не жалеет для окружающих. Бинхэ готов принять эту чашу с отравой из его рук. И остаться в живых, ибо все, что нас не убивает — делает сильнее. И если в качестве испытания Шэнь Цзю выбирает пересечение ледяной пустыни, чтобы можно было касаться без спроса, то Ло Бинхэ ее преодолеет. Только подожди, Шэнь Цзю. А Шэнь Цзю ждет. Ждет, когда они подъедут к нужному дому, и вылетает из машины, стремясь скрыться на своей территории. Но Ло Бинхэ ловит его за руку и изображает глубокую печаль. — Мне очень жаль, если мое внимание оскорбляет вас, я не подразумевал ничего такого. Мы можем забыть об этом случае? «Мы» — это сам Шэнь Цинцю, а вот Ло Бинхэ хорошо запомнит свое прикосновение и то, каким мирным выглядел этот мужчина в объятиях полудремы. Остается только предвкушать, каким он будет в объятиях самого Бинхэ. — Я подумаю, — бросает непреклонный мужчина, вырывая свою руку из цепкой хватки, и удаляется. *** Загладить свою вину у Ло Бинхэ все-таки получается. В их следующие встречи, как-то сами собой получившиеся, он ведет себя примерно и даже стоически выдерживает поход в оперу, снова уделяя Шэнь Цзю внимания больше, чем тому, чему должно. Что поделать, это досадное обстоятельство мужчина решает также стоически игнорировать. Он даже не злится, когда в очередной из теплых уже дней замечает Бинхэ около университета, бросая ему в сообщение благосклонное «выйду еще не скоро». Но, как уже можно было догадаться, сложности Ло Бинхэ не пугают, учитывая такую победу в том, что его снова не отослали куда подальше. На дворе выходной, но преподаватель парится с бумажной работой, которую замучился разбирать в пятницу, а потому ушел домой по причине плохого самочувствия. Ци-гэ еще смешной: стоит только схватиться при нем за грудь, как тот тут же готов вызвать врача-реаниматолога и священника, чтобы вытаскивать друга с того света. Уже говорилось, что это детский сад? Ну вот так снова. Ведомости, отчеты и прочая бюрократическая муть, являющаяся издержками системы образования, если честно, уже поперек горла стоит, но кто-то должен этим заниматься. Точнее, к великому сожалению преподавателей, не кто-то один, а все и каждый по мере обязанностей и влекомой за ними ответственности. Что странно, наличие Ло Бинхэ на горизонте больше не порождает желание спрятаться в укромный уголок и шипеть оттуда на любые попытки контакта. Тревожный звоночек, который Шэнь Цзю в кой-то веки не принимает во внимание с несвойственным для себя легкомыслием. Через двадцать минут бумаги наконец-то отпускают его, и он относит заполненные ведомости куда положено, по пути заходя к Юэ Цинъюаню. — Сяо-Цзю! Рад тебя видеть, — он встает из-за стола, тоже проводя свой законный выходной на работе. — Как твое самочувствие? — Жив, цел, голова не болит, — коротко рапортует Шэнь Цзю. — Зашел на минутку на тебя посмотреть, гляжу, от работы не разгибаешься. Мужчина неловко смеется, смотря на заваленный стол. — Это все не так уж и срочно, если хочешь, можем провести время вместе. Шэнь Цзю, конечно, знает, что другу патологически не хватает его внимания, но сегодня он делать с этим ничего не намерен. У общения с сяо Цзю издержек ничуть не меньше, чем у всей системы образования, что поделаешь. И кто-то вроде Ци-гэ должен был привыкнуть к заморозкам за все их время общения. — Не сегодня, меня ждут. — Правда? — Юэ Цинъюань искренне удивляется, слишком хорошо зная натуру своего близкого друга. — Кто? — Да так… — Шэнь Цзю не может охарактеризовать свои отношения с вездесущим Ло Бинхэ ни одним словом из разряда цензурных, — один не в меру настойчивый тип. — Не в меру настойчивый? — лицо мужчины напротив мрачнеет. — Надеюсь, он не доставляет тебе проблем? — Куда уж там, — не слишком уверенно посмеивается преподаватель, — скорее уж я ему. — Надеюсь, так оно и есть, — немного печально вздыхает Ци-гэ. — Получается, что ты сейчас уже пойдешь? — Да. Сказал же, зашел всего на минуту, чтобы не забыть, как ты выглядишь, — самодовольно подводит черту Шэнь Цзю. — Ну что ж, теперь я вспомнил, миссия выполнена. Не зарасти мхом, Ци-гэ. И уходит от расчувствовавшегося друга, который, в отличие от него самого, свое детское прозвище любил и относился к нему совершенно по-особенному, коли оно звучало из уст Шэнь Цзю. Тот прекрасно знает о производимом эффекте, но, знаете, настроение у него сегодня особенное: раздавать милостыню. Знал бы, с кем встретится по пути из ректората, ни за что бы туда сегодня не сунулся. Потому что встреча с Лю Цингэ — далеко не самое приятное событие, можно даже сказать, дурной вестник. Тот идет по коридору, смотря в свой телефон, пока краем глаза не замечает движение и не вперивается взглядом в Шэнь Цзю. И этому дома не сидится, ну что за напасть? — И ты здесь, — зачем-то подает голос это вселенское недоразумение с непрошибаемой миной. — Мое рабочее место как-никак, чего ты ожидал? — не остается в долгу преподаватель литературы, уже было пройдя мимо. Бывших стоит обходить по широкой дуге, и пренебрегший этим правилом Шэнь Цзю не может не сцепиться с ним взглядом. Прошлые обиды имеют над ними огромную власть, что никак не дает им в настоящем сосуществовать в состоянии ну хотя бы шаткого перемирия. — Выходной, — только и выдает этот дурацкий малоэмоциональный камень, чем бесит только больше. — Поздравляю, у тебя тоже, — в тон отвечает Шэнь Цзю, уже подумывая о том, как тупо они сейчас должно быть выглядят посреди коридора, и собираясь уходить. Но Лю Цингэ не дает так просто от себя отделаться. — Это тебя ждут у главного входа? Глазастый какой, вы поглядите. Раздражение вспыхивает с новой силой, когда Шэнь Цзю резко оборачивается, встречаясь с темным недоверчивым взглядом. Что это за выражение вообще? Какое право он имеет задавать ему какие-либо вопросы? — А если и меня, то какое твое собачье дело? Тут уже вспыхивает сам Лю Цингэ. — Не понимаю, на что этот дурак надеется. Шэнь Цзю сжимает кулаки, чувствуя легкую пульсацию в голове. — Если ты слабак и размазня, то это не значит, что все вокруг такие же, Лю Цингэ! Мне тошно даже находиться с тобой в одном помещении, а ты думаешь, что имеешь право лезть в мои отношения с кем бы то ни было? — То, что ты невыносимый никак не относится к моей силе, — рычит в ответ математик, тоже входя в раж. — Я не верю, что ты способен построить человеческие отношения. Кто угодно, только не ты, Шэнь Цзю! Они сходятся как лед и пламень, и вот уже преподаватель литературы перестает цепляться за собственный здравый смысл и логику. — Ах так? Мне доказать тебе, что меня возможно полюбить? Да еще как! Не чета тебе! Он разворачивается на каблуках и стремительно уходит, решив, что его все достало. И центр этого всего — чертов Лю Цингэ, который просто не представляет, что Шэнь Цзю в самом деле за человек. Думаешь, если тебе было сложно, то теперь весь мир должен отказаться от Шэнь Цзю? Думаешь, каждый не способен на то, на что оказался неспособен ты? Тогда смотри! Мужчина слетает вниз, не бросив охраннику на вахте привычного короткого прощания, и вылетает из университета, по случайности попадая прямо в руки Ло Бинхэ. — Тише-тише, — тут же увещевает он, — что-то случилось? Вам плохо? На сей раз Шэнь Цзю даже не пытается вырываться из его спонтанных объятий, только оглядывается на бликующие окна университета. За одним из них сейчас должно быть стоит этот придурок Лю Цингэ и смотрит на то, чего у него больше никогда не будет. Потому что он и был тем идиотом, инициировавшим расставание, когда Шэнь Цзю к нему почти уже привык. И плевать, как в ту минуту он чувствовал себя сам! — Мне невыносимо, — шипит мужчина, сгребая Ло Бинхэ за одежду, — я его ненавижу, понимаешь? Ненавижу! Бинхэ ничего не понимает и думает, как успокоить пришедшего в ярость мужчину. Он в его руках, но как бы это мгновение близости не обернулось ядовитыми укусами и ранами. Хотя стоит ли вновь упоминать, что не о них Ло Бинхэ волнуется? А Шэнь Цзю в последний раз оглядывается на университет и возвращает все свое внимание Ло Бинхэ. Смотри, Лю Цингэ! И сам целует Бинхэ, вкладывая в поцелуй всю свою ярость и обиду, прижимаясь к нему крепко-крепко и обнимая своими руками так ласково, как если бы они были самыми близкими любовниками на этом свете. Ло Бинхэ быстро ловит инициативу и отвечает, пока Шэнь Цзю не исчез из его рук. Это что, морок какой-то? Иллюзия? Или ему снится один из этих его нескромных снов? Но тогда бы одними поцелуями дело не ограничилось бы. Шэнь Цзю довольно скоро от него отстраняется, тяжело дыша и вытирая губы тыльной стороной ладони. В нем все еще бушует злость, но каким-то образом он успевает протрезветь, вспоминая, что они, вообще-то, на улице. Хорошо, что в субботу студентов в университете нет, иначе бы пошли слухи поистине чудовищные. — Извиняюсь за этот порыв, — сдавленно выговаривает он, восстанавливая нормальное дыхание и сердечный ритм. — Вы действительно думаете, что за такое нужно извиняться? — довольно хмыкает Бинхэ, облизываясь. — Разве что в качестве извинения вы предложите повторить. — Не забывайся, — шипит Шэнь Цзю. — Тогда что это было? — насмешливо уточняет юноша. — Неважно. Дома поговорим. Ему совсем не хочется объясняться с Ло Бинхэ здесь, лучше уж на своей территории, там спокойнее. Да, снова попытка спрятаться в свое гнездо, но ничего не попишешь — не хватало чтобы у него снова разболелась голова из-за дурацких эмоций в людном месте. — Дома? — не понимает Бинхэ с первого раза, точнее, не веря. — А тебе что, особое приглашение нужно? — снова раздражается Шэнь Цзю. — На сей раз я выбираю наше времяпровождение, пошевеливайся.