***
В тот день Кэрри чересчур ясно чувствовала свою беспомощность. В рабочее время никто из старших парней не имел возможности переносить её, поэтому девушка постоянно передвигалась, опираясь с одной стороны на палицу, которую ей благосклонно отдал Ньют, а с другой на плечо Чака. Благодарный мальчишка не отходил от неё не на минуту. Как и говорил Джеф, утром, после похода в уборную, Чаку значительно полегчало, поэтому он пребывал в чудесном настроении, чего, к сожалению, нельзя было сказать о Кэрри. Её угнетала собственная бесполезность и, чтобы хоть как-то унять это противное чувство, мешающее отдыхать, Кэрри бралась за любую посильную работу, которую поручал ей Фрай. Сам же Фрайпан зашивался на работе. Уже второй день он, лишённый главной помощницы, вновь приходил в отчаяние. Никого подходящего на её роль нельзя было отыскать среди пяти десятков парней. И вот наконец она вернулась. Теперь работа закипела. Правда она только сидела (измельчая овощи, заправляя маринадом ёмкости с мясом, которое потом отправится в коптильню для долгого хранения), а Чак суетился. Набирал в кастрюли воду, выливал помои в компост, приносил специи и зелень. Пару раз на кухню приходил Ньют, чтобы проверить её самочувствие, но каждый раз уходил с угощением в виде тарелки горячих сэндвичей для себя и своих парней. Когда работа закончилась, вот в буквальном смысле закончилась, Кэрри от нечего делать решила прогуляться к ручью. Естественно, в сопровождении Чака. Солнце взошло высоко, и цветущий Глэйд был полностью залит его ярким светом. Мальчик и девушка укрылись в тени деревьев на пляже, где любила отдыхать Кэрри после обеденного купания. Увы, в этот день ей не суждено было искупаться и остудить тело. Она тихонько сидела, подогнув ногу с уродливым шрамом на икре, а другую опустив в воду. Но на Чака водяной запрет не распространялся, поэтому он запрыгнул в ручей и начал брызгаться. Сначала Кэрри прикрывалась, — было неприятно, когда холодные капли стекали по разгоряченной коже, — но потом, прочувствовав весь кайф прохлады, она наслаждалась этими моментами. Ребята звонко смеялись. Чак продолжал поливать Кэрри студёной водой, а та старалась не оставаться в долгу и щедро компенсировала ущерб, вздымая брызги здоровой ногой. А потом оба, полностью мокрые и довольные, выбились из сил. Солнечные лучи проходили сквозь призму листвы и падали на них рваными лоскутами. Кэрри и Чак лежали рядышком на теплом песке и, прикрыв глаза, вслушивались в усыпительные и ставшие такими родными звуки Глэйда. Шепот заблудившегося в кронах дубов ветерка; оживлённое обсуждение урожая томатов в этом году; мягко звучащая симфония местных птиц и журчание быстрого полноводного ручья... Всё это навсегда запечатлилось в памяти. И если бы их спросили, как звучит дом, они описали бы это именно так. Сейчас Кэрри не хотелось думать о пережитом в Лабиринте. Эта ночь уже в прошлом. Её заботит только настоящее, то, что она имеет здесь и сейчас. Прошлое с нашим участием нужно ценить и уважать, но не жить им... Иначе, вероятность пропустить нечто важное в настоящем намного возрастёт. Её мыслями прочно овладел Минхо. Но она не придавала этому особого значения. Ей казалось, что также она думает и о Ньюте, и о Фрайпане, и о всех остальных.Только род мыслей с участием Минхо её малость смущал. В своей фантазии она могла зайти слишком далеко. Теперь она уже знала тепло его рук, запах свежевыстиранной рубашки и завораживающий взгляд чёрных глаз. На словах не передать того детского восторга, который она испытывала каждый раз, когда по той или иной причине чувствовала его близость. Ей хотелось зарыться пальцами в густую шевелюру и взлохматить волосы на затылке. Хотелось улыбаться и заражать своей улыбкой. Хотелось согревать свои руки в его огрубевших ладонях. Она помнила массу моментов, взглядов, прикосновений, которые вызывал приятное щекотание в районе живота. Кэрри бережно хранила их в своей памяти и когда ей было грустно, они всплывали на поверхность. Она могла готовить, мыть посуду или собирать хворост, но всей душой она тянулась к возвращению тех моментов и часто прокручивала их заново в своей голове.***
Тот полдень был самым ленивым из всех проведённых в Глэйде. В конце концов, Чак и Кэрри настолько заскучали, что решили позаплетать друг другу волосы и на спор проходить с этой прической целый день. Раздобыв резинку, которую продевали в штаны, чтобы они не спадали, ребята приступили к работе. В конечном итоге Чак выглядел максимально забавно с малюсеньким хвостиком на макушке, а вот Кэрри объемный пучок был очень даже к лицу. И она нашла его весьма удобным, — волосы не прилипают к шее, не лезут в глаза, да и жару переносить легче, — поэтому Кэрри не спешила его расплетать. А потом оказалось, что Чак подцепил клеща и они быстренько поковыляли к медакам, пока противное насекомое ещё не успело напиться его крови. Весь метод вытягивания клеща был в том, чтобы хорошенько намазать место укуса маслом и потóм, спустя несколько минут, вырвать его из плоти щипцами. Причём нередко частички этих насекомых кровопийц оставались в телах пострадавших, но Джеф и Клинт продолжали практиковать этот способ с не внушающими доверия словами: «от укуса клеща ещё никто не умирал», хотя информация насчёт этого высказывания была непроверенной. Пока мальчишке выкручивали клеща, Кэрри заглянула в соседнее помещение. Там, на кушетке, где в полевых условиях нередко проводились хирургические операции, лежал Алби. Его конечности пришлось ремнями приковать к лежанке, на случай, если у лидера начнётся приступ и, никого не окажется рядом, он не сорвался с места. Резкая головная боль пронзила сознание, как первая молния, предвещающая грозу. Она уже видела нечто похожее! Видела! Видела эти кулаки, сжимающиеся в спазмических импульсах. Помнила странное подрагивание тела и дребезжащие в безумной лихорадке зубы. «Как больно!» — подумала Кэрри, припав к дверной лутке. «ННеужел все воспоминания будут такими невыносимо мучительными? Не лучше ли будет тогда вообще обойтись без них?»***
Ей очень хотелось идти встречать бегунов вместе со всей дружной толпой, но она понимала, что будет только мешаться. Да и не хотелось отвлекать Минхо, когда он только вернулся и нуждается в отдыхе, а не в её болтовне. Верный Чак хотел остаться с ней, но Кэрри отослала его под предлогом того, что он должен разведать обстановку и доложить ей. Кэрри наблюдала за процессией издалека, сидя в кухне, где от чужих глаз её закрывал навес. Она видела Минхо – он шёл, высокий, с взмокшими от пота волосами и рассказывал о чем-то Ньюту. Утром Фрайпан сказал ей, как вчера вместе с Минхо, Томасом, Уинстоном и Зартом пробежался по их следам. Томас настоял на том, чтобы вернуться к расплющенному стеной гриверу. Минхо не стал возражать. Той ночью они сделали огромный прорыв вперёд после двухлетнего топтания на месте. Глупо было бы сейчас отступать из-за каких-то предрассудков. Сейчас они все вместе шагали в будущее, о наличии которого ранее даже не подозревали. И Галли со своим устаревшим мышлением точно не мог их остановить. Вернулись бегуны из Лабиринта с удивительной находкой. — Когда мы подошли к месту, где сошлись две стены, — рассказывал Фрай, дополняя свои слова жестикуляцией, — то увидели только торчащую железную клешню и какую-то почерневшую жижу. Томас подошёл ближе и вдруг она как дернется, — Фрай вздрогнул, вспоминая этот момент, — мы все разом и отскочили назад. Но потом Уинстон сказал, что это был лишь рефлекс, такой же, как у оторванного хвоста ящерицы. Безусловно тварь была мертва. Тогда мы по команде Минхо вырвали эту клешню из тела гривера. Ну и звук же был... фу... просто отвратный. А потом ему послышалось, будто что-то потрескивает, он подошёл ближе, прямо впритык и засунул в руку в узкий проём. Честно говоря, тогда мне показалось, что с двумя руками Минхо мы уже не увидим, но я ошибся. Вся его рука была измазана в той же жиже, что и на полу. Но он извлёк из гривера такую странную хрень.. и именно от неё исходил этот странный звук. И сегодня утром Минхо на пару с Томасом (никто больше из бегунов не соглашался делать вылазки в Лабиринт) побежал исследовать дальние секции. По крайней мере так сказал Чак, случайно подслушавший утреннюю беседу Минхо и Ньюта.***
Глэйдеры собрались в палате переговоров. — То есть, ты хочешь сказать, что вы нашли логово гриверов? — спрашивал Ньют у Минхо, очень поражённый открытием, которое было сделано во время сегодняшней вылазки. — Это не то, чтобы логово, скорее место, из которого они попадают в Лабиринт каждую ночь, — отвечал Минхо. — Для них это вход, а для нас может быть выход! — возбужденно воскликнул Томас. — Вы нашли выход? — изумлённо поинтересовалась подоспевшая Кэрри. Она встретилась глазами с Минхо, стоящии в глубине Палаты Переговоров и её сердце дрогнуло. В тот момент, повернутый к ней в полуоборота, за счёт падающих теней, он казался ещё красивее, чем обычно. — Да нет же! — возражал Галли. — Вы просто все вместе рехнулись! Это не выход, это просто нора гриверов! Вы не понимаете элементарного! — А именно? — с вызовом спросила Кэрри, входя под навес. — А именно того, что если пойдете туда, то вас просто раскидают, как щенят! — Хватит на сегодня споров, — прикрикнул Ньют. — Если Минхо и Томас обнаружили выход, то это может быть нашим единственным шансом выбраться отсюда. Мы не имеем право игнорировать такую возможность. Завтра же снарядим туда экспедицию разведывательного характера за участием всех желающих. На этом дискуссия была окончена. Минхо бросил на Кэрри быстрый взгляд, отметил про себя, что с собранными волосами она более чем прелестна, и отправился вместе с Томасом в картохранилище, обсуждать план завтрашней вылазки. Теперь из всей артели бегунов у него остался только один товарищ.***
Кэрри донимала досада и обида на триклятого гривера, который зацепил её штанину. Больше всего на свете ей хотелось участвовать в завтрашней экспедиции. Но это не будет возможно, пока у неё раненная нога. Поэтому всё оставшееся до отбоя время Кэрри решила посвятить попыткам вновь научиться ходить самостоятельно. Сегодня она уже ходила на осмотр к медакам, и те сказали, что процесс восстановления идёт очень быстро. Но для Кэрри время будто остановилось. Она была слишком активной, и эта детская беспомощность выводила её из себя. Она отложила импровизированный костыль и поднялась на одной ноге. Балансируя, Кэрри стояла пару секунд, а потом опустила вторую ногу на пол. Нервная стрела пронзила бедро и ударила в голову. Будто она наступила на лезвие ножа. Нестерпимая боль заставила Кэрри рухнуть обратно на лавку. Но небольшая неудача её не остановила. Она снова поднималась, и снова падала на сидение лавочки. Было больно, было трудно, но с каждым шагом она чувствовала как боль понемногу отступает. Когда в кухню вошёл Ньют, он оторопел, глядя на Кэрри, а очнувшись от замешательства, хотел броситься к подруге, но та жестом руки заставила замереть на месте. — Ты что творишь? Тебе же нельзя нагружать ногу! — Стой, где стоишь! — приказала Кэрри и медленно, аккуратно развернувшись, пошла к нему на встречу. — Ты просто так зашёл.. или по делу? — Да я по поводу той просьбы, помнишь? — Не очень, если говорить по правде, — сказала Кэрри, ещё находясь в пути к нему. — Ну когда нас Минхо вроде как «застукал», — объяснял Ньют. — Я тебе тогда сказал следить за Томасом. — А, ну конечно! — Кэрри осенило, — «Он – последний», так вроде в той записке было написано, что ты у него в кармане нашёл, пока он без сознания валялся. Ну-ну, я помню, так и зачем ты ко мне явился? — Ты мне потом рассказала, что у Томаса в индивидуальной коробке оказался шприц. — К чему ты клонишь? — спросила Кэрри, почти свободно ступая на левую ногу. — Алби, — только и сказал Ньют, но она мгновенно всё поняла. Ньют перекинул её руку через плечо, и они вместе пошли к медакам. Кэрри сделала вывод, что когда тебя ведут таким образом двигаться на много легче и безболезненнее. Пока шли, послали за Томасом, но, когда прибыли к Алби, вместе с Томасом прибежал и Минхо. — Принёс? — спросил Ньют, когда Томас был ещё на пороге. — Да, — ответил парень, неуверенно теребя в руках шприц. — Вколи ему это, — сглотнув, приказал Ньют. — Ньют, подумай... — начал Минхо, но был перебит. — Да о чём думать?! Алби и так умирает, а если эта херь может его спасти, то нечего зря время тратить! Сказав это, Ньют выхватил у Томаса шприц и подошёл к Алби, но тот вдруг широко открыл красные глаза. Взгляд их отыскал Томаса и впился в него. — Это ты... Это всё ты!... — зарычал он и вдруг, разорвав ремни на запястьях, вцепился к ничего не понимающего Томаса. Пот струйками стекал по его лицу, и в темно-красных лучах заката казалось, что Алби плачет кровью. Так вышло, что Кэрри стояла с противоположной стороны кровати и была вне поля зрения Алби. Она взглянула на Ньюта и крикнула ему: — Кинь мне шприц! И когда тот бросил, ловко поймала колбу с искрящейся голубой жидкостью. А через секунду острая тонкая игла вонзилась в пульсирующую артерию на шее ужаленного. Алби не ожидал нападения с другой стороны, поэтому, получив жгучую боль противоядия, выпустил воротник Томаса из рук и завопил, словно тысяча чертей вгоняла в него раскалённые иглы. Это был нарастающий, ужасный вопль, который никому не суждено забыть. Но наконец всё было позади. Алби затих и расслабленно опустился на постель. Это могло означать, что в шприце действительно было лекарство – сыворотка от жала гриверов. Перепуганный Томас пытался восстановить сбитое дыхание. И только Ньют недовольно оглядел собравшихся и задал вопрос: — Ну и что всё это значит? Сбежавшиеся на голос Алби глэйдеры выясняли, что стало причиной звука, потрясшего Глэйд. Галли ограничился тем, что обозвал всех присутствующих самыми всевозможными ругательствами, естественно, не в слух и удалился скислой миной. Надо сказать, он всегда ходил с кислой миной, но в этом раз была просто ультра-мега-супер-кислая мина.***
Кэрри приняла душ, стараясь особо не мочить левую ногу и отправилась к своей коробочке за дезодорантом, которая лежала под её гамаком. Это только с самого начала девушки таскала в душ и обратно целый коробок, после она брала только душистое мыло и, закинув на плечо полотенце, лёгкой походкой шла навстречу водным процедурам. Но какого же было её удивление, когда в секции рядом с зубной щёткой лежал точно такой же шприц. Она аж присела на гамак, рассматривая металлическую оправу с гравировкой «П.О.Р.О.К.». Откуда эта хрень взялась в её коробке? Кэрри готова была голову дать на отсечение, что ещё позавчера шприца не было. Она бы ещё долго сидела, недоуменно уставившись на подкидную вещицу, если бы поблизости не хрустнула ветка, объявляя чей-то приход. Быстро спрятав шприц в объемный карман штанов, Кэрри думать забыла про дезик. У неё было время, чтобы расходится, поэтому теперь она могла спокойно наступать на левую ногу и даже ускорять ходьбу. Она вышла из посадки. Летние сумерки опускались на Глэйд. Но в атмосфере витала паника. Глэйдеры с дымящимися факелами неслись, сломя голову, к вратам. Её нашёл Чак. — Ворота не закрываются! — сказал он. В глазах мальчика виднелась нескрываемая тревога. — Что за бред, они должны закрыться, — недоверчиво фыркнула Кэрри, чтобы не показывать, до чего напугало её это известие. У ворот она столкнулась с Минхо. Кэрри втиснулась между ним и Томасом. На лицах обоих отнюдь не выражалась уверенность в счастливом завершении этого вечера. — Почему они не закрываются? — растерянно спросил Томас непонятно у кого. — Ударьте меня по голове, если я ошибаюсь, но похоже эти чёртовы Создатели решили, что пора переводить нас на новый уровень, — мрачно сообщила Кэрри и почувствовала, как рука Минхо сжимает её ладонь. Она подняла на него удивленные глаза, но он смотрел прямо в коридор, увитый лианами плюща. — Чак, — обратился Томас к мальчику, — бери Кэрри и забарикадируйтесь в палате переговоров! — Хорошо! — согласился Чак, радуясь возложенной на него великой ответственности. — Но, я думаю, что Кэрри лучше остаться со мной, — возразил Минхо. — Я буду защищать её. Ладонь Кэрри выскользнула из его руки. — Всё в порядке! — тотчас заверила она и, взяв мальчика за руку, поспешила к строению у стены. А позади них уже слышался истошный крик паукообразных тварей, и Кэрри скривилась от одной мысли о них. — Да что ж это такое... Снова встречаться с этими образинами. — Это ты о ком? — спросил Чак, расчищая место для того, чтобы в палате могло спрятаться как можно больше людей. — О наших ночных посетителях, — пояснила Кэрри, отодвигая к стене всё ящики.***
Они с Чаком вдвоём уже закончили с барикадировкой палаты, но вот никто не явился. Повсюду раздавались надрывные голоса и вопли механических чудовищ. Кэрри просто не могла усидеть на месте, когда вокруг творилось это безумие. И боль в ноге её не задерживала. — Я пойду за ними, — решительно сказала Кэрри, вставая с места и направляясь к выходу. — Нет! Ты что, постой! — вскочил Чак, хватая её за руку. — Туда нельзя, нам велено быть здесь! — А если им нужна помощь, — Кэрри мягко высвободилась от захвата. — Я вернусь вместе с остальными, а ты держи доверенный пост. — Я не хочу тебя отпускать! Вдруг с тобой что-то случится! Прошу тебя,останься со мной! — взмолился Чак. — Прости, не могу, — печально улыбнулась ему Кэрри, прежде чем окончательно исчезла во тьме, где изредка вспыхивали огненные цветы.***
Она видела в пылающем хаосе силуэты свирепых чудовищ, которые хватали глэйдеров своими щупальцами. Всех, кто встречался ей на пути она направляла в палату переговоров. Но она заходила всё дальше, а никого знакомого видно не было. Кэрри в отчаянии озиралась по сторонам. Никого из тех, кто был ей нужен. Куда они все подевались, черт возьми?! Занятая своими мыслями, она совсем не видела опасности, которая притаилась позади неё. Гривер не собирался долго сидеть в засаде. Он, отталкиваясь от земли всеми клешнями побежал на неё. И вместо того, чтобы бросится наутёк, Кэрри упала. Она споткнулась об корягу. Она видела, как громадная туша несётся в её сторону со скоростью тридцати миль в час. Приподнявшись на локтях, Кэрри принялась отползать назад, попутно стараясь встать на ноги. Когда у неё это получилось, гривер был на расстоянии двух вытянутых рук. Кэрри уже приготовилась почувствовать всю массу навалившейся на неё туши, но в это мгновение какая-то боковая сила сбила её с ног. Открыв глаза, она к великому своему удивлению увидела перед собой Галли. — Ну чего уставилась!? — рявкнул он, хватая её на руки. — Я тоже бегуном был... И правда, если судить по тому, как быстро они очутились возле клетки, а потом внутри неё, Галли умел бегать даже с грузом. Они успели впустить в лифт ещё двоих глэйдеров. Через время, туда, крича от ужаса прибежал ещё один, но как только Галли приподнял створку, механическая щупальца оторвала парня от земли и отбросила в неизвестном направлении. Три парня и девушка сидели в лифте, прижавшись к стенкам и стараясь не издавать ни единого звука. Даже дыхание не было слышно. Поразительно, на что готовы люди, если дело касается их жизни. Кэрри украдкой взглянула на Галли. В последние дни ей начало казаться, что он откровенно желает ей смерти. Но после того, как он спас её от участи того бедолаги, который так и не успел запрыгнуть в лифт, у Кэрри появился повод призадуматься. Не одобряя их действия, он не ненавидел их. Он старался защитить. Может не совсем привычным способом, но ему казалось, что грубостью он сумеет заставить всех передумать. Он не был тупым и недалёким. Просто это именно такой человек, который боится отпускать прошлое и рушить то, что создал, даже если оно его убивает. Раздумывая над поведением Галли, она не отдавала себе отчёт. А вот он не понимал, почему её неморгающий застывший взгляд вот уже минут десять устремлен прямиком на него. — У нас перед ними есть преимущество... — наконец шёпотом вымолвил он. — Они чересчур неповоротливые. Кэрри моргнула, очнулась и по-новому посмотрела на Галли, будто видела впервые. Ей в голову пришла неожиданная идея. — А ты, случайно, не знаешь, как они реагируют на огонь? — спросила она его. — Случайно, не знаю, — ответил Галли, а когда до него дошло, резко возразил: — Даже не думай! — Мы сможем прогнать их отсюда ещё до того, как они сами соблаговолят, нужно только проверить, — говорила Кэрри, подбираясь к выходу. Галли перехватил её руку, которая тянулась, чтобы открыть выход. — Говорю сразу, ты психованная, — сказал он. — И я тебя люблю, — ответила Кэрри и толкнула створку. Они оба вылезли наружу. Поблизости был расположен навес, где часто отдыхали бегуны после ужина. Он был освещён масляными лампами. — Нам нужно добраться до тех светильников, — сказала Кэрри. — Блестяще, — без воодушевления ответил Галли, подбирая с пола брошенные тем парнем вилы. — Прикроешь меня? — Как будто у меня есть другие варианты. На полусогнутых оба глэйдера достигли цели. Они бежали, как можно ниже пригнувшись к земле и часто оглядываясь. И когда Кэрри взяла в руки пол-литровую банку с маслом, в которую просто опустили фитиль и подожгли, оставалось только найти жертву эксперимента. Она не заставила себя долго ждать. Теперь Кэрри твёрдо стояла на ногах, в её руках было перспективное оружие, но следовало дождаться нужного момента. Она подпускала гривера ближе, и ближе. Когда ветер донёс до её ноздрей отвратный запах, Кэрри замахнулась и, собрав в свою руку всю силу, бросила горящий светильник в бегущее на неё чудище. Тварь воспылала ярким пламенем, озарив им всё вокруг, а потом пронзительно завизжала, корчась в конвульсиях. Тем же ей ответили её собратья и когда Кэрри уже готова была поверить в провал своей идеи, гривер повернулся на сто восемьдесят градусов и кинулся к входу в Лабиринт. Один за другим улепетывали гриверы из Глэйда, а Кэрри, бросала им вслед горящие маслянки. Одну за другой. Последний гривер скрылся в Лабиринте. Кэрри опустилась на вытоптанную траву и, уронив голову на грудь, громко всхлипнула. Ей было слишком страшно. Слишком много она на себя берёт и надеется вынести в одиночку. И выносит, но с каким ущербом ментальному здоровью. Она взяла на себя ответственность прогнать гриверов из Глэйда с помощью огня. Это будут помнить, об этом будут знать. Но никто никогда не узнает, как дрожали её коленки, когда лишённая сочувствия и эмоций тварь мчалась прямо на неё. Никто не узнает, сколько чувств пришлось подавить в себе за эти пару секунд ожидания – провала или успеха. Она пыталась использовать выработанный адреналин, но из этого получилось только, что она смеялась в самые неподходящие моменты, хотя это и была простая защитная реакция организма на стресс. Она больше не могла терпеть и громко безудержно разрыдалась от тяжести скрываемых эмоций. Галли стоял рядом с плачущей Кэрри. Он хорошенько наподдал удирающему гриверу, и тот убежал в Лабиринт с вилами в шипованной спине. Его самого трясло от всех этих событий, но когда он взглянул сверху вниз на опущенные плечи и вздрагивающую спину Кэрри, в его глазах промелькнуло сочувствие. Галли сел на корточки и, чтобы как-то отвлечь Кэрри, хорошенько встряхнул её. Кэрри подавилась собственным плачем и закашлялась. Её лихорадило от бурной истерики, но рыдания прекратились. Она вытерла мокрое лицо, и с трудом встала на ноги. Глэйд представлял собой жалкое зрелище. Следы пожара изуродовали плодородную зелёную равнину. От плантаций кукурузы остались одиночные ростки, которые торчали из земли и были обломаны. Спальная посадка превратилась в свалку. И всё бы было поправимо, если бы через каждые десять метров не лежал труп глэйдера. Поборов дрожь в голосе, Кэрри сказала: — Нам надо отыскать остальных. — Ты имеешь в виду, тех, кто выжил? — язвительно переспросил Галли, хотя и сам прекрасно это знал. — Я имею в виду всех остальных, — твёрдо повторила Кэрри. Нужно было подвести итоги.