***
Томные шаги, слегка неуклюжие, но всё такие же элегантные и отчётливые послышались во дворе внушающего здания, идя к парковке, что располагалась совсем неподалёку от входа с лифтом. Изуку чувствовал, что с каждым разом шаги даются ему с ещё бо́льшим усилием, однако, не удивился этому, сетуя на то, что это всё из-за усталости. Вдохнув воздух полной грудью, Мидория почувствовал, что внезапное головокружение спало, однако, он пошёл дальше ещё быстрее, дабы сесть в свой автомобиль и наконец-таки поехать домой. Там его уже ждал Йору, который, брюнет уверен, переживал за него. — Всё в порядке, Брокколи? Выглядишь бледным. — обеспокоенно спросил взявшийся из неоткуда блондин. Изуку перестал уже этому удивляться, однако, это всё ещё неудобно. — Всё нормально. Просто я видимо переработал свою суточную норму. Так бывает. — уверил омега, идя дальше и даже не оборачиваясь на, всё так же ступающего позади него, мужчину. — …Ты спал сегодня? Сколько часов? — строгим, но заботливым тоном спросил Бакуго. — Около пяти, может быть. Я не фанатик их считать. — пожал плечами Мидория, слыша, как сзади раздаётся полупехотный бег. Оборачиваясь, омега видит, как перед ним стоит ещё один обладатель золотых волос, которые замечательно отдают луной, в то время как само выражение лица мужчины перед ним выглядит заинтересованным. — Да? Кейго Таками, верно? Мы не знакомы. Я Изуку Мидория. — вынужденно представился брюнет, желая просто пойти домой, — Вы что-то хотели? — Приятно познакомиться, мистер Мидория. Я хотел бы поговорить с вами о возможности сотрудничества. — улыбчиво предложил Кейго, сразу же встречаясь с недоверчивым и острым взглядом изумрудов. «Зачем мне договариваться с твоей компанией? Лишняя головная боль.» — размышлял брюнет, демонстративно задумчиво отводя взгляд, — «Но отказать я тебе не могу. У тебя слишком высокий статус, да и причины для отказа как таковой нет. Соглашусь, а потом откажусь.» — Прошу прощения, но я не имею на это сейчас времени. Можете договориться о встрече со мной через моего секретаря, или же до встречи на следующем вечернем мероприятии, мистер Таками. — уверенно и безразлично проговорил по заядлой пластинке омега, легко поклонившись и не давая альфе вставить ни слова, — До встречи. Повернувшись на носках, брюнет пошёл дальше к парковке, слыша позади себя уже только одни шаги, которые он успел научиться различать. Вокруг была уже тёмная ночь и даже несмотря на то, что Токио никогда не спит, в этой части отчего-то было очень мало освещения. Из-за этого приходилось напрягать глаза, которые и так слипались, дабы увидеть перед собой именно ту дорогу, которая ему нужна. Однако, вскоре ему в этом помог небольшой фонарик, коим являлся свет от телефона Катцуки, который учтиво светил прямо перед кожаными туфлями Мидории, не обращая внимания на то, что омега на секунду повернулся к нему с недоумёнными глазами. — Спасибо, Бакуго. — поблагодарил Мидория, удовлетворённо ступая вперёд, пока всё же не пришёл на парковку, где стоял неожиданно нервный Иида и Киришима, — Что-то случилось? Вы какие-то взвинченные. Это на вас не похоже. На речь брюнета сразу же обратили внимание, а Тенья буквально засветился от счастья и непонятной Изуку надежды, сразу же подходя ближе и молящими глазами смотря в глубокие малахиты. — Мидория, понимаю, уже поздно, но это срочно. — обречённо кивнул Тенья, нервно теребя галстук, — Ты знаешь, где здесь неподалёку может быть кондитерская? — Кондитерская? Урарака, я так понимаю, попросила. В такой-то час… — выдохнул Изуку, прекрасно понимая, какой задачкой в это время будет найти рабочую кондитерскую, ведь в супермаркетах торты желают лучшего, если они вообще там ещё продаются. Уже за полночь и подобным магазинам уже не место на рынке, ведь в это время как раз таки открывают свои двери бары и ночные клубы. Кондитерские же работают днём, ведь ночью их прибыль значительно падает. Однако, богатым людям негласный закон не писан. Все это знают. Именно поэтому Иида и спрашивает его об этом, зная, какой его ждёт ответ. — Я знаю неплохую кондитерскую, где любимые десерты моей матери, но я не уверен, что там есть то, чего хочет Урарака. — задумчиво рассуждал Изуку, понимая, что кондитерской, где покупал бы он и себе, попросту не существует. — А название? — Я скину тебе адрес. Но ничего обещать не буду. — выдохнул омега, в телефоне сразу же находя нужный магазин и, копируя адрес, отправил его в мессенджер, — И лучше бы ты купил торт завтра утром. Изумруды на секунду отвлеклись на яркие огни на неподалёку расположенной высотке, теряясь в них, но лишь на мгновение. Уже через мгновение глаза вновь стали серьёзными и сосредоточенными. От милого сияния в них осталась лишь необъяснимая тень. — Кондитерская закрыта? — понимающе горько закивал Иида, на что Мидория лишь поднял бровь. — С моей подачки её откроют в любое время, но за ночь торт зачерствеет. — развёл руками омега, переставая обращать внимания на запах мёда, на который Киришима лукаво хмыкнул, издевательски смотря на Бакуго, — Хочешь умышленно купить второсортное? — У меня нет выбора. Очако попросила. Она хочет сегодня. Что будет завтра — не важно. — нахмурился Тенья и благодарно поклонился за нужную информацию. Зайдя в смартфон, мужчина увидел там номер, адрес и небольшое сообщение, что гласило, будто надменным тоном владельца: «Позвонишь, скажешь, что от Мидории, и тебе откроют. Продавщица там живёт в том же доме, только не забудь извиниться перед ней и заплатить в трёхкратном размере.» Тенья был слегка удивлён, но лишь обрадовался тому, что у него есть все шансы добыть сегодня торт, который слёзно просила у него жена. В последнее время, Урарака стала довольно разборчивой в еде и к тому же спонтанной в ней, что радовало Тенью, которому нравилось её радовать такими небольшими сюрпризами. Однако, он не мог не сказать, что к тому же это его слегка утруждало, в особенности в такое позднее время суток как сейчас. — Выбор есть всегда. Но ты прав, раз пообещал уже, то надо исполнить. — улыбнувшись, произнёс Мидория, ступая дальше и напоследок говоря, — Всем доброй ночи. — Ночи, Мидория. — в ответ сказал Киришима, переглядываясь с Бакуго, который хвостиком шёл за омегой, взглядом говоря, что поедет с ним несмотря на то, что это могло бы создать лишние проблемы. — Доброй ночи, спасибо. — ещё раз поблагодарил Иида, сразу же звоня по указанному Мидорией в сообщении номеру. Изуку быстро скрылся от друзей, уже видя на горизонте свою машину, что превосходно поблёскивала изумрудным покрытием на фоне полумрака оживлённого города, который был жив где-то там, а здесь же царила некая умиротворяющая темнота, где даже его собственная тень вечно выигрывала у него в прятки. Изуку любил темноту, в особенности, когда она играла ему на руку, ведь в ней можно легко спрятаться, а это для него самое главное. — Слушай, Брокколи. Я думаю, было бы лучше, если бы я повёл машину, ты так не думаешь? — скрывая огромное переживание, прояснил блондин, — Ты очень уставший. Это может плохо закончиться. — Ты поэтому за мной шёл? — с неким смешком спросил Мидория, оборачиваясь на застывшего на секунду Бакуго. — Именно. Турмалины засверкали твёрдой уверенностью и, смотря в них, омеге действительно хотелось просто отдать человеку руль, однако, рациональность всё ещё главенствовала над его странными эмоциями. Ведь раньше он бы даже не допустил ту мысль, что кто-то, кроме Хори-сана, может сесть за руль его автомобиля. — А как ты потом доедешь до себя? Меня ты мог бы привезти, но потом такси словить намного сложнее. — рассуждал Изуку, периодически зевая, что сразу же подхватывал Катцуки, — Ты ведь приехал с Киришимой, почему с ним и не уехал? — Главное, довезти тебя. После я разберусь. А Дерьмоволосому, кажется, лень специально ехать в наш район, чтобы меня завезти. Да и я бы хотел лучше проехаться с тобой. — засунув руки в карманы, проговорил альфа. Подойдя к спокойно стоящему Мидории, Бакуго поправил его воротник, слегка оттягивая его и неловко прикасаясь к шее. Вишня, ожидаемо, лучше ощущалась именно от этого сокровенного участка кожи, но Бакуго насильно заставил себя чуть отодвинуться. На удивление, он сразу же встретился со слегка розоватым лицом брюнета, который скорчил нарочито недовольную гримасу, хотя походило больше на милое смущение. — То есть, мне ты говоришь, что такси найти в такое время — невозможно, но сам в то же время делаешь совершенно обратное? — хмыкнул брюнет, отодвигаясь от альфы с ухмылкой на лице, — Не думаешь, что это слегка странно? — Мне от твоего дома всего минут тридцать-сорок пешком. Могу и пройтись. — прояснил блондин, спокойно пожимая плечами, — А вот у тебя глаза слипаются. Я серьёзно, Брокколи. Изуку посмотрел на Бакуго в упор, пытаясь поймать в противоположных глазах хоть какое-то иное объяснение таким чересчур заботливым действиям со стороны мужчины. Разумеется, это подкупало, учитывая то, что он действительно был уставшим от работы, но он никогда не любил пользоваться добротой других по отношению к себе. Ведь за всё в этой жизни нужно платить. Иногда больше одного раза. — Ты слишком волнуешься за меня, Бакуго. — закатил глаза омега, отходя от машины, дабы обойти её спереди и сесть за руль. — Не слишком. Неужели тебе настолько не важно собственное состояние, что ты готов пойти на такие риски? — преградив путь брюнету рукой, ладонью которой он упёрся в каркас автомобиля, Бакуго продолжал, — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. И это я ещё недостаточно волнуюсь. А теперь дай мне ключи, и мы поедем. Блондин протянул руку, на которую Мидория сразу же посмотрел, сильнее сжимая в ладони ключи от машины. В словах мужчины было зерно истины, однако, в то же время может ли он настолько довериться этому человеку, чтобы собственноручно дать ему удобную возможность сделать всё, что только взбредёт ему в голову? «С одной стороны, подозревать его в чём-то спустя такое количество времени — странно, но с другой — осторожным нужно быть до конца.» — суждения были настолько громкими, что Катцуки по лицу видел, о чём думает брюнет. Это слегка расстраивало, но мужчина понимал ещё с самого начала, что так и будет. Но игра стоит свеч. В этом он уже не раз убеждался. Он готов терпеть подозрения и недоверие, потому что в конце его ждёт потрясающая награда. — Я ничего не сделаю, что могло бы хоть как-то тебя задеть. Клянусь. — Катцуки даже не знал, что он может сделать, дабы ему поверили, однако, омега лишь выдохнул. — Не надо мне клясться. Это ничего не изменит. — горько хмыкнул брюнет, медленно отдавая ключи в чужие руки и аккуратно открывая дверь к переднему пассажирскому сиденью, — Но пеняй на себя. Катцуки молча остался стоять на улице, где внезапно поднялся ветер, теребя пшеничную макушку и даря необъяснимую улыбку. В руках теплели ключи от автомобиля, пока Катцуки наблюдал, как Мидория неловко скрывается за тонированными окнами своей машины, поднимая боковое стекло. «Брокколи, так ты мне всё-таки доверяешь… Спасибо.» — расслабленно выдохнул блондин, обходя машину спереди под, он уверен, внимательным взором его любимых изумрудов. Порой они сияли лучше, чем те дорогие драгоценности на витринах ювелирных магазинов. Вскоре автомобиль уже набирал скорость по трассе.***
Сердце пропустило удар трижды, когда, в изумительном по всем меркам салоне автомобиля, из пассажирского переднего сиденья послышалось тихое сопение. Лёгкое, но ощутимое всем телом, из-за чего Бакуго сразу же перевёл взгляд со светофора на спящего Мидорию, который, укутавшись в пиджак, неосознанно стал ощущаться лёгким шлейфом спелой вишни, а не привычным смешанным с виски амаретто. Именно таким был запах брюнета на людях, в особенности, когда тот работал. — Сладких снов, Брокколи. — улыбнувшись, прошептал Бакуго, прикоснувшись к локонам всего на миг, после чего вдавил педаль газа. Мимо быстро проносились торговые центры, а машина стремительно проехала шумную Гиндзу — один из самых популярных торговых кварталов и, по совместительству, имеющий извечно напряжённый трафик на дорогах. Постепенно шумный город сменился спальными районами, где средняя квартира стоит как несколько годовых окладов неплохого человека с фирмы. Именно в одном из таких жилых комплексов и жил спящий сейчас в салоне человек. Катцуки несколько раз посмотрел на Мидорию, прежде чем занять его парковочное место в подземном паркинге и тихо заглушить двигатель. Максимально тихо отстегнув ремень, и открыв дверь со своей стороны, мужчина аккуратно вышел из автомобиля, обходя его спереди. Рука почти беззвучно скользнула по ручке двери, и уже через несколько секунд взору открылся милый спящий Изуку, пусть и сам он был одет в строгую офисную одежду. Это ничуть не изменило мнения Бакуго. Медленно и почти невесомо мужчина подхватил омегу, взяв того на руки, и ногой закрывая машину. Однако, перед ним нарисовалась новая проблема в виде того, что теперь нужно как-то, не спуская с рук Мидории, включить сигнализацию на автомобиле. Кто же знал, что нажимать носом на соответствующую кнопку пульта будет достаточно болезненно и к тому же проблематично, ведь брюнет едва ли не проснулся от таких изощрений. По крайней мере Бакуго показалось, что тот всё-таки не проснулся, ведь есть ли смысл притворяться спящим в такой ситуации? Учитывая то, каким неловким по отношению ко всему этому человеком являлся сам Мидория? «Я так понимаю, мы уже приехали? Почему он меня так и не разбудил? Хотя я тоже хорош. Уснуть, когда за рулём твой друг. Что с тобой не так, Изуку?» — осуждал себя парень, всё ещё притворяясь спящим, чтобы узнать, что будет делать Бакуго. Отчего-то это внезапно вызвало необъяснимый интерес. Катцуки в свою очередь молча, с почти невесомой ношей на руках, поднимался по ступеням во двор жилого комплекса, не отказывая себе в удовольствии обнюхать омегу, пока он спит, пусть от этого и терялось наблюдение за очаровательным смущением на веснушчатом лице. Сам вишнёвый феромон уже сводил с ума, пусть и был приглушённым, но в то же время не был и умышленно смешанным самим омегой с виски, отчего пылал намного вкуснее, чем обычно. — Так. Хорошо. Теперь лифт. Девятый этаж. — говорил себе под нос альфа, что невероятно забавляло почти спящего омегу. Хотя ему легко удавалось сохранить безразличное выражение лица. В детстве он частенько промышлял чем-то подобным, в особенности, когда маленьким любил смотреть гонки по старому, пыльному и захламлённому телевизору у себя в комнате, постоянно прислушиваясь к шагам в коридоре, дабы, в случае чего, успеть скрыть следы преступления. Ему нельзя было сидеть допоздна не за работой, а просмотр чего-то вроде фильмов, сериалов, или даже гонок, его отец считает бессмысленной тратой времени до сих пор. Но, как бы то ни было, кажется, он до сих пор не знает, что его сын частенько нарушал его правила. Кто же знал, что даже в зрелом возрасте этот навык ему невероятно пригодится. «Лифт всегда ехал так медленно?» — прислушиваясь ко внешним звукам и, сопутственно, к сердцебиению мужчины, Изуку сделал очевидный вывод, что тот волнуется. Причём, Мидория догадывается почему. — Приехали. Чёрт, как я открою дверь… — омега вполне мог понять такую панику, ведь в отличие от простой кнопки на ключах автомобиля, здесь нужно было открыть, по малой мере, четыре замка. Два на внешней деревянной двери и два на внутренней — более толстой и железной. Есть мысль, что мужчина задумается о таком большом количестве замков у него на входных дверях. Но у него нет сейчас на это времени, так что брюнет искренне надеется, что тот не обратит должного внимания на эту незначительную деталь его параноидального характера. — Прошу меня простить, Брокколи. — аккуратно поставив Мидорию на ноги, которые тут же ослабли, Катцуки продолжал держать того под бёдрами, одной лишь рукой поднимая весь вес брюнета, чему последний очень удивился, опираясь на чужой торс лицом и грудью. «Насколько же он сильный? Пусть я и чувствую лёгкую вибрацию его руки, но я бы не смог поднять кого-либо одной только рукой.» — невольно упёршись в чужое предплечье, Изуку вынужденно вдыхал вязкий запах мёда, который к тому же был невероятно слабым. Обычно он обладал еле заметным ароматом и изредка даже горечью. Сейчас подобного совсем не ощущалось. Замки щёлкнули. И вскоре его вновь понесли на руках, а краем уха он услышал, как топочат маленькие лапки по паркетному полу. Это определённо был его щенок, который, к сожалению, встретил спящего хозяина. И, видимо, ему это не особо понравилось. — Молчи. Он спит. Не думай даже. — прозвучал сверху тихий мужской голос, после чего обувь была небрежно скинута, а сам Катцуки прошёл в комнату, кладя Изуку на диван и возвращаясь обратно, чтобы всё-таки закрыть двери в квартиру и полностью угомонить щенка. По шагам Изуку быстро понял, куда Катцуки пошёл, но мысль о том, что мужчина не ушёл сразу после того, как положил его на диван, не давала покоя, поэтому брюнет принял решение продолжить притворяться спящим, мастерски симулируя ровное дыхание и безмятежное лицо. Единственное, что могло его выдать — сердцебиение, ведь как бы он не пытался успокоиться, после тревожился вновь. Навязчивые мысли часто тревожили его в обычной жизни, но сейчас они были особенным его минусом. Бакуго же быстро вернулся, неся щенка на руках и взглядом осмотрел открытую кухню, из которой был прекрасный вид на диван и сопящего парня. — Простите за вторжение. — успокаивая себя, проговорил блондин, начиная искать на полках собачий корм, который, к счастью, быстро нашёлся. На самом деле, у него возникала мысль отнести Мидорию в его спальню, дабы самому омеге было удобнее, однако, Бакуго быстро отрезвел от этой мысли, понимая, что подобное уже переходит рамки «гостя» в этом доме. Кем он сейчас и является. Да и сам Изуку может отнестись к подобному жесту непредсказуемо, но вряд ли он будет доволен тем, что в его личное пространство без его разрешения так нагло проникли. Мужчина точно был бы не рад. «Он насыпает корм? Этот шелест. Он кормит Йору.» — иногда действия этого человека были чужды самому Мидории, хоть и логику его действий он прекрасно понимал. — Приятного аппетита, что ли, ночник ты наш. — отчего-то сердце дрогнуло на слове «наш», из-за чего Изуку в который раз пожалел, что так и не научился контролировать своё сердцебиение. Хотя возможно ли вообще этому научиться? Мидория не знал. Слух уловил, как блондин встал и стал уходить с кухни, и Мидория наивно начал полагать, что альфа намеревался уходить, однако тот, наоборот, просто подошёл к нему поближе, зачем-то наклоняясь над ним, смотря, видимо, на его почти спящее лицо. «И долго он будет пытаться разгадать, сплю я или нет? Что за внезапная проверка на доверие?» — терзали мысли брюнета, которому немного сложнее становилось продолжать оставаться полностью безразличным. «Почему он даже спящий, после около 20-часового рабочего дня, остаётся таким красивым? В чём, блять, его секрет, я понять не могу. Это из-за косметики?» — размышлял альфа, садясь рядом и вглядываясь в чужое лицо, автоматически начиная тянуться к привлекательным кудряшкам, которые ответили на это своей, к сожалению, залаченной поверхностью. Видимо даже спустя столько часов с момента своего создания причёска и не пыталась сдавать свои позиции. Это восхищало и одновременно с этим расстраивало, ведь мягкие кудри бесспорно интереснее мять между пальцев. Постепенно ладонь с мягкой макушки переместилась на постоянно спрятанное волосами правое ушко, которое тоже было усеяно россыпью веснушек. В обрамлении которых замечательно смотрелся кафф с чёрной цепочкой, идущим с мочки до хряща и изящно украшающим и без того милую черту лица, по который Бакуго постоянно мог узнать, смущён ли брюнет или нет. Именно поэтому последний её тщательно скрывает, ровно так же, как и шею. Щёки оказались на удивление мягкими и гладкими, а также прохладными, но пальцы ненадолго застыли на них, спускаясь к губам и нежно поглаживая их, и если бы не внимательность мужчины, он бы даже не заметил вполне ощутимое движение, сопроводившее его незаметный жест. Омега вздрогнул. Именно в тот момент, когда песочная кожа заметно очутилась на пухлых губах. Будто он понимал, что происходит, но по какой-то неизвестной причине решал продолжать претворяться спящим. «Неужели он не спит? Надо проверить.» — в голове созрел вполне себе рабочий план, пусть и до жути рискованный. «Дьявол, почему я вздрогнул? Он же наверняка понял, что я не сплю, но почему тогда не «будит» меня?» — молча паниковал Мидория, стараясь всё так же глубоко и медленно дышать. Чужая рука сползла с губ по правую сторону от лица брюнета, упёршись в диван, а сам Изуку почувствовал, что теперь чужое лицо находится прямо над его, и он даёт голову на отсечение, внимательно всматривается в малейшую мимику на его лице, которую поддерживать спокойной было всё сложнее и сложнее. Однако, он справлялся, пусть и ровно до тех пор, пока дыхание не стало слышаться прямо возле его шеи. Настолько близко, что по телу пробежали мурашки. — Брокколи, ты ведь не спишь, верно? Отчего же ничего не делаешь? Или мои действия всё ещё в «границах допустимого»? — спросил мужской баритон, после которого Мидория всё же решил открыть карты, переставая играть в эту неоправданную «спящую красавицу». Скорее всего, ему просто захотелось острых ощущений, поэтому он так себя повёл, ведь другой причины он найти не может. — Я проснулся недавно и хотел ещё подремать, но ты разрушил мои планы. — на ходу сочинил омега, открывая глаза и острым взглядом всматриваясь в алый, близкий взор, — Ты не хочешь отодвинуться от меня? — Если честно, не имею ни малейшего желания. — с лёгким добрым смешком ответил Бакуго, оставаясь на месте. — Жаль рушить твои мечты. — с нарочито жалостливым лицом Мидория всё же отодвинул тело от себя, постепенно вставая с кровати и смотря на одобрительно поедающего свою еду Йору. Хотя как ещё может выглядеть пёс, у которого в корме настоящие куски мяса из баранины? — Хоть отдохнул немного? Ты совсем немного поспал. — спросил Катцуки, косясь на сонного брюнета, который лишь положительно кивнул ступая на кухню дабы поставить на заварку чай. Молочный улун. — Мне нужно с тобой кое о чём поговорить. — произнёс мужчина, подходя и садясь за барную стойку, к которой подошёл и Изуку. — Погоди, я сперва хотя бы умоюсь, а то чувствую себя разваренным овощем. Буду через семь минут. — будто что-то осознав произнёс Мидория, вмиг скрываясь в коридорах квартиры, даже не удосужившись дождаться ответа альфы, который и не настаивал. На самом деле вот так наблюдать за обычной жизнью и быть с нею как-то связанным довольно-таки ошеломляющее чувство для того, которому так и не посчастливилось когда-либо это ощутить. Даже при учёте, что у него уже были отношения. Мина, к примеру, была довольно увлекательной и даже чересчур соблазнительной в их первый день знакомства и оттого смогла быстро завоевать его внимание, пусть сперва как просто друг. Но если бы он тогда знал, чем это обернётся, то обошёл бы эту проблемную девушку десятой дорогой, не пожелав быть на её пути всего-то ступенью к пику славы и признания. — Каждый гробит себя как хочет… Кажется, где-то я уже слышал эту фразу. — усмехнувшись, Бакуго уставился на новую кофемашину, недавно врученную омеге матерью, так и не понимая, зачем дарить драгоценному и единственному сыну такой странный подарок. «Она ведь точно знала, что у него уже есть кофемашина. Или нет?» — закралась в голове неуклюжая мысль, селя червяка сомнения в голову блондина. Через секунду было слышно, как в ванной включился свет.***
Дорого обставленная спальня с тёмно-бордовыми занавесками уже не казалась таким уж ошеломляюще роскошным местом для любовных утех, в которых раньше она даже умудрялась наслаждаться. Сейчас же они стали лишь пресловутой обязанностью, которую, пусть и без энтузиазма, но она обязана исполнять, причём делать это максимально искусно, дабы не «надоесть» своему покровителю. Ведь новые игрушки обычно захватывают внимание крайне быстро. А вот старые забываются шустро и безжалостно. Так построен этот бизнес. И пусть даже изначально у неё и были все данные для того, чтобы стать популярной моделью, она бы всё равно не смогла прыгнуть выше своей головы. Ей бы попросту постоянно мешали и однажды, как ей уже сказали в прошлом: «она бы успокоилась, дабы не стать жертвой». Чтобы летать выше всех, нужно где-то быть ниже. Это истина, которая помогла ей стать скандалом на всех журналах и программах страны. За неё она не раз предавала людей, потому что именно она, а не люди — давала ей деньги. — Мина, ты сегодня довольно скучна, не находишь? Вечно в своих мыслях. Меня это раздражает. — прозвучал до омерзения противный, грубый голос её начальника, который застёгивал пуговицы на выпирающем животе, — Старайся лучше, если не хочешь вылететь так же быстро, как ты поселилась здесь. Под весом несуразного тела кровать скрипнула, а Ашидо уставилась в пол пустым и израненным взором, ощущая, как от омерзительных мыслей про себя ей становится мерзко. По телу ходят мурашки, а по ногам всё ещё стекает липкая жидкость, которую она тут же смоет, едва ли сможет собраться с духом, дабы на трясущихся ногах дойти до ванны. Секс всегда был в её понимании довольно удобным инструментом для достижения целей, причём гораздо быстрее, чем это делают те, кто предпочитает более честный способ. Однако, она не учла тот факт, что когда-то ей может это надоесть. Взрослея в неблагополучной семье и найдя возможность исключительно из-за своей яркой внешности, которая позже, благодаря покраске собственных волос, стала ещё ярче — она даже не подумала, что когда-то это перестанет играть ей на руку. Что когда-то она сможет так влипнуть. Ей нравятся деньги, глупо было это отрицать. Ей нравится внимание, вспышки камер и шёпот за спиной. Но за это приходилось постоянно проводить ночи с такими уродами, дабы они после замолвили за тебя словечко. Этот не первый. Мина шмыгнула пару раз, намереваясь встать с кровати, что у неё получилось лишь со второго раза, и пошла в сторону ванной комнаты, кривясь на каждый звук капли, что стекала по её ногам. Омерзительно. Омерзительно. Как он посмел так с ней поступить? «А разве ты была против? Почему тогда села в машину и приехала в дорогой отель?» — мысль задушила все возражения, и девушка прекрасно понимала, почему сейчас она не могла себя отбелить. Как всегда. Её съедало не только чувство унижения и безысходности, а ещё и зависть. Гнетущая и коварная зависть, которая будто пыряла в неё кинжалы с завидной скоростью, не видя никакого сопротивления. Почему у некоторых есть всё, что они только могут пожелать? Есть свобода действий. А у неё только вынужденное рабство, чтобы не провести свою жизнь на помойках в поисках еды? Почему кто-то родился в богатой, состоятельной семье, где всё преподносили на блюдце, а она должна была родиться в семье сущих бедняков, у которых денег едва ли хватало на пропитание самим, так они ещё и решили завести ребёнка. Хотя, однажды ей сказали, что она лишь результат пьяного желания отца, у которого не было средств на контрацепцию. Такие слова матери знатно отрезвили. Она перестала её жалеть с того дня и зареклась никогда не заводить ребёнка так же. Не важно, что поможет ей в этом: противозачаточные, презервативы или что-то ещё. — Почему только я должна это терпеть?! Разве я не заслуживаю того же?! Почему он?! — озлобленно стукнув по двери в ванную комнату с той стороны, бывшая брюнетка осела на пол, немигающим взглядом уставившись в дверь и постепенно заливаясь истерическим хохотом. Казалось, что даже стены могли её осудить за такие рассказы и рассуждения. Она ведь сама выбрала этот вид страданий, но тогда почему страдает только она одна…? Почему не страдает тот богач и выскочка? Тот лицемерный, надменный ублюдок? Почему он живёт беззаботной жизнью, пока она вынуждена так унижаться? Она это заслужила? Но чем?***
— Никогда не видел тебя настолько домашним. — кивнул Бакуго, заостряя взгляд то на лице, то на привлекательной фигуре, к которой сейчас у него нет, к сожалению, никакого доступа. — Находиться в костюме больше двенадцати часов — сущая пытка, которую придумали на ряду с тем, чтобы стоять в очередях. — закатил глаза Мидория, желая позабыть те времена, когда он в ожидании мог забыть, что именно он, собственно, ждёт. — Ты прав. Но знаешь, довольно жестоко говорить это тому, кто сейчас в костюме, Брокколи. — лукаво уставившись на застывшего парня, Катцуки усмехнулся, вовсе не ожидая безмятежного ответа. — Сними пиджак. В чём проблема? — голос был безэмоциональным, но отчего-то в сердце зажёгся огонёк. — Хм, я бы мог. Но ты не будешь против, если я буду ходить по твоей квартире в одной рубашке? — с озорством спросил Бакуго, наблюдая, как омега хозяйничает на кухне, продолжая готовить чай. Сейчас, вместо офисного наряда, на нём обычные спортивные штаны и футболка, что была заправлена вовнутрь и невольно подчеркивала талию, от которой сам альфа не мог никак отвести взгляд. Браво, хотел, но не мог. — Я видел тебя с голым торсом. — вкрадчиво напомнил омега, не понимая начинающей тяготни с одеждой. Верхней, к тому же. Мужчина застыл на пару мгновений, а затем на кухне раздался несдержанный хохот, что сразу привлёк внимание Изуку, что стоял в неком замешательстве и смотрел на это представление. — Меня поражает тот факт, что ты говоришь об этом и не смущаешься, Брокколи. — благодарно кивая на принесённый чай и сразу же ощущая от него молочный шлейф, Бакуго улыбнулся. — А почему я должен быть смущён? — тонкая бровь поднялась в вопросе, пока Изуку неспешно искал то, что можно назвать закуской к чаю. У него в холодильнике, оказывается завалялись моти с клубникой. — Потому что то, что ты сказал — довольно неловко, знаешь? — хищно наблюдая за безмятежным лицом, Катцуки каждый раз поражался тому, насколько сильно этот человек успел въесться в его сердце, учитывая, что в начале мужчина им даже не заинтересовался. Уважение, которое перетекло в симпатию и уже после в влюблённость. Всё это казалось невероятным, ведь сколько бы раз раньше Бакуго не пытался переключиться на кого-то с прошлых отношений, он всё равно памятью возвращался в прошлое. И постоянно кривился на заскоки тех, с кем шёл на свидания. Хоть их было и не так уж много. Но этот человек, на удивление, особо не раздражал даже вначале. То ли из-за поведения, то ли из-за выражения лица, но альфа, наоборот, сам проявлял инициативу, поступаясь к такой неприступной крепости. Это будоражило. — Тебе ли мне говорить о неловкости. — остро парировал Изуку, припоминая все те случаи, где мужчина перегибал палку, — Сам-то постоянно промышляешь чем-то подобным. То, что он может беззастенчиво смотреть на Мидорию — достаточно драгоценный факт. Ни косметики, ни тех кружевных перчаток разных оттенков, ни строгой одежды. Не было той постоянной защиты, которой омега прикрывался, обманывая всех и вся. Этому искусству стоило бы у него поучиться. — …Кстати, по-хорошему, мне уже нужно идти. — начал Бакуго, обращая внимание на часы, что уже давно отбивали за полночь, — На улице всё темнее и темнее. Да и время позднее. Он рассчитывал на то, что его выгонят сразу же, как Изуку бы проснулся, а это обязательно бы случилось, однако, дело приняло немного неожиданный поворот и, как бы ему не хотелось остаться здесь подольше, всё же следует идти. «Он выглядит очень уставшим. Большие синяки под глазами, сухие губы…» — одновременно с речью брюнета размышлял мужчина, поспешно попивая предложенный ранее чай, дабы не оставлять полупустую чашку. — Можешь остаться переночевать на диване. — развёл руками омега, даже не задумываясь о своём предложении, — Он тебя выдержит. Он терминаторский. — …Что…? — после нескольких секунд тишины переспросил Катцуки, — Ты серьёзно? Сидя за барной стойкой, Изуку не сразу понял, насколько двусмысленным звучало это, на его первую мысль, безобидное предложение. Только спустя минуту тишины и наводящего вопроса мужчины, он невольно начал краснеть, стукая себя рукой по лбу. Чай же постепенно начал остывать в его руках, прямо, как и его желание находиться здесь в этот момент. «То ли я настолько устал, что умом тронулся, то ли я умом тронулся.» — утвердив в голове, Мидория выдохнул, виновато смотря на Бакуго исподлобья. — …Согласен. Предложение максимально неадекватное. — вставая из-за стола и поправляя, ранее вытащенную из штанов, чересчур длинную футболку, которая теперь с лёгкостью перекрывала ягодицы, Изуку заключил, — Что ж, я тебя провожу. — Погоди-погоди! Я не против. Завтра выходные. Если так подумать, твой вариант хорош, как не посмотреть. — затараторил блондин, понимая, что он может упустить огромный шанс, вставая следом за застывшим сейчас парнем, — Но я переживаю о другом. «Я же альфа. Но ты предлагаешь остаться на ночь?» — домыслил блондин, искренне поражаясь и одновременно с этим радуясь неожиданной возможности. Сперва Мидория не хотел садиться в его машину и пользоваться им как такси, а теперь самолично предлагает остаться на ночёвку, беспокоясь о том, как он будет добираться домой. И пусть квартира альфы находилась в пределах нескольких километров — перспектива остаться в этом доме была очевидно более радушной. И к тому же редчайшей, он уверен. — Тут бы мне переживать за то, что я такой доверчивый. — неловко заулыбался брюнет, на минуту хмурясь своей простоте, — И идиот, к тому же. — Ты умнейший человек, Брокколи. — обойдя барную стойку, мужчина встал всего в нескольких шагах от самого владельца квартиры, не смея подходить ближе, — А доверчивость довольно милое качество, знал? Подмигнув, он лукаво уставился на скривившегося в недоумении Изуку, что, сложив руки на груди, забавно начал стучать тапочком по полу. Чужие радужки упёрлись в постамент высокого тела, что освещалось в основном лунным светом и тонким светодиодным оттенком голубого, который играл роль лампы вместо главного света. Да и к тому же не раздражал уставшие глаза обоих. На удивление, Бакуго просто стоял и не предпринимал никаких действий, хотя вполне бы мог, учитывая, в какой ситуации они сейчас находятся и как легко бы ему это удалось при желании. Мидория искренне рад, что у блондина нет этого желания. — Она не играла мне на руку. Почти никогда. — утвердил Мидория, прикрывая глаза и стремясь сесть обратно за стойку, дабы всё же допить молочный улун. — В этот раз сыграет. Обещаю. — заверил на фоне баритон, мурашками и шёпотом пронизывая привычную тишину. Йору тихо посапывал, свернувшись в клубок на лежанке.