***
Следующий день начался с ничем не примечательного утра. Проснулись глэйдеры с головной болью и тяжестью на сердце. Работалось из вон рук плохо, ребята никак не могли настроиться. Но окончательно из равновесия их вывела погода: над Глэйдом повисла грузная и неподвижная свинцовая туча. Кэрри и Фрай занимались обязательной послеобеденной помывкой грязной посуды. Обычно между ними завязывалась отвлечённая беседа, но сегодня разговор совсем не клеился. И как не пытались они оба начать диалог – он тут же обрывался. Поэтому пришлось им смириться с этим и просто углубится в свою работу. Завершив список ежедневных дел, которые нельзя было откладывать на "потом", ведь они накапливались и становились невыполнимыми из-за громадного количества, Кэрри решила присесть, чтобы немного отдохнуть. Весь день её основательно клонило в сон и даже сейчас она боролась с ним со всех сил. Сказывалась и бессонная ночь, и пасмурная погода. — Неужто дождь будет... — выдала она свои мысли, глядя как переливается небо всеми оттенками серого. — Не может такого быть, — возразил Фрай, протирая насухо деревянную дощечку для нарезки мяса. — Почему это? — поинтересовалась Кэрри, повернувшись к нему. — Здесь никогда не бывает дождей, — пожал плечами парень и тоже, подойдя ближе, взглянул на тучи. — Раньше для меня это казалось странным, но потом понял, что они всё продумали. Под Глэйдом проходят подземные реки и одна из них выливается в ручей. Почва всегда мокрая и пригодна для посадки овощей, так что проблем с осадками нет. Кстати, из-за повышенной влажности тут так много мха и очень быстро гниют деревянные каркасы построек, поэтому их часто приходится перестраивать. И туманы по утрам не редкость тоже по этой причине. — Не может быть, что тут всегда солнце, — усомнилась Кэрри. — Ты права, это действительно не так. Один год, второй по счету у нас вышел очень плохим – ничего не уродило из-за недостатка солнечного света и все растения просто сгнили в корнях. Тогда мы выжили только благодаря припасам, которые нам щедро высылали Создатели вместе с новенькими. — Их можно было бы назвать заботливыми, если упустить тот факт, что именно по их вине мы варимся в этом пекле, из которого невозможно сбежать, — тяжело вздохнула Кэрри. Где-то в неведомой дали за стенами перекатывался гром, в массивных облаках были видны отблески молний. Глэйдовские птицы, населявшие густые кроны деревьев и водившиеся в дуплах, громко щебетали, пикируя низко, почти над головами ребят. Весь Глэйд стал походить на теплицу. Такую же душную и влажную. Из-за спёртого воздуха становилось трудно дышать и двигаться. Парни снимали верхние накидки и толстовки, оставаясь работать либо в майках, либо вовсе с голым торсом. Кэрри тоже бросало в пот, из-за чего она четыре раза посещала душевую. Холодная вода в подобную погоду была сущим облегчением, и охладить своё тело в этот день приходила не только она. Похоже, впервые девушка заметила, как перед душевой кабиной выстроилась очередь желающих смыть с себя всё лишнее и неприятно пахнущее. Между собой парни переговаривались, что до этого гроза никогда не была такой мучительной и очень часто бывало, что тучи разбегались уже к вечеру. Но не в этот раз. И скоро они начали поговаривать о том, что дождю всё-таки быть. Весь день вплоть до вечернего часа Кэрри было не до гулянок. Кроме того, она совсем не ощущала течения времени, так как ориентировалась на солнце, а сегодня оно скрылось за облаками. Повседневные дела совсем закружили голову бедной девушки и она, кроме коротких неудавшихся диалогов с Фрайпаном никого не удостаивала чести слышать её голос. Все задания выполняла быстро, проворно и молча. Надо сказать, что в подобном состоянии находились сегодня все, кто вчера спровадил Бена в Лабиринт. Хватало одного взгляда друг на друга, чтобы понять это. А Кэрри всё ещё была под большим впечатлением от пережитого вчера внутреннего потрясения. Она его не выдала ни словом, ни взором, а только хранила глубоко в душе – в кромешном мраке затаившихся страхов. С Томасом она не встречалась до тех пор, пока он сам не отыскал её. Ей было морально тяжело вести с ним разговор, поэтому она собиралась молча выслушать его, не принимая участие в беседе, но не тут-то было. Парень ворвался в кухню, когда она расставляла по полочкам коробки с сушенными травами. — Ты знаешь, что вообще здесь происходит? — громко вопросил он с порога. — Будь добр, объяснись по-человечески, — угрюмо попросила Кэрри. — Алби... Он вместе с Минхо утром в Лабиринт пошёл! Сказанное Томасом поразило её до глубины мозгов. Ещё один лидер глэйдеров, отправившийся в Лабиринт в сопровождении бегуна. Тогда, месяц назад – Ник и Джастин; сегодня – Алби и Минхо. История не может... нет, она не должна повторится! Она не должна, потому что... Потому что Кэрри смерти Минхо пережить не сумеет. Одна такая мысль принуждала её юное сердечко трепетать от суеверного ужаса. И всё же, как ни старалась Кэрри отбросить проведённую в мыслях параллель между тем недавним случаем и сегодняшним днём, ей не удавалось это сделать. Она нутром чувствовала, что приближается какая-то непоправимая беда. Что где-то они совершили грубую ошибку, которую придётся искупить кровью. Откуда у девушки взялись эти мысли, она и сама толком не знала. То ли провидение сыграло с ней дурную шутку, то ли это был всплеск нездоровой фантазии, которая появилась как следствие плохо проведённой ночи. В конце концов, у неё хватило сил и ума изобразить на лице безразличие и равнодушно ответить: — Не понимаю, зачем ты делаешь из этого трагедию. — Так как же? — изумился Томас. — Я слышал, что только бегуны имеют право выходить за стены... — Не тупи, Салага, — оборвала Кэрри. — Он – лидер! Неужели этого недостаточно, чтобы позволять себе то, что недоступно простым смертным вроде нас с тобой. Как же сложно вести борьбу с самой собой! Кэрри буквально разрывало на части из-за того, что она показательно шла в разрез с собственным мышлением, которое считала единственным верным для себя. Многого ей стоило делать вид, что она не взволнована, что ей плевать. На самом-то деле, она то и делала, что скрывала свои истинные эмоции, готовые прорваться наружу, как лава из вулкана, который до этого только плевался серным дымом. Вчера она позволила этому вулкану небольшое извержение и зря. Теперь Томас приходит к ней, чтобы разузнать побольше. Она не осуждала его за это природное стремление к познанию, но понимала, что одним словом может на корню забить все его ещё более-менее живые надежды на чудесное избавление. Вот почему при всяком случае, когда разговор с Чаком со скрытыми его намерениями или без них сворачивал на тему их будущего, она всегда умело сворачивала в иное русло. Безысходность не могла завладеть сердцем и мозгом столь милого и добросердечного создания, коим был Чак. Кэрри просто не смела говорить такое ему. Может все они и осуждены за забытые преступления, но он ещё совсем ребёнок и ни за что не должен подвергаться ещё большим страданиям. Как бы это ни было горько, как бы ни шло в разрез с высокими понятиями, Кэрри предпочитала не договоры о ужасающей правде. Вывести её на откровенность мог только Минхо и никто другой, но вот уже который день она лишена сладостной возможности говорить с ним, из-за чего становилась резкой, вспыльчивой и более изменчивой в настроениях. Обострилась и потребность срывать на ком-то свою злость. — Но ведь правила... — начал было Томас. Кэрри перебила его. — Ты мне нервы пришёл помотать?! — гаркнула она. — Не видишь, что я занята или самому делать нечего! Так это можно быстро исправить, сейчас только Ньюту скажу и будешь пахать на грядках без перерыва на обед! Ну чего застыл в дверях! Пошёл вон, брысь отсюда! Кэрри понимала, что сорвалась на Томаса в принципе без причины, но выносить его более означало подвергать опасности получить сковороду в лоб. Она нуждалась в покое, уединении, она нуждалась в Минхо, который на протяжении всего этого месяца был рядом. Слушал, помогал, подсказывал, шутил, смеялся, обращал должное внимание и ободряюще хлопал по спине. Какая муха укусила его в тот день, когда он набросился на неё?.. Уперевшись руками в столешницу, девушка уронила голову на грудь и громко перевела дыхание, чтобы не расплакаться. Ком подступал к горлу, слезы уже готовы были пролиться на веснушчатые щеки спасительным потоком, но вдруг что-то лёгкое ударилось о покрытую металлическим листом крышу кухни. Шмыгнув носом и утерев рукой солёные капельки на дрожащих ресницах, Кэрри перелезла через столешницу, (она делала так всегда вместо того, чтобы обходить через выход), и удивлённо взглянула на Глэйд. Серый массив стен перерезали редкие, некрупные капли срывающегося на землю дождя. Налетел шумный и отнюдь не слабый порыв ветра, заставивший молодые деревья пригнуться в земле. Он был такой сокрушающей силы, что Кэрри еле удержалась на ногах. Что-то ослепительное и мгновенное пронеслось над головами глэйдеров, а затем грянул оглушительный раскат грома, содрогнувший землю. Зажав уши ладонями, ребята пригнулись к земле, бросив напуганные взгляды на врата Лабиринта, думая, что звук идёт оттуда. Но те остались неподвижны, как и всегда в это время суток. Ещё раз сверкнула молния. Воздух наполнился озоном. Разверзлись небесные врата, и пролился на Глэйд ливень. Мощные потоки воды, падая на землю с огромной высоты, прибивали к земле траву, барабанили по крышам и стекали водопадами по листве деревьев. — Как такое возможно? Дождя здесь не было отродясь. — Что-то изменилось... — А к лучшему ли? — Одному Богу известно... Пока все бегали и мельтешили, не зная, что стоит делать в такой ситуации, Кэрри стояла на лужайке перед кухонным навесом, под проливным дождём, запрокинув голову и раскинув руки, как бы желая охватить в объятиях весь мир. Казавшиеся несколько минут назад холодными капли дождя ласкали изнуренное духотой и работой тело девушки. Подставляя его дождю, Кэрри отдалась на полную бушующей стихии. Она не боялась её, нет. Пока остальные прятались от дождя под навесами, девушка готова была слиться с ним воедино, ведь наконец пришла возлелеянная ею в мечтах прохлада. Гремел в вышине гром и сверкали молнии, а она всё не могла сдвинуться с места, будто прикованная к нему тяжёлыми цепями. Мокрая насквозь одежда облепила тело девушки, волосы прибились к голове. По обнажённым участкам тела струйками стекала вода, но так хорошо ей было забыться, чувствуя, как разбиваются о плечи одна за другой крупные капли. Возможно тогда она полюбила дождь. Само это слово было прямой ассоциацией с началом существования всего живого. Оно звучало как шелестящая под дождём листва, пахло подобно мокрому камню стен Лабиринта и было таким невероятным, как само его появление здесь. Если бы её не убрали оттуда, то несомненно на следующий день Кэрри слегла в тяжелейшей горячке. К счастью, у Ньюта хватило внимания и сообразительности, чтобы сначала не обнаружить её среди всех собравшихся под навесом в спальной посадке, а потом, чтобы найти её и, значительно намокнув, привести и обогреть, предоставить свою собственную запасную одежду для эксплуатации. Высушив волосы полотенцем в сухой и тёплой одежде, Кэрри расслабилась до такой степени, что, завернувшись в плед, крепко уснула в гамаке Ньюта, куда он её привел, чтобы отдать одежду. Увидев Кэрри на своём спальном месте, Ньют укрыл её вторым одеялом, которое бессовестно позаимствовал с чьей-то постели, и усмехнулся про себя, мол любишь ты в чужих гамаках спать. Звук дождя, запах свежести и живительной влаги подействовали на неё как снотворное, поэтому она проспала добрых пять часов к ряду и не проснулась даже когда закончился ливень и Глэйда коснулось несколько жёлто-оранжевых лучей идущего на покой солнца.***
Начинало смеркаться, а Минхо и Алби до сих пор не вернулись. Как Кэрри узнала позже, остальные бегуны отказались идти в Лабиринт после того, что произошло с Беном, поэтому ожидали сегодня только их. Но когда они не вернулись в назначенный час, подсознание Кэрри начало бить тревогу. И как оказалось не только у неё. — Должны бы уже вернуться... — волновался Томас. — Они успеют, — твёрдо заявлял Ньют. — Ворота скоро закроются, может стоит послать за помощью? — продолжал беспокоиться Томас. — Они успеют, — гнул свою линию Ньют и умолкал, всём своим видом показывая, что эта тема закрыта. Но Томасу не сиделось на месте, он бегом кинулся к воротам и был удивлён, когда заметил бегущую наравне с ним Кэрри. Она полностью разделяла его нарастающее чувство тревоги и инстинктивно держалась рядом, как подобный тянется к себе подобному.У ворот понемногу стали скапливаться глэйдеры. И вновь Кэрри чувствовала это общее напряжение, которое словно живое существо висело между ними в воздухе, трепетало и двигалось. Теперь его никто не пытался скрыть. Но она стояла впереди всех, и ей было намного лучше видно проход. Когда большинством овладело отчаяние, она разглядела в самом конце какой-то движущийся размытый силуэт. — Эй, глядите! — воскликнула Кэрри, показывая на него пальцем. — Это же Минхо... — у Ньюта перехватило дыхание. — Что у них там происходит? — недопонимал Чак, вглядываясь в темноту, отбрасываемую стенами. Он был ещё далеко, в самом начале коридора, когда стены дрогнули и начали двигаться друг к другу. Мгновение, когда пять десятков сердец разом упали в пятки. Вокруг началась бешеная паника, толпа заголосила: — Давай, Минхо, скорее, ты успеешь, давай!!! — МИНХО, ЕЩЁ НЕМНОГО, ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО! "Черт возьми, черт, они все слишком бесполезные!" – от волнения Кэрри в кровь кусала губы, не зная что предпринять. Почему, почему она растерялась? Неужели выбор не очевиден? Кем ей быть – глэйдером или человеком, вот в чем заключалась её судьба. Судьба, которую она изберёт, путь на который ступит разом изменит всю дальнейшую её жизнь. Выбор только за ней. Проём сузился до шести футов. Сколько сил нужно было приложить, чтобы отважится на один коротенький шажок, чтобы навсегда заглушить крик мудрости перед лицом опасности. Она обратилась к Ньюту взглядом, который был полон решимости и просительного раскаяния, словно она прощалась с ним, отправляясь в долгий и опасный путь. "Ньют... Я так и не смогла стать одной из вас... Не могу я смотреть на трагедию со стороны – я должна принять в ней участие!" И, о Боже, он подловил этот взгляд, прочитал всё в один миг, но не успел, да и не смог бы её удержать. Под всеобщие крики Кэрри ловко юркнула в сужающийся проход. Будто ждавший этого Томас бросился за ней и едва смог протиснуться, перед тем как пасть адских дверей захлопнулась за ним. Только вчера Кэрри своими руками отправила Бена в Лабиринт, а сегодня очутилась здесь по своей же воле. Если смотреть со стороны постороннего человека, то у неё был выбор и она сама избрала смерть. Но если взглянуть на всю ситуацию её глазами, то можно понять, что гибель была бы выбрана, останься она там, по ту сторону стен, когда Минхо здесь погибает. Да, она выбрала смерть телесную, но не духовную, ибо жить с мёртвой душой было равно вечным мукам во аде преисподней. Первое, что она ощутила – был запах сырости и плесени, как в подвале. Потом от дрогнувшей лавины эмоций подогнулись коленки и Кэрри рухнула наземь. В глазах потемнело, мысли спутались в один единый клубок и вытащить их него что-то связное, кроме рваных фраз, было ей не под силу. Из-за поднимающегося давления громко пульсировало в висках и ей приходилось часто сглатывать, чтобы избавиться от мучительной сухости в горле. Она прочувствовала всё мышцы, когда они судорожно сжимались и разжимались одна за другой, словно вышедший из под контроля механизм. Всё это было признаком полученного удара, и в первую минуту Кэрри не могла даже поднять глаза и осмотреться вокруг. — Поздравляю вас с прибытием в царство мёртвых, — обречённо поприветствовал их Минхо, сидя на коленях перед обездвиженным телом Алби. — Что с ним сталось? — спросил Томас. — А что не видно? — печально усмехнулся Минхо. — Его ужалили. — Тогда почему кровь на голове? — продолжал допытываться Томас. — Я сделал то, что должен был, — последовал короткий ответ. Обуздав свои эмоции, Кэрри поднялась на ноги и стала ощупывать камень стен. Холод будто проникал сквозь кожу ладоней и помогал ей немного успокоится. — А можно мне спросить? — кисло улыбнулся Минхо. — Вам, что больше всех надо было? Или жить расхотелось? Какого чёрта вы это сделали, мать вашу?! Самоубийцы триклятые! Черт бы вас побрал! Томас молча, опустив голову, выслушивал нервную истерию Минхо, а Кэрри пристально вглядывалась в лицо бегуна. — Повтори... что ты сейчас сказал, — едва слышно молвила она. В горле клокотал гнев, и как не пыталась она скрыть его за тихим спокойным голосом, у неё это не выходило. — Вы трупы, как я и как он, — Минхо указал взглядом на Алби. — Что с вами двумя не так? Никто не рыпался, а вы рванули на рожон. Идиоты, а не шанки... Несправедливые обвинения придали Кэрри храбрости и силы. Обогнув бессознательного Алби, она набросилась на Минхо с кулаками, хорошенько вмазала по лицу, и, схватив его за воротник рубашки, встряхнула. — Заткни свой поганый рот, жалкий сопляк! — вскричала она. — Заткни, иначе я выбью тебе все зубы! Что ты за мразь такая? Вместо того, чтобы ползать перед нами двумя на коленках и благодарить за самопожертвование ты проклинаешь нас! — А кто вас просил идти на эту жертву?! — тем же тоном спросил Минхо, болтаясь в руках Кэрри. — Никто! Слышишь, никто! Да, я прекрасно знаю, что будь я на твоём месте, ты бы лишь кричал по ту сторону ворот и даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь мне! А потом забыл меня, так же быстро, как делал это со всеми остальными, кто загнулся тут. Но мы не такие! Мы не можем просто смотреть, как другие умирают. Я долго танцевала под вашу дудку, но даже моему терпению приходит конец! Я не способна, не способна жить по тупым правилам и поэтому я лучше умру здесь! Отбросив его, девушка вскочила на ноги и начала метаться из стороны в сторону, чтобы избавиться от соблазна выбить из Минхо дух. Когда Кэрри пустила его, Минхо перевёл дыхание, отполз к стене и сёл аккурат напротив Томаса. — Ты дура, что переоценивает свои возможности, — сказал он. — Минхо, ты знаешь Лабиринт лучше всех в Глэйде, — осторожно начал Томас. — Ты можешь помочь нам выжить. — Пустая забота, — отрезал Минхо. — Ночь здесь не пережил никто. У нас тоже не выйдет. Можем дружно помечтать насчет выбора гроба, вот я хочу свинцовый. — Ты ничтожество, — изрекла Кэрри, остановившись и впритык глядя на бегуна. — Человек лишённый жажды жизни хуже куска кланка. Минхо снёс это оскорбление безропотно. Он тяжело поднялся и собрался идти в глубь Лабиринта. — Уже темнеет, нам пора идти, — бросил он. — Постарайтесь не сдохнуть в первые пять минут и не наложить в штаны. — Ты же не хочешь бросить его здесь? — уточнил Томас, присаживаясь подле Алби. Бегуну пришлось встретиться с угасшими глазами Кэрри, после чего он вернулся и помог Томасу поднять лидера, чтобы понести его над землёй. Окинув этот коридор прощальным взглядом, Кэрри поспешила за парнями навстречу мрачной неизвестности.