Ох, боже-боже, на что это похоже?
На огромный зал в застарелом здании, где кирпичи стен не отсырели, но крошились друг об друга. Над головой, над топорно сколоченным гигантским столом нависал скелет Дракона с пожелтевшими костями. Свечи тлели в огромных люстрах, и воск периодически капал…
На Хэйрона, который тут же заметался, заорал и переполошил не только зеленых соседей, но даже Питахайю, который злобно зыркал по сторонам.
Его праведный гнев потонул в болтовне сбившихся людей, посеревших от пыли и волнений. Лица их, как одно, выражали некую обреченность, заранее принятую беспомощность… Но для того, чтобы совесть вместе с владельцем пряталась под теплым одеялом далеко от Долины, надо было отсидеть собрание. Не забыв высказать, как опасен Красный дракон!
Единственным живчиком являлась Холлиберри, ну… и какой-то задрот с гигантской энциклопедией, отдавивший древней королеве ногу.
— Боевой дух прямо-таки зашкаливает, — невесело усмехнулась она. — Ничего, взбодрятся.
— Мы не можем идти против сил самой природы, — подавали голоса случайные посетители. — Тяжело признавать, всем нам очень… Жаль, но, похоже, рейду не бывать.
Визард меланхолически разглядывал драконьи останки под потолком, но после такого словечка очнулся.
— А почему так, ради чего мы тогда сюда явились всем Хлебоземьем?
Холлиберри готовилась поднимать всем настроение и уже открыла рот. Но никто почему-то не дожидался пламенной речи от древней королевы — Роял Маргарин появился в первом кругу, и, как брошенный в огонь кусок масла, развел адское пламя.
Мужчина панически боялся, что он, как наездник, будет призван в эту разномастную компанию, будет вынужден кружить на своей виверне, противостоя гигантскому огнедышащему чудовищу. Если он заткнет им всем рты в самом начале, его послушают… и хвастаться милашкой Баттеркрим придется уже где-то в Парфаедии.
— Уж поверьте, против драконов нам нечего противопоставить! Нам всем пора делать ноги, и поскорее. Лично я убираюсь прочь из Долины уже завтра на рассвете… охотники организовались лишь для побега и обороны.
Шура охнула, почувствовав, как Холли сжала ее ладонь. Несмотря на всю розовую доброжелательность, ей очень хотелось отвесить ему оплеуху, как местному авторитету, чьи слова охотно слушали. Маргарин опасался настолько, что вверг в страх всех остальных, чтобы на фоне бравых его бы никогда не различили и не обвинили.
— Стоит прислушаться к словам этого сэра, — тихо кивнула одна из девушек. — Если даже такие отважные, как он, сдались без попыток сопротивления — все пропало. Учитывая растущую опасность некоего… зла из Бист-Ист.
— Не будем обсуждать храбрость молодого человека, — спокойным тоном заверила ее Холли.
— Мы немного потеряем, если оставим Город, — заговорил юноша с энциклопедией. — Жизни невинных жителей гораздо важнее, в конце концов, на Хлебоземье есть где разместиться населению. Главное, что там нету драконов и Чародейки!
Чары Помегранат, казалось, пожрали все королевства и теперь игрались с населением, как с лего-фигурками в песочнице.
Питайя ухмылялся, а сам размышлял, поглядывая на потолок с богатым трофеем. Давно ли убит его невезучий собрат? Стоило ли так быстро брататься с кучкой смертных ради подруги? Он наивно верил, что еще можно оторваться от них и сражаться в одиночку, как полагается настоящему древнейшему чудовищу, пускай с чужим соулджемом в лапах. Не мог решить, как маленький ребенок, ему сожрать одну зефирину сразу или напрасно дожидаться второй.
— Кто за открытое выступление?! — выкрикнула решительная предводительница целого выводка таких же сестричек.
— Не я, — бархатно пропел Маргарин.
— Не отправлюсь, — закивал очкарик.
— Я сбегаю, — прохрипел старик. — Все равно городу конец, между прочим, в предсказании…
Шура решила, что пора начинать возмущаться. Она было хотела восклицать, что это не просто дракон, а темночародейкин план-капкан, и что надо давать отпор, а потом сообразила, что это не сенсация, а только ввергнет всех в полную панику. Она впервые беспомощно поплыла по течению, парализованная говором людей вокруг, ей было нечего противопоставить…
Так давным-давно она, Ветрова, чувствовала себя, когда была школьницей в Москве. Несущественное событие вдруг распахнуло перед ней в далекое прошлое, которое уже стало сном, отделенное от Александры смертью. Она всегда рвалась к приключениям, ибо тогда казалась сама себе жалкой мушкой, неспособной влиять на свою жизнь.
«И их объединит в земной юдоли бескрайнее владычество господина Мордора,» — бормотала она себе под нос. — «Одно кольцо, чтобы ими править, в данном случае, их целая куча и они оформлены в виде элементалей… блин, кольцо в виде дерева…»
Тяжелые двери хлопнули, и опоздавший член охоты принялся расталкивать всех в стороны.
— Что здесь происходит? — женщина, потрепанная ливнем по пути в Долину, в старой красной шляпе с пером, отпихнула в сторону последнего искателя приключений и заняла место прямо напротив Холлиберри.
Помотала ее и жизнь, если взглянуть на лицо, где уже успели залечь морщины. Ей было больше сорока, ее можно было за мужчину принять, если присмотреться только к «мушкетерскому наряду».
— Тарт Татен, явились к шапочному разбору, — цокнул языком мужчина с шлемом вроде викинга. — Мы отзываем охоту на красного дракона ввиду… мнения окружающих.
— Вот как, — усмехнулась она, поначалу не поверив в серьезность этих утверждений. — Ох, ведьмы, приветствую тебя, Свит Пинкиберри!
— Как же ты выросла, дорогуша! — Холлиберри аж ахнула. — Много лет назад ты была совершенно… маленькой птичкой, а теперь прямо не узнаю тебя! Одна из наилучших легенд Долины.
Ага, а ты все та же.
— Познакомься-ка с Вайлдберри, это — Визард, слева от меня Александра,.
Тарт Татен отпустила пару комментариев и вскоре сменила радостное лицо на озабоченное.
Древний огонь полыхал напрасно, не вызывая никакого эффекта в остывших стенах Драконьего города, затухая, пока вокруг бегала молодежь с ведрами воды. Кажется, Холлиберри по старой привычке не уточнила и не узнала, на самом деле тут собирался настоящий лагерь трусов, не воинов.
Многие сорвались с мест и помчались прочь, получившие одобрение от наездника… Начался скандал. В мире печенья в отдаленных регионах переговоры не приобрели этого мутного оттенка бюрократии и часто заканчивались ссорами или всеобщей ажитацией с криками «Ура!»
Не зайди конфликт так далеко, ещё можно было склеить разбитую вазу. Но зачем пытаться воссоздать ненадежный союз охотников из пепла? Тарт бы попыталась, будь ради чего сражаться, но пришла лишь молодежь без всяких навыков.
— Все это лишь ради безопасности населения, — обаятельно выдохнул Роял Маргарин, пятясь назад с Баттеркрим. — Зачем ругаться?
Больше ничего не оставалось.
Обломались об камни урезонивания Холли о свободе и воле сражаться, Питайя тактично промолчал, а Тарт Татен и вовсе косвенно прикрыли рот, сщурив недоверчивые гримасы. Промчалось еще минут двадцать, и…
— Ради чего, Роял, вы стали драконьим наездником? — с горечью процедила Татен, просверливая взглядом «героя нашего времени». — Далекие предки вашего рода пытались выживать при помощи сил чудовищных, но в наше время традиция превратилась в бессмысленный фарс… Это даже не дракон!
— Давайте обойдёмся без радикальных высказываний, все мы здесь зарабатываем деньги. Кто виноват, что город столкнулся с такой ужасной угрозой?
— …Все началось с того, что нам было нечего противопоставить природе, мы пытались сохранить наши семьи, а не заработать лишнюю монетку. Вам безразлична судьба Долины и всех нас, да-да, не отпирайтесь. Ну, а мне тут делать больше нечего. Даже если меня испепелят на полпути, я иду прямиком в горы!
Женщина отвернулась от него и решительно рванула к выходу, разочарованная донельзя. Холли невольно потекла за ней, в свою очередь утягивая доверенных ей протеже.
Эх, липовые мальчики-девочки! Начиналось так красиво, а закончилось как обычно. Героический дух населения Хлебоземья пробил мать-землицу и ушел вниз километров на десять.
С опаской древняя тронула Тарт за плечо, она повернулась и вдруг слабо рассмеялась.
— Значит, это будет вылазка в одиночку, — подытожила охотница, оказавшись под слабым дождиком улицы, — Оно… оно к лучшему, ведь бедняги совсем не подготовлены к столкновению с чудовищами. Но если мы не будем на них охотиться, будем уничтожены… Пинкиберри, дай-ка мне слово, что мы отправимся в путь, несмотря на все сложности. Слава всем богам, что ты здесь!
— Ещё бы, — с рвением подтвердила Холли. — У меня есть достойные знакомые, которые помогут добраться до гор в целости и сохранности.
Клянусь, она практически подмигнула.
— Если бы я не пришла на эту скучищу, не пересеклась с Татен так скоро, нету худа без добра.
***
Питахайя сидел в полной отключке, его коробило от того, что ему надо терки тереть с наимерзейшей драконьей убийцей и начать охоту на его зловещего, проклятого, но соплеменника. Впрочем, если и дальше так пойдет, он перестанет быть драконом.
Эта холлиберрина Тарт Татен, которая явилась ему в ореоле славы и была помещена под его носом, дабы обсуждать план… брр.
Глаз-алмаз. Слышал он об ней милую сказочку, как она с пушки разнесла морду дракону. На слове «ба-бах» куча детей, слушавших бабку, расхохоталась, а Питайя зашипел, представив себя с разорванным в клочья лицом. Он видел жуткую картину смерти, а ребятенки только хихикали.
Он облокотился об удобное, с вышитыми подушечками кресло в «гостиной» номера, снятого Холли. Впрочем, в орнаменте опять угадывалась аллегория над тем, как слабейший в мире род попирает природу своими мелкими ножками и острыми мечами.
Он вежливо заговорил с охотницей, прикусывая язык там, где прорывалось его шипение, как бы заинтересованный ее чудо-навыками. А сам мечтал, как бы приставить ей к виску ее оружие и спустить курок, чтобы не выпендривалась. Жаль, что обязан корчить милашку и в меру шутить, дабы королева наконец дотащилась до горы и не дала бы новую клятву взамен.
— Завтра с утра мы выходим, оставив в тылу пару человек, — предложила Холли. Вот что Пите нравилось, эта ее способность действовать достаточно быстро. Он уже начал от скуки умирать.
— Точно Визард, Шура, поскольку это… дети, хоть один из них, — развел руками в сторону Вайлдберри.
«Дети» покорно кивнули и переключились на обсуждение того, куда они спрячутся в случае, если шарахнет, и какие туристические места лучше всего посетить в случае спокойствия…
— Надеюс-сь, уж меня-то вы не ос-ставите приглядывать за вашим детским с-садом, — заязвил белобрысый, опершись о тумбочку рукой.
— Я не детский сад, а спасатель жителей, — пафосно изрекла Ветрова, изобразив кавычки, — Мне правда нечем помочь в Долине, но я могу быть приемником и передатчиком сообщений.
Шура пожалела, что орхидеи не могли общаться на больших расстояниях, как рации. Так бы можно было сообщить о местоположении энчиных войск, к примеру…
…Тарт Татен тем временем хмыкнула, видя в парне перемены к худшему. Она сморщила нос, но не ударила по столу кулаком, а мягко положила ладонь в перчатке, будто указывала на что-то.
— Пинкиберри, чем именно полезен наш новый друг?
— Он знаток драконьего поведения, ему удалось сталкиваться с некоторыми из них, — уточнила Холлиберри. — Помимо, когда он не острит, то превосходно сражается и всегда на подхвате.
Татен улыбнулась краем рта. В самом деле, не ей судить.
— Мы пройдем путь, держась хребтов. Судя по слухам, Красный орудует только на открытой местности. Надеюсь, господин Питайя укажет нам верный путь, — кто как, а Вайлд в голосе Татен слышал издевку.
— Итак, дальше мы немножко урезоним фруктового друга, подальше от чужих ушей для приличия, — проговорила Холлиберри, глядя, как Питайя исчезает из поля ее зрения.
Блондин, шатаясь из стороны в сторону, даже не заметил подруги у себя за спиной, закрывшей за ним дверь.
— Питайя, не отпирайся, — мягко сказала Холлиберри. — Будет воля, и мнения о вашей чешуйчатом квартете переменятся. Не забывай, против чего мы выступаем, не против Лотоса, Личи, тех, кем ты дорожишь.
— Я уж замолчал, дорогуш-ша, — недобро посмеялся Пита. — Ну-ка, разойдемся. Мне надоело бездейственно с-сидеть.
— Холлиберри-куки тебе не маленькая девочка, чтобы на нее обижаться, — голос снизошел до недовольства. — Чую душой, тобою задумано неладное… даже не смей убегать! Может, ты одержишь громогласную победу…. скорее всего, сгинешь по пути, бросишь нас всех и отдашь остатки твоей силы самой Энчантресс. Если мое королевство будет пожрано пламенем, будешь виноват ты!
— Я слова не с-сказал, ягодка: не дурак, договор не нарушу. Но у меня есть право — всем с-сердцем ненавидеть Тарт Татен, Вайлдберри и Алекс-сандру Ветрову! Почему я должен подчиняться им?
— Твое дело, — холодно отрезала женщина, уперши руку в бок. — Зря, похоже, мы считаем тебя
другом.
Ты все еще беспощадный дракон, несмотря на шуточки и то, насколько ослаб… мне было тебя жалко. Смотри у меня — если у кого-то хоть мизинец обожжется, тебя расплющит моим щитом.
Затем древняя натянула улыбку обратно и заторопилась назад, чтобы объявить о сильной усталости бедного Питахайи. Ягодная королева распихала всех по кроватям, напоследок обняв расклеившегося Машрума и перекинувшись анекдотом с Вайлдберри.
Что же, Шура, не подслушавшая разговора, не имела цели разнюхивать, как именно поругался с Холли дракон. Сейчас ее больше интересовала подушка — это один, и рассказы Тарт Татен — это два.
А когда все заснут… Тишина падет на сонный город, когда Холлиберри и Тарт Татен разопьют по чашке чая и уверятся в удаче своей авантюры.
Мирное спокойствие накрыло крыло, где расположились путешественники, и развернуло перед ними калейдоскоп обрывочных снов за пределами владений Мун, наполненных обрывками прошлого, настоящего и будущего.
***
Ветрова перевернулась на другой бок, скомкав одеяло чуть ли не в ленту Мёбиуса.
Спалось в кровати хорошо, ввиду конструкции попаданка попросту провалилась в матрас, оказавшись в эдаком уютном гнезде. Позвоночнику крышка, зато, как выражалась истершаяся из памяти подруга Ира, «кайфуля неописуемая».
Постепенно стало очень тяжело дышать, вдобавок нечто шумело за границами сознания — Александра привыкла выбраковывать незначительные «помехи» и не просыпалась. Только когда раздался чей-то плач, который нельзя было игнорировать, Шура слетела с кровати и оказалась в облаке дыма.
«Питайя храпит огнем?!» — идиотская мысль пронеслась где-то в уголке.
Соседние дома за закопченными стеклами горели, а над ними бесконечно носилась, нарезала круги гигантская тень, добавляя еще огня сверху. Одна из крыш соседних домов обрушилась, засыпав тротуар черным крошевом — внутреннее покрытие из дерева прогорело минут за пять.
Те, кто понадеялся на удачу, теперь улепетывали прочь, проклиная весь старинный сонм охотников, жалея о великом предвидении Роял Маргарина.
Завод медных тазов накрылся собственной продукцией. Прежде чем дрим-тим шагнул за столбик «конец города», городу настал конец.
Почему венок не предупредил о пламени — цветы под действием угарного газа подозрительно быстро превратились в вялую зелёную массу и сами спали как убитые. Попаданка, не подготовившись к такому раскладу, вцепилась в подушку и заскулила, слившись в унисон с людьми на улице. Ей хватило государственной измены в королевстве Какао и нападении в Республике!
Машрума уже не было в кровати напротив, он забился под кресло и полностью отключился, периодически что-то бормоча себе под нос. Не иначе, механизм адаптации, ведь он пережил рейды Замка и Республики, где происходила такая же какофония.
— Вылезай, придурок, — поперхнулась Александра, пытаясь извлечь ребенка из его «пожароубежища», подавив собственную, начавшую нарастать панику.
