Они за три часа миновали ту часть Лабиринта, где повороты встречались через каждые тридцать футов и целенаправленно двигались в сторону так называемых «лезвий». Это были гигантские ржавые металлические конструкции, стоящие в ряды, как лезвия в бритве, которую увеличили до исполинских размеров. Здесь уже не было плюща и повышенной влаги, скорее наоборот. Между «лезвиями» гулял слишком сухой ветер, вздымающий бетонную пыль пола, где очень часто встречались выбоины – следы гриверов.
Весь путь глэйдеры преодолевали, держась рядом. Первым, указывающим звеном был Минхо, за ним следовал Томас, внося некоторые правки в построение маршрута, а после него бежала Кэрри, стараясь помогать Чаку не отставать от остальных. За мальчишкой поспевал Ньют, а рядом с ним, очень даже быстро для своего не хрупкого телосложения бежал Фрай. Медаки и Уинстон завершали эту процессию.
И вот «лезвия» остались позади. Глэйдеры тяжело дышали. Они были не приспособлены к забегаем на такие дистанции без подготовки, но жизнь не давала им времени на эту самую подготовку. Кэрри от боли не чувствовала ногу.
Сгрудившись в одну кучу, глэйдеры выглянули из-за высокой стены. Длинный, ничем не огражденный проход упирался в высоченную гладкую стену. По обе стороны от него клубились чёрные облака тумана.
«
Как в бездне Обрыва», невольно подумалось Кэрри.
В самом конце расхаживал туда-сюда, красуясь своей неземной ущербностью, гривер. Это был часовой, которого оставляли охранять логово от незваных гостей и наглых пришельцев. Глэйдеры были и теми, и другими, поэтому если бы он заметил их сразу, то, не раздумывая, напал бы.
Выглянув и мгновенно оценив ситуацию, Минхо повернулся к своим друзьям и встретился с их решительными взглядами. Они были готовы ко всему.
— Это гривер? — спросил Чак тихо, отчасти из-за того, чтобы не показать насколько сильно он напуган.
— Он самый, — кивнул Минхо.
— Ну, я считаю, выход у нас только один, — пожала плечами Кэрри, задумчиво разглядывая лезвие мачете. — Нужно расправиться с ним и проникнуть внутрь.
— Твоя логика меня поражает, — усмехнулся Ньют и вызвал нервный смешок у всех остальных.
Минхо быстро достал из кармана ключ, — продолговатое механическое сердце, которое было измазано в жёлто-белой гнойной субстанции. Та же самая жидкость по любому заменяла гриверам лимфосистему и была чем-то скрепляющим внутренние органы.
— Я доверяю это тебе, — сказал он, отдавая ключ в пухленькие ручонки Чака. — Пока мы будем сражаться и держать фронт, пройди как можно дальше к той стене и всегда оставайся позади нас.
Видя, что Чаку стало не со себе от такой огромной ответственности, Кэрри положила руку ему на плечо и с ободряющей улыбкой молвила:
— Я буду тебя защищать, а ты береги ключ как зеницу ока. Это наш единственный шанс выжить и он зависит от тебя.
Мальчик инстинктивно подшагнул поближе к девушке, крепко вцепившись руками в заветный ключ.
Глубоко вздохнув, Минхо окинул пристальным взглядом глэйдеров и спросил:
— Ну что, все готовы?
Чак согласно кивнул; Кэрри сильнее сжала в правой руке мачете; Ньют получше затянул ремни сумки, чтобы она не потерялась во время схватки; Томас отличился тем, что скорчил страшную гримасу, которая по идее должна была до усрачки напугать гриверов и поднял в верх руку с копьём.
— Готовы! — сказал он. Тем же ответили и остальные.
— Тогда на счёт три... — сказал Минхо и повернулся спиной к глэйдерам, чтобы как только, так сразу кинуться на врага. — Раз... Два... ТРИ!
С победоносным криком группа бросилась в бой, который для некоторых стал последним. Они так неожиданно появились из-за поворота, что гривер на долю секунды остолбенел. Его крошечный мозг отказывался понимать происходящее, поэтому начал воспринимать это как ошибку. Где это видано, чтобы слабые людишки нападали первыми, да ещё и все вместе, сообща.
Но это был не оптический обман, глэйдеры реально с криками мчались навстречу своему страху. И в этой борьбе они выбрали тактику, которую всегда практиковала Кэрри. Бей на опережение. Потому что иначе можно запросто оказаться избитым.
Опомнившись от замешательства, которое вызвало у него сбой системы, гривер принял наконец тот факт, что теперь ему не придётся бегать за жалкими людишками и расходовать свою драгоценную энергию. Добыча сама бежила ему в клешни.
Паукообразная тварь бросилась на них, издавая пронзительно-оголтелое чириканье и механический стрекот. Даже с расстояния пятидесяти футов ребята увидели в бесформенной пасти частокол, острых, как ножи, зубов.
Все рефлексы, инстинкты и кричащие об опасности импульсы пытались заставить глэйдеров повернуть назад и дать деру, но те заглушали голос разума собственными воплями. Заметив, что гривер приступил к активной атаке, глэйдеры сжали кулаки. Им надоело убегать. Их утомило бесплодное ожидание на то, что «всё решится само собой». Они поняли, что в их случае это выражение не сработает. Никто не может ничего решать за них, они крепко взяли свою судьбу в руки и, сцепив зубы, бросились в бой.
Глэйдеры конкретно уступали гриверу в силе, но собирались одолеть его количеством.
Образовав живую стену, они обошли его и поменялись местами. Теперь за их спинами была гладкая неприступная стена. Глэйдеры отчаянно защищались и нападали. Очень скоро результат их борьбы стал заметен, ибо гривер, не успевающий отклонять сразу все атаки, неумолимо приближался к краю. Через минуту он уже исчез в пропасти, но перед подростками возросла новая проблема.
Чак следовал приказу Томаса, поэтому, пока глэйдеры отбивались, он устремился к стене. Но от волнения у него дрожали ноги, и в конце концов он перецепился через собственный ботинок. Ключ выпал из его рук и покатился к краю. И тут мальчишка проявил ого-го какую проворность. Он вскочил на ноги, как на пружинах, и на лету подхватил ключ, который уже готов был отправится вслед за первым гривером. Чака тоже словили и поставили на ноги. К счастью, он не получил серьёзных повреждений.
Но Кэрри, которой поручалось вести наблюдение и анализировать текущую ситуацию, окликнула их словами, которые не предвещали ничего хорошего.
— Эй, народ... Он, оказывается, тут не один.
«Не один» – это мягко говоря. На самом деле их было неисчислимое множество. Они лезли отовсюду, откуда вообще возможно. И взбирались по стенам, и выпрыгивали из черного тумана.
Пришлось глэйдерам загасить слабый огонёк надежды на то, что всё позади. Плотно сжав губы, они выстроились в ряд, закрывая собой Чака.
— Те, кто держат оборону, по мере того, как они будут наступать, мы будем отходить назад! — скомандовал Минхо.
— Принято! — отозвалась Кэрри, стоящая между ним и Томасом.
— Чак, беги быстрее к стене, и держи ключ перед собой! — крикнул Минхо мальчику.
Тот незамедлительно приступил к исполнению приказания, поэтому побежал так быстро, как только это было возможно. Несмотря на то, что позади него разгоралась схватка, он старался действовать спокойно и решительно. Чак держал ключ перед собой. Стрекотание становилось громче и звучнее, после каждого шага, который делал Чак. Вдруг стена перед ним дрогнула, отделилась от серого массива и поплыла вверх. Его изумлению не было предела, но он собрал все свои эмоции, оставляя их на потом.
— Проход открыт! Быстрее, сюда!! — завопил он старшим глэйдерам.
Те поочерёдно оборачивались, чтобы удостовериться в правдивости слов Чака.
—
КОГДА Я СКАЖУ "ПОРА", — вопил Минхо, чтобы его услышали все. —
ВЫ РАЗВОРАЧИВАЕТЕСЬ И БЕЖИТЕ В ПРОХОД, ПОКА ОН НЕ ЗАКРЫЛСЯ! ГОТОВЫ? ПОРА!
Расстояние между ними и круглым отверстием в стене, которое служило гриверам входом в нору, они не пробежали, а пролетели. Уровень адреналина так подскочил, будто кто-то вколол им лошадиную дозу. Гриверы толпой бросились за ними, пытаясь втиснуться все разом в узкий проход.
Отставшего Клинта гривер подцепил и отбросил в пропасть. Глэйдеры только и успели усмотреть, как мелькнуло в щупальце его тело. Похожая судьба настигла ещё нескольких парней, которые рискнули впервые выйти в Лабиринт... Джефа увиденное повергло сначала в шок, а потом в неудержимую ярость. Он выступил вперёд и теперь атаковал гриверов с двойной силой. Джефа совсем не заботила такая опасная близость с смертью, наоборот, она возбуждала его. Рассудок парня лишился страха – единственной мудрости перед лицом опасности. В глазах у него сверкало одно слово, выведенное кровавым почерком:
МЕСТЬ.
Когда они достигли круглого отверстия в стене, Минхо оттеснил Кэрри назад, в тыл и рявкнул:
— Помоги Чаку открыть эту хрень!
Причин для неповиновения у Кэрри не было от слова совсем, поэтому она вслед за Чаком влезла в «нору». В самом её конце было нечто вроде вертикального люка, какие бывают в подводных лодках, увенчанного крестовидными диагоналями.
Как только мальчик и девушка ступили в нору, откуда-то из углов люка на них устремились несколько красных изучающий лучей. Они быстро пробежали вниз-вверх по телам не только глейдеров, но и гриверов.
А через секунду каменная облицовка люка исчезла, будто её и не было, открывая сенсорный экран.
Надо сказать, что такое чудо техники ребята видели впервые за всю свою осознанную жизнь, но всё же попытались сообразить, что к чему.
— Минхо! — заорала Кэрри, чтобы парень обратил на неё внимание. — Здесь цифры! Они постоянно передвигаются с места на место!
— ЧТО ЗА ЦИФРЫ?! — последовал вопрос.
— Цифры, как цифры, — машинально сказала девушка, а потом поняла, к чему был вопрос Минхо и ответила: — НАБОР ЦИФР ОТ ОДНОГО ДО ВОСЬМИ!
— От одного до восьми... — себе под нос пробурчал Томас, одновременно раздумывая и отбиваясь от наглых клешней гриверов. —
ЭТО КОД! — вдруг осенило его. — МИНХО! ГОВОРИ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ОТКРЫТИЯ СЕКЦИЙ, СРОЧНО!
— Секций?.. — немного не понимающе переспросил Минхо, а потом механически начал диктовать: — Семь...
— СЕМЬ! — докрикивал Ньют, чтобы девушка услышала.
— Один... — хрипел Минхо, протыкая гнилое тело гривера.
— ОДИН! — из последних сил вторил Фрай.
А Кэрри нажимала пальцем на места, где появлялись цифры. Вдруг экран начал загораться яркими цветами, его фон заливался красным, и Кэрри пришлось торопить Минхо.
— МИНХО, ДАВАЙ РОЖАЙ БЫСТРЕЕ, ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ!
— Пять! Два! Шесть! Четыре! Восемь! Тр...
Он не успел закончить предложение, хотя Кэрри и так поставила в конце нужную цифру. Тварь повернула к Минхо безухий нарост головы. Ещё один гривер разжал хвост или щупальце — кто знает? — и ринулся на сжавшихся в кучу глэйдеров. Минхо заметил, что в верхней части его головы поблескивают идиотски безумные глаза с до странности длинными ресницами. Через секунду тварь подмяла его под себя, намереваясь ужалить.
Видевшая всё это Кэрри была единственной, кто мог реагировать мгновенно и правильно, но она была слишком далеко, чтобы помочь. Она вывела близстоящих парней из ступора криком:
—
РЕЖЬТЕ ПО ГЛАЗАМ ЭТОЙ ТВАРИ! РЕЖЬТЕ ПО ГРЕБАНЫМ ГЛАЗАМ!
Первые сектора каменных подъемных дверей уже начали опускаться вниз, навсегда отделяя глэйдеров от Лабиринта.
Первым начал действовать разъярённый Джеф. Он, как и приказывала Кэрри, нацелился на глаза. Через долю секунды его копьё с заострённым деревянным наконечником уже торчало в правом глазу гривера. Выдернуть его он не успел. Его рука так и осталась держаться за основание, когда гривер вскинул свою уродливую голову и подкинул парня в воздух. Приземлился он уже в объятия хвостового жала.
Воспользовавшись этим ужасным моментом, Томас и Ньют, находившиеся ближе всех к Минхо, помогли ему встать с пола.
Ещё не до конца оправившись от испуга, куратор бегунов смотрел как толпа остервеневших тварей утаскивают уже растерзанного Джефа. А ведь на его месте мог оказаться и он сам, Минхо. Да, нужно отдать должное всем тем парням, в окружении которых он прожил все три долгих года. Это были самые добрые, честные, великодушные и замечательные люди. Правда, ещё несколько таких же самоотверженных людей сейчас находятся рядом с ним, в этом непроницаемо чёрном помещении. И кто же он будет такой, если и про них придётся сказать в прошедшем времени?
Когда с треском опустился последний заслон и на каменный пол обильно брызнуло содержимое расплющенного гривера, который не успел оттуда убраться вовремя, глэйдеры очутились в замкнутом пространстве. Кэрри начала ощущать нарастающий приступ паники от атмосферы, которая так давила на неё, что, казалось, ещё немного и раздавит её, как бумажный пакетик.
Вокруг так тихо, что можно услышать сердцебиение каждого. Кэрри отнюдь не хотелось нарушать эту, пусть и напряжённую, тишину своими возгласами о том, что она до посинения боится замкнутых пространств и узнала об этом только сейчас. Никто не шевелился. Все замерли. Она это знала, потому что стоило кому-то из них двинуть рукой или ногой, она тотчас услышала бы шорох одежды. Глэйдеры будто забыли о существовании воздуха. Кэрри не понравилась эта гробовая тишина, но она не собиралась так быстро поддаваться панике.
Кэрри думалось, что если зашевелится кто-то один, то все остальные тоже придут в движение. И этим кто-то стала она.
Кэрри развернулась и стала ощупывать то место в люке, где несколько минут назад был сенсорный экран. Но к её великому удивлению, пальцы соприкоснулись с холодным камнем.
В тот момент ей очень захотелось крикнуть:
«Всё, ребята, хана! Нас заперли в какой-то чертовой норе и отсюда нет выхода. Мы замурованы! Там стена, здесь стена, по бокам тоже стена! Нас уморят тут заживо!»
Её разыгравшееся воображение уже рисовала немыслимые картины их мученической кончины. Она в трагическом отчаянии облокотилась на стену с люком, хотела сползти вниз, но внезапно друг квадратная дверь дрогнула и приоткрылась. От неожиданности Кэрри плюхнулась задницей на пол, а среди глэйдеров наконец пробежался шепоток оживления.
Она вскочила на ноги и толкнула дверь: та отворилась ещё шире, как бы приглашая ребят выйти.
— Постой! — предостерёг Кэрри Чак, когда она хотела шагнуть наружу. — Обожди минутку... Вдруг там ещё какое-то чудище.
Несмотря на своё убеждение, что после пережитого в Лабиринте её уже ни чем не испугать, Кэрри всё же послушалась совета Чака и постояла у открытого настежь люка несколько минут.
— Если бы оно хотело напасть, то давно уже сделало бы это, — заключил Фрай, когда глэйдеры, подражая Кэрри, застыли в недвижении на добрые пять минут.
И бывший заведующий кухни Глэйда оказался прав. Вокруг не было ни души.
Во всём виде этого коридора, куда они ступили, был некий оттенок сюрреализма, потому как лампы не горели ровно, а помигивали. Если бы ребята знались в электрике, они поняли бы, что питание идёт от генератора, а не от электростанции, снабжающей электричеством города. Хотя и о наличии каких либо населённых пунктов поблизости они тоже не подозревали.
Как зачарованные глэйдеры во главе с Томасом пошли к первой попавшейся двери, над которой зеленела табличка: «EXIT».
— Обалдеть... — изумился Фрай. — «ВЫХОД»? Серьёзно?
— Нет, дружище, они решили над нами поиздеваться, — бесстрастно ответила Кэрри.
— В каком смысле? — поинтересовался Уинстон, впервые подавший голос за всю опасную экспедицию.
— Бери любой, какой тебе нравится больше, — отмахнулась Кэрри. — Всё равно не прогадаешь.
Приблизившись вплотную к двери, Минхо нерешительно нажал на ручку, думая, что та заперта на замок изнутри, но ручка поддалась и он шагнул внутрь.
Кафель на полу белый, больничный. У двери в лабораторию видны лишь отдельные пятна и брызги крови, но вот внутри, рядом с трупами в белых халатах уже стояли лужицы, от которых к стокам тянулись алые ручейки. Кроме того, кафель был донельзя затоптан, видимо вторгнувшиеся не потрудились вытереть ноги перед входом. Глэйдеры старались не наступать на кровь, но это было невозможно: повсюду краснели подтеки.
Но это была только прелюдия. Кэрри мысленно видела всё страшное, что произошло здесь до их прихода.
— Блядство... — прохрипела Кэрри, втягивая ноздрями трупную вонь и с чувством отвращения повторила: — А, какое блядство!
Она не знала из каких глубин подсознания вынырнуло это новое ругательство. Это было и не важно. Сейчас ей хотелось только повторять его каждые десять секунд. И её вряд ли смущало присутствие Чака.
Скорее всего здесь нарушилась вентиляционная система, которая поддерживала в лаборатории постоянную температуру, не превышающую пятнадцати градусов по Цельсию. Сейчас же здесь душно, потно и тела убитых разлагаются самым быстрым способом.
Глэйдеры быстро пересекли заваленный трупами участок и очутились в более прохладном месте. Округлая форма комнаты делала её похожей на зал в каком-то космическом корабле, который пережил столкновение с вражеской стороной. Здесь, как и в лаборатории валялись окровавленные трупы, но не было этого проникающего во все клетки тела запаха гниения.
Повсюду мигала и рябила изувеченными экранами электроника. Ею было напичкано всё помещение. Глэйдеры разбрелись зале, разглядывая всё вокруг и безуспешно клацая по запавшим клавишам компьютеров, в надежде пробудить искусственный интеллект.
Ньют остановился у единственного плоского экрана, который уцелел после нашествия. Он стоял как вкопанный, не в состоянии сдвинутся с места. Заметив его замешательство, к нему присоединились Минхо и Кэрри.
— Они наблюдали за нами... — сумел выдавить Ньют. — Всё время. Всегда. Они следили за нами.
— О понятии, что такое личное пространство, этот мир позабыл давным давно, — изрекла Кэрри, уставившись на экран, где был изображён Глэйд во всей красе.
С этого ракурса можно было наблюдать и вышку, с которой Кэрри так любила смотреть на звезды; и спальную посадку; и могучий дуб, под которым ночами встречались они с Минхо. Точка, откуда велось круглосуточное дежурство Создателей была установлена на самой вершине стены, но Кэрри была абсолютно уверена, что подобные этой можно было найти и куда ближе к глэйдерам.
— Им наверное приносило особое удовольствие смотреть на нас. Особенно, на самых первых, — сказал Минхо, очевидно, припоминая собственную историю попадания в Глэйд.
Кэрри ощутила, что слишком поддаётся эмоциям и в конце концов, если так продолжится, они возьмут над ней верх и она разрыдается, поэтому отвернулась от экрана как раз в тот момент, когда их позвал Томас.
— Эй, подойдите все сюда! Тут есть кое-что интересное.
Когда глэйдеры собрались около него, Томас указал на красную кнопку, которая выделялась из числа других на этой панели. Он переглянулся со всеми по очереди, мысленно задаваясь вопросом: «жать или не жать?». Вопреки его сомнениям, все единогласно проголосовали за действие, и Томас с такой силой надавил на кнопку, будто хотел заставить её лопнуть. Но произошло следующее: кнопка загорелась изнутри, а на безупречного качества стеклянной перегородке появилось изображение белокурой женщины в белом халате. Она сидела за своим рабочим столом, положив на него руки. Глэйдеры наивно полагали, что на этом возможности этой комнаты исчерпаны и картинка просто будет двигаться без звука, как вдруг женщина заговорила чётким поставленным голосом:
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она. — Меня зовут доктор Ава Пейдж. Я исполнительный директор специальных департаментов компании ПОРОК. Если вы смотрите это, значит, вы успешно прошли испытание Лабиринтом. Хотела бы я лично присутствовать там, чтобы поздравить вас. Но обстоятельства, похоже, препятствуют этому. Я уверена, сейчас вы все в полном замешательстве, рассержены, напуганы. Я лишь могу заверить вас, что все что с вами произошло, все что мы с вами сделали — для вашего же блага. У всего этого была причина. Вы не помните, но Солнце сожгло нашу планету. — Картинка с говорящей женщиной пропала. Вместо неё появились кадры, снятые очевидцами с места событий. — Миллиарды людей по всему миру погибли в огне, от голода, в муках. Последствия были невообразимыми, но потом стало ещё хуже. Мы назвали это «Вспышкой» — смертельный вирус, поражающий мозг. Он беспощаден, непредсказуем, неизлечим. Так мы думали, по крайней мере. Но со временем появилось новое поколение, способное противостоять вирусу, и тогда у нас появилась надежда на лекарство. Но поиск его обещал быть сложным. Подростков необходимо было протестировать. Даже пожертвовать многими из них. Только в условиях агрессивной среды можно изучить всю полноту деятельность их мозга. В общем всё, что угодно лишь бы понять, что делает их особенными. Что делает
вас особенными! — Обычная суета рабочих в лаборатории быстро сменялась на самую что ни на есть панику. Белохалатники метались из стороны в сторону, глядя в свои компьютеры и перечитывая документы. — Вы можете не понимать этого, но вы для нас очень важны. К несчастью, ваши испытания ещё только начинаются. Вы очень скоро узнаете, что не все одобряют наши методы. Прогресс слишком медленный, а люди очень напуганы. Может уже поздно для нас, для меня, но не для вас. — Позади неё начиналось настоящее месиво. Бег людей останавливали пули, рассекающие воздух на право, и на лево. Одна из них угодила в стекло, которое отгораживало доктора Пейдж от остальных работников. — Внешний мир ждёт вас. И помните,
ПОРОК — это хорошо.
С этими словами, Ава Пейдж, исполнительный директор специальных департаментов компании ПОРОК, приставила заряженный пистолет к виску и через мгновение пустила пулю голову. Лишенное сознание тело рухнуло на стол со звуком гнилого арбуза, который случайно уронили на пол, не донеся до мусорного ведра. Кэрри отвела глаза в сторону, чтобы не видеть как выплеснулись на камеру ошмётки костей и мозга. Почему-то у Кэрри возникла странная мысль, когда доктор Пейдж высадила себе мозги.
«Пистолет стоял на глушителе».
А самое ужасное заключалось в том, что она до этого понятия не имела, как звучит выстрел пистолета, поставленного на глушитель.
К счастью, на этом трансляция из прошлого была окончена и стеклянная перегородка вновь приобрела свой обыденный прозрачный вид.
— А вам же тоже кажется, что нормальные люди во имя добра не пускают себе пули в висок? — полюбопытствовала Кэрри, чтобы просто не молчать.
Услышанное
парализовало их.
Обездвижило.
Лишило дара речи.
Кэрри почувствовала, как Минхо ищет своей рукой её руку. Она поймала его ладонь и крепко стиснула. Он нуждается в её поддержке, ибо мир не просто ускользнул у него из под ног, он разрушился на глазах. Всё, за что они боролись чёртовы три года, рискуя жизнью, это какое-то непонятное абстрактное высказывание, которое, грубо говоря, несёт в себе суть «спасения мира».
Чему ещё их хотели подвергнуть эти, безусловно, ужасные люди, будь они ещё живы?
Или, может быть, эта женщина с выбеленной, как у вампира, кожей надеялась, что он разом забудет про все трудности пройденного пути после её слов о том, что это всё для блага каких-то вообще не интересующих его людей?
Ай, к чёрту всё! К чёрту всё! Сейчас это всё неважно! Ему ещё понадобится время, чтобы разложить всё по полочкам и... главное, что Кэрри рядом.
В его памяти вдруг всплыл момент, когда он впервые увидел её впервые. Она, в лёгком ситцевом платьишке лежала на кушетке в палатке медаков. Маленькая и жалкая, как слепой котёнок, – вот какой он увидел её в первый раз. Минхо даже не думал, что у неё есть хоть какой-то шанс на выживание. А потом этот котёнок креп у него на глазах; обзавёлся острыми когтями и зубами и в любой момент мог вонзить их в чей-то загривок.
Её необузданный нрав пришёлся ему по душе ещё в тот день, когда она учинила драку с нахальными глэйдерами. Правда, дракой это можно было назвать только на первых минутах, потому что потом это уже было избиение.
В любом случае, он восхищался ею, хоть сначала и не признавал этого. Уважение к её персоне постепенно переросло в самую искреннюю привязанность, способную вызывать редкую искреннюю улыбку.
И сейчас ничто не придавало ему уверенности лучше, чем прикосновение её руки.
Блуждающие взоры глэйдеров разом устремились тёмному проходу, где крылся долгожданный выход.
— И что? Это конец? — спросил Ньют.
— Вот уж не думаю... — покачала головой Кэрри. Её рука по прежнему сжимала ладонь Минхо. — Думаю, что эта дамочка права в какой-то степени. Если ПОРОК совершил с нами подобное, не факт, что другие окажутся лучше.
— А ты считаешь, что они есть? — подал голос Фрай.
— Во всяком случае отрицать их существование было бы не очень разумно, — говорила она.
Позади остался Лабиринт. Вокруг кроме них не найдётся ни одной живой души. Растерянные, плохо соображающие глэйдеры медленно направились к выходу. Они обдумывали каждый свой шаг, ведь от него могло зависеть всё.
И, разумеется, они все разом вздрогнули, когда за их спинами раздался дребезжащий, до боли знакомый голос.
—
Нет... Вы никуда не пойдёте.
Обернувшись, ребята увидели его — Галли. Он стоял, нацелив на них дуло пистолета, который скорее всего вынул из руки какого-то мертвяка. Его лицо перекосилось, на нём был отпечаток невыносимой боли. Пистолет прыгал в дрожащей руке, когда её хозяин начал приближаться к глэйдерам.
Кэрри ступила ему навстречу, собираясь поговорить, — это было единственное средство защиты против полу умного парня, — но тут Минхо рванул её назад, сказав:
— Не подходи! Его ужалили!
И он не ошибся. От артерии на шее по телу Галли расползались фиолетовые нити воспаленных вен. Его маленькие глаза были залиты кровью. Они злобно зыркали на группу глэйдеров из под нахмуренных бровей, как затаившиеся бесенята.
«Идиот! Ну почему ты просто не остался в Глэйде? Зачем сначала отказался, а потом сам пошёл за нами? Галли, ты самая большая бестолочь из всех нас!» – в сердцах подумала Кэрри.
— Галли, положи оружие... — вкрадчиво попросил Томас, понимая, что для их распрь сейчас вообще не подходящий момент.
— К чёрту тебя! — рявкнул Галли и только пригрозил пистолетом.
— Слушай, он не шутит, — осторожно начала Кэрри, старательно подбирая слова, чтобы не дай Бог, не спровоцировать его на развитие конфликта. — Мы справились, мы нашли выход. Опусти эту опасную штуку и идём с нами. Мы попробуем тебе помочь и вылечить, я обещаю...
— Хватит! Это всё чушь собачья! — рыдал Галли.
— Нет, это не чушь, — как можно мягче доказывала Кэрри. — Там, во внешнем мире есть умные люди. Они наверняка владеют необходимыми знаниями для создания такой же сыворотки, которую прислали нам в Глэйд. Ты сумеешь стать самим собой.
Пока Кэрри разговаривала с Галли, отвлекая на себя его внимание, Минхо воспользовался этим. Он перенял у Фрайпана копьё и приготовился к броску.
—
Я принадлежу Лабиринту, — с полными глазами слёз заявил Галли и добавил, нажимая на курок: —
Как и мы все.
Прогремел выстрел и одновременно с ним прямо возле уха Кэрри со свистом пролетело копьё, пущенное сильной рукой Минхо. Оно с противнейшим звуком вонзилось аккурат ниже левых рёбер. Секунду взгляд Галли выражал непонимание, а потом он потупился и остекленел. Парень повалился навзничь, а у Кэрри упало сердце.
Протолкнувшись между Томасом и Ньютом, она упала на колени перед сраженным глэйдером. Она приложила палец к его шее и почувствовала слабое, угасающее биение сердца.
— Он ещё жив, слышите... Он ещё жив!
Но её не слышали, потому что их внимание целиком поглотило происходящее с Чаком.
Пуля, которую не глядя пустил Галли не пропала бесследно, она впилась в солнечное сплетение ни в чём не повинного мальчика. Тотчас оставив Галли, Кэрри, не глядя на стеклянные осколки, режущие ей ладони, переползла к Чаку. Во время падения его успел перехватить Томас. Теперь мальчик лежал у него на руках.
Склонившись над умирающим с двух сторон, Кэрри и Томас не могли сдержать слез.
— Кэрри... — прошептал Чак, нащупывая слабой рукой ладони девушки, которые пытались остановить кровотечение. — Не надо...
— Надо! Ещё как надо! — плакала Кэрри, через силу улыбаясь.
— Я не выживу...
— Что ты такое говоришь?! — восклицал Томас, у которого сердце разрывалось от одного взгляда на Чака.
Чак вдруг улыбнулся им широкой солнечной улыбкой. Эта улыбка только для них двоих, только для самых дорогих и близких ему людей. Для двух самых лучших друзей.
— Спасибо, что дружили со мной... Спасибо за то, что ценили меня... — улыбался Чак, переводя взгляд то на одного, то на другую.
Его карие глаза ярко вспыхнули, как иногда вспыхивает звезда прежде чем погаснуть навсегда.
— Нет! Нет! Нет! — активно замотала головой Кэрри. — Мы
дружим с тобой! Мы
ценим тебя! Мы
любим тебя!
Мальчик нащупал в кармане глиняную игрушку. Видимо, он хотел слепить себя в миниатюре и надо отдать ему должное, как скульптору, ведь получилось просто замечательно.
— Держи, — уже с трудом проговорил он, вкладывая фигурку в ладонь Томаса. — Как и договаривались... Отдай её моим родителям.
— Чак, дружище, пожалуйста, продержись ещё немного! — умолял Томас, а его глаза застилали слезы. — Мы ведь не так договаривались! Ты сам должен отдать её им!... Чак? Чак!
ЧАК!
Но все попытки докричаться до мальчишки были тщетны. Он умер.
Кэрри отодвинулась, чувствуя, как слезы заливают глаза. Грёбанная властительница жизни! Триклятая судьба! Ты ненавидишь тех, кто пытается тебя переиграть и поэтому стираешь их с лица земли. Но это наказание не тем, кто пал от твоего меча. Нет, этим всё равно, ведь мертвецы ничего не чувствуют. Ты – сука! Ты преподаешь урок всем их близким, чтобы они никогда больше не вздумали перечить тебе, ведь так? Ты позволяешь пламени мести разгореться в сердцах несчастных. Оно будет подогревать их, подкреплять для свершения великих, а может и ужасных дел, но тебе и этого мало. В конечном итоге, ты топишь этих несчастных в их же боли, заставляя захлёбываться и молить о пощаде. Но милосердие твоё простирается не так уж и далеко, если учесть, что оно распространяется только на тех отчаянных, кто ползает перед тобой на коленях. Им ты даруешь жалкую пародию на счастливую жизнь и прибавляешь, что они должны быть тебе в век благодарны за «доброту».
И, позволь повториться.
Ты – грёбанная сука, которая когда-нибудь сама попадётся в поставленный капкан!
***
Кэрри плохо помнила, что происходило после. Она видела перед собой недвижимое, застывшее тело Чака, с расцветшей алой розой на груди и рвавшего жилы Томаса. Он в безумной истерике тряс мальчика, отказываясь верить в правдивость случившегося и беспрестанно выкрикивал его имя среди возгласов:
«О, Боже!... Господи, нет!... Ради Бога, только не он!».
Сидевшая на коленях Кэрри даже не пыталась совладать с раздирающими её рыданиями.
— Прости меня, — шептала она.
Кэрри припала к его груди, обхватывая руками ещё тёплое тельце. Её спина судорожно подрагивала. И до сгрудившихся в одну кучу глэйдеров доносились приглушённые стенания.
Ньют по привычке прижал руку ко рту и чувствовал, как по наружной стороне пальцев стекают горячие слезы. Он был лидером в Глэйде. Он был ответственен за его жизнь, за его счастье и благополучие, но он тоже не справился с возложенной на него важной обязанностью. И это убивало его. Глядя на безмятежное, спокойное лицо мальчика, которое ещё сохранило выражение улыбки, Ньют давился в бесшумном плаче.
Минхо невыносимо больно было наблюдать всю эту картину, поэтому он всеми силами старался не смотреть туда. В горле пересохло. Он сглатывал слюну, но она словно закончилась и гортань свело судорогой. Бывший куратор бегунов задрал голову к потолку и широко открыл щипающие глаза, чтобы не заплакать.
Фрай и Уинстон молча глотали слезы.
Почему-то всех всегда больше всего трогает смерть невинных детей.
***
Проход со свистом отворился. В нём появилось подразделение вооружённых людей в тёмно-синей форме. Они, окружив стоящих глэйдеров, погнали их наружу, подгоняя фразочками по типу:
— Шевелитесь! Давайте быстрее!
А вот с Кэрри и Томасом дела обстояли куда сложнее. Последнего оторвали от мёртвого мальчишки почти беспрепятственно, но Кэрри с одного удара нокаутировала бойца, который осмелился прикоснуться к ней. Похожая участь постигла и пришедших на помощь пострадавшему. Других уложил Минхо, ставший на её защиту. Пришлось приводить солдат в чувство. А она всё твердила сквозь слёзы:
— Заберите тела! Заберите их тела, им ещё можно помочь! Их можно спасти, заберите!
Но исполнения подобного в приказе не было и уступать ему командир подразделения не собирался. Он лично заломал норовитую девчонку, воспользовавшись минутным замешательством, и отнес её в вертолёт к остальным. С её защитником тоже справились, несмотря на три подбитых глаза.
После сам командир запрыгнул в кабину и дал пилоту добро лететь. Заметив, что шесть пар глаз вопрошающе уставились на него, он стащил с лица маску и радушно улыбнулся глэйдерам.
— Теперь всё позади! — заверил он и взглянул в иллюминатор.
Те незамедлительно последовали его примеру. Их глаза жадно впивались в увиденный там пейзаж.
Вертолёт взмыл в небо, стремительно набирая высоту и теперь перед глэйдерами возникла возможность взглянуть на Лабиринт с высоты. Его полные масштабы произвели на них просто колосальное впечатление. Припав к иллюминаторам, они не могли оторвать глаз. А когда вертолёт поднялся достаточно высоко, чтобы сполна разглядеть Глэйд, Ньют, Томас, Фрай, Уинстон, Минхо и Кэрри затаили дыхание.
С головокружительной высоты двух ста шестидесяти футов в высоту Глэйд выглядел точно так же, как и его миниатюрная модель-копия в картохранилище. А что испугало и поразило глэйдеров, так это то, что по всему периметру не промелькнула ни одна человеческая фигура. Всем стало не по себе от пришедшего на ум предположения о гриверах, которые обезумели после утреннего вторжения в их обитель и отправились в отместку громить Глэйд со всеми его обитателями. А Галли смог вырваться и пройти по следам глэйдеров только потому, что сам ранее был бегуном.
Когда Лабиринт со своими устрашающими стенами и надписями на них: «П.О.Р.О.К.», уже исчез из поля зрения, глэйдеры нашли ответ на вопрос, мучавший их такое долгое время. Почему в Глэйде до последнего времени не выпало ни капли дождя? А ответ был прост: ПОРОК воздвиг своё творение посреди пустыни и оборудовал его всем необходимым для долгой жизни.
— Три дня назад тут была ужасная буря, поэтому мы и не смогли прилететь за вами раньше, ребятки, — объяснился командир, окончательно разрешая вопрос осадков. Три дня назад над Глэйдом прошёлся ливень.
Вертолёт летел на север, унося глэйдеров в неведомую даль, таившую в себе новые опасности.
Отлипнув наконец от иллюминаторов, глэйдеры устроились поудобнее. Утомленный Томас прикорнул на плече Ньюта, а тот, скрестив руки на груди, полулежал на сваленных в кучу мешках, которые образовывали очень мягкую постель.
Фрай и Уинстон сидели, уставившись в одну точку. По ним было видно, что их мысли устремились назад. И дело не только в расстоянии, а ещё и во времени. Они возвратились в те месяцы, когда всё казалось им загадкой. Начиная от их самих, заканчивая местом прибывания.
Как же замечательно было жить и не знать, что находишься в оазисе жизни посреди пустыни мертвецов.
Минхо, сидевший у левой стороны кабины, пристроил Кэрри возле себя. Её ещё не до конца отпустила истерика, поэтому она не сопротивляясь легла, склонив голову на грудь парня. Он обнимал её двумя руками и, словно забирал всё плохое, чтобы она могла хотя бы ненадолго забыться в успокоительном сне.
— Нам лететь ещё долго, так что можете вздремнуть, — разрешил командир, глядя, что глэйдеры начинают клевать носом.
Кэрри поежилась, её веки устало сомкнулись. Через несколько секунд она уже дремала в надёжных руках Минхо.
