Лагерь или Последний шанс

— Мир полон неожиданностей, но мы всегда должны подходить к ним со здравой точки зрения, но я просто не могу оставить без внимания, дорогая Лиля, что вы заставляете меня это делать. — Не паясничай, — Лили устало закатила глаза. Я нахально улыбнулась и продолжила свою тираду. — Ну что вы, Лилия, как так можно, — продолжала я глумиться. — Неужели вы можете себе представить, что я способна на какие-либо откровенно вызывающие слова или действия, что могут затронуть ваше ослепительное самолюбие. — Ева, — она посмотрела так строго, что я рассмеялась. — Ты уверена, что хочешь увидеть лес? Всякое может ведь там случиться, говорят, — я понизила голос до шёпота. — По ночам там очень небезопасно. Звери снуют туда-сюда, я даже слышала недавно душераздирающий вой, наполненный болью и отчаянием, — сама себе поражаясь, я выдумывала всё более и более ужасающие образы, применяя всё красноречие, доставшееся мне от старшего брата, который любил рассказывать страшилки. Эффект истории имели уникальный, я ещё никогда не видела, как прежде спокойное лицо Мышки бледнело, краснело и снова бледнело, почти растворяясь в белизне её самой. Даже глаза её были как будто выцветшие, бледно голубые, невыразительные. В них читалась грусть, страх и почему-то усталость. Хотя я и ожидала увидеть в них хоть что-то напоминающее злобу или раздражение моими выходками. Но нет, она была такой же, а я всё злилась на неё за это. Ведь это она виновата в том, что даже не решается проявить характер, как она вообще вокруг себя смотреть не боится? Настолько робких людей я в жизни не встречала. Я вздохнула. Я отчаялась вновь увидеть ту Лилию, что ставит компроматы и предлагает мне выполнять за неё какую-то просьбу, но, как говорится, договор, есть договор, а пока я просто тешила себя мелкими выходками. Увы, теперь я не решалась убегать так часто, стала гораздо осторожнее, даже начала ощущать любые шорохи в листве и следить за каждым из тех, кто также, как и Лили могли полностью разрушить мой секрет. В голове я лишь не могла уместить одной мысли, как это так, Лили, и проникла в лес прямо за мной, при этом я её даже не заметила, ведь это, по сути, магия какая-то.

***

Вскоре я начала замечать некоторые странности. Она всегда появлялась, словно из ниоткуда и исчезала буквально в никуда. Неслышимая бледная тень… Она ведь не всегда такой была, а от этого проистекала вторая странность, я так и не узнала ничего о её семье, она упоминала лишь дедушку и то, только один раз, но ни о том, кто её родители, ни о своём детстве, я не узнала ни капли. Её дедушка любил лилии, вот и всё, что я узнала в лагере, где каждый второй мечтал похвастаться о своих корнях. — Бесит. Какая разница, какие у тебя корни? Они что, растения? Им явно не хватает парочки извилин. — Не ворчи, — Лили поправила прядку. — Ты же знаешь, что у растений нет извилин. — Да они просто от-мо-ростки, — смягчилась я под строгим, явно слушающем, взглядом поварихи. Тут за моей спиной раздался девчачий смех. Кружок танцовщиц, довольно дружный, смеялся о своей ерунде. Я, как-то немного задумавшись, смотрела на этих красавиц-старшеклассниц, которые и ростом и фигурой всегда привлекали всеобщее внимание. Но, увы, не только они привлекли моё внимание. — Ого, посмотрите, кто это у нас, ведьма подземелья? — Я застыла, как вкопанная, обида, горечь, ярость, всё проступило во мне, смешалось, спустя нескольких тягучих мгновений недоумения. Как они смеют! Самая красивая девушка выдвинулась вперёд, её длинные волнистые карие волосы, загорелое лицо, ярко очерченные скулы, пышные губы… На вид она была такой безобидной, где эти блондинки с прямой причёской и визгливым голосом, почему на меня наезжает та, с которой я лично мечтала бы подружиться? Почему-то я растерялась, почему-то не нашла слова, с которыми могла бы ответить, а лишь почувствовала, как предательски мокро становится моим глазам. И что, что у меня чёрные волосы, я не похожа на ведьму, совсем не похожа, и мальчики со мной прекрасно общаются, конечно, я не красавица, но… — Лиля, не знала, что ты решила стать личным приведением? — в меня словно вогнали тысячи кинжалов. Откуда они знают друг друга? — Оставь нас, Фатима, — я посмотрела на Лили, её светлые глаза потемнели, она очень серьёзно смотрела на девушку. На миг мне стало не по себе, я никогда прежде не видела её такой решительно твёрдой. — Ну что ты, — Фатима улыбнулась. — Просто я уже соскучилась по твоей компании, ты давно не приходила к нам, да, девочки? — она повернулась к своим и те согласно закивали. — Лиличка, без тебя скучно, — протянула рыженькая девочка с зеленоватыми глазами. — И поэтому вы решили оскорблять других? — девочки потупили головы, а Лили была сама непреклонность. — Уж лучше быть привидением в компании ведьмы, чем Лилией в компании чертополоха. — Эдельвейсы, наша группа называется так, — вся спесь с них сдулась, как-то по особенному, как нашкодившие щенки, они смотрели сейчас на самую робкую девочку на свете, по крайней мере, я так думала. — Да, но и мою подругу зовут иначе, мы уходим, — хладнокровная улыбка, нарочито медленная речь, мы ушли, а те девочки так и остались шокировано стоять в пустоте. — Спасибо, — сказала я очень тихо. — Да ладно тебе, не будь мы знакомы, я бы не решилась делать им замечания, — вновь та же неуверенная улыбка, но такая искренняя и чистая. С этих слов началась та самая пора, когда я впервые называла кого-то не другом, не приятелем, не знакомым челом, а именно подругой, той с которой я впервые начала выстраивать своё общение, как с девочкой. Той, с которой я впервые познала боль предательства…