***
Когда Кэрри увидела гривера, притаившегося в затемнённом конце коридора, она не сразу сообразила, что это такое. Хмурясь, она вглядывалась в мглу, прорезанную кое-где лучами изредка появляющейся луны. С первого взгляда на таком расстоянии сложно было выделить из огромной горы омерзительного вида плоти что-то определённое. Но глаза со временем привыкли к темноте, и она уже стала различать силуэт с округленным телом и громадными клешнями. Кэрри остолбенела, захлебнувшись в ужасе. Если учитывать, что одним из самых главных страхов Кэрри были пауки, то представшее зрелище было самым изощрённым ночным кошмаром, который только способен был сгенерировать её воспалённый мозг. Ни Минхо, ни Томас не заметили гривера и продолжали исполнять то, что задумали. На секунду Кэрри совсем лишилась дара речи и смогла только тронуть Минхо за плечо, привлекая его внимание к себе. А после скованным от страха голосом, Кэрри выдавила, пальцем указывая на груду плоти: — Ребят... У нас большие проблемы. Минхо резко повернул голову в нужную сторону. — Мать твою, — выругался он. — Это гривер, чтоб его раз этак! Словно услышав оскорбление в свою сторону, гибрид паука и искусственного интеллекта, издав воинственный вопль и расплескав повсюду липкую слюну, метнулся к глэйдерам. Несмотря на свои немалые габариты, двигался он моторно, отталкиваясь от стен запасными клешнями и издавая при этом оглушающие крики. Кэрри вспомнила, что слышала эти крики и раньше, когда просыпалась среди ночи в Глэйде, чтобы попить воды и справить нужду. Но тогда они были гораздо глуше и ей казалось, что это просто ветер свистит, запутываясь в коридорах Лабиринта. — Бросай, бросай! Нам надо уходить! — в панике кричал Минхо Томасу, порываясь сорваться с места и дать деру. — Нет, подожди, Минхо, осталось чуть-чуть, — стараясь сохранять спокойствие, уговаривал бегуна Томас. — Прости, Салага, — с этими словами Минхо отпустил ветку, и Томаса немного подбросило над землёй из-за перевеса. — Минхо, Кэрри, постойте! — выкрикнул Томас, напрягая все мышцы, чтобы удержать ветвь и самому остаться стоять на земле. Бросив Томаса на произвол судьбы, Минхо схватил Кэрри за руку и увлёк за собой в сторону противоположную той, откуда доносились вопли гривера. Единственное, что смогла выкрикнуть Кэрри Томасу, не в силах сопротивляться влечению Минхо: — Спрячься в плюще!***
Её мысли не поспевали за ногами. Минхо бежал чересчур быстро и то, почему она вообще ещё двигалась могло объясниться только их тренировками. Он вёл её за собой, значит ей оставалась только не сбить дыхание и не упасть навзничь. Держась за руки, они мчались, преодолевая поворот за поворотом, коридор за коридором, пока длинный путь не привёл их в глухой угол. Когда Кэрри решила, что бешеной гонке пришёл конец, Минхо буквально впечатал её в стену, прикрыв рот ладонью. — Не шевелись и тихо! — шепнул он, хотя у Кэрри и в мыслях не было намерения кричать. Только не здесь, не сегодня, не при таких обстоятельствах. Кэрри не было понятно, что и зачем он делает, а когда он прижался к ней, ей очень захотелось воспротивиться. Если не на словах, то хотя бы физически. С одной стороны её подпирал леденящий булыжник, с другой горячее человеческое тело. В давящих, словно кольца удава, объятиях Минхо было не больше ласки, чем в искусственном дыхании, внешне имитирующим поцелуй. Но магическая формула сказанных им слов приковала её к месту крепче цепей. Кэрри боялась даже громко дышать, самим своим естеством ощущая приближение невидимой пока опасности. Сначала она услышала лишь какой-то шум, будто из наковальни. Но вот он приближался и начинал постепенно приобретать определённые особенности. Вдруг паре футов от места, где прижавшись друг к другу замерли, не дыша, глэйдеры, в каменный пол с характерным лязгом вонзилась металлическая заострённая клешня. Кэрри содрогнулась всем телом. Выброс адреналина в кровь был сумасшедшим. Чтобы его переработать, нужно было либо пробежать километр, не сбавляя скорости, либо закричать так, что порвались бы голосовые связки. Но в тот момент она была лишена возможности сделать и то, и другое. Ей оставалось лишь неметь в руках Минхо и жмуриться, чтобы не смотреть в лицо смерти. Тупик, где они остановились был неким ответвлением от основного коридора, поэтому пол здесь был чист и не испещрен следами гриверовских клешней. Стражи Лабиринта просто напросто игнорировали его, будто это было пустым местом, не стоящим их величайшего внимания. В один миг омерзительная тварь приостановилась и начала крутить головой, осматриваясь по сторонам. От страха у Кэрри в клубок сжался желудок, и позже она мысленно поблагодарила небеса за то, что он был пуст, и её не вырвало на спину Минхо. Это бы в край испортило их отношения. Всё в этом мире когда-нибудь заканчивается, но эти несколько минут тянулись для Кэрри и Минхо мучительно долго. Гривер, с механическим стрекотанием, исходившим, казалось, изнутри его мерзкой туши, удалялся дальше по коридору, подобно мрачному приведению, запертому в своих владениях. Вечерний туман, вызванный прошедшим ливнем медленно расползался по Лабиринту, поднимаясь к верхушкам. Над головами измученных страхом глэйдеров переплетался плющ, из-за чего небо виделось будто из паучьей норы. Холодная влага, проникая во все поры, пробирала до костей и заставляла неоднократно содрогаться. Отлипая от стены Кэрри, подумала, что руки переломала бы, а потом с мясом выдернула тому умнику, что создал эту отвратительную ошибку эволюции, и от которой они вынуждены прятаться в тупике. Страх от пережитого ещё теплился, да и коленки предательски дрожали. Заметив это, Минхо подал ей руку и бросил: — Присядь-ка лучше, на тебе лица нет. В любой другой момент, Кэрри бы огрызнулась, но сейчас она, благодарно приняв его руку, опустилась на задницей на холодный камень. Какое же блаженство она испытала, просто сидя и подпирая спиной стену. Мышцы, ноющие как после самой выматывающей тренировки, приносили ей боль от каждого сокращения и она боялась пошевелиться. Запрокинув голову, Кэрри с наслаждением прикрыла слипающиеся глаза. Сон уже витал над ней. Облегчение притупило чувство бдительности и отвело нужное место для усталости. Но Лабиринт являлся отнюдь не тем местом, где приятно проводить ночь, поэтому, стряхнув с себя сонливость, Кэрри поднялась на ноги, вновь воспользовавшись сильной рукой Минхо. По лицу его было видно, что он удивлён её поступком, ведь рассчитывал, что она будет отдыхать намного дольше. — Ну, что.. Идём? — поинтересовалась Кэрри, пытаясь перебороть зевок, который чуть не вывихнул ей челюсть. От одних этих слов Минхо пришёл в ужас, но виду не решил не подавать. — Куда? — с деланным спокойствием ответил он вопросом на вопрос. — Куда же ещё, Томми искать, конечно, — произнесла она это тоном, которым говорят о вещах самих собой разумеющихся. Минхо остановил её, придержав за руку, когда она развернулась, чтобы побежать в обратный путь. — Нет, постой! Возможно его уже нет в живых. Лабиринт в это время кишмя кишит гриверами, а здесь более-менее безопасно, — хриплым надрывающимся голосом убеждал её парень. — И после таких-то слов ты не пойдёшь за ним? — изумилась Кэрри. — Это же по твоей вине мы здесь в "более-менее безопасном" месте, а он там сам борется за свою жизнь. Минхо слушал с таким выражением лица, словно хотел возразить и развить дискуссию, но что-то не позволяло ему сделать это. И он просто опустил глаза. — Прости, Минхо, но за последние дни я слишком много раз в тебе разочаровывалась. Если до того, как ты оставил новичка я ещё могла тебе доверять, то сейчас, увы, не сделаю этого при всём своём желании, — печально промолвила Кэрри, и повернувшись спиной к Минхо, твёрдо добавила: — Я не брошу Томми. «Как не бросила бы тебя, и каждого из всех своих друзей, если бы им грозила опасность!» — в сердцах закончила она. Подошвы ботинок всё так же скользили по каменному полу, Кэрри приходилось балансировать на поворотах, когда одну из ног уводило в бок. Помимо этого она обнаружила у себя поразительную способность: в экстремальных ситуациях её память становилась фотографической. Кэрри с удивлением осознала, что помнит каждый поворот, который вёл её обратно. Хотя когда Минхо тащил её за собой она успевала лишь бездумно мотать головой, не связывая в цепочку ни единого факта. У многих людей из-за пережитого эмоционального потрясения заостряются все чувства, но с Кэрри этот эффект сработал с точностью до наоборот. Ибо она, взвешивая весь риск и безрассудство своего решения сейчас мчалась туда, где не так давно избежала смерти. Мысль о гривере больше не пугала её, а скорее воодушевляла бежать ещё быстрее. Теперь она знала, какого это жить с отшибленным чувством страха. Словно открылось второе дыхание. Вскоре сзади послышался нагоняющий бег. Может Минхо и мудак, в какой-то мере, но он всё же не конченая мразь и не может бросить её одну разбираться с проблемами, которые сам же и наворотил. Поравнявшись с девушкой и добежав на одном уровне до очередного поворота, Минхо быстро, чтобы не сбить дыхание, скомандовал: — Нам сюда, — и первым свернул в увитый плющем проход. — Но мы же прибежали с другой стороны, — в недоумении Кэрри замедлила темп. — Прошу, доверься мне ещё хотя бы раз! — попросил Минхо. — Я хочу помочь тебе. Слова сказанные таким тоном просто не могли оказаться пустой болтовнёй, поэтому Кэрри, плюнув на свою глупую неуместную гордость и недавние слова о потерянном доверии, кинулась вдогонку. Когда Минхо притормозил перед абсолютно затянутой плющем стеной (точно такой же, как та, куда они так и не спрятали Алби) Кэрри смерила его взглядом, требующим скорейшего объяснения. — Я сейчас очень надеюсь, что ты не скажешь мне... — Ты права, мы влезем по плющу наверх. У неё для него была готова ещё как минимум тысяча вопросов, но обстановка совсем не располагала к ведению изысканных бесед. Молча оправившись, Кэрри потерла руки и начала подниматься. Единственное, что её беспокоило, не считая высоты в сто пятьдесят футов, это то, выдержит ли их плющ. Но растение стало почти одним целым со стеной, прожив бок о бок много лет. Кэрри карабкалась вслед за Минхо, стараясь не оглядываться вниз, чтобы не закружилась голова. Внезапно в голове вспыхнули разговоры строителей о ядовитом плюще и о том, какие ожоги он оставляет на ранах, в какие попал сок этого растения. Она пыталась отогнать от себя образ раздувающихся царапин на своём животе и руках. Спина ныла, как сумасшедшая, руки, плечи, всё тело не выдерживало напряжения, но Кэрри упрямо лезла, искала ногами новые хитросплетения ветвей для следующих шагов. Только бы не сорваться. Только бы не упасть. Кэрри чувствовала, как затылок холодит влажное дыхание смерти, которая поймает её в свои темные объятия, стоит отпустить руки. Глубокий вздох. Она снова двигается, парализующий страх отступает, а затекшие пальцы режут острые листы. До верха Минхо добрался первым. Дождавшись Кэрри, он втянул её, почти обессиленную на плоскость стены, задрал и без того короткую безрукавку, расцарапав оголённый живот. Несколько минут она просто лежала, не двигаясь, со стеклянными, устремленными в звёздное небо глазами. Пот катился по ней градом, майка на спине была насквозь промокшей – хоть выжимай. Холодный ветер обдувал мокрое лицо, но Кэрри не вздрагивала. Только часто вздымающаяся грудь выдавала в ней признаки жизни. «Хочу смотреть на звёзды, когда мне не будет угрожать опасность. Я хочу лежать на нагретом за день песке, чтобы у ног моих плескались тёплые волны океана, накатываясь одна на другую. И я не одна... Потом... Я уже никогда не буду сама по себе...» Туман рассеялся и видимость стала дальней. Минхо всматривался, стараясь увидеть либо самого Томаса, либо хоть какие-то следы его действий. Но ничего подобного не было видно в радиусе шестиста футов. Исходя из своих наблюдений, Минхо принял решение двигаться дальше. Найдя Кэрри распластавшейся на "верхней" стене, Минхо тяжело вздохнул, вложив в этот вздох всю бренность своего бытия, и поставил подругу на ноги, говоря при этом: — Тебе Ньют не сказал, что нельзя долго лежать на холодном? Почки простудишь, испорожнятся потом больно будет. — Ради всех святых... Итак итак не весело, а тут еще ты со своими нравоучениями, — Кэрри поморщилась, прохрустев шейными позвонками. Она не знала, что если будет продолжать так делать, то в один "прекрасный" момент артерии могут разорваться, причиняя ей смерть от внутреннего кровоизлияния. Правда, обладая этими знаниями, она вряд ли прекратила бы делать так всякий раз, когда нужно было окончательно проснуться. — По верху идти будет безопаснее в плане гриверов, поэтому Томаса мы будем искать именно таким способом, — сказал Минхо, игнорируя ворчание Кэрри. — Хочешь сказать, что эта уродливая тварь сюда не залезет? —полюбопытствовала Кэрри, осторожно подходя к краю, чтобы заглянуть вниз. — Думаю, что может, но без причины делать она этого не станет. Когда увидим гривера внизу, будем падать на пол. К счастью, его приближение слышно за километр, и врасплох он нас не застанет. Как видишь, сейчас преимущества на нашей стороне, — попытался приободриться Минхо, чтобы немного расшевелить Кэрри, выражение лица которой совершенно не блистало оптимизмом. — Ну да, конечно, — фыркнула она, всё так же глядя вниз. — Если считать перспективу разбиться о камень и расплескать по стенам свои мозги, преимуществом, то, пожалуй, я с тобой соглашусь. Ему слишком ясно дали понять, что идея была бредовой. Но пути назад были отрезаны, не спускаться же им обратно, так и не добившись желаемого результата. Минхо придется мирится с страшно недовольной физиономией подруги до конца их жизни, потому что если они не начнут активно действовать прямо сейчас, то конец этот наступит очень быстро. И будет он бесславным. — А помнишь ты говорила мне, что не боишься высоты? — вдруг сказал Минхо, в попытке сыграть на её самолюбии. — Выходит, ты соврала мне. — Ничего подобного! — мгновенно нашлась Кэрри. — Одно дело сидеть на безопасной платформе с оградой и балками, где тебе ничего не грозит, а другое прыгать над пропастью. — Значит всё-таки боишься, — кивнул Минхо. Это было очень не кстати. Куда лучше бы ему смолчать, но слово не воробей. За глупой усмешкой скрывалась растерянность и страх. Но страх этот был отнюдь не собственную жизнь... — Перестань лыбиться, — резко одернула его Кэрри. — Ладно, — он согнал с лица улыбку, больше походившую на застывший нервный тик. — Если ты так боишься перепрыгивать, я могу быть на подстраховке. — Летать что ли рядом будешь? — Ха-ха, очень остроумно. Я просто прыгну первым. Если у тебя не хватит силы допрыгнуть, я поймаю. Кэрри не могла не одарить Минхо презрительным взглядом, но от всякого рода замечаний воздержалась. Почувствовав лёгкую обиду за этот взгляд, Минхо понял, что сам являлся его виновником. — Послушай, мы должны работать сообща и тогда нам удастся выбраться отсюда целыми. Отныне мы в одной лодке, хочешь ты этого или нет... — Просто давай уже искать Томми, — прервала его Кэрри. Минхо распознал это как приказ наконец замолчать и приступить к активным действиям. У него было предположения насчёт того, куда мог податься Томас. Но опять же, как можно быть уверенным в данной ситуации? Он, Минхо, – парень, знающий Лабиринт настолько, насколько это вообще возможно в их положении, и Томас, – толком не успевший ничего понять. Некоторый опыт Минхо всё же имел, поэтому проложил курс строго на северо-восток, стараясь выбирать самые узкие из возможных проходов, чтобы Кэрри сумела перепрыгнуть. Отягчающее чувство громадной вины перед ней пряталось за внешнем безразличием, вспышками агрессии и недовольства, но всё, что он сегодня сделал было только ради неё. Ради Кэрри он взял на себя ответственность за жизнь Томаса, когда убежал, бросив его и Алби, но спасая её. Ему было нелегко сделать этот выбор, но Минхо привык принимать тяжелые решения. Но Кэрри не поняла этого. Она решила, что он просто струсил и сбежал, взяв её с собой только потому что она стояла "по пути". Этим утром он совершенно избавился от чувства ревности, когда взглянул в глаза Ньюта. Не надо было слов, он прочитал мысли друга, будто они высветились бегущей строкой у него на лбу. Кэрри всеми способами, на которые была способна, старалась заставить Минхо испытать боль, что терзала бы его куда сильнее той, которую переживает она. Что же это за дурацкая человеческая потребность искупать одну боль другой?... С помощью разбега, у Кэрри получалось преодолевать пропасти между стенами. Было страшно сделать этот первый шаг. Потом, после того, как набираешь скорость, и уже не можешь взять и остановится в любой момент, остаётся только напрячь все мускулы, и оттолкнуться с такой силой, будто это твой последний и самый важный в жизни прыжок. Она старалась не смотреть вниз, чтобы не отвлекаться. Когда прыгала, то всегда глядела на то место, куда по собственным соображениям должна была приземлиться. И это работало. Поочерёдно перескакивая с одной верхушки стены на другую, ребята медленно, но верно двигались в сторону, которую определил Минхо. В какой-то момент стены начали передвигаться, перекрывая уже знакомые коридоры и образуя новые. — Полночь, — объяснил Минхо, уводя Кэрри в другую сторону, где перепрыгнуть было бы удобнее. Через полчаса этих грёбаных прыжков в длину, от которых не только болели ноги, но и кружилась голова, они наткнулись на то, что искали. Примерно в ста футах на северном направлении по верхушкам стен, как и они, прыгал человек. Завидев его, Кэрри и Минхо бросились догонять Томаса (ведь никого другого быть в Лабиринте не могло). Кэрри бежала позади Минхо, но всё же неотрывно следила глазами за Томасом. Он удирал всё дальше и дальше, дико озираясь назад. Кэрри это повергло в минутный шок. Зачем ему убегать от них обоих? Дело точно не в обиде, а если это так, то Томас похоже рехнулся. Здравомыслящий человек решал бы свои проблемы в безопасном месте, где не надо каждую секунду быть на чеку. Именно так, как поступили они с Минхо, пусть ей это далось не просто. Но причиной безумной беготни Томаса не являлась обида, или какое-то иное чувство, испытываемое к глэйдерам. Кэрри очень скоро в этом убедилась. Они оба уже подбежали к самому краю, когда Минхо так резко затормозил, что Кэрри невольно врезалась в него. Не понимая в чем дело, она выглянула из-за его спины. Глазам Кэрри предстало ужаснейшее из всего, что она видела за эту ночь. Томас взобрался на стену, в попытке оторваться от преследующего его гривера. Вопящая тварь нагнала новичка, когда тот стоял у самого края стены. Увиденное словно загипнотизировало Кэрри и Минхо. Они оба стояли, не шевелясь, пока Кэрри не дёрнула Минхо за нагрудный ремень. — Надо выручать его, давай спустимся. — С ума сошла? — воскликнул он. — Тут же отвесная стена! — Ай, черт! — от досады Кэрри прицокнула языком. Она принялась перебегать с одной стороны стены на другую, исследуя её боковины на наличие плюща, по которому можно было бы добраться до земли. Кэрри удалось обнаружить лишь слабую, не внушающую доверия ветку. Она уже закинула свой росточек на верхушку стены и начинала бы потихоньку разрастаться, если бы её судьбу враз не перечеркнули глэйдеры. Кэрри смотрела на этот маленький росток с гордостью и восторгом, тогда как Минхо совсем не разделял её воодушевления. Он даже нашёл в себе смелость сказать: — Если моя идея подняться сюда была хреновой, то твой вариант спуска уже ни в какие рамки... — Ничего, сейчас мы эти рамки немного раздвинем, — успокоила его Кэрри. Гормонально сформировавшийся мозг Минхо был прочен и недвижим в плане пошлых шуточек, которые отпускали его приятели, но вот слова Кэрри ввели его в краску. Пару секунд тёмные глаза озадаченно, словно в поисках опоры перебегали со стены на небо, и с неба на пол, но он совладал с собой. — Гляди, Минхо, вот там, ниже, ветка немного толще и кажется очень крепкой, — говорила Кэрри, пока парень утихомиривал своё разыгравшееся воображение. — Хорошо, — наконец-то отозвался Минхо. — Я полезу первым. — Почему снова ты первый? — вдруг взъерепенилась Кэрри. — Сейчас уступи дорогу мне, будь добр. — Но если ты пропустишь меня вперед будет куда безопаснее! — бурно возразил он. — Ветка может выдержать тебя, но как мы узнаем, что я не сорвусь вниз? — Ну так и узнаем, — пожала плечами Кэрри, — если упадешь, значит не выдержала. — Что-то мне не особо хочется полетать вниз головой... Уперев руки в боки и нервно барабаня пальцами, Минхо заметался взглядом, плотно сжав губы. — Вот-вот, — согласилась Кэрри. — Вообщем, меньше болтовни, больше дела. Нужно побыстрее слезать и бежать ему на помощь. И хватит уже драматизировать! Поскольку Кэрри была не из тех, кто бросает слова на ветер, то сразу по окончанию своей реплики, она незамедлительно приступила к крайне опасному спуску. Что-то в груди неприятно ёкнуло и покатилось в пятки, когда она всего лишь раз посмотрела вниз, стоя спиной к пропасти. Табун мурашек уже забрался на хребет, готовясь разбежаться по всему периметру, но Кэрри настойчиво согнала его. Было страшно. Страшно до коликов в кишечнике. До лихорадочной дрожи зубов. «Испугалась бы ты в любом случае», — Кэрри мысленно вводила себя в состояние духовного равновесия. — «Да, в любом. Будучи первой, или последней. Ничего страшного не произойдёт, если ты не расцепишь пальцы как последний дурак...» Крепко взявшись за тонкую ветку, Кэрри перегнулась и свесила ноги по ту сторону стены. Наблюдающий сбоку Минхо корректировал все её действия. — До раздвоения плюща осталось немного, дюйм от силы, сползи ещё чуточку, — говорил он, зорко следя за каждым её движением. — Минхо, а ты уверен, что там дюйм, а не фут? — с нотками истерики полюбопытствовала Кэрри. Её поведение можно было понять, ведь она висела согнувшись на девяносто градус, при чем корпус, руки и главная часть сознания оставались на вершине, а ноги свешивались вдоль отвесной стены. А если ко всему прочему добавить и головокружительную высоту, то никаких вопросов и вовсе не возникнет. — Уверен! Ты уже носком ботинка касаешься ветки! Когда с губ девушки сорвался сдавленный вздох, который только и могла издать она, ощутив под ногами твёрдость, часть напряжения Минхо как рукой сняло. У неё получилось, теперь дело за малым – слезть и не попасться в пасть гривера. И всё же Минхо сумел углядеть плюс в её первенстве. Находясь внизу, он вряд ли смог бы ей помогать даже такими бесполезными вещами, как слова. Первые тридцать футов Кэрри то и делала, что по несколько раз проверяла ветки на прочность, дёргала их, создавая невероятный шум. Потом всё стало куда легче. Уверившись в несломленности плюща, Кэрри ловко перемещалась, всё ближе и ближе подбираясь к желаемой земле. Но один раз она чуть было не сорвалась вниз, когда на её руку прыгнула огромная сколопендра. У девушки захватило дыхание от ужаса, она оторвала руку от ветки и стряхнула с неё мерзкое насекомое. Очутившись в смежном коридоре, Кэрри подняла глаза к небу и увидела на краю стены накренившийся силуэт Минхо. Он ждал сигнала, чтобы тоже вскоре оказаться на твёрдой почве. Махнув ему три раза рукой, Кэрри огляделась вокруг. Луна спряталась в облаках, тёмная ночь делала коридор идеальным убежищем для гривера. В отличие от вершин стен, которые были освещены блеклым мерцанием крупных звёзд, здесь, на дне Лабиринта царил мрак и плесень. Её ладони горели огнём, она ощущала образовавшийся на них кругляшки мозолей. Исцарапанное тело резала жгучая боль, но единственным её утоляющим был холод, который обмораживал все порезы. «Хоть ноги целые», — подумала Кэрри. — «Ну или, по крайней мере, они не болят». Крики гривера слышались, как ей показалось, в северной части Лабиринта. Туда они и последуют, как только Минхо спуститься к ней. Кэрри задрала голову и взглянула на своего друга, чтобы убедиться в успешном продвижении его спуска. Подавать какие-либо сигналы голосом у Кэрри не было никакого желания, поэтому оставалось лишь молча следить за ним глазами и ждать. Но вот он уже на земле. Они мчатся к Томасу, коря себя за потерянное зря время. Громкий грохот и скрежет металла с права, заставляют их обернуться и увидеть, что гривер, туша в два с половиной метра ростом, вырывается из спутанной паутины плюща. С противоположной стороны на них налетает совсем потерявший голову Томас. Он не может поверить своим глазам. В его взгляде сразу в один миг мелькает радость, облегчение, пропадающая вера в реальность происходящего. Он едва выговаривает, крепко сжимая одной рукой небольшое плечо Кэрри, а другой мускулистое предплечье Минхо: — Вы живы, вы вернулись... Изображая на лице полное безразличие, Минхо отмахнулся: — Ей скажи спасибо, — кивком головы парень указал на Кэрри. Не успел Томас открыть рот, чтобы выразить всю меру своей великой благодарности, как та прервала его: — Потом скажешь, нам сейчас надо уносить отсюда ноги. Выпутывающийся из плюща гривер уже сделал несколько попыток бежать, но самое страшное заключалось в том, что все эти попытки были направлены в их сторону. — Бегите за мной, — скомандовал Минхо. — Попробуем уйти от него, путая следы. — А ты уверен, что это точно хороший план? — поинтересовался Томас, которого, как и Кэрри, значительно уносило на поворотах из-за непредназначенной для забегов в Лабиринте обуви. — Прятаться от этой твари в её же доме, где она знает все углы, как свою десятую клешню? Минхо даже не пытался скрыть своего раздражения: — Слушай, мы только что тебя встретили, а ты уже чрезвычайно успешно действуешь мне на нервы, — огрызнулся он. — Конечно, я понимаю, что план не из лучших, потому что лучших в этой ситуации быть просто не может, все они, какой не возьми, будут тем ещё воплощением дерьма! Просто сейчас время к полуночи, а это значит, что пришло время изменения секций. Мы подглядим лазейку и в нужный момент спрячемся в других коридорах. Если не составим компанию в этой чудесной ночной прогулке гриверам из седьмой секции, то сможем незамеченными притаится до утра. — Как скажите, кэп! — маякнула Кэрри, показывая, что хоть она и бежит позади них, то всё прекрасно слышит. До определенного момента всё шло так, как планировал Минхо. Они пробежали в захлопнувшуюся за ними стену, преследующий их гривер издал громогласный вопль. Это был такой отвратительный, режущий слух звук, что Кэрри почувствовала, как клацнула в ухе барабанная перепонка. На этот вопль отреагировало немалое количество подобных тварей. — Ну нихренашеньки они общаются, — прокомментировала Кэрри, которую всеобщие гриверские вопли заставили вжать голову в плечи. — Ага, на вас с Минхо очень похоже, — ляпнул Томас и тотчас об этом пожалел. Вышло так то ли от возмущения, то ли от уж очень крепко налаженной ментальной связи, но следующая фраза слетела с их губ совершенно одновременно. — Да мы вообще не похожи! — в один голос заявили Кэрри и Минхо и замерли, осознав сказанное. Похлопав глазами с обворожительными длинными ресницами, Томас вполне ощутил всю вспыльчивость обоих характеров и потупил взгляд, чтобы не выдать смешок. — Ну да, ну да, конечно, — хохотнул он, отвернувшись. Последующий за беззаботным коротким диалогом крик оповещал троицу о том, что отдых окончен и им следует убраться отсюда, чем быстрее, тем лучше. — Походу, твой дружок, Томми, передал своим друзьям о нашем присутствии, — сказала Кэрри, когда они бежали за Минхо. — Значит, остаток ночи нам суждено провести на ногах, — сделал вывод Томас, глядя на бегущего впереди Минхо. Куратор бегунов немного опередил ребят и теперь бежал особняком. Голову разрывал чёрный рой мыслей, но он сумел извлечь из него нужную идею. Замедлив бег, чтобы поравняться с товарищами, Минхо объявил: — Я знаю способ избавления от них. — О, вдохновил, — сказал Томас. — Ага, и пока звучит не слишком стрёмно, так что можешь продолжать, — кивнула Кэрри.***
Трое подростков стояли, обёрнутые спиной к бездонной пропасти, затянутой серым непроглядным туманом. Они держались за руки, имитируя одно единое и неделимое тело. В один миг им правда показалось, что три организма срослись. Три сердца бились в унисон. Кровь одновременно циркулировала, насыщая тела кислородом. Мысли были направлены в один проход. Туда, в начало коридора. С минуты на минуту там должен появиться гривер. Но позади одной чёткой и освещённой тени, скапливаются полчища ночных тварей. Дрожь пробежалась сомкнутым в замки рукам ребят. Страх пробирал до костей, но чтобы выполнить задачу нужно было стоять. Кричащие для ещё большего устрашения гриверы кинулись на глэйдеров толпой. Кэрри сильнее сжала обе ладони парней, твердя себе под нос: — Рано... Ещё рано... Рано... Этими словами она принуждала себя стоять, как вкопанной, хотя от жути земля ускользала из под ног. Но когда уже в нос ударил отвратительный смрад, действующий как предвещение столкновения людской силы и механической, Кэрри выкрикнула, отпустив руку Томаса: — СЕЙЧАС! Новичок припал к левой стене, а Кэрри, которую Минхо привлёк к правой, громко дыша, распахнутыми глазами глядела, как один за другим срываются в бездну гриверы, испуская последний истошный предсмертный вой. Один, второй,третий... уже восьмой! Но вот последний всё колеблется у края. Его нельзя так оставить, а то, не дай Бог, выживет ещё. Когда гривер поднял одну из основных клешней, чтобы укрепится на земле, а затем растерзать глэйдеров, Кэрри столкнула её в пропасть. Гривер пошатнулся и стал заваливаться. Кэрри ликовала, ведь смогла в одиночку "добить" огромную мерзкую погань. Она ликовала, правда в следующее мгновение уже сорвалась в пропасть. Проблема её была в том, что акцентировав внимание на одной клешне, она забывала, что существуют ещё много. И одна из таких, очень тонкая, как игла,пробила широкую штанину девушки. А падая вниз, как ожидалось, потянула девушку за собой в пропасть. Всё произошло так быстро, что Кэрри даже не успела закричать...***
Ньют не спал уже вторые сутки напролет, не смея даже днём преклонить голову и предаться хотя бы короткому сну для восстановления сил. Чуткое ухо ловило каждую вибрацию ночного воздуха. И крики доносящиеся из Лабиринта Ньют тоже слышал. И так ему хотелось поверить, что это лишь пелена сна. Но нет. Крик повторился вновь. Ньюту стало до того жутко, что по всему телу пробежали мурашки. Голос разума твердил в голове Ньюта: «Не надо было туда идти. Плохая, плохая, самая ужасная идея!». Но потом ему отвечал другой, похожий на тысячелетнего саркастического демона: «Думаю, они уже этом знают».