Наплевать на нелюбовь к этому древнему, ведь это дело касается всех! А потому отбрось такие чувства подальше, вместе со своей болью при каждом движении и желанием уснуть. Дарк Чоко заслуживает лучшей жизни! А она уже слишком прикипела к этому миру, она знает чересчур много и знания раздавят ее! Боль никогда не отпустит, будто это ее старое проклятие.
Шура проспала половину событий, и очнулась вновь, только когда Дарк Какао уже успел добраться до надземной части цитадели, устремившись по коридорам куда-то вбок, очевидно «захватив меч по пути»… Дарк Чоко все еще здесь — живой ли? Ответа не будет, да и спрашивать незачем, толку не будет. Она нешуточно волновалась за него, но ничего не могла сделать — никогда не училась лечащим приемам и теперь корила себя за это, что может лишь метаться в разные стороны. Не текут слезы, только где-то в груди ноет. Она виновата в этом, раз не смогла смягчить время, слишком большая цена…
По коридорам, не успевая за длинной тенью, уже пешком. Не выразить, что она чувствует, такого абсолютного отчаяния она еще никогда не знала даже тогда, когда ее прокляли. Соединить ли разорванное, казалось, навеки?! Неужели еще что-то можно спасти?
— Что, черт побери… происходит? — голос исходил от горе-наследника. — Снова облажался?.. Отец. Девчонка жива?..
Шура ахнула, сердце у нее екнуло, она рванула обратно, чуть не поскользнувшись на плитке. Это дело между ними двоими, но она тоже хочет присутствовать, отчаяние расцарапывает ей горло.
— Господи, он выжил! — всхлипнула девушка, расклеиваясь. — Дарк Чоко, ты хоть как?.. Прости, что втянула тебя в это дерьмо! Я должна была разбираться с этим самостоятельно!
— Шура, как ты сумела провести меня в цита… Дарк Какао? — мужчина стремился встать на ноги. — Что ты удумал вновь?..
— Дарк Чоко… Я… возможно, мне никогда не будет прощения…
Сколько же можно ждать, разбивая сердце? Сколько можно ждать, почему?! Почему она плачет над чужими судьбами и почти ничего не может сделать? Александра словно получила дар ясновидения, и понимала, что если тянуть время, плывя по сюжету, то все рухнет вновь, разбитое навеки. Открытый финал, якобы крутой сюжетный поворот, табличка «продолжение следует». Дарк Чоко скорее раньше умрет… Она больше не хочет плакать, у нее есть возможность все изменить! Не разбивайте ее…
— Извинись перед сыном! Извиняйтесь, живо! — неожиданно для себя завопила Саша, понимая, что момент настал. — Когда вы наконец поймете? Когда наконец перестанете заставлять меня рыдать и переделывать всю временную ветку — снова? Знаешь ли ты, через что прошел твой сын?! Я же в курсе, что ты раскаиваешься, но ты старый баран и уперся похуже меня! А ты, Дарк Чоко?! Ты хочешь вернуться! Я ведь весь сюжет наизусть знаю, я не хочу, чтобы эта бесконечная череда ужасов продолжалась, почему вы не можете просто помириться?! — настоящий крик души, который она уже не может отбросить и пошутить над проблемами и бедами, как всегда делала.
— Даже во тьме Чоко сильно отличался от остальных! Может, сейчас это неуместно, но все игроки Куки Рана по всему моему миру, взирая на экран, смотря сюжет, плакали и хотели лишь одного: ПОМИРИТЕСЬ, ДУРАКИ! — и, оставляя их позади, Шура бросилась вбок, по коридорам, решив, что здесь ее уже ничего не касается. Она сделала все, что могла! Слишком резко? Разумеется, но больше нельзя продлевать страдания. Разработчики несправедливо и жестоко обошлись с этим наследником, но отныне Шура плевать хотела на их сюжет.
Она ничего не увидит, ничего не услышит, убегая как можно дальше, желая оставить их в одиночестве. В глубине души она знает, что все получится — спасибо ее характеру, упрямому и такому наглому, благодаря ему она осмелилась наорать на королей и позволила себе менять события.
Нет, она уже не увидит, не услышит слов раскаяния, никогда, никогда не увидит, как спустя столько лет отец и сын обнимутся. Она уже далеко, очень далеко.
Я так скучал, сын мой. Прошу, прости меня — мне надо было быть мудрее, выслушать тебя — и не только сейчас, много лет назад. Ты был проклят по моей вине, мне надо было слушать тебя. Ты говорил, что надо что-то менять в наших порядках, но я лишь отмахивался. Прошло столько лет, неужели все упущено и потеряно? Прошу, прошу — прости!
Чоко смотрит убегающей девушке вслед и смотрит на отца вновь. Они оба практически плачут.
Странное чувство, волнение наложилось на ярость и счастье, дающее силы — неужели Ветрова смогла, неужели сумела спасти эту душу? Соединить разбитое? Больше нельзя вмешиваться… Крик взорвался изнутри, будь она помягче, то разрыдалась бы, не желая уходить от Чоко.
И Шура убежала, бросив все на свете, как будто ее ветром сдуло. Проносясь мимо ширм и стульев, она почти дошла до тронного зала, ориентируясь по звуку и чисто по чутью, уже слыша знакомые голоса. Венок тоже будто праздновал эту победу вместе с ней. И пускай ей ничего не достанется, но осознание, что она сумела изменить эту линию, будет греть ей сердце. Она сумела продержаться, все было не напрасно!
Сколько времени она уже идет по коридорам наедине со своей победой, торжествуя? Чувства дарят ей силы.
Все началось с одной, как ни странно, лужи. Жизнь в новом мире обещала быть яркой и счастливой, но вот ты уже поругалась с проходящим мимо Лакрицей от скуки, он настучал Помегранат, ты по глупости пришла в Оскверненный Лес, не была осторожна и попалась жрице. С тех пор у Шуры нету передышек, и где же она теперь? Лакричное Море, горы да неизвестность. Переборов усталость, забив на здоровье, решив довести эту арку до самого конца — мало ли что будет? Пока что надо добежать до тронного зала, где сейчас Аффогато, а там будет видно. Отдохнула минут десять, а теперь соизволь бежать, норовя опять заснуть.
По темным коридорам — переобуваемся прямо на ходу, то мы ненавидим короля, то полагаемся на него, то «сдохни, ведьма», то «прошу, не умирай»… Госпожа Судьба, ты ее троллишь. Бегом, бегом по коридорам — за окном смотрели на девушку существа Лакричного Моря, припадая к стеклу, наблюдая, как она несется, задыхается, вглядывались в ее венок, словно видели дальнего родственника.
Продолжая идти, Александра помнит, что в один прекрасный день ее либо добьет старое проклятие, либо магия. Она уже не верит, что когда-нибудь сможет отдохнуть, фактически приняв на себя роль главного героя. Из друзей, которых у нее не отняло время, есть три глазастых орхидеи, у которых пока что нету даже имен. В голову сами пришли названия: Нолам для удивленного, Хэйрон для недовольного, Ханго для «радости». И боли больше нет. Пускай, пускай она умрет рано, но она прожила жизнь не напрасно! Пускай жар, пускай усталость, уже все равно!
Исчезло Лакричное Море и черные унылые стены, она словно летит, зная, что это все было не напрасно. Оказавшись перед приоткрытой темной дверью, Саша приостановилась, протянув руку, готовясь к следующему прыжку.
***
— Как это, часть моря? — заверещал Кастард, уклоняясь от пробегавшего мимо слуги. — Что?!
— Не питайте пустых надежд, мои дорогие…
Жуткий полет над стенами, среди волн и монстров, которые потеряют силу с рассветом — но долго ли еще? Взлет, падение, пролететь через коридоры Черной Цитадели, где уже плещутся волны, опуститься на дно моря и взмыть под небо, среди этих ледяных равнодушных скал и мелькающих снежных хлопьев и услышать разные голоса, слившиеся во многоголосый хор, тут и там, в разных местах.
Сила, за которой я гнался всю жизнь, никогда не заполнит пустоты в моем сердце.
Помогите!
Поднимись, встань и отомсти… Подними оружие, созданное твоей кровью.
Я больше не могу держаться, заберите меня отсюда, убейте меня!
Круши, Лакричное Море! Сражайся, тебя не ранить, ты не живешь! Выбрось гриб, Шрум!
Джинджер оглянулся вокруг, понимая, что его сместили со сцены, что уже практически не играет роли… А Шура? За что ей присвоили такие заслуги?! Почему именно она, человеческое существо, просто чужак, затмила его? Даже письмо доверили ей, а его просто отправили как мальчика на побегушках. В душе появилось нечто мелкое и противное, отравляющее существование. Все началось с того, что он, наивный, погнался за песиком, увлекаемый все дальше, и заканчивается все в замерзших землях, где анархия правит бал. Неужели он сам… ненастоящий? Если для Александры мир был выдуман, то…
Отчаяние рождает безумные мысли, заставляя изменяться до неузнаваемости. Сражайтесь, защищайте свои жизни, молите о пощаде или даже убивайте, заняв свое место в этом спектакле, где трон опустел, ведь Аффогато его не занял. Кэрамел смотрит куда-то вверх, будто может увидеть небо через потолок… почему их бросили? Она так и не нашла настоящего короля, осмотрев стены снизу — и только хотела подняться к укреплениям, как море ожило. Он был прав…
Жители замка поднялись на защиту, но чего-то не хватало, атаки были разрозненны, ничто не могло их объединить.
— Их слишком много! — раздался визг. Александра колебалась пару секунд, затем шагнула вперед, ступая в тронный зал.
— А-александра?!
Невозможно описать, что выражало лицо Аффогато, еще никогда он не выглядел настолько пораженным и испуганным, понимая, что план его рухнул давным-давно. И черт его дернул использовать девчонку… Визард отшатнулся, затем призывно помахал рукой, Чили победно расхохоталась, убедившись в правоте своих слов.
— Что вы давитесь? Вы, что, стройку съели? Ваше оружие сработало не туда, мистер советник. Что же, мне пора чинить время, отойди-ка от престола…
— Кто сказал, что это конец? — все еще самодовольный голос. — Знайте же, что я был одарен способностью видеть будущее… На твоем месте я бы остерегался Гранат.
— Ваша Помегранат уже как час лежит мертвая, надо было до конца предсказание посмотреть!
— Нет, — бархатно улыбнулся придворный, что-то поняв для себя. — Нет-нет, неправа здесь именно ты! Разве так просто убить темную жрицу, достаточно было ли просто столкнуть ее с лестницы, слегка ранив? Я вижу будущее.
«Он лжет. Или нет?.. Либо он придумал эту историю, либо видел момент, где жрица меня пнула…»
Но сзади девушка замаячила еще одна тень, гораздо выше, догнавшая девушку. Аура была тяжелой, угнетающей — он оглядел стены, украшенные торопливо закрепленными гобеленами и кусками ткани, затем перевел взгляд на своего первого советника. «Она ли привела его?! Это конец?..» Давно, он рассказал древнему все, приукрасив свой рассказ, создавая второй план — чтобы девчонку приняли за очередного темного, и ведь это сработало… Но что-то вновь идет не так.
Нет, не сбыться его мечте.
Все пугало слугу в этой фигуре, от глаз до соулджема — с этим кристаллом все было хуже, нежели с Ваниллой, камень то вспыхивал, то гас, словно раскаленный, и он был более мутным.
Кэрамел Эрроу тоже была удивлена, но в отличие от придворного, она зашагала вперед.
— Ваше Величество? Эта девушка оказалась Александрой Ветровой?.. Мне рассказали о ней путешественники.
— Он вернулся! — сорвалась одна из учениц, не скрывая страха. — Что же вы будете делать, Аффогато-куки?
Бежать. Во взгляде короля читалась такая ярость и презрение, слуга понимал, что в противном случае так и не выйдет из зала… Не только за предательство, за всю эту ложь — действительно предвидя некоторые события, Аффогато подстраховался, рассказав о возможном возвращении принца со тьмой, почему предсказание не сбылось?! Он лгал королю, нашептывая о ведьминском порождении в теле девочки — и ведь так и есть. Он знал, что поверят скорее ему, нежели странной девушке со встрепанными волосами.
— Какие мерзкие сплетни ты распускал?!
Шаман поправил прическу, резко подобрал полы плаща и устремился к выходу, ускользая, подобно змее — и убежит же. Гнаться за ним никто не собирался, существовали вещи поважнее. Александра проводила его взглядом, глядя, как кофейный направляется к побочному, не главному выходу, ближе к стенам. И здесь оригинал поменялся…
Скользя, все еще элегантный, губы растягиваются в сладкой улыбке, страх перед неизбежным отпускает — посох падает где-то за углом, эта хламида ему больше не нужна. Волосы, оказавшиеся достаточно длинными, распустились, прядки болтались свободно, вывалившись из сложного головного убора.
Никто не прикончил его. Плащ развевался по ветру, Аффо был оглушен шумом ветра и метелью, еще умудряясь улыбаться, уже зная, что будет с ним, какая судьба его ждет. Прощения так и не будет, девчонка подложила ему свинью. Он знает конец девчонки, он будет отомщен — ослепший, почти ничего не видящий шаман так и не понял, когда оступился. Он хотел лишь сладкой жизни, с детства слишком слабый, недостаточно хороший для воина, но образованный. Но теперь другие чувства овладели им, можно смеяться, зная то, чего другие узнают лишь перед самой смертью.
Воздух резко похолодел, он чувствовал, что падает куда-то вниз, что земля ушла из-под ног, вокруг замелькали черные волны — но он видит свое, он хохочет. Кто еще победил, Александра Ветрова? Пускай он уже мертв и часть Лакричного Моря, но ее тоже ждет судьба не из лучших.
Не зря ему даровали видение будущего!
