***
Всем глэйдерам перед душем выдали чистый комплект одежды, в который входило нижнее бельё, кофта с длинными рукавами, штаны и ботинки. Потрогав ткань, можно было безошибочно определить, что она лучшего качества. Кэрри закрутила два винтика, которые отвечали за горячую и холодную воду. Распаренная, как после бани, кожа дышала через все поры. Хорошее ощущение. Словно открылось второе дыхание. Как, в принципе, оно и было. На обратной стороне двери кабинки было повешено идеально белое махровое полотенце. Оно было так велико, что Кэрри замоталась в него с головы до ног. Это спасло её от холода, который обычно бывает, когда выходишь весь мокрый из под горячей воды. Прежде чем развернуть новый комплект одежды, Кэрри взяла старую ветровку, и, как бы сильно она её не любила, разрезала на длинные полоски, чтобы снова перевязать рану. Какой-то частью сознания она ясно понимала, какую ошибку совершает, и что все эти игрушки в медицину могут плохо кончится, но другая твердила, что много выхода у неё нет. Со всей силы затянув рану, Кэрри навязала узлов и с чувством выполненного долга принялась за распаковку одежды. Там был просторный спортивный костюм белого цвета, с манжетами, которые фиксировали его на лодыжках и запястьях. Ей он чрезвычайно понравился. Кэрри вообще любила свободные вещи, в которых можно двигаться, не боясь, что они где-то порвутся. Но особенно довольна она осталась бюстгальтером, сделанным без единого шва. Он не передавливал грудь и Кэрри чувствовала безмерное облегчение, надевая его. В Глэйде то ей приходилось переодически заматывать грудь бинтами, когда она надевала укороченную майку. Это было больно, и неудобно, но практично. Следующими на очереди шли ботинки. Добротные, на толстенной резиновой подошве и с "молниями" по бокам, для застёжки. Натянув их на свои ноги с мозолями от старой обуви, Кэрри походила взад-вперёд и нашла их очень комфортными. При каждом шаге они пружинили, за счёт подошвы, и это придавало походке уверенность. Остались последние штрихи. Выровнявшись перед зеркалом, Кэрри вернула обратно пробор, более менее расчесала пальцами волосы, и левую сторону заправила за ухо так, чтобы она не мешалась. Потом Кэрри опустила в глубокий карман штанов складной ножик, застегнула его и вышла из душевой чистая, немного невыспавшаяся, но полная энергии и сил. Её встретила молодая девушка в белом халате, мило улыбнулась. — Пойдёмте, я отведу вас к вашим друзьям, — сказала она. — Они в порядке? — обеспокоенно спросила Кэрри. Да, она слышала их голоса в душевой, но мало ли, может они кричали о сердечного приступа? — В полном, — снова улыбнулась медсестра. Кэрри плохо верила незнакомым людям и, даже если человек по природе своей располагал к себе, она всегда находила повод для подозрения. Порой она корила себя за это, потому что выглядела как истинный параноик, но потом вспоминала, что лишняя предосторожность когда-нибудь может спасти жизнь. Плюс ко всему её начинала тревожить мысль о том, что с остальными глэйдерами. Они не виделись от силы сорок минут, но Кэрри готова была сходить с ума от беспокойства. Теперь, когда их осталось так мало, Кэрри негодовала, когда их разделяли. Это, как минимум, было несправедливо. Почему если она девушка, то обязательно должна быть отдельно от них? Этот вопрос ещё мог подвергаться обсуждению, но только не после того, что они прошли вместе в Лабиринте. Там было совершенно неважно, что у тебя между ног. И Кэрри не понимала, что изменилось, кроме того, что теперь они подчиняются каким-то незнакомым людям, которые обещают оберегать их.***
Девушка в белом халате провела Кэрри в помещение, которое было поделено стеклянными стенами. В одной из таких прозрачных комнат Кэрри увидела Ньюта. Он сидел на стуле, закатив рукав выше локтя, а врач легонько бил пальцем по шприцу, готовя инъекцию. Ньют заметил Кэрри, когда она была в самом начале коридора, и подмигнул ей. Та лучезарно улыбнулась ему в ответ и прошла дальше. В другой комнате на беговой дорожке разминался Минхо. Куратору бегунов выбрали самый что ни на есть подходящий медицинский тест и все остались довольны. Ко внутренней стороне его левой руки подходили какие-то трубки и провода. Они были подсоединены к специальному датчику, на экране которого показывалось сердцебиение, давление и ещё много разных показателей. Про себя Кэрри отметила, что эта обтягивающая безрукавка, в которую переоделся Минхо, очень ему идёт. Когда он в ней, то видно все играющие на бегу мускулы. Минхо невзначай взглянул в сторону Кэрри, заметил её, расплылся в фирменной улыбке и махнул рукой. Она ответила ему тем же жестом. В её мыслях уже фигурировал другой вопрос: где Томас? Но и на него нашёлся ответ. Томаса провели в эту лабораторию почти сразу после неё. Она оглянулась, чтобы посмотреть на него. Видок у Томаса был не из лучших. Если все остальные после душа пришли в порядок, то Томас погрузился ещё в больший беспорядок. Его взъерошенные волосы что ни на есть лучше гармонировали с растерянным взглядом. Когда их глаза встретились, она увидела в них отражение себя. Не буквально, конечно, потому что их разделяли добрые двадцать футов. Но его голубые глаза выражали глубокую тревогу и недоверие к окружающим людям. На миг Кэрри забеспокоилась не на шутку. Вдруг всё то, о чем они с Томасом думают, но не решаются заговорить, – и есть горькая правда? Развить эту мысль дальше ей не позволили. Медработница пригласила её в кабинет, который отличался от других тем, что мог закрываться стенами темных непроницаемых штор. Посередине стояло раскладное кожаное кресло, а в правом углу пристроился стол для нотаток. — Присаживайтесь, — снова миловидно улыбнулась девушка, — к вам скоро придут. — Меня тоже будут обследовать? — настороженно задала вопрос Кэрри. — Нет, с вами просто пообщаются, — ответила медработница и с этими словами удалилась прочь. Оставшись одна в кабинете, Кэрри ничего не подозревая, запрыгнула на кресло и стала ждать, пока к ней явятся. Примерно через минут пять в кабинет зашла высокая женщина с той красивой внешностью, которая бывает только у прирожденных островитянок. — Здравствуй, — по-дружески поздоровалась она. — Ты, наверное, Кэрри, я правильно поняла? — Да, больше девушек тут нет, — ответила Кэрри. — Это имя дают как девочкам, так и мальчикам. Это немного сбило меня с толку. — Насчёт этого, я не знала, — сказала Кэрри. — Меня зовут доктор Кроуфорд, — представилась женщина, садясь за стол. — Типичное имя, — пожала плечами Кэрри, а потом спохватилась. — Или мне надо было сказать «приятно познакомиться»? Доктор Кроуфорд смерила сидящую на кресле Кэрри изучающим взглядом и молвила: — Я думаю, что ты сама прекрасно знаешь, что тебе следовало сказать. Кэрри с наигранным удивлением вскинула брови и поинтересовалась: — Вы умная женщина, доктор Кроуфорд? — Достаточно. А как бы ты сама определила, глядя на меня? — Ну знаете ли, в белом халате любой кажется учёным, поэтому по внешности судить не спешу, — развела руками Кэрри. — Занятное мнение, — сдержанно улыбнулась Кроуфорд. — И раз ты уже на кресле, то снимай штаны. — Повторите, а то я вас не расслышала, — попросила Кэрри. Она была на грани того, чтобы поверить в проблемы со своим слухом. Видимо, злорадствуя в душе от произведённого эффекта на чересчур дерзкую девушку, Кроуфорд повторила внятно и с расстановкой: — Сни-май шта-ны, а за-тем тру-сы. Глаза Кэрри и без того были распахнуты от шока и нахлынувшего ужаса, а после повторной фразы доктора они готовы были выскочить из орбит. Кэрри впилась отросшими ногтями в оббитые кожей подлокотники и вжалась в кресло. — Что вы хотите со мной сделать? — взвизгнула Кэрри, не отводя взгляда от Кроуфорд. Та встала из-за стола, где делала какие-то пометки, скорее всего про внешний вид своей пациентки, и вплотную приблизилась к креслу, напугав Кэрри до полусмерти. — Ты больше месяца жила в совершенно неподходящих условиях. Твой организм нуждается в более тщательном уходе. Плюс ко всему, тебя нужно обследовать полностью. Сомневаюсь, что там кто-то заботился о твоих половых органах. — ЧТО, ПРОСТИТЕ?! — взревела Кэрри. Её гневу не было предела, но Кроуфорд не удивила эта реакция. Казалось, она была заранее уверена в таком развитии событий. — Вы сейчас прозрачно намекнули, что хотите забраться ко мне в трусы?! — Нет, что ты, — возразила Кроуфорд. — Ты же снимешь их. — НЕ СНИМУ, — активно замотала головой Кэрри, поджимая коленки к груди. — Послушай, я обследую девушек каждый день, — начала уговаривать Кроуфорд. — Если у тебя есть проблемы, мы можем это исправить сейчас, ведь ты молода. В этом нет ничего постыдного. Это как проверить, не воспалено ли горло. Кэрри молчала, враждебно зыркая на Кроуфорд из под насупленных светлых бровей. — У девушки в твоем возрасте бывает гораздо больше проблем, чем у парня. Давай я помогу тебе разобраться с ними? Кэрри поддалась на уговоры доктора и слезла с кресла, чтобы снять штаны. Сделала она это потому, что действительно переживала по этому поводу. В последнее время у неё часто тянуло поясницу, хотя она не поднимала ничего тяжёлого и простудиться не могла. А бывали и острые боли внизу живота, правда Джеф сказал, что она съела что-то не то и это всего лишь проделки кишечника. Но на подсознательном уровне Кэрри понимала, что внутри её организма идут неизбежные изменения, которые она никак не может контролировать. Её это откровенно пугало и заставляло мучиться ночи без сна. Вспоминались также и те дни, когда у неё беспристанно шла кровь. В словах Кроуфорд она уловила резон и согласилась на это только по своему усмотрению. Доктор надевала белые одноразовые перчатки и боковым зрением видела, как девушка снимает штаны, оглядываясь по сторонам и боясь обнаружить щель в занавесках. Женщина улыбнулась, радуясь, что с Кэрри не будет затруднений и она сможет спокойно выполнить свои обязанности. — И ещё я хотела спросить тебя насчёт менструального цикла? Всё регулярно, без перебоев? — Я понятия не имею, о чем вы сейчас спросили, — недовольно поморщилась Кэрри. — Как же так? — удивилась доктор. — Разве тебя никто не предупреждал о том, что у каждой женщины периодически начинаются месячные кровотечения? У некоторых они идут прямо по лунному календарю, у многих не так аккуратно. Всё зависит от самой женщины и внутреннего состояния здоровья. У Кэрри во второй раз до неимоверных размеров округлились глаза. О такой ежемесячной подставе она и слыхом не слыхивала. Если эта женщина говорит чистую правду, (а причин для того, чтобы не верить ей Кэрри при всём своём желании не смогла бы отыскать), то она уже жалеет, что родилась не парнем. — Вы серьёзно? — понизив голос вопросила Кэрри. — Совершенно серьёзно, — кивнула доктор Кроуфорд. — Это естественный биологический процесс, и он будет длиться, пока ты не постареешь и не утратишь способности иметь детей. — Вы только что намалевали самую жуткую картину в моём воображении, — простонала Кэрри, садясь на кресло. — Как я понимаю, у тебя в организме, возможно из-за неблагоприятной внешней среды произошёл сбой. Обычно менструации начинаются у девушек тринадцати-четырнадцати лет, а тебе уже все шестнадцать. Но мне кажется, тебе стоит ждать их очень скоро. — А можно без них как-то обойтись? — спросила расстроенная Кэрри, хотя прекрасно понимала, что раз эта кара настигла всех женщин, то и её не обойдёт стороной. Обследование началось. — Ну... Если честно... Примерно месяц назад у меня пошла кровь, — промолвила Кэрри, стараясь не замечать того, что делала Кроуфорд. — Да, и сколько дней это длилось? — оживленно поинтересовалась женщина, быстро делая свою работу. — Около шести... Ой... Осторожнее, это было больно! Такого позора в своей жизни Кэрри ещё не испытывала никогда. Когда началось само обследование, ей хотелось сгореть со стыда на месте. Тревожность переросла в тихую панику, и Кэрри чувствовала, что с минуты на минуту может сорваться. — Половой жизнью живешь? — спросила Кроуфорд. — Я вас не понимаю, — скривилась Кэрри. — Сексом заниматься пробовала? — Кроуфорд перевела свой вопрос на доступный язык. Кэрри поморщилась. Из тех рассказов, которые она слышала от парней в Глэйде, у неё сложилось впечатление, будто секс это не очень приятное действие, где женщина в основном исполняет роль пассивного объекта для мужского удовольствия. У неё не было времени анализировать их слова. Если бы было, возможно, она бы пришла к выводу, что все свои эротические фантазии парни пропускали сквозь больную призму восприятия женщин не как личностей со своими желаниями, а как привлекательный кусок мяса, обтянутый кожей (желательно очень чистый, без единого прыща). В любом случае, информация, полученная от известных источников никак Кэрри не вдохновила. Сам процесс ей казался смешным до истерики, а его смысла она вообще не понимала. Ей не хотелось попробовать заняться этим самым сексом, да и время неподходящее было абсолютно. — Нет, у меня и без этого дел хватало, — ответила Кэрри, зажмурившись от неприятных ощущений. К счастью, Кроуфорд была профессионалом в своём деле. Она старалась делать всё максимально быстро, потому что ощущала, как содрогается тело девушки от каждого её прикосновения, даже когда оно не несёт в себе боли. Кэрри с такой силой сжимала подлокотники, что после окончания процедуры на нём ещё остались полумесяцы от её ногтей. Когда доктор вернулась к столу, снова делая какие-то заметки, Кэрри соскочила с кресла и одним движением натянула трусы вместе со штанами. Ей было противно, отвратительно, мерзко. Она ненавидела это дрянное кожаное кресло, на котором ей пришлось испытать такое унижение. — Я думала, вы просто посмотрите, — плаксиво скривилась она, затягивая шнурок на поясе штанов. — Зачем трогать меня? — Увы, это необходимость, — бесстрастно отвечала Кроуфорд, не отрывая взгляда от своего журнала. — Скажи спасибо, что я не мужчина. — Да нет уж! — взорвалась Кэрри. — Это вам надо благодарить Господа Бога на коленях, за то, что он не наградил вас этим шлангом между ног. Потому что если бы это всё-таки случилось, вы, доктор Кроуфорд, уже давно лежали в луже крови с раскроенным черепом. — Вижу, ты любишь прорисовывать всё, не пропуская малейших деталей. У тебя богатое воображение. — Завидовать разрешается, но только молча и в укромном уголке! — огрызнулась Кэрри. — На, вот, возьми, — миролюбиво сказала Кроуфорд, протягивая Кэрри тонкую глянцевую брошюрку. Забрав её и даже не взглянув на заголовок, Кэрри демонстративно хлопнула стеклянной дверью, и вышла в коридор. Там её терпеливо поджидал мужчина с отталкивающей наружностью. Разъяренная Кэрри врезалась в него сразу, только переступив порог. А увидев амбала под два метра ростом, тут же отпрыгнула на безопасное расстояние, зарядив ему в лоб: — А вам что от меня нужно?! Не совсем привыкший к таким прыгучим и чуточку агрессивным девушкам, мужчина на долю секунды остолбенел. Кэрри увидела это замешательство в его глазах и немного успокоилась. Если бы у него в намерениях было что-то плохое, он бы точно не стоял столбом, подбирая слова. — А... Э... Мистер Дженсон хотел бы поговорить с э... вами... Меньше всего на свете ему хотелось заработать себе проблем на голову, поэтому он всё же решил обращаться к девушке уважительно. А то если «ты»-кать, то неровен час, можно и по физиономии получить. — Позвольте мне провести вас к нему, — он наконец отважился на связную, хоть и короткую речь. — Ладно, — снисходительно буркнула Кэрри, видя, что амбал если и не боится её, то точно не хочет связываться в негативном ключе. И снова её повели по лабиринту из освещённых голубоватым светом коридоров, но, как бы то ни было странно, она начинала в них ориентироваться. Удивляясь своей способности узнавать эти на первый взгляд ни чем не отличающиеся друг от друга коридоры, Кэрри невольно припомнила ту незабываемую ночь в Лабиринте, которую она провела в компании Минхо, Томаса и нескольких десятков кровожадных чудовищ. Сейчас, как и тогда, у неё проявлялась феноменальная память. То есть мозг снова воспринимал ситуацию критической. «Но почему? Нас же спасли, мы в безопасности. Ведь так?» Последний вопрос так и остался без ответа.***
Перед ней открыли дверь в мрачную почти пустую комнату. Кэрри вошла, оглядываясь с опаской, но не нашла никаких подозрительных предметов кроме холодного металлического стола и двух стульев, поставленных по обе стороны от него. Дженсон не заставил себя долго ждать. Он явился меньше, чем через две минуты после того, как Кэрри зашла в комнату, и занял стул напротив неё. В его руках была папка с бумагами, но он держал её таким образом, что Кэрри не могла прочесть её содержимое. Он уже открыл было рот, чтобы начать задавать вопросы, но Кэрри перебила его. — Простите, вы здесь главный? — спросила она. — Можно и так сказать, — уклончиво ответил Дженсон, кладя папку на стол. — Тогда, разрешите мне пожаловаться! Возможно, в моём положении это делать неприлично и т. д, и т. п., но скажу честно: мне откровенно плевать. Так вот, на чем я остановилась? Ах, да! На вашем медицинском обслуживании! Вот попробуйте немного пофантазировать. Вас несколько часов назад спасли из пекла, путь через которое оставит отпечаток на всю вашу жизнь, вы только-только вдохнули запах свободы и безопасности, как вам говорят раздвигать ноги. Да-да, вы не ослышались. Именно ноги, и именно раздвигать. А теперь сопоставьте эти два факта и поймите, насколько они абсурдны, но тем не менее меня заставили это сделать! Это огромное унижение, поэтому в дальнейшем, если будете кого-то спасать, первым делом спросите его разрешение на медицинское вмешательство, а иначе мы организуем клуб опозоренных девушек и разнёсем этот центр к чертовой бабушке! Такое заявление очень озадачило Дженсона. Он сидел, тупо вылупив на Кэрри свои светлые глаза, с таким лицом, будто его схватил паралич. Дженсон пытался определиться с правильным ответом. — Но ведь у вас должны были спросить, хотите ли вы, чтобы вас осмотрели, — вкрадчиво заметил Дженсон и, заметив, что Кэрри растерялась, уже увереннее добавил: — Если вас действительно принудили к этому, то скажите мне имя врача, который это сделал. Он тотчас лишится жалования и его со свистом спустят вниз по карьерной лестнице. Ну так что? Кэрри нечего было возразить. Она сама согласилась, значит добровольно обрела себя на этот гинекологический позор. И некого винить, кроме самой себя и своего суеверного страха в существовании какой-то ужасной болезни. Кэрри пристыженно потупила взгляд. Её поймали на горячем. — Ну... На первый раз я готова забыть об этом инциденте, — всё так же не поднимая глаз, ответила Кэрри. — Но при условии, что этого больше не повторится. — Разумеется, — понимающе кивнул Дженсон, довольный тем, что Кэрри самостоятельно сделала правильный выбор. Пусть и с его маленькой подсказкой. Ни ей, ни ему проблемы точно не нужны. Когда алого в её лице поубавилось, она смогла без стеснения поднять на него ставшие голубыми глаза и полюбопытствовать: — Так о чём, собственно, вы хотели говорить со мной? — Как видишь, я хотел непринужденной обстановки для нашего разговора. — Не могу с вами согласится, — сказала Кэрри. — Непринужденная обстановка после общения с белохалатниками нужна, как свежий воздух. Она увидела, как дрогнули уголки его губ, расползаясь в улыбке и поняла, сейчас он согласен с ней как никогда. — Но всё же, — продолжал Дженсон. — Я хотел задать тебе парочку вопросов по поводу твоей жизни у ПОРОК'а. Ты не будешь возражать? — Вы говорите так, будто они пригласили меня на месяц погостить в их уютном доме, — усмехнулась Кэрри, а потом серьёзней добавила: — Нет против чего возражать. Я не расслаблялась у ПОРОК'а за пазухой, я выживала в окружении Лабиринта, где надо мной и моими товарищами каждый день издевались как могли. — Это-то понятно, — Дженсон улыбнулся нервно, коротко, нетерпеливо. — Ты помнишь что-то о своей жизни до Лабиринта? — Вы знаете, что у нас была стёрта память, — озарило вдруг Кэрри. — Откуда вам это известно? — Всем и каждому известно, что ПОРОК широко практиковал эксперименты на людях. А для их успеха требовалось лишить подопытного памяти. Вы все были у ПОРОК'а, а значит физически не могли помнить своё прошлое, — невозмутимо проговорил Дженсон. — Но нейронные связи мозга имеют способность к регенерации, поэтому со временем к тебе скорее всего вернуться отрывки памяти. — До того, как я познакомилась со своими друзьями у меня были причины тосковать за утраченной памятью и прошлой жизнью. Но не сейчас, когда у меня есть они, — отрывисто заявила Кэрри. — Я интересуюсь и выведываю твою личную информацию лишь для того, чтобы помочь тебе найти дом, — спокойно улыбаясь, сказал Дженсон. — Быть может ты знаешь имена своих родителей или место, где жила до Лабиринта? — Мой дом там, где есть мои друзья, — ещё твёрже ответила Кэрри. — Нет, я ничего не помню. Абсолютно ничего. «А если бы даже помнила, то ни за что тебе не сказала», подумала она. Прицокнув языком от нескрываемой досады из-за неудавшейся беседы, Дженсон встал из-за стола. — Что ж, а на этом всё. Кэрри в сердцах изумилась. — И это всё? — Да, я узнал всё, что мне было нужно. А сейчас ты можешь присоединиться к своим друзьям и провести с ними вечер. — Это определённо будут лучшие моменты сегодняшнего дня, — Кэрри тоже поднялась из-за стола. Когда они должны были разминуться на выходе, Дженсон придержал Кэрри за плечо и сказал: — Ты же понимаешь, что мы должны доверять друг другу, верно? Кэрри не поленилась изобразить на своём лице пародию на искреннюю улыбку и ответить: — Безусловно. «Мечтай больше, осел...»***
Помещение в которое её провёл проводник была полна ребят. У Кэрри аж глаза разбежались. Разных рас и полов, такие непохожие, и такие безумно счастливые. Они сидели за длинными столами, на которых стояли подносы с едой. Весело болтали. Был слышен звонкий смех. Он ехом раздавался у Кэрри в ушах. Она застыла на входе и только смотрела на них. Тут были не только парни, но и девушки. Кэрри не привыкла к такому скоплению незнакомых людей, поэтому не знала, как ей действовать в их обществе. Другое дело было в Глэйде. К счастью её почти тотчас заметили глэйдеры. Она сделала пару шагов к их столу, за которым они общались с незнакомыми ребятами. Но к ней навстречу подбежал Минхо и вместо того, чтобы по-человечески поздороваться и объяснить, что происходит, и кто все эти люди, он просто подхватил её на руки, крикнув на весь зал: — Вот она, королева всего Глэйда! И девушку встретили так, как встречают титулованных особ. С громким свистом и бурными аплодисментами. Кэрри было чрезвычайно приятно такого рода внимание, но она не совсем понимала чем заслужила его. — Что происходит? — шепотом спросила Кэрри у Минхо. — Мы разработали технику завоевания всеобщего уважения, подыграй, — так же шепотом отозвался Минхо. Кэрри устало вздохнули. И когда они только успевают разрабатывать эти техники? Да и лица у них счастливые, слишком счастливые, как для тех, кого заставляли снимать штаны. Обидно, очень даже. Когда утихли последние всплески ладоней, Кэрри похлопала Минхо по груди и сказала: — Если я королева, то определённо не мяч для бросков. Опусти меня на землю. По залу прокатился громкий раскат общего смеха. Минхо это не волновало. Он уперто сказал: — Негоже Вашему Величеству ноги марать. — Да эти полы чище чем мои ладони, — усмехнулась Кэрри, но Минхо такие донёс её до стола и усадил подле себя, придвинув ей поднос с обедом. Как только она взяла в руки ложку, на ней скрестились все взгляды. Кэрри не понимающе осмотрела их всех по очереди и вежливо спросила: — Я смогу сегодня поесть нормально или вы так и будете на меня пялится? Видимо, не такого ожидали ребята от девушки, которую во всеуслышание объявили королевой. Но Кэрри напрочь сломала все их стереотипы по поводу королевской жизни. — Что такое? Вы думали девушки мягкие и пушистые? Нет, чёрта с два! А как иначе? Вы же даже не представляете, каково это жить с пятью десятками неконтролируемых парней, когда у каждого из них бушуют гормоны. Слава Богу, на меня их буйства не распространялись. Но вы и вообразить себе не можете, что творилось на кухне, когда я готовила им обед! Даже овощи нарезать спокойно нельзя, потому что один точно отличится и сворует добрую половину. Не терпелось же им. Хорошо, что потом он, — она ткнула пальцем в Фрайпана, — додумался оставлять на кухне тарелку сэндвичей. И воровство прекратилось. Но чего это стоило! — Я смотрю, у тебя крик души, — тихонько посмеивался Ньют. — Заткнись! — осадила его Кэрри, и потом Ньют уже беззвучно смеялся в плечо Томаса. Кэрри снова обратилась к незнакомым парням, которым суждено было узнать больше, чем её друзьям. — А знаете, какая мука была игнорировать их любопытные взгляды в первое время? Они вечно смотрели на меня, как голодные шакалы. Прямо пожирали глазами. Но мне повезло и у меня были хорошие союзники, которые быстро научили остальных видеть во мне равную. Так я ещё забыла рассказать о том, что нельзя было спокойно вывесить бельё на просушку. Один раз пришлось подштанники искать. Они были повешены на ветке в Спальной посадке. Что такое Спальная посадка? Это сосредоточение деревьев в Глэйде, на которых мы развешивали гамаки и спали в них. Я очень сомневаюсь, что мои подштанники туда занесло ветром! Пока Минхо входил в ступор от мысли, что кто-то из глэйдеров украл у Кэрри портки, а он об этом даже не знал (если бы знал, то вор ходил бы с кровавой кашей вместо лица), Томас и Ньют, обнявшись, умирали со смеху. Кэрри преподносила всё в такой артистичной манере, что десяток собравшихся парней с интересом слушали историю путешествия её подштанников. Вскоре Кэрри выговорилась. Или ещё не всё вспомнила. Так или иначе, она закончила. Какой-то парень, рядом с которым сидел Уинстон, привстал и спросил разрешение пожать Кэрри руку. После благосклонного позволения, он выразил ей огромное сочувствие и уважение словами: — Теперь я воочию убедился, что вы невероятно сильная, красивая, одарённая и самая безбашенная девушка, которую я видел в своей жизни. — Благодарю, — чопорно кивнула головой Кэрри и принялась за еду. Салат из помидоров она сразу скинула в тарелку к Минхо, сказав: — Тебе нужны витамины, кушай. А сама продолжила наминать тушенную картошку на обе щеки. Минхо уже оправился от шока и приступил к обеду, с аппетитом поедая все блюда поочередно. Он, кстати, был рад двойной порции салата. Только Томас и Ньют ещё не могли успокоить свой смех, поэтому к еде не прикасались. Боялись подавиться. Искоса взглянув на эту парочку, Кэрри вдруг осознала, что так громко и заливисто Ньют может смеяться только вместе с Томасом. — А ты правда была первой, кто побежал в Лабиринт ночью? — спросил тот парень, который жал ей руку. — Я оставлю это без комментариев, — напихав полные щеки картошки, Кэрри старалась отвечать понятно. — Спросите это у Томми или Минхо. — Да они нам всё уже рассказали, — раздосадовано сказал незнакомец. — Хотелось бы узнать твою точку зрения. — Ой, народ, не сегодня, не сегодня, — отмахнулась Кэрри, подцепив из тарелки Ньюта аппетитный кусок мяса. Довольно странно было видеть это от той, которая несколько минут назад сетовала на воровство продуктов. — Расскажите лучше о себе, — предложила Кэрри. — Вы же тоже были в Лабиринте? — Не совсем, у нас всё было по-другому, — ответил парень. — В отличие от вас, мы не искали выход. У нас вообще всё абсолютно не так было, потом произошёл мощный взрыв и почти сразу появились военные. Они и забрали сюда. — А как давно вы тут? — спросил успокоившийся Томас. — Немного, приблизительно день или два. У нас нет часов, поэтому мы не знаем точного времени. — Он вдруг повернулся в другую сторону зала и взглядом показал на парня в капюшоне. Тот сидел пригнувшись, и поглядывая на всех, как зверёк, загнанный в клетку. Даже с такого расстояния Кэрри увидела, что у него нездоровый цвет кожи. — Вот этот парень здесь дольше всех. Почти неделю. Он был в Лабиринте, где сами девочки. — Везет же кому-то, — хмыкнул Фрай. *** Их увлекательную застольную беседу прервал Дженсон. Он вошёл в зал с зажатой подмышкой папкой, которую Кэрри видела ещё во время их «задушевного» разговора. Все взгляды обедающих скрестились на нём. — Добрый день, — сказал он. — Предлагаю начать нашу традиционную перекличку. Для новоприбывших повторюсь. Ребята, чьи имена я называю, становятся за моей спиной в ряд. Всё делается спокойно, без толчии. Итак, приступим. Джеральд! Из-за соседнего стола поднялся высокий тощий парень с прилизанными волосами. Он, сутулившись, заковылял на указанное Дженсоном место. Кэрри не сомневалась, что его вытянули из того же места, что и их нового знакомого. С такой вялой походкой и доходяжным видом он просто не мог выжить в настоящем Лабиринте. Взглянув в его лицо, она ужаснулась ещё больше. На нём была отпечатана обречённость и полное отсутствие жажды жизни. «Что же с ним такое сотворили?», подумалось ей. — Куда их направляют? — спросил Ньют. — Далеко... — ответил парень, с тоской глядя на заветную дверь. — Там есть какая-то защищённая зона. Туда переправляют всех детей. И нас тоже переправят, но позже. Они берут каждый день понемногу. Дженсон дальше называл ребят, и они шли к нему, выстраиваясь в ряд. Когда список перечисленных был окончен, у сидящих вырвался завистливый вздох. Видимо, всем уже не терпелось попасть в более безопасное и уютное место. Услышав этот вздох, Дженсен поспешил всех подбодрить. — Но-но, не расстраивайтесь, друзья мои! Для каждого из вас найдётся место. У всех будет новый дом. Провожали Дженсена также, как встречали Кэрри, – аплодисментами. Но глэйдеры не спешили радоваться. — Мне кажется, или они берут не первых попавшихся людей, и даже не по алфавиту, а прямо составляют список. Будто разделяют на группы. Если бы хотели переправить всех в защищённую зону, то могли бы так не заморачиваться. Что-то тут не чисто, — сказала Кэрри, погружаясь в раздумья. — Я тоже так думаю, — кивнул Томас. — Странно всё это. Кэрри взглянула на него, и он ответил ей тем же. Вдруг, всего на миг, на короткое мгновение ей показалось, что она слышит образование его мысли. Эти слова не были произнесены вслух, потому что Томас не открывал рта, но она их услышала. Чётко. Его голосом. «Ты тоже думаешь, что нас обманывают?»