***
Помещение, куда ввалились подростки было настолько большим, что каждое движение отдавалось гулким эхом. — Надо положить его на землю, — сказала Кэрри, имея в виду Минхо. Томас и Арис опустили Минхо на землю. Кэрри села на колени рядом. Здесь, в этой компании никто не знал, что делать с человеком, в которого угодила молния. В те первые мгновение Кэрри тоже не очень понимала, что стоит предпринять, чтобы привести Минхо в чувства. Но заторможенность и бездействие товарищей побуждали её к активному действию. Она приложила ухо к его груди, пытаясь уловить хотя бы слабую вибрацию, исходящую от сердца. Нет, тихо. Кэрри уже вошла в состояние какого-то безумного воодушевления. Это означало только то, что её ничего не остановит, пока очередная цель не будет достигнута. И достигнута с блестящим результатом. Маленькое разочарование вроде отсутствия сердцебиения у Минхо совсем не уменьшило её запала. Наоборот, мозг Кэрри с удивительной ясностью генерировал различные варианты решения проблемы. Девушка решила прибегнуть к тому, что считала более чем подходящим в данной ситуации. Раз сердце отказало, его надо запустить. Кэрри отогнала от Минхо ребят, которые с испуганными лицами склонились над ним и приговаривали: — Ну давай, Минхо! — Очнись же, старик! — Этой пустой болтовней вы ему не поможете! — перебила их она и повернулась к Терезе, которая держала фонарик, освещая всех. — Ты знаешь, как делать искусственное дыхание? — Ты имеешь в виду непрямой массаж сердца и вентиляцию лёгких? — уточнила Тереза, наводя луч света прямо на лицо Кэрри. — Фу, черт! Убери его! — Кэрри прикрылась руками от фонарика, яркий свет которого болью отозвался в глазах. — Да, именно это я и имею в виду! Последние слова были сказаны с нескрываемым раздражением, ведь медлительность, которую в подобных ситуациях нередко проявляют обычные люди, бесила Кэрри больше всего на свете. — Но, я никогда не делала этого сама, видела только, когда ассистировала докторов и... — Тереза недосказала. — Мне плевать! — почти закричала Кэрри, приходя в бешенство. — Просто скажи мне, как правильно это делать, и на этом твоя миссия будет завершена! Тереза замялась, а потом набралась уверенности и приступила к инструктажу. — Надави два раза на его грудную клетку на пять сантиметров, но не больше, имитируя натуральное сердцебиение, — начала она. — А затем отпусти, мышцы должны самостоятельно расправиться. Кэрри расположилась вертикально над телом Минхо, соединила ладони и, привстав на коленях, приступила к выполнению сказанного. — А теперь, — выговорила Тереза с задержкой, будто это давалось ей с трудом, — перекрой ему все дыхательные пути, то есть закрой нос, и через рот вдохни в него воздух. Если Терезе и говорить о таких подробностях тяжело было, то Кэрри беспрекословного следовала её инструкции. Она сдавила пальцами левой руки ноздри парня, придержала подбородок, набрала в лёгкие побольше воздуха, вдохнула в него свой кислород. Все остальные, которые с замиранием сердца наблюдали за всем процессом попыток спасения, увидели как приподнялась грудь Минхо. — Повторяй эти действия ритмично двадцать-пятнадцать минут, или до тех пор, пока он не очнётся, — закончила Тереза, чувствуя что дрожь пробирается по всему телу. Все те грубости, которые Кэрри только что сказала ей были следствием отключенных чувств. Да, у неё правда получилось заглушить их на несколько минут, которые ушли на спасение Минхо. Кэрри уже давно поняла, что время, когда её телом полноправно владеет один лишь здравый смысл, она проживает более продуктивно, чем неделю в повиновении чувств. Если бы Кэрри в тот момент в полной мере осознавала весь масштаб вероятности, что эта ночь на земле для Минхо может оказаться последней, она вряд ли делала бы ему сейчас искусственное дыхание с таким непроницаемо серьёзным выражением лица. И только те, кто знали её натуру могли бы с уверенностью заявить, что всё это хладнокровие временное и если она не добьется успеха, то за ним последует истерика. Она безостановочно повторяла и повторяла медицинский ритуал, который должен был вернуть Минхо обратно с того света, на землю. Её движения были чёткими, решительными. Она не отвлекалась ни на что и ни на кого. Она просто хотела, чтобы он снова открыл глаза. Но прошло уже десять минут. Минхо до сих пор не подавал никаких признаков жизни. Путники теперь смотрели на Кэрри не с надеждой, а с паническим испугом. У них возникло такое ощущение, будто Кэрри безостановочно стучит в дверь дома, в попытке отыскать хозяев, на котором уже от времени потемнело объявление «ПРОДАЕТСЯ». Она не прекращала надавливать на грудную клетку Минхо, а потом надувать её, снова и снова запуская самостоятельную функциональность организма. Но всё бестолку. Минхо уже переступил тонкую грань, разделяющее этот мир и нематериальный. Ньют не мог поверить, что всё это не страшный сон, и что ему не проснуться. Он смотрел на безмятежное лицо Минхо и, впервые за всё время после трагичной смерти Чака по его щекам полились горячие слезы. Минхо не мог закончить так абсурдно, если вообще мог закончить. Несмотря на то, что в Лабиринте их каждый день преследовала смерть, Минхо умел убегать от неё, путая чертовку в холодных коридорах. Иногда Ньюту казалось, что если и есть у кого шансы прожить долгую жизнь, то это Минхо. Ньют не знал, выживают ли люди после того, как в них попадает молния, но он точно знал, что так Минхо умереть не может. Это не его смерть. Ньют был в этом уверен. Такая глупая смерть не предназначается для таких великих людей, коим есть Минхо. Ньют ни в коем случае не хотел говорить про Минхо «был». Он всегда «есть», и всегда «будет». Но это всё слова, мысли, оправдания не более. А правда и сам её факт в том, что Минхо сейчас лежит на холодном грязном бетоне мёртвый. Чудо не поможет. Пора сдаться. Но Кэрри не сдавалась. Когда все уже отчаялись, она не разделила их печали. Она продолжала исполнять задуманное. Блестящий результат не был достигнут. И она будет вдыхать в Минхо жизнь, пока тот не примет её и не вздохнет самостоятельно. Чья-то рука легла на её плечо. Это Ньют, но Кэрри не обращает на него внимание. Она сосредоточена на Минхо. — Кэрри... Перестань это делать, — бесцветным голосом промолвил Ньют, и сам ужаснулся тому, какими мертвыми прозвучали его слова. Чтобы не нарушать дыхание Кэрри решила не отвечать ему. Она стряхнула его руку со своего плеча и продолжила делать Минхо непрямой массаж сердца. Но в глазах убитого горем Ньюта все попытки Кэрри спасти Минхо выглядели как надругательство над телом мертвого друга. Он не мог позволить ей продолжать делать это. Наблюдать за всеми её действиями было невыносимо. Ньют обхватил Кэрри одной рукой за шею, другой обвил талию и оттянул от безжизненного тела Минхо. — Хватит, Кэрри, умоляю тебя, хватит! — взмолился он. Ему не хотелось творить насилие и прикладывать силу, для выполнения своих желаний, но все действия Кэрри его мозг расценивал как чистой воды кощунство. — Что ты делаешь?! — взъерепенилась Кэрри. — Его можно спасти, отпусти меня! — Он мертв! — закричал Ньют, из глаз потекли слёзы. — Признай, черт возьми, что он мёртв! Его не спасти, ему не поможешь! Так будь добра, не издевайся над его телом, прекрати делать это! Ньют рыдал взахлёб. Так, как плачут маленькие дети, когда какой-то негодяй сломал их любимую игрушку. Кэрри не собиралась отступать потому, что ей кто-то что-то сказал. Даже несмотря на то, что это «кто-то» её дорогой друг. На кону была жизнь Минхо, и если она проиграет бой за него, то все её старания пойдут на смарку. Они попросту потеряют весь свой смысл. Минхо стал такой неотъемлемой частью её жизни, что за него она готова сражаться ровно столько же, сколько и за себя саму. Кэрри не понимала и не принимала истерических слов Ньюта. У него действительно эмоции сейчас зашкаливают, ну а у кого это не так? И пока он пытается удержать её от «насилия, совершаемого над мертвым телом» Минхо колеблется на черте бренного плотского мира и мира духа. Нужно показать, что здесь он важен. Что здесь, на земле, существует человек, который будет биться ради него до последнего вздоха. — Ты идиот, Ньют! — вскричала она и одним ударом локтя в бок заставила его выпустить её из захвата. Она вновь припала горячими губами к его губами. И уже хотела наделить его организм новой порцией кислорода, когда глаза Минхо приоткрылись сами собой, и она слухом уловила протяжный стон, что зародился в горле. И стон этот мог принадлежать только самому исключительному парню с завышенной самооценкой и чувством собственной значимости. Если быть точнее и выражаться без оговорок, Минхо пришёл в себя. После того, как Кэрри услышала его стон, извещающий о приходе в сознание, она поспешила отстраниться от Минхо, но не тут-то было. Его ладонь легла на её затылок. От неожиданности, Кэрри непроизвольно упала ему на грудь. Их губы до сих пор находились в слиянии, и Кэрри не могла сказать, что ей это было неприятно, скорее наоборот. Просто помимо наслаждения она чувствовала страх, стыд и то волнение, с которым она просыпалась от очень и очень бударажащих воображение снов. Оно обездвиживало, сковывало волю железными цепями, заставляя повиноваться желаниям плоти. И сейчас главным её желанием было целовать Минхо. Целовать в ответ и просто так, потому что ей так хотелось. И хотелось давно, очень давно, просто она всеми силами старалась забыть про это желание. Но здесь было не то место и не то время. Стыд победил, Кэрри взбунтовалась. Она оттолкнулась от груди Минхо и разорвала недопоцелуй. Не замечая облегчённых вздохов и ликующих возгласов ребят, радующихся возвращению Минхо в царство живых, Кэрри откинулась на спину. «Совсем не таким я себе представляла наш первый поцелуй». Именно в этот миг Кэрри ощущала пробуждение всех сил души. Будто ей удалось в один миг пережить заново всю свою жизнь. Наверное, так ощущается прославленное перерождение. Потому что когда всё вокруг рухнуло, Кэрри проявила нежданное величие духа. Нежданное, прежде всего для самой себя. Она не обманулась и поняла, что свершилось нечто важное, преисполнившее душу. Ибо тот миг, когда Минхо со вздохом открыл глаза, навсегда останется в её памяти одним из лучших часов в жизни. Все были заняты Минхо. Они плотнее сгрудились вокруг него, а он лишь тщетно искал среди них Кэрри, не понимая, куда она подевалась. — Что вообще случилось? — недоуменно спросил он, задаваясь вопросом почему все вокруг такие счастливые. Ведь когда его выдернуло из темноты единственное, что он почувствовал, это мягкие губы Кэрри. — В тебя попала молния, — уведомил его Томас с такой яркой улыбкой, будто сообщал ему о том, что жениться. — А-а-а,— протянул Минхо таким понимающим тоном, будто попадание молнии это дело само собой разумеющееся и вообще, он каждый день по десять молний ловит. Потом он добавил со слабой улыбкой: — Тогда понятно почему у меня так спина болит, как будто по ней тысячи чертей танцевали и ещё при этом факелы об мою кожу тушили. — Давай мы тебя поставим на ноги, — спохватился Томас. — Было бы очень великодушно с вашей стороны, — усмехнулся Минхо. — Всё, ребята, слёзы долой, — махнул рукой Фрай, у которого пять минут назад едва не началась истерика, — он иронизирует, значит ожил окончательно. Но как только Минхо выровнялся и встал на ровные ноги, его чуть не сбил Ньют. Он налетел на друга с объятиями и проклятьями. — Чтоб тебя три раза! Идиота кусок! — всхлипывал он, сжимая Минхо двумя руками. — Ещё раз такое устроишь, я лично тебя убью, страдалец недоделанный! Я же поседел за эти пятнадцать минут на полголовы. Вот выйдем на солнце, увидишь седину и поймёшь, какой ты мудак! — Нет, Ньют, не пойму, — усмехался Минхо, крепко обнимая друга. — Забыл, что ли про свои блондинистые волосы? На них же седины не видно, дурак. — Да я... я... я... — зашёлся Ньют, но из-за длительных рыданий его теперь било крупной дрожью и продолжить начатое предложение ему не удалось. Поэтому это сделала Кэрри. Она появилась перед Минхо словно из неоткуда. И так получилось, что он её видел, а обнимающий его Ньют – нет. — Ты, ты, — передразнила она его. — Ну давай, Ньют, расскажи, как ты его спасал. Расскажи, как ты из сил выбивался, чтобы ему помочь. Расскажи, как я, сволочь эдакая, всё испортила, отволокла тебя от бедного мёртвого мальчика и кричала при этом в припадке: «СМИРИСЬ С ЕГО СМЕРТЬЮ»! Девушка со злобой процеживала всё это сквозь зубы. — Ну, Ньют, не молчи. Так ведь всё было, правда? Иначе, я не понимаю, почему ты вешаешься ему на шею! Но Ньют давно уже не вешался ему на шею. Ещё с того момента, когда Кэрри произносила первые предложения своей обличительной речи. Всё же, он её жестоко обидел своими словами и поведением. И теперь пожинает плоды своих необдуманных «насаждений». Он не сдвинулся с места, зато Минхо казался заинтересованным в её словах. — Кэрри, повтори, пожалуйста, я не совсем понял, о чём ты хотела рассказать. — У друга своего спроси, — фыркнула Кэрри. «Даже по имени не назвала... » — сокрушенно подумал Ньют. Минхо, опирающийся на плечо Фрайпана, и все наблюдающие обратились к Ньюту глазами. — Нет, Минхо, всё не так. Это Кэрри тебя вытянула, это она тебя спасла, я тут не при чем. Заслуга в том, что ты жив и относительно здоров принадлежит Кэрри, и частично Терезе, потому что та её инструктировала. Просто ты выглядел настолько мёртвым, что я даже поверил в это. Ну и... — он потупил взгляд. — И вспылил, накричал на Кэрри... — Накричал?! — взорвалась Кэрри. — Да ты же буквально оттащил меня от него! — Извинись, Ньют, — промолвил Томас, вставая между ним и Кэрри, чтобы предотвратить побоище. — Так будет правильно. — Я тоже считаю, что так будет правильно, — сознался Ньют и глядя Кэрри в глаза сказал: — Я искренне прошу прощения за все те слова, которые успел наговорить тебе в пылу воскрешения Минхо. В своё оправдание могу сказать лишь то, что у меня не каждый день умирает друг. Арис, не злостно, но рассмеялся. Это, несомненно, обидело Минхо, который ещё не знал о подвиге, совершённом Арисом в его судьбе. — Ньют, сколько раз тебе повторять, не шути. Это не твой конёк, — усмехнулся Минхо. Прямой, некогда колючий взгляд Кэрри смягчился и потеплел. Было видно, что она на гране того, чтобы засмеяться, и только жалкие остатки гордости заставляют её давиться смехом. В конце концов эта плотина рухнула под напором эмоций и она расхохоталась. И причём так заразительно, что все остальные невольно поддержали её. В знак примирения с Ньютом она подошла к нему, взяла за воротник, нагнула пониже и обняла за шею. — Но если ещё раз учинишь подобное, так просто не отделаешься, — пообещала Кэрри. — Я учту это прежде, чем кто-нибудь скончается, — улыбнулся Ньют, сплетая руки за спиной подруги. И конфликт был исчерпан. Ньют расцепил объятия и отошёл от девушки. На импровизированной сцене остались только Кэрри и Минхо, который уже мог стоять достаточно ровно без всякой посторонней помощи. За ним оставался должок и к его возвращению он был намерен приступить прямо сейчас, ведь в конце концов, ему придётся заниматься этим всю жизнь, которую она для него сохранила. — Прошу прощения, о прекрасна дама с сумасшедшей шевелюрой, за своё бестактное поведение, — начал он, подходя ближе к ней. — Мне правда очень жаль, что я заставил вас воскрешать меня из мёртвых. Кэрри приняла его игру. Её лицо приняло властное, надменное выражение, и она ответила специально сдержанно, чтобы не пропустить в голос смешок. — Это был интеллигентный способ пообещать мне больше не драться с молниями и не пытаться выяснить кто сильнее, рискуя отправится в путешествие на тот свет? — осведомилась Кэрри. — Да вы не только симпатичная, но ещё и остроумная. Признаться, среди людей редко можно встретить столь изысканное сочетание, если, конечно, не считать меня. — Что ж, в сегодняшнем происшествии есть позитивные стороны, — заявила Кэрри. — Теперь я с чистой совестью могу называть тебя контуженным, не греша против правды. — Точно, — Минхо покачнулся, словно вспомнив о том, что ему плохо, и все, кроме Ариса, кинулись к нему, думая, что он не удержиться на ногах, упадет. Минхо, удивленный такой реакцией, осмотрел всех подозрительным взглядом из под изогнутой брови. — Вы чего? — спросил он. — Мы собирались тебя ловить, если ты вдруг несанкционированно захочешь полежать, — отрапортовал Томас. — Не надо меня ловить, — сказал Минхо. — Лучше осмотрите мне спину, оттуда воняет горелым, и ощущения такие, будто меня чуть-чуть поджарили на гриле. — Хорошо, что не в кипящем масле, — отозвался Фрай. — Кипящее масло это такая зараза. — И не говори, — согласилась Кэрри, — у меня до сих пор на руках видны те капли кукурузного масла, что выплескивались со сковородки, пока я готовила зажарку. Минхо сел, Кэрри помогла ему снять куртку, материю которой со спины действительно словно обдали пламенем. — Хорошо, что молния ударила не прямо в тебя, а возле, — сказала Кэрри. Все с ней согласились. Под курткой у Минхо была футболка и она тоже обгорела, но внимание всех привлекла огромная рана, растянувшаяся от правого плеча до левого бедра. Эта рана по виду одновременно напоминала ветвь дерева и хребет какого-то неопознанного организма. Это были картины распределения искровых каналов, образующиеся на поверхности твёрдого диэлектрика при скользящем искровом разряде. Они извивались, как кровавая щупальца на посиневшей воспаленной коже среди сине-фиолетовых гематом и кровавых разрывов. По ощущением до отрыва от реальности Минхо мог бы сказать, что молния ощущается как несколько дестков напильников, что одновременно вонзаются в твоё тело и раздирают его на части. Кэрри была так шокирована увиденной травмой, что даже на секунду потеряла дар речи. Лицо Ньюта выражало самое настоящее изумление, Томас прижимал ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущийся оттуда вопль ужаса. Фрайпан решил, что если бы на спину Минхо просто вылили горячего масла, то вид и то был бы получше. Тереза и Арис же молча и с интересом наблюдали за фигурами Лихтенбера вживую, жалея, что у них нет фотоаппарата, дабы сохранить этот момент и изучить на досуге, разложив по полочкам памяти все обстоятельства, что поспособствовали появлению такой удивительной раны. Тереза подумала, что спина Минхо выглядит как полотно художника-сюрреалиста, что вместо кисти использовал скальпель, а вместо красок — кровь. — Послушайте, мне не нравится, как вы на меня смотрите, — осведомил компанию Минхо, сквозь боль оглядываясь через плечо на них всех, сгрудившихся позади него и светивших на его спину лучами фонариков. Слова Минхо вывели всех из ступора, но они дружно посмотрели не на него, а на Терезу, глазами спрашивая: какого черта он не чувствует, что молния разворотила его спину в мясо? — Молния ударила его о землю, отсюда и такая рана. Я уже видела подобные на фотографиях и иллюстрациях. Они возникают в результате прохождения молнии высокого напряжения по поверхностному капилляру, поскольку кровь соленая и, следовательно, является отличным проводником электричества. Думаю, в том, что он ещё не ощутил всю боль виновен, главным образом, шок. — Молния попала ему в спину, — вставил Арис, — не исключена также потеря чувствительности. Временная или постоянная. — Эй, мне вообще-то холодно сидеть здесь в этом пыльном дерьме, пока вы там ведете высоко-интеллектуальные беседы, — воззвал к ним Минхо. Его рука потянулась, чтобы достронуться до ноющего левого бедра, но Кэрри вовремя перехватила её. — Лучше не надо, — сказала она, а затем обратилась к Терезе. — У тебя остались после меня какие-то лекарства или препараты, чтобы как-то ему помочь? — Я могу ввести внутривенно обезбаливающие, а ещё у меня осталось немного антисептика, хлоргексидина в виде биглюконата. Я могу обработать им ожог, он идеально подходит для этой цели. — Тогда приступай как можно скорее. Кэрри обошла Минхо, села к нему лицом и посмотрела в глаза. — Лучше бы ты меня обматерила, — сказал он. — Учись принимать жалость, Минхо, — улыбнулась Кэрри. — Нет, не надо, я хочу слушать твою ругань, — запротестовал Минхо. — Не могу позволить себе кричать на болящего, — с безропотно праведностью сообщила Кэрри. — О, черт, эльф, перестань, — взмолился Минхо. — Ньют, ты там? — Да, я тут, — отозвался Ньют, появляясь перед ним и склоняясь над плечом Кэрри. — Скажи мне насколько всё плохо по десятибалльной шкале? — потребовал Минхо. — Двенадцать, — честно ответил Ньют. — Значит, я выгляжу снаружи примерно так, как и внутри, — сокрушенно кивнул Минхо. — Несомненно, — с широченной улыбкой отозвался Арис, расхаживая взад-вперед и поднимая ногами пыль. — И даже хуже. — А тебе лучше бы вообще помолчать, утырок кланкорожий, — дружелюбно посоветовал Минхо. — Оскорбля меня сколько хочешь, но это не отнимет того факта, что тебя располосовала молния, а я живой-здоровый. — Оскорблять тебя? Боже, милосердный Господь, что ж ты не сказал, что тебя зовут не кланкорожим утырком? Я бы не допустил такой ошибки, хотя, буду откровенен, это имя тебе подходит больше всего. Кланкорожи — фамилия, утырок — имя. Кстати, насчет тебя «живого-здорового», обещаю, дорогой, это не надолго. — Вот знаешь в чем твоя проблема? — поинтересовался Арис, наклоняясь к нему над другм плечом Кэрри. — В тебе? — усмехнулся Минхо, демонстрируя окровавленные десна. — В напыщенности, драматизме и многословности, — неумолимо изрек Арис. — Без них ты производил бы впечатление гараздо более уверенного парня. Минхо удержался от соблазна плюнуть Арису в лицо. Боялся испачкать Кэрри. Но мысленно этой картинно всё же насладился. Тереза быстро приступила к обработке раны. Тогда у Минхо проснулась чувствительность, он вздрагивал от прикосновений холодных ватных дисков к горячей кожи. Но Терри дествовала профессионально, она очистила все раны, вымыла кровь и подтеки, позволила Минхо расправить плечи и привыкнуть к жгучей боли. Сам хлоргексидин был абсолютно безболезненным, что свидетельствовало о возвращении чувствительности. У него начали болеть ожоги. После окончания процедуры Тереза зафиксировала резкое похолодание кожного покрова. Из теории она знала, что удар молнии может вызвать судороги, паралич и потерю зрения, из-за него могут разорваться внутренние органы. В будущем Минхо как пить дать столкнется с хроническими головными болями, возможно у него даже начнуться провалы в памяти. Минхо чувствовал, как в голове звенят колокола ада, как он теряет контроль над конечностями, как желудок сжимается, угрожая рвотой. Паршиво. Гребанная молния. Она подцепила его с разных сторон: со стороны электричества, высокой температуры и ударной волны. Сердце, запущенное стараниями Кэрри бешено колотилось в груди и так резко останавливалось, что Минхо каждый раз готовился вернуться в глубокий обморок. Отрывая от спины ткань оплавленной футболки, Кэрри и Тереза открыли раны, вызвали кровотечение и, скорее всего, занесли инфекцию. Если она и была раньше, то теперь её обезвредили ловкие руки будущего врача. В завершении Тереза ввела ему какой-то препарат и спустя две минуты сумасшедша нарастающая боль вновь ушла, спрятавшись, как улитка в раковину. У Фрайпана нашлась запасная футболка, он подхватил её в торговом центре, а теперь достал, перерыв весь рюкзак и разложив содержимое на бетон вокруг себя. Куртки для Минхо не нашлось и он зяб от каждого сквозняка. Кэрри хотела отдать ему свою джинсовку, аргументируя тем, что под ней у неё ещё есть толстовка, но Минхо твердо отклонил её предложение. — Ты должна быть в тепле, — сказал он тоном, нетерпящим возражений. Пока все были заняты Минхо, Томас пошел на осмотр новой территории. Далеко он, правда, не ушел, потому что помещение где путники укрылись от бури было не таким большим, как они его представляли, опираясь на эхо. Всего лишь шестьдесят на шестьдесят футов. Она была пустой, без окон, зато с двумя дверьми. Первой дверью была та, в которую они вошли, а вторую отыскал Томас, пока обшаривал уже не таким ярким как прежде лучом фонарика стены. — Стой, шанк! — окликнул его Минхо, когда рука Томаса потянулась к дверной ручке. — Это может быть небезопасно. — Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовал Томас, но открывать дверь побоялся. — Например, толпы заражённых, — пожала плечами Кэрри, направляя на него луч света. — То есть шизов, — кивнула Тереза. — Как ты их только что назвала? — не расслышал Фрай. — Шизы, — уже громче повторила Тереза. — Терри, да ты кладезь знаний, — усмехнулась Кэрри. — Стоит только подобрать нужное ведро и черпать сколько душе угодно. — Сочту за комплимент, — улыбнулась Тереза. — Но дверь открыть-то надо, — напомнила Кэрри, обращаясь к парням. Те переглянулись и подумали, что в словах Кэрри есть резон. Не сидеть же им вечно в этой комнате и слушать, как воет ветер снаружи. Дверь оказалась незапертой, и Томас с опаской толкнул её, потому что она открывалась во внутрь. Дверь отворилась с характерным для заржавевших петель звуком, приглашая путников в очередное тёмное помещение, где воздух был пропитан пылью, и ещё кое чем. Это был смрад разлагающихся трупов. — Что за запах? — медленно проговорил Томас, первым шагая вперёд и подсвечивая себе путь. Ответом ему был заражённый, который выскочил, как черт из табакерки, с пронизывающим до мозга костей визгом. Томас закричал от ужаса и попятился назад, где его встретили руки остальных. Они сжались в один комок страха вокруг Минхо, который ещё опомнился после удара молнии, и зажмурились, но ничего не произошло. Звякнули, натягиваясь, тяжёлые цепи и заражённый повалился на пол. Кэрри дрожащей рукой повела фонариком, и все увидели, что помимо первого встречающего их шиза в активное движение пришел не один десяток заражённых. Они рычали, хрипели, протягивали свои безобразные руки и клацали беззубыми деснами. Парни рефлекторно спрятали девушек в середину, обступая их со всех сторон и заслоняя собой. Вдруг в конце комнаты, кишащей заражёнными, зажёгся свет, и открылась такая же препротивно скрипящая дверь. По образовавшемуся проходу к группе напуганных подростков прошествовал невысокий человек в каком-то тёмном балахоне. Казалось, его совершенно не пугают живые мертвецы, которые очень хотят отцапать какую-то конечность, и ему на них вообще плевать хотелось. — Это наши сторожевые псы, — усмехнулся неожиданно женский голос, и из тени к напуганным ребятам вышла коротко остриженная девушка. Она окинула их явно оценивающим взглядом и кивнула: — Идите за мной. Но никто из путников не двинулся с места. — Или вы предпочитаете остаться с ними? — с усмешкой поинтересовалась она, бросая взгляд на шизов. Бессловесное упоминание о заражённых привело Минхо в тонус и он двинулся вслед за незнакомой девушкой. Остальные беспрекословно последовали за ним, панически остерегаясь прикосновения заражённых.***
Безымянная девушка провела их в здание, освещаемое множеством различных светильников и не только. Кэрри поразило то, что костры некоторые индивидуумы жгли прямо внутри строения. И она задалась логичным вопросом. Почему все они ещё не отравились угарным газом? Но оказалось, что здание, по сути своей было как решето, сквозило тут отовсюду. И дым, и газ не задерживался внутри, а сразу выдувался наружу. С ним выдувалось и тепло, поэтому люди, живущие в этом месте были одеты по зимнему в отличие от беглецов в легких куртках, и Минхо в одной футболке. Это были единственные выжившие люди, кроме ПОРОК'а, которых видели путники, и впечатление у них сложилось совсем нерадостное.Представители разных национальностей и возрастов. Женщин было немного, подавляющее большинство составляли мужчины, и вид их привёл Кэрри в ужас. Она ближе подшагнула к Минхо и взяла его за руку, чтобы чувствовать себя уверенней. — Не хочу показаться навязчивым, но мне всё хочется спросить, куда ты нас ведешь? — полюбопытствовал Минхо, потому что общество, окружающее их, не внушало ему никакого доверия. — К Хорхе, — коротко бросила проводница. — Хорхе? Кто это такой? — допытывался Томас. — Скоро сам узнаешь, — многозначительно ответила девушка и бросила на Томаса чересчур откровенный взгляд, который заметили и Тереза, и Ньют. — Уже долгое время никто не выходил из Жаровни. Вы удивили его. И меня. Со всех сторон группу беглецов начали теснить мужчины в грязных порванных одеждах. Это неприятное обстоятельство наталкивало ребят на ещё более неприятные подозрения. Главным подозрением была мысль, что они вновь ошиблись в людях, но на этот раз у них просто напросто не было выбора. — Больше ни у кого же нет плохого предчувствия? — спросил Ньют, выдавая то, что чувствовали все. — Да ты сегодня в ударе, — молвила Кэрри, так и не ответив на вопрос. Но этот вопрос не нуждался в ответе. Плохое предчувствие было у всех. — Послушаем, что он нам скажет, — повёрнулся к Ньюту Минхо, наверное стараясь успокоить друга и вселить надежду, что у него всё под контролем. Что они могут сбежать в любой момент. Плохо было лишь то, что на самом деле в таком плотном эскорте они никуда сбежать не могли. Даже в случае сильного желания. Проводница довела их до узкой лестницы, ведущей на верхние этажи здания. Настолько узкой, что подниматься по ней можно было только по одному. Первой пошла девушка, за ней Томас, за Томасом Тереза, за Терезой Арис, а за Арисом должен был идти Минхо. Но так получилось, что с противоположной стороны к лестнице подходил огромный мужчина, настоящая двухметровая груда мяса и костей. Ему непосчастливилось столкнуться с Минхо в проходе. Минхо подобное обращение к его персоне не понравилось от слова совсем. Он бросил на мужлана самый убийственный из уничтожающих взглядов и этим самым добился того, что заставил того посторониться и прошёл первым. Кэрри поспешила сразу за Минхо, потому что бросаться взглядами она не умела. Правда, умела людьми, но сейчас этот навык был не самым подходящим.***
Девушка провела путников в тесно заставленную комнату, которую с трудом, но можно было назвать уютной, делая скидку на состояние других павильонов этого здания. Там, возле большого окна, рядом с радиоприёмником стоял среднего роста мужчина, лица которого вошедшим было не видать. — Я привела их, Хорхе и... — начала девушка. — Тихо, тихо... — мужчина предупредительно поднял вверх указательный палец. Он тщетно пытался уловить радиосигнал. Но в конце концов приёмник заглох и из него начало доносится лишь прерывчатое нечленораздельное сопение. Мужчина яростно хлопнул по кнопке выключения. — Проклятье! — выругался он, и повернулся к группе подростков, окружённой двумя десятками страшных мужчин. — Вам знакомо ощущение, когда весь мир против вас? Вопрос как нельзя чётко описал то положение, в котором уже несколько дней пребывали беглецы. Вместо ответа они многозначительно переглянулись. — У меня к вам всего три вопроса, — начал Хорхе, наливая в поразительно чистый стакан воду из хрустального кувшина. — Кто вы? Откуда? И какая мне с вас выгода? Приглядевшись к нему, Кэрри пришла к выводу, что он должно быть уже пятый десяток разменял, но выглядит на все сорок пять. Коренастый латинос, чёрные волосы которого время окрасило в серебро. Говорил он с мягким приятным акцентом, которы очень отличался от произношения того же Ньюта. Его блестящие черные глаза выдавали необузданный нрав, но вел он себя весьма прилично. Или, по крайней мере, старался не выходить за рамки дозволенного. Хотя, сложно было анализировать особенности его личности, пробыв рядом от силы две минуты. Но выглядел он как типичный искатель приключений в романах из старого мира. Для полного образа ему не хватало только кинжала за поясом и карты сокровищ в рюкзаке. — Не надо отвечать хором, — сказал он, делая глоток. Минхо отвечать не хотел. Здесь, в окружении они точно не были в выгодном для себя положении. — Мы идём в горы, ищем Правую руку, — несмело начал Томас, и его тут же подняли насмех. Только у девушки, что провела их сюда на лице не было улыбки. Она казалась старше восемнадцати лет, впрочем, наверное, так и было. Она была невысокой, но оказалась выше Кэрри на полголовы и шире её в плечах. «Красавица» — подумала Кэрри. Красота это девушки отличалась от тех, которыми обладали они с Терезой, но благодаря своей уникальности незнакомка отлично выделялась на их фоне. Самой Терезе лицо этой девушки показалось очень знакомым. Она не могла вспомнить где, и при каких обстоятельствах встречалась с ней, но её преследовало четкое ощущение, что встречи эти были не во сне. Она видела её раньше. Она видела её глаза. Когда мужской смех, похожий на громовые раскаты, прекратился, Хорхе сказал: — Вы ищите призраков. — А вы, дядя, не знали, что это наша специальность? — усмехнулась Кэрри и почти тотчас пожалела о том, что не сдержала язык за зубами. Хорхе не ответил ей ничего, даже не посмотрел в её сторону, но вот двухметровый амбал подступился ближе, и Кэрри была вынуждена отшагнуть на безопасное расстояние. — Второй вопрос, — продолжил Хорхе, глядя в упор на Минхо, — откуда вы пришли? — Какая разница? — с вызовом отозвался тот. Его всё раздражало, он даже не пытался этого скрыть. Хорхе усмехнулся и сделал проводнице незаметный знак. Она метнулась к тумбочке и взяла с неё какой-то странный продолговатый прибор, похожий на обрубанный пистолет. В этот момент мужчины, теснившие ребят, обступили их. — Эй, что вы делаете!? — возмущенно воскликнул Томас. Они отделили Томаса от остальной группы, и девушка потянулась к нему, чтобы поставить его на колени, но её руку перехватила Кэрри. Перехватила и вывернула так, что лицо девушки искривилось от боли и она сама согнулась пополам. — Руки прочь от Томаса, — прошипела Кэрри, продолжая выворачивать кисть девушки. Непонятный прибор выпал из руки с скрюченными в неестественном положении пальцами. Кэрри готовилась с секунды на секунду услышать хруст ломающейся кости и давила сильнее. — Бренда! — с едва различимыми нотками волнения воскликнул Хорхе. — Ну что вы стоите, идиоты! Хватайте девчонку! И тут пришло время Минхо показать всем то, чему несколько недель учила его Кэрри под дубом в Глэйде. Когда по направлению к Кэрри шагнули несколько мужчин, он преградил им дорогу. Не понимая, в чем дело, они замахнулись, чтобы убрать наглого парня с дороги, но, как говорится, не на того нарвались. Минхо ловко ушёл от одного удара, и прикрылся телом нападающего от его же товарища. А потом, воспользовавшись минутой всеобщего замешательства, обезвредил ещё троих мужчин, вывернув двоим челюсть, а второму сломав нос. Ньют, Фрай, Арис и Тереза поспешили прибегнуть к Минхо. Кэрри тем временем, понимая, что обстановка накаляется, и свою жертву ей не удержать надолго, отбросила её в сторону. Грамотный ассистент сделал бы кульбит, но девушку по имени Бренда к такому ассистированию жизнь не готовила. Она упала на спину, прокатилась по полу пару футов, пока не стукнулась об стол. Агрессивно насроенные беглецы образовали группу всесторонней обороны, готовясь к нападению, но не учли одного немаловажного факта. Тереза драться не умела от слова совсем. Её нужно было запихнуть в середину круга, но все были так заняты защитой самих себя, что про неё забыли. Тот самы мужлан с которым Минхо столкнулся в проходе, поспешил воспользоваться этой оплошностью. Он выделил Терезу из всей группы как самую не боеспособную и просто притянул к себе за руку. Оказавшись в его зверином захвате, Тереза почувствовала холодное дуло пистолета у себя на виске и посерела от страха. Она прекрасно знала, что в момент, когда речь пойдёт о безопасности всей группы, ей пожертвуют в первую очередь. Этот момент настал. Тереза зажмурилась, её всю трясло. Она чувствовала зловонный запах перегара, исходящий от мужчины, ощущала его наглые руки на своей пояснице и ниже, но ничего не могла поделать. Не могла даже закричать. — Примите наше гостевое приглашение, и ваша подруга останется жива, — промолвил Хорхе. «Чертов любитель сделок» — пронеслось в голове Кэрри. — Продиктуйте условия вашего приглашения, — потребовала Кэрри. Она видела как лапы бессовестного животного в человеческой подобе нескромными движениями охаживают бёдра Терезы. Кэрри не питала к ней добрых чувств в других обстоятельствах, но сейчас больше всего на свете ей хотелось освободить Терезу. Если бы Кэрри знала, что такое «женская солидарность», то поняла бы, что подобные побуждения берут корень именно оттуда. Неприязнь неприязнью, но когда дело заходит о мужчинах девушки всегда должны оказывать друг другу помощь. На то они и женщины. — Во-первых, вы развернуто отвечаете на все мои вопросы. Во-вторых, вам не причинят вреда. В-третьих... — Мы согласны! — вдруг не выдержал Томас. — Мы согласны, просто пусть он отпустит её! Никто не возразил ему. Волей не волей, Тереза уже была частью их команды. Тереза распахнула глаза от удивления смешанного с несказанной радостью. Она не знала, что ей думать и как относится к этим подросткам. Но теперь она была точно уверена, что всеми способами постарается спасти их. Даже если это и будет стоить чересчур дорого. Она не пожалеет ничего, даже своей совести. Слезы застилали глаза, когда мужчина недовольно толкнул её в объятия Томаса.***
Спустя тридцать минут они уже болтались над рукотворной пропастью, подвешенные за ноги, подобно травам в хижине медаков. Пока одни люди их привязывали, другие включали странные приборы, как тот, который выпал из руки Бренды, и бесконтактно проводили по их шеям. Сделав это с Кэрри, мужчина повернулся к наблюдающему за процессом Хорхе и сказал: — Ты был прав, они из ПОРОК'а. — Что? Как ты это узнал? — недоумевал Минхо. Когда мужчина передал прибор Хорхе, тот достал из нагрудного кармана жилета чехол с узкими очками, открыл его, и надел очки на нос. С минуту времени он смотрел на квадратик чёрно-белого дисплея, сравнивая тамошнюю характеристику и теперешний внешний вид Кэрри. Результатом он остался доволен, поэтому вернул очки на место и обратился к Минхо, разводя руками: — Прости, амиго, но ты и твои дружки меченные. Значит пришли прямо из ПОРОК'а. И, кстати, молнии в пустыне гонялись за вами потому что чипы испускали сигналы на дистанционном управлении, вникаешь? А потом их всех сбросили в яму и им оставалось лишь молиться, чтобы довольно хилые веревки выдержали узлы, стягивающие лодыжки. — Просто великолепно! Выходит, из-за того, что ПОРОК наградил меня какой-то хренью, меня шандарахнула злогребучая молния, чтоб её! — ворчал Минхо, крутясь вокруг своей оси. Крутился он не от нечего делать, а из-за непрочного крепления. — Заглохни, Минхо, — страдальчески простонал Томас. — Реально, Минхо, итак тошно, — поддержала Томаса Кэрри. Её правда тошнило дико, и если бы вчерашний перекус ещё не переварился, то слишком долго в желудке он бы не продержался. — Ну, если уж мы заговорили о тошноте, то я сейчас блевану, обещаю, — заключил Минхо. — Тереза? — Что? — отозвалась та, отмахиваясь от мошкарни перед глазами. — Сколько будет действовать твои чудо-средства-от-невыносимой-боли? — По данным последнего взвешивания твой вес составлял девяносто киллограм при росте шесть футов и шесть дюймов, следовательно, после перехода через Жаровню ты потерял пять-шесть киллограм от общей массы. Допустимая доза обезболивающего за сутки внутривенно — четыре миллиграмма на один киллограм веса. Тебе я ввела триста сорок миллиграм, они будут спасать тебя от адской боли до завтрашнего утра, — ответила Тереза. — Мне страшно представить что на постонной основе происходит в твоей голове, Терри, — поразилась Кэрри. — То есть, исходя из всех твоих вычислений спокойно жить мне осталось до завтра? — ввернул Минхо. — Точно так, — подтвердила Тереза. — Больше лекарств не осталось, я потратила на тебя последнюю баночку хлоргексидина. Она секунду помолчала, а затем добавила. — У тебя просто широкая спина. — Она не просто широкая, — возмутился Минхо. — На ней также отлично развиты все группы мышцы и... — И лучше помолчи, — оборвала его Кэрри. — Согласен, — кивнул Ньют. Он начинал чувствовать головокружение. — Надо придумать, как отсюда выбраться. — Честно, не знаю зачем вам нужна эта информация, — проговорил Арис, который вниз головой из-за своего большого плаща ещё больше походил на летучую мышь, — но человек через тридцать минут в таком положении умирает от кровоизлияния в мозг. — Твой клапан интересных фактов открылся в самый неподходящий из существующих и существовавших доныне моментов, — промолвила Кэрри, чувствуя как к горлу подступает горькая рвотная субстанция. — Нет, наоборот, — неожиданно живо возразил Арис. — Я простимулировал ваш мозг работать усерднее. Теперь мы быстрее найдём выход из этой безвыходной ситуации. — Когда мы выберемся отсюда к чертям, я сломаю тебе лицо, — пообещал ему Минхо. — А я о чём говорю, — довольно кивнул Арис. — У вас уже начали появляться планы на будущее. — Нужно дотянуться до верёвки, — натужно просопел Томас, в бесплодных попытках подтянуться. Кэрри напрягла пресс и, стараясь игнорировать желание сблевать, сложилась в вертикальную складку. Её руки схватили основание верёвки, которая была скорее плотным канатом, нежели веревкой. Кровь ударила в голову. Не спасал даже вестибулярный аппарат. Она попробовала проползти выше, но дальше собственного роста продвинутся не получалось никак. — Бесполезно, — сообщила она, отпустила руки, и повисла вниз головой. Остальные охнули, когда от её резкого возвращения в положение вниз голво застряслось крепление канатов. От созерцания бездны внизу им становилось так плохо, что они старались смотреть куда-нибудь, только не туда. — Как вам вид? — полюбопытствовал Хорхе, появившись перед плененными беглецамт неизвестно откуда. — Мне кровь ударила в голову, или этот псих несёт какую-то хрень? — вопросом на вопрос ответил Минхо, продолжая своё размеренное вращение. Хорхе сделал вид, что не заметил реплики Минхо. Скорее всего, он всегда делал так, когда не хотел отвечать. — Что вам от нас нужно? — агрессивно спросил Томас, который висел к Хорхе ближе всех остальных. — Видите ли, мои люди хотят продать вас ПОРОК'у, — пояснил латинос. — Они довольствуются малым. Но я не такой человек. Что-то подсказывает мне, что вы тоже другой породы. Скажите мне, что вам известно про Правую руку? — Вы сказали они призраки, так ведь? — уточнил Ньют. — А я верю в призраков, — усмехнулся Хорхе. — Дядя, ты реально псих, — покачала головой Кэрри. Хорхе, не снимая с лица усмешку, подошёл к рычагу, который был подсоединен к механизму, напоминающему судовую лебёдку. Он положил руку на этот рычаг и дёрнул вверх. А канаты, на которых болтались подвешенные подростки полетели вниз. Трёх секунд свободного падения оказалось предостаточно для того, чтобы они завопили хором. И среди всех голосов, прорезался один, принадлежащей Кэрри. — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДЯДЯ, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО, ОДУМАЙСЯ! — завопила она. — Расскажите мне всё, что вы знаете про Правую руку и мы договоримся, — пожал плечами Хорхе, сверху вниз взирая на опущенных подростков. — Ладно, ладно, хорошо! — согласился Томас. — Нам известно немного, правда, Тереза? Девушка энергично закивала головой в ответ. — Да, они напали на ПОРОК, украли много детей, и это всё, что мы знаем! — заверила она его. Хорхе уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в другом проходе появился уже знакомый путникам персонаж, схвативший тогда Терезу, и он вынужден был замолчать. — Что здесь происходит? — спросил мужлан, которого, очевидно привлекли громкие крики. — Да так, — ответил Хорхе, — знакомились поближе с нашими новыми друзьями. Мы закончили. И он развернулся уходить. У Кэрри сложилось впечатление, будто он, хоть и занимает должность лидера среди этой банды головорезов, на ногах стоит как-то неуверенно. — Стойте, так вы не поможете нам? — испуганно спросил Томас. Мужлан пронзил спину Хорхе подозревающим взглядом, а тот лишь усмехнулся и ответил, удаляясь прочь: — Не переживай, амиго. Мы вернём вас туда, где вам самое место.***
Оставив детей висеть, как коченное мясо, Хорхе почти бегом устремился в свои комнаты наверху, которые занимал вместе с Брендой. По поводу их отношений в банде ходило множество слухов, но на самом деле всё было просто до невозможности. Быть друзьями им не мешала ни разница в росте, ни разная половая предрасположенность. Они всё время, с самого знакомства держались друг за друга и это помогло им выжить. Забежав в комнату, он начал наспех складывать свои вещи, припасы и оружие, и все предметы первой необходимости, которые только попадались ему под руку. Путь предстоял нелегкий, если бы он только знал, какой шанс подарит ему судьба, он бы подготовился к нему заранее, более основательно. Но жизнь любит непредсказуемости и любит непредсказуемых, это Хорхе понял на собственном опыте. Преверженцы комфортно стабильности первыми сгорели заживо шестнадцать лет назад. — Куда-то собрался? — поинтересовалась Бренда. Она стояла с выражением лица, которое требовало объяснений. Её рука, которую повредила Кэрри, была перевязана бинтами. Белобрысая малая не сломала её, но пару сухожилий всё же порвала. — И ты снова идешь со мной! — ответил он. — Собирай вещи, только тихо, нас не должны услышать остальные. Бренда не двинулась с места, а лишь спросила, нахмурив брови: — И куда же мы пойдём? — Всё правда! Эти дети наш билет, с ними Правая рука ни за что не прогонит нас, — сказал Хорхе, бегая из стороны в сторону, чтобы сложить в рюкзак ту, или иную вещь. — Бренда, мы упустили свой шанс присоединиться к ним полгода назад, но сейчас это буквально знак свыше. Не стой, как вкопанная, собирайся давай! Пока они разговаривали, беглецы испробовали много способов освободится, и единственный верный был дотянуться до лебёдки. Ясно было также, что раскачивать надо самого лёгкого человека в компании, то есть Кэрри. И она как раз висела напротив нужного рычага. Слева от неё находился Томас, который толкнул её к Минхо. А Минхо, в свою очередь, толкнул её к лебёдке. Это сработало с первого раза. Кэрри уцепилась за железный каркас лебёдки и, прогнувшись, вытолкнула рычаг вверх. Раненная нога заныла от боли, ей тоже нужно было обезболивающее. Все остальные полетели вниз, она оказалось на этаже. Отпустив рычаг, Кэрри присела на пол и распутала довольно плохие узлы. Она подумала, что ещё одной нагрузки в виде резкого спуска эти узлы точно не выдержали бы, и внизу лежали бы лепёшки, которые не так давно были живыми подростками. — И ты откажешься от этого, от всего, что создал! — упрямо доказывала Бренда, хотя видела по глазам Хорхе, что его уже не переубедить. — Я не лидер, Бренда, я водитель! Здесь нет будущего, и никогда не было. Мы же договорились сделать это уасное место временным пристанищем, почему ты сейчас хватаешься за него? — Потому что это всё, что у нас есть! — Очнись, у нас и этого нет! А если другая банда найдёт это место? Я потеряю власть и не смогу защищать тебя! — Да не нужна мне твоя защита! — почти плача сказала Бренда, бегая за ним из угла в угол, пока он перетаскивал коробки и ящики. — Ты мне не отец, я взрослая, я сма могу себя защитить. Я знала это, когда пошла за тобой! — А вдруг ты подхватишь вирус?! — вскричал окончательно выведенный из себя Хорхе. — Что мне делать тогда? Посадить тебя на цепь? Пустить пулю в голову? Этого ты ждёшь от меня?! — Для тебя я бы это сделала! — со слезами на глазах выговорила Бренда. Трансляция случилась благодаря тому, что радиоволны, испускаемые микрофоном передавались во все приёмники. А они, в свою очередь, были всегда включены на единственный существующих канал. Мужчина с плотоядной улыбкой поднёс к лицу микрофон, что был напрямую соединён с его наушниками. Он наслаждался произведенным эффектом. Голос его звучал громко и чётко, перекрывая шум винтов, но всё же казался несколько механическим из-за усилителей. И к тысячам людей, которые прятались в полуразрушенном здании с неба обратилось некое роботоподобное божество. — ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, — сказало оно. — ВАС ПРИВЕТСТВУЕТ ДЕПАРТАМЕНТ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРОЕКТОВ КОМПАНИИ ПОРОК. Сбитые с толку, испуганные люди взирали в мутные окна, куда падали лучи мощных прожекторов. — ВЫ СТАЛИ, ХОТЬ И НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ, ОБЛАДАТЕЛЯМИ СОБСТВЕННОСТИ КОМПАНИИ ПОРОК! — прогремело божество, высовываясь из вертолёта. И лик у этого божества был в точности, как у знакомого беглецам человека, по имени Дженсон. Вернее сказать, это был именно он. — МЫ ПОЛНОСТЬЮ ОКРУЖИЛИ ВСЮ ВАШУ БАЗУ. Хорхе и Бренда, стоя друг напротив друга, молча слушали глас Дженсона, гремящий, казалось, с самих седьмых небес. — Паркли, сукин сын! Это он сдал нас, — выругался Хорхе, имея в виду того мужлана. — Сходи за детьми. — Что будешь делать? — встревоженно спросила Бренда. На лице латиноса появилась злорадная усмешка. — Поставлю им свою любимую песню. — О, нет... — выдохнула Бренда с таким выражением лица, будто прослушивание этой песни было самым ненавистным занятием в её жизни. А голос Дженсона продолжал раздаваться под высоким потолком базы. — ЕСЛИ ВЫ ОКАЖЕТЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ, ТО ВСЕ ДО ОДНОГО, УМРЕТЕ! ВАМ НЕ НА ЧТО НАДЕЯТЬСЯ. СКОРО «ВСПЫШКА» ПОГЛОТИТ НАС ВСЕХ. ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ СПАСЕНИЯ В ВАШИХ РУКАХ. ВЫ НЕ МОЖЕТЕ И НЕ ЗАХОЧЕТЕ РИСКОВАТЬ ЖИЗНЬЮ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. ОТДАЙТЕ НАМ ОБЪЕКТЫ И МЫ УЙДЁМ! Вдруг в его наушниках захрипел чужой голос. — Дженсон, они у меня, сейчас приведу. Это Паркли. Парень, который счёл необходимым сразу же уведомить его о найденных бежавших подростках. Отодвинув от лица микрофон, Дженсон довольно и злобно рассмеялся, воображая, какое лицо будет у самоуверенных малолетних идиотов, когда они встретятся с ним глазами. Кэрри, разумеется, кое-что услышала, особенно объявления в мегафон, но в мозгу почти ничего не отложилось. Слишком сильно она была занята тем, что вместе с Терезой, вылавливала парней и помогала им развязать верёвки, стягивающие ноги.