Как не надо попадать в миры

      Хорошо же, что Ветрова была в отдаленном уголке зала, малозаметная, выбившаяся из сил — если бы она оказалась во всеобщем замесе, среди всех этих солдат, то наверняка была бы мертва. Странное ощущение, будто виновна она.       Легкий, странный, искаженный шепот на неизвестном языке, будто Помегранат резко заговорила в обратной перемотке. Фраза оборвалась на шепотке, улетучилась: что сотворила жрица на этот раз? Сзади нее уже стоял Лакрица с Машрумом, тоже в боевой готовности — но меркли они перед этой преемницей, настоящей вестницей Энчантресс.       «Каким образом это чудо выжило?!»       Женщина дышит прерывисто, тяжело, будто оживший труп. Органы ее работают не совсем так, поддерживаемые магией — такого зрелища Александра не видела никогда, никогда… Эти неестественно надломленные руки, глаза, в которых не было блеска: но они горят.       Женщина стояла посреди зала, привлекая внимание всех вокруг, застывших в ужасе. На красно-черной одежде пятна от крови будут не так хорошо заметны… Как она прошла в цитадель?! Она ничего не говорила, не стремилась отчитать пафосную речь, лишь молча действовала, быстро, легко и незаметно. Зачем, что? Каковы ее цели? Откуда взялись эти одежды, богато украшенные, откуда новое зеркало, сотканное словно из темных нитей, стекло в котором скорее черное?..       Эта фигура очень сильно выделялась на фоне темных стен, потолка и пола, все внимание сосредоточилось на ней. — Что ты задумала?! — крик Кэрамел Эрроу, выхватившей лук. Гранатовая ничего не ответила, видя, что никто не собирался нападать. Храбрости не хватит атаковать живого мертвеца, да и бесполезно — не ранить ее уже.       «Она не погибла, о нет, живее всех живых.» — Александра застыла, пока никем не замеченная, в углу зала, готовясь к финальным поворотам. Подошвы заскользили по полу и девушка благоразумно осела на пол, заняв позицию за какой-то тумбочкой. Свидетельница этой финальной катсцены закрывала рот перчаткой — могли ли заклинания Гранат достать до нее? Повязка развязалась и сползла на лоб, норовя закрыть глаза. Девушка завалилась на бок, наблюдая за всем этим безобразием лежа. Какого х… хрена?! Опять-таки не описать, что она чувствовала.       Неожиданная пустота внутри, настоящее опустошение — отныне главная злодейка просто в бешенстве, что она теперь вытворит в этот раз? Пока Саша лежит где-то в углу, происходит что-то важное, но она остается на месте, чуя нечто нехорошее. — Ваше Величество, не поддавайтесь этой черной магии!       Шура застыла, видя, как эта жрица медленно поворачивалась в ее сторону — но сзади нарастал грохот и шум. Дарк Какао — вот кто стал жертвой заклинания на этот раз, издавая совершенно жуткие звуки, заставляющие съежиться. О боже, спасибо, судьба, что увела ее от путешественников! Главные герои тоже будто вмерзли в землю, и Лакрица отбежал вбок, наряду с придворными, освобождая место на сцене. — Значит, мне придется выполнить волю чародейки в одиночку. А где же наш прекрасный Дарк Чоко… но не все ли равно? Смотрите же, радуйтесь… Что с ним происходит?       Ну и что же с древним?.. Происходило нечто ненормальное, странное — будто бы очертания сделались фантомными, потемнели, сливаясь в единое черное пятно, на лице горели лишь два огня-глаза, на удивление хорошо заметные в этой темной массе. Сила ли это соулджема, от которого неизвестно как изменяются заклинания и техники?       Раздался самый настоящий рев, глубокий, надсадный и низкий, громкий донельзя… Жрица почему-то только улыбнулась, покрепче хватая зеркальце. Теперь уже она знает, что делать, ведь способна контролировать короля — заклинание вышло из-под контроля, но Помегранат была подготовлена к такому случаю. Это же ей на руку, долго все равно такой эффект не продержится, лишь уберет неугодных с дороги. А когда все закончится, древний ослабнет настолько, что забрать камень души — раз плюнуть. Много, много лет назад Энчантресс потеряла свой, и теперь ищет замену своей силе.       Что же это?! Женщина смотрит наверх с таким спокойным и хладнокровным лицом, а над ней нечто, будто жуткий босс из Hollow Knight, «сконцентрированная пустота» — как еще назвать это существо? Корона превратилась в подобие гало, зависнув в воздухе над головой, а оружие… Это уже не король, сама сила соулджема.       Одни вопросы — все будто полыхнуло, «пустота» открыла глаза, поднимая оружие — Дарк Какао и раньше был высоким, но что он вымахает под четыре метра, попаданка никак не ждала… Что же ты натворила со временем, дура набитая?! Она же не знает, было ли это в оригинале! — Пощады! — единственное, что можно выдавить.       Пугающая, если можно так выразиться, паранормальная аура. И Шура поймала себя на том, что отползает в сторону в молчаливом ужасе, не в силах ничего сказать. Никогда не совмещайте приемы жриц и соулджемы… Кэрамел была единственной, кто отважился приблизиться к этому берсерку, что-то сбивчиво говоря, стремясь достучаться до него.       И вновь сюжет набирает обороты, жрица воздевает клинок — но сама не атакует, предоставив дело самому «королю», обернувшись в сторону главных героев.       Невозможно просто моргнуть, пошевелиться — тело словно скрутило, превращая Шуру в деревянную куклу без шарниров. Саше надо было вылезать из-за тумбочки, нельзя просто понадеяться на удачу, именно так и ломается время! Неизвестно, куда полетит первый удар мечом от этой мракозябры, но жертву просто-напросто размажет в пюре. Своеобразная битва с финальным боссом, но вот проблема — мир игры этой был немного поломан, в нем не было видной «системы прокачки», как Джинджер собирался справиться?       «С каждым днем враги становились все сильнее, и я уже не мог расправиться с ними, как раньше…» — сам главный герой то сжимал, то разжимал кулаки, оглядываясь на остальную команду. Росли в силе разве что Чили да Визард… и Строуберри, которая с каких-то пор стала виртуозно размахивать магией, подхватив эту моду у низкого.       Имбирный всю жизнь считал себя бесстрашным, сейчас ужаса он практически не ощущал, но очень давно он чувствовал лишь недовольство практически всем, растеряв былую доброжелательность, разбившуюся об реальность. Кажется, битвы перестали быть легкими давным-давно, еще в гранатовых лесах, тогда же их приключение окончательно превратилось в поиск Ванильного Королевства. Дурацкая собака, стащившая какой-то древний хлам! Он бежал через леса с четырьмя своими друзьями, и не понял, когда потерял путь обратно. А ведь мог жить в хорошеньком королевстве, основанным им самим… У него даже не было прошлого до путешествия, ведь тогда он только был рожден — завалящая печка старой ведьмы.       Существо скосило глаза куда-то в сторону Эрроу, махавшей руками далеко внизу, затем подняло оружие, легко размахнувшись. Жрица стояла где-то вдалеке, недосягаемая, развернувшаяся в полную силу, контролировавшая.       Раздался грохот, воздух раскалился, полыхнуло красно-фиолетовым, казалось, на половину зала. Невозможно просто дышать, просто шевельнуть рукой — будто приколотило к полу.       Затем, нарастая, раздались сдавленные крики — не хотелось даже смотреть, что сталось с теми, кто попал под горячую руку. Крики сорвались на обрывистые рыдания и визг тех, кто стоял посреди зала. Саму же Александру из угла отбросило в сторону, прокатившись по полу, она оказалась ближе к двери, рядом с таким же везучим шаманом, который стоял на коленях и молча взирал на этот ужас. Лицо его почти ничего не выражало, глаза скрыл белый капюшон.       Венок сдавленно пискнул где-то под шарфом, очевидно придавленный. А где Гранат?.. Вот же она, уже поближе, с совершенно белым лицом, казавшимся еще бледнее на фоне стен и ее одежд. Но ее лицо все такое же торжествующее.       Пыль немного улеглась, открывая вид на разбросанные обломки мебели, некогда украшавшей это место. Успели ли все разбежаться? Придворных словно размазало по стенам, кто-то осел на пол, неизвестно, живы ли они. Непохоже, к тому же видно одну знакомую фигуру — Кэрамел, над которой стоял второй смотритель тоже не в лучшем состоянии, только сейчас подбежавший к ней и попытавшийся ее приподнять. Послышалось хлюпанье. Отпустив рукав Эрроу, он поднял ладонь, залитую кровью, коя была явно не его. Его лицо ничего не выражало, будто он не хотел верить в произошедшее. Хорошо было видно девушку с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, она так и не договорила, будто пораженная до глубины души, сама не понявшая, что произошло. Разломленный на несколько кусков лук валялся рядом вместе с рассыпавшимися стрелами, тоже перепачканными кровью.       Шура вцепилась ногтями в плитку, оторопело моргая. А такого она точно не ждала — что смотрительница падет от руки короля же, одна из самых преданных его подчиненных. Многовато же жертв для одной арки! Карамель, почему?! Хоть никто и не сказал о ее смерти…       Только почему-то именно Гранат убирает клинок в сторону, но это мало кто видел.       Неспособность что-либо сделать только заставляет заплакать. Никто не обратил внимания на дрожащую путешественницу, глядя лишь на Эрроу и на правителя, на лице его наряду с двумя пустыми глазами возникла щелка, растянувшаяся в дыру — подобие рта.       Второй смотритель, уже ни на что не надеющийся, в попытках оттащить лучницу подальше рухнул сам, его подхватили, все так же взирая на древнего в ужасе, ожидая, что атака придется по смотрителям.       На секунду повисла тишина, передышка, чтобы на этот раз, подобно какой-то атаке, раздался вой, будто древний плакал по жертве. Нет, непохоже — просто крик, бьющий по барабанным перепонкам, заставляющий оглохнуть, вгоняющий в страх.       Как-то неосознанно, Шура тоже сорвалась на рыдания, потерявшиеся в общем шуме. Сейчас цитадель вместе с временем просто рушилась, распадалась на части на ее глазах. Одна-единственная Помегранат учинила такое, что не исправить потом годами. Неужели несколько месяцев это сущее порождение зла было лишь картинкой на экране, стилизованной под ЖИВОЕ ПЕЧЕНЬЕ?!       Сейчас попаданка почти не задумывалась об Круассан и прочих временщиках, о сюжете, она, подобно остальным, просто плакала, не слыша саму себя в вое, одновременно скорбя по Кэрамел и боясь собственной смерти. Неизвестно, что делали остальные, но она, неспособная больше мыслить, просто захлебывалась в слезах, будто это было атакой, сработавшей именно на нее.       Может, уже просто хватит?.. Не надо больше никаких арок, пускай это будет конец игры в целом, пускай Девсистерсы сносят ее к чертям вместе с Александрой! Пускай сотрут весь сюжет, оставив примитивную игру «построй-королевство-печенек» без истории!       Сам ли Дарк Какао устроил эти ужасы, или во всем был виноват злополучный камень души? Судя по обрывкам лора, такие кристаллы могли принимать форму обладателей или оружия…       «Жрица Помегранат поздравляет вас с днем геноцида», — женщина взмахивала зеркальцем, легко подчинив себе пустоту, практически не берясь за клинок. Ветрова готова была убить себя за то, что так ее недооценивала, никогда не искала о ней больше информации — сколько бы она ни копалась в игре и лоре, никогда не будет достаточно для того, чтобы исправить будущее, все будет только хуже.       Парень, стоящий рядом, просто оттянул путешественницу подальше, умудрившись не потерять голову во всеобщей анархии, соображая, что жить все хотят. — Все, уходим, живо! — голос так никто и не услышал.       Никто не осмелился выступить против, кто-то уже успел убежать прочь из зала, прочь из цитадели, из королевства.       Вновь — затишье, порционно выдаваемый кошмар. Шура подняла голову, посмотрев на «короля». Еще одной такой атакой больше, и тогда она точно умрет от разрыва сердца. Почему она так уязвима, почему ничего не может сделать? Уже погибла Первая Смотрительница, со второй атакой унесло жизнь какого-то стражника.       Когда она избавилась от проклятия, еще не поняла, что история не заканчивалась, только закручивалась все больнее, дав ей легкую передышку эдак в пару месяцев. За это время она так сильно расслабилась, что обо всем забыла.       Слезы все еще текут по щекам, ее раздавило если не физически, то морально точно. Как бы ни хотелось забыться, ее все никак не вырубало.       И почему она все еще сражается с судьбой, если там ясно написано, что в этом мире ей не закрепиться никогда? Были случаи, когда она всерьез собиралась умирать, да только события не давали, оставив ее в подвешенном состоянии, заставляя заходить все дальше.       Медленно-медленно, в голове остаются только обрывки, уступая место белому шуму. Темные стены просто почернели, на их фоне остались лишь два жутких глаза.