Как не надо попадать в миры

      Когда древние лелеяли тайные мечты вернуться назад, они имели в виду вовсе не войны. Зачем же Пьюр Ванилла проснулся, зачем он снова обрек всех на страдания?       Хранителей нигде нет. Неужто пали и были погребены под сияющими скульптурами во имя договора между двумя городами и их души навеки остались там?! Были ли они жертвой, насекомым, раздавленным при рукопожатии консула и короля? — Мы обязательно их найдем, — безжизненно прошелестел Клоттед Крим, едва шевеля губами. За этим обычно следовало «Республика может это гарантировать». Но нет. Она не смогла обеспечить даже элементарной безопасности. — Спокойно, — Холлиберри с тихим кивком приняла реликварий из рук консула. — Мы не сдаемся. Успокойтесь, консул, прошу. Вы вовсе не виноваты, нельзя повлиять на все на свете и никто из нас не всесилен. — Я понимаю Совет Консулов, — откликнулся Дарк Какао, теперь глядя на юношу с сочувствием. — Мы не должны предаваться раздорам, и я лично окажу помощь! — Я не останусь в стороне, — вторил ванильный, принимая «последний дар» — венок его хранительницы, свернувшийся в его ладонях. — Кремовая республика никогда не будет захвачена тьмой!       Голос прозвенел громче, чем обычно.       Лидер Пятерых героев больше не готов прощать, он крепко схватился за оружие и за много лет впервые его охватила месть. Древние пытались перетянуть одеяло на себя, и, казалось, проснулись былые гении стратегии. Чародейка не могла долго сдерживать контроль над пылающим городом. Но кто сказал, что она не добьет его в ближайшее время? Или что ее не изгонят? На защиту поднялось и Жемчужное войско, и жители Нижнего Города, которым не безразлична судьба их побережья.       Безымянные герои среди морских и кремовых теперь составляли одно целое.              Огонь выжигал земли вокруг города, а море чернело. Словно тьмой старались выбить пульт управления, иначе никак не скажешь — повелительница Бист-Ист вступила в бой с самим миром и королями, твердо решив отвоевать его и сделать независимым от Ведьм, жалких правителей — своим. И она вот-вот одержит победу, ее кропотливый труд наконец дает плоды! Правда, мешается под ногами Пятерка в неполном составе — они, как в былые времена, бьются за город светлых башен и фонтанов, только не в небе, а у моря. Энчантресс зачаровывал блеск их глаз и сохранившаяся молодость, и именно поэтому она собирается идти в атаку.       Ее обуглившееся сердце тихо ликует, ибо на весь этот ужас она пошла ради старой, полузабытой цели. Скажем честно, во время Войны она просто с садистским наслаждением выжигала земли и тянула руки к кристаллам — но сейчас она, как никогда, хочет перебить тех, кто стоит выше нее. Не только Ведьм — элементалей, драконов, всех, кто так или иначе ввергал в панику Лили или печений.       Это кровная месть, а не желание спасать.       Визги и крики жителей невольно наводили на мысли о пирах Ведьм, где их крошили и жрали, жрали, жрали… Пока их кости не обращались в крошево, а руки и ноги не раскалывались на малюсенькие части.       Ветер треплет волосы и плащ хлопает на ветру — женщина щурится от пепла и выглядывает из-за руки Кейк Витч. Она не марала перчатки об простых жителей и выискивала жертв покрупнее, ни дать ни взять стервятник. И когда показался Пьюр Ванилла, что вел в бой местные отряды паладинов и что-то кричал про защиту, Энчантресс откололась от своего чудовища и прыгнула вниз, стискивая ладонь своей служанки — гранатовой жрицы, чьи глаза превратились в две щелки.       Ванильный возле Джинджера, раскрывает рот и что-то говорит… Но он не так печется об своем собственном герое, как о шалфейной мрази.       Древний расплакался, бросившись через всю площадь, найдя лишь остатки того, что он поклялся защитить и смертельно боялся потерять. Пьюр Ванилла даже не знал, о чем думать, что же теперь делать… Нельзя сдаваться, но что делать, если он опять солгал?! — Александра, приди в себя! Все в порядке, ты сделала, что смогла, — древний опустился на колени и рвался между двумя «подданными». Он так много не успел сказать перед их отъездом! — Прости меня… Зачем я так поступил… Я гордился тобой и убил тебя, — ему осталось только обвить орхидеи вокруг Ветровой, которая теперь больше походила на спящую фарфоровую куклу. Куклу, которую столько раз склеивали и вновь бросали на пол.       Жалко корчится над имбирным, приняв предателя за жертву, и снова превращается в мягкого перепуганного целителя, который бросается то к проклятой хранительнице, то к тому, что практически смог ее убить. — Кто же с вами так обошелся… Джинджер, ты живой, ты нашелся! Посмотри же на меня.       Рука сжимает пику с острым наконечником и Энчантресс полна решимости повернуть мир со времен вспять. Хватит топтаться на одном и том же плане… В отношении покорения мира Чародейка так и осталась хрупкой противоречивой королевой, которая боялась по-настоящему ввергнуть все во тьму. — Повелитель Хлебоземья, — эти слова легко выскользнули и повисли в воздухе, она обращалась прямо ко древнему. Изящно взмахнув рукой, женщина поклонилась. — Прошу. — Не смей их трогать! — как нашего вчерашнего пацифиста перекосило, как щечки-то горят, геройский настрой прямо через край переливается. — Позволь самому изгнать тебя!       Чародейка молча бросилась наперерез, дав лишь условный сигнал Кейк Витч.       Подлетая в воздух и отражая атаки Пьюр Ваниллы, подобные лучам, женщина отвлекала внимание как могла, мелькала перед глазами, пролетала прямо перед носом короля, не атакуя. Монарх выглядел устрашающе — огонь в глазах разгорелся сильнее, где вся робость и нежелание отпустить прошлое?! Такое существо ей помеха и его нужно уничтожить.       Он не стесняется применить весь арсенал практически пыточных заклятий, сам себя не видит и предает свою натуру, практически скалится и весь погряз в злости — он мстит за Шуру, за повторение истории, за своих давно умерших и живущих ныне подчиненных. Он больше не Ванилла — в данный момент.       Как в старые времена, боролись две легенды — отчаявшийся защитник и хладнокровное, уверенное порождение ада, которое не боится проиграть вновь и никогда не умирает. Словно перед глазами крутится пролог, словно Ваниль и Лилия в юности решили поиграть… Норовя убить друг друга.       Ванилла стремился лишь отогнать зловещую тень, спасти город, хотя бы на часок отвести опасность!       И в этом дуэте, замечая лишь друг друга, два чародея чуть не забыли, что у одного из них были слуги, которые готовы были пойти на все, те, которые сзади них готовили ловушку. Осталось только разбить вдребезги еще одну душу, довести ее до пика горя и боли — в прошлый раз древнего это вынудило использовать лунную магию. А сейчас?..       Сзади блеснули голубые глаза поднявшегося Джинджера и встретились с алыми.       «Пора, во имя жрицы, пора.»       На секунду парень заколебался, глядя устало, прядки его волосы спутались и он выглядел ужасно — как мертвец без воли к жизни, прикрытый широким рукавом короля. Но он вспомнил, ради чего бился, заворочался, пока Чародейка собиралась что-то сказать. Ванилла обернулся к нему, стремясь излечить, но пальцы паренька сомкнулись на подвеске и оторвали ее, отняли у хозяина за одно движение.       Они вырвали волшебника из хоровода всего лишь на миг, лишив его силы кристалла. Пьюр Ванилла бы легко пришел в себя, сражайся он в одиночку. Но против него стояли два черных мага.       Это было просто. Полсекунды хватит на то, чтобы другой атакующий успел пробиться через слой атак белой лунной магии. Хватит, чтобы раздался звон от зеркальца и вокруг повисло багровое марево, что замедляет движение — не зря девушка часами тренировалась.       Рывок, другой, взмах пикой — влажные брызги крови пачкают лицо и пьянят рассудок, а пальцы в красно-черных перчатках стиснули синий кристалл. Энчантресс подхватила Ваниллу, на секунду его удержав и деловито разломав вместилище соулджема. Первой своей жертвой Чародейка избрала друга, растянув улыбку до ушей и заглядывая в перепуганные глаза. — Бедняжка…       Теперь она едина со своей магией и с чем-то более таинственным и сильным — Вайт Лили наконец почувствовала то же, что когда-то связывало ее с миром. Новый соулджем! Победа за ней — победа за ее легионами Бист-Ист!       Неужто она победила?! Нет, нет, не верится — повелительница еще раз занесла пику над головой и истерично, подобно своей жрице, опустила ее еще раз, орудуя подобно кинжалу. Эмоции захлестнули ее, она вела себя как маленькая девочка, что наконец схватила игрушку. Только хохот ее зловещий и громкий, но не как в фильмах — горестный и злорадный смех женщины, что наконец добилась своей цели.       Сдавленный стон короля подавила Помегранат, торопливо набросил свой плащ на лицо поверженному, прижимая ткань обеими ладонями. — Быстрее, госпожа! Опомнитесь и придите в себя, уходите! Сейчас оставить ему жизнь — худшее наказание!       И никто из Великой Пятерки не пришел на помощь, заветный щит не подняли, а меч не изгнал тьму.       Какая у этого народа сладкая кровь и уязвимое тело. Великий Ванильный король повержен, а это означает, что главный оплот сопротивления сокрушили, и даже если друзьяшки поднимут его на ноги и будут слезно уверять, что все хорошо, все хорошо — его соулджем утерян. И Темная Чародейка знает, кому сможет доверить этот дар — она отдаст его достойнейшему из ее слуг. — Джинджер, мальчик мой, иди-ка сюда, — практически заботливо проговорила колдунья. — Встань на ноги, мы отступаем перед войной! — Да, — в этом слове эхом откликнулась ненормальная радость. Бывшая фирменная улыбка засияла на лице. — Я исполнил вашу волю, Госпожа.       Энчантресс взирала сверху вниз, вкручивая каблук в некогда прекрасный цветок на посохе и вытирая испачканные туфли о полы. На главной площади среди мраморных, блестящих статуй Республики, разломанных на части, она одержала свою первую победу. О, дайте же упиться первой победой зла в сладком, приторном и противоречивом мире!       Надо быть чрезвычайно осторожной и не попасться на удочку — еще немного, и примчится враг посерьезней — Дарк Какао, истинный берсерк, который еще много лет назад наводил на нее ужас. Но когда-нибудь его слепая храбрость заведет в болото!.. О, тьма покорит и эту мрачную фигуру при помощи коварных гранатовых заклинаний и необыкновенного дара — Джинджера! — Достаточно, — Чародейка должна была дать условный сигнал батальонам. — Все закончилось, короли и королевы Хлебоземья, моя клятва исполнилась! Теперь вам лишь остается ждать или примкнуть ко мне, и под моим крылом наш мир переродится! Никто не сможет противостоять нам!       Казалось, жар остыл и болезненная краснота неба спали, уступая место холодным, темным оттенкам. Весь город утонул в тенях, а Энчантресс, завершив свое дело, отбежала назад, заматываясь в плащ и прижимая к себе посох. Лицо ее преобразилось, подбородок заострился и морщины сгладились, показывая до боли знакомое, но потемневшее лицо. Даже кончики пальцев чуть вытянулись, словно перед городом стояло нечто выше простого печенья. — Ваша судьба настигнет вас в Бист-Ист, — тихо изрекла она. — Я призываю алую жрицу, генерала из Башни Хаоса и будущего героя… Мы отступаем. Помните о нас и бойтесь! — как же хорошо заговорить в полный голос уже после несомненной победы. Окровавленный древний валяется в ее ногах и не может поднять головы, его черты Чародейка точно видеть не хочет.       Достаточно с нее и одного кристалла, а теперь пришел черед духов! Пускай королева Остролист несется вперед, практически рыдая, а с боков наступает северный правитель. Она уже победила.