Девочка, которой снился океан

Во время спуска в каньон Кэрри пришлось буквально вцепиться в Минхо, ибо машина наклонилась вперёд под внушительным градусом. А тому, в свою очередь, дабы не задавить Томаса своей мышечной массой было необходимо упереться руками в переднее сиденье. Минхо не жаловался. Ему нравилось то, что Кэрри сейчас немного нуждается в его силе. Это приносило чистое удовлетворение, хотя ему не нужно было лезть в глубину своей души, чтобы сознавать, что в этом смысле он ей совершенно не нужен. Просто в данный момент так сложилось обстоятельства. И всё же, какое удовольствие чувствовать соприкосновение их тел, когда она прижимается к нему, когда обвивает руками шею, когда дыханием щекочет кожу где-то на уровне ключицы. Минхо прикрыл глаза, полностью погружаюсь в нахлынувшую волну ощущений. Это даже не сон. Вдруг его вырвало из полосы наслаждения грубым, но действенным толчком в грудь. Это Хорхе резко выжал педаль тормоза, опережая их наезд на острый обломок скалы. Автомобиль дёрнулся и остановился. В салон дымящимися струйками поползли ароматы бензина. Минхо вспомнил о дискомфорте в области сердца. Там медленно, но уверено ворошились сомнения. Сомнения в самом себе. Самовлюблённому Минхо с повышенной самооценкой вдруг отказала уверенность, и он почувствовал, как шатается почва под ногами. Он понимал, что сейчас, в этот решающий миг из-за своих глупых страхов может упустить Кэрри, потерять её навсегда, без единого шанса на возврат. Но он этого не хочет. Жизнь без Кэрри пуста, мрачна, лишена красок и того самого истинного смысла. Благодаря Кэрри печальные кадры воспоминаний о прошлой жизни давно забыты, скомканы, и отброшены, как ненужные катушки подержанной пленки. Краски ворвались в сознание, наполнив его яркими эмоциями и громким девическим смехом. Он любил ее, любил Кэрри. Впервые осознание это пришло ошарашивающе. Минхо отчаянно пытался убедить себя, что это всего лишь дружба, отказываясь понимать, что его чувства гораздо сложнее, чем просто случайная приязнь. Когда машину тряхнуло, Кэрри отбросило на дверцу. Минхо едва успел подставить свою руку, и Кэрри ударилась головой об его бицепс. Конечно, она сильная, независимая, и уж точно не хочет, чтобы с ней возились, оберегали её, хранили, как хрустальную розу. Она сама может за себя постоять, но у каждого в жизни существуют моменты, когда ты стоишь на краю пропасти в таком состоянии, что уже готов сделать этот один единственный шаг и сорваться вниз. И когда в её жизни наступит этот переломный момент, он будет рядом, он будет тем, кто поможет ей сделать правильный выбор и отступить назад, прочь от пугающей тёмной бездны. — Всё, приехали! — раздражённо воскликнул Хорхе, выскакивая из машины и бросаясь к капоту. — Что случилось? — обеспокоено спросил Ньют, открывая дверцу. Все остальные тоже подались вперёд, переглядываясь между собой и не понимая, почему всё вокруг вдруг заполонил мерзкий тошнотворный запах бензина. А Хорхе тем временем задрал крышку капота и тем самым закрыл ребятам весь обзор. Увидев, что из бензонасоса хлещет прозрачная, отливающая на солнце радугой, жидкость, он рванул обратно в водительскому сидению и со скоростью света заглушил машину. И лишь когда он очутился под перекрёстным огнём семи пар удивлённых глаз, ему пришлось на выдохе сказать: — Слава Богу... Не подорвались. — А могли? — вытаращил глаза Томас. — Ещё как могли! Лопнула трубка бензонасоса, — пояснил он. — А это чиниться? — настороженно спросил Ньют, молясь не получить отрицательный ответ. — Боюсь, что нет, — покачал головой Хорхе. — Нам нужен хотя бы хомут, чтобы стянуть трубку, но и он отсутствует, поэтому наш путь завершён. — Но куда мы пойдём? — поинтересовалась Кэрри, выглядывая из-за подголовника водительского кресла. — Поверь, нам есть куда идти, — многозначительно ответил Хорхе, высовываясь из машины и захлопывая дверцу. Ребята поспешили высыпаться из автомобиля вслед за старшим. Едущим в багажнике пришлось ждать, пока вылезут все с пассажирского сидения, и выбираться немного не традиционным способом. Ответ Хорхе не зря был многозначительным. Выбравшись на волю, путники увидели поразительную картину. По правую сторону от дороги на несколько миль в вдаль простиралось глубокое ущелье, на дне которого когда-то текла бурная полноводная река. Стены его возвышались над головами, уходя в светло-синюю небесную высь, а громкое эхо, поселившееся в этом укромном местечке делало каждый шаг звуком выстрела, увещая хозяев о приходе незваных-непрошенных гостей. Забросив на плечо свой верный рюкзак, который проследовал с ним от самой базы, Хорхе двинулся вперёд, по дороге, сплошь заставленной заржавевшими машинами. Вся эта вереница из негодных для использования автомобилей тянулась к масштабной арке туннеля, что был выбит в скале, словно молотом древнего великана. Оставив Берту позади, подростки неспешным шагом последовали за Хорхе, осматриваясь по сторонам. — Куда пропали люди? — задалась вопросом Кэрри, заглядывая в пробитые стекла автомобилей. — Они словно испарились, — подтвердил Ньют. — Может занялись самовыпилом? — предположил Минхо, подходя к краю дороги, что был огражден невысоким забором. — Если желание чересчур сильно, то вот эта штука никого не задержит. Он имел ввиду ограду, которая была построена скорее для облегчения совести тех, кто проложил эту трассу, нежели для безопасности проезжающих. Изначально она несла на себе огромную задачу, ведь если машину по превратностям судьбы поведёт в сторону, между ней и глубокий ущельем будет существовать только тонкая грань этого хлипкого ненадёжного заборчика. — Сам отойди оттуда, пока голова не закружилась, — как бы невзначай бросила Бренда. — Похоже, что она не представляет с каким покорителем высот разговаривает, — усмехнулся Минхо, не снимая вросшей в лицо маски легкомысленной дерзости. — Ибо ты неотразим, — не без насмешливой ухмылки подбросил Ньют. — Именно, — кивнул Минхо. Они отстали от Хорхе, Кэрри бегом пропустила за группой, что пробиралась через барьеры наставленных автомобилей. Минхо не стал её задерживать и позволил идти в самом начале, рядом с Томасом и Хорхе. Она такая. Всегда любит быть впереди планеты всей. Но стоило сделать им ещё один шаг как щелкнули предохранители. Залп четырёх карабинов. Очень громкий залп. Звук его покатился вдаль, ударился о склоны холмов и возвратился эхом. Древняя тралиция, которую унаследовали человеческие поколения много веков назад, гласила, что звуки выстрелов никогда не предвещали ничего хорошего. Несколько снарядов изуродовали капоты автомобилей, ещё пара побила ветровые стекла. Они обсыпались с дребезжащим треском. Хорхе, схватив за руки Томаса и Кэрри, потянул их за первый попавшийся автомобиль и скомандовал остальным: — Спрячьтесь! Но им не требовалось особого предложения. Минхо и Ньют юркнули за следующую машину после той, за которой сидели, притаившись, Хорхе с Томасом и Кэрри. Фрайпан и Тереза сидели в углу, который образовали столкнувшиеся автомобили. Ариса и Бренду чуть не подстрелили при первой атаке, поэтому они ползком залезли под машину, на всякий случай. Там-то их снаряды точно не достанут. Томас и Кэрри, испуганно переглядываясь между собой, устремили взгляды на Хорхе. Тот отчаянно рылся в своём рюкзаке, яростно приговаривая полушепотом: — Скотина Маркус... Завёл нас в ловушку... После ещё одной переглядки Томас и Кэрри, совершенно неосознанно перешли на телепатический и более практичный на данный момент способ общения. «Что это значит? ПОРОК? Кто в нас стрелял?» — сыпала вопросами Кэрри, хотя прекрасно понимала, что Томасу известно не намного больше. «Я не знаю, но его реакция не внушает надежд от слова совсем» — сказал Томас, имея ввиду Хорхе. Тот уже достал из рюкзака две какие-то мудрёные конструкции, причём одна, правильной квадратной формы была почти полностью измотана синей изолентой, а другая, больше напоминающая прямоугольник, имела в своей середине огромную, выделяющуюся красную кнопку. Испуг в глазах Кэрри и Томаса сменился живейшим недоумением. — Значит так, амиго, — сказал Хорхе, отдавая Томасу обмотанный изолентой квадрат, — когда я скажу «три», ты бросаешь эту штуку как много дальше вперёд. — Что это, нахрен, такое? — спросила Кэрри, чтобы понять какая от этого всего вообще польза. — Взрывчатка, — коротко бросил Хорхе и вытянул шею, чтобы крикнуть по громче: — ВЫ ВСЕ, НА СЧЁТ «ТРИ» БЕГИТЕ К БЕРТЕ И ПРЯЧЬТЕСЬ ТАМ! ВЫ МЕНЯ УСЛЫШАЛИ?! — УСЛЫШАЛИ! — послышался уверенный и наполненный решимости голос Минхо. — И тебя это тоже касается, — сказал Хорхе, обращаясь к Кэрри. Та картинно закатила глаза и прицокнула языком: — Да поняла я, поняла. Хорхе покрепче сжал в руке детонатор, заглянул в глаза Томаса. — Готов? — Готов, — утвердительно кивнул Томас. И правда. Волноваться нечего. Он просто встанет и бросит эту чёртову карманную бомбу подальше, чтобы сделать прикрытие для остальных. Волноваться повода нет никакого. Задача ведь простейшая. Но почему тогда так дрожат чертовы пальцы, когда выпирающие, словно вены, проводки мини-бомбы щекочут внутреннюю часть ладони. И как бы страшно ему не было, назад дороги отрезаны, он уже сделал роковой кивок в знак согласия. — Раз... — начал свой неумолимый отсчёт Хорхе. — Два... Но вдруг воздух над головами прятавшихся за машиной Кэрри, Томаса и Хорхе прорезал громкий и хлесткий, как удар бича, женский голос. — Брось эту штуку сейчас же и руки вверх! Выражение лиц у застигнутых врасплох было примерно одинаковое, и выглядело оно так, словно кто-то без стука ворвался в санузел и нарушил их уединение. Минута прошла в замешательстве. Кэрри медленно, повинуясь рефлексам, которые подсказывали ей, что делать, чтобы не заработать пулю в затылок, повернула голову в сторону говорящей. Это была высокая смуглая девушка, с закрученными в косы волосами, что были стянуты хвостом на макушке. Половину её лица прикрывала тряпичная маска, которая не несла за собой никакого смысла, кроме сокрытия личности носительницы. В руках она держала автомат и Кэрри не стало легче от того, что его дуло указывало на Хорхе. Заметив, что никакого движения со стороны неизвестных пришельцев не последовало, вооружённая девушка повторила более грозным голосом: — Руки вверх, я кому сказала! Этот оклик немного вывел Томаса и Хорхе из ступора, и они поспешили оставить в покое свою опасную игрушку и положить её на землю. Их руки сами собой поползли вверх, выше уровня головы. — Отлично, — кивнула девушка, — а теперь встали! — Полегче, сестрица, — нервно ухмыльнулась Кэрри, когда девушка подпихнула её дулом автомата в бок. — Разговорчики! — одернула её агрессивно настроенная незнакомка. «Да ты у нас доминантка, каких поискать» — пронеслось в мыслях Кэрри. — Харриет, тут ещё есть! — окликнула её другая девушка. Светло-русые волосы заплетены в косу, почти одного роста с Харриет. Она, наставив автомат на перепуганных Фрайпана и Терезу, заставила их выйти из своего убежища и пойти с поднятыми руками навстречу Хорхе, Томасу и Кэрри. — Хорошо, нужно... — но Харриет не договорила. — Отпустите их всех! — скомандовала Бренда, нацелив на Харриет пистолет. Не зря они с Арисом спрятались под машину. Когда начался этот короткий переплёт, в котором их товарищи сдались без сопротивления, об их существовании никто не догадывался. И вот сейчас они появились в нужный момент. Но как только Харриет увидела стоящего за спиной Бренды Ариса, она мгновенно переменилась в лице. Серьёзность сменилась неверящим изумлением. Харриет стянула с лица маску. — Арис?! — О, Боже мой! — вскричал Арис, да так громко, так эмоционально, что у людей, привыкших видеть его инертным как варёный овощ, брови взметнулись до линии волос. — Харриет! — Идиота кусок! Как ты тут оказался? — спрашивала Хэрриет, уже сжимая парня в крепких объятиях. — Да я... — Арис задохнулся то ли от счастья, то ли от не знания, что тут можно рассказать. Маска спала и с лица светловолосой девушки, на её розовых губах играла широкая улыбка. И как только Харриет выпустила Ариса, она бросилась ему на шею со словами: — Как хорошо, что мы не подстрелили твой зад! — Соня! — сиплым от избытка эмоций голосом воскликнул Арис, скрепляя руки за спиной Сони. — Вот это нежности, — скептично пробормотал Хорхе, но его никто не услышал, кроме стоящей рядом Кэрри. Они оба до сих пор не опустили рук и стояли, как умалишённые, задрав ладони к небу. Минхо наскучило быть простым наблюдающим в этой весьма драматичной сцене и он решил вмешаться, тем самым, внеся определённую ясность в происходящее. — Кто-нибудь мне вообще объяснит, в чём тут дело? — спросил он, подшагивая ближе к озаренной счастьем троице. — Мы вместе были в Лабиринте, — пояснил Арис. Его волосы растрепались от крепких девичьих объятий, губы поминутно растягивались в счастливой улыбке. Видеть Ариса таким ещё никому не доводилось. — Везёт же некоторым, — не без зависти хмыкнул Фрай. — А-а-а, ты имеешь в виду, что эти миловидные девушки и есть те фурии, о совместном проживании с которыми ты не хотел даже вспоминать? — усмехнулась Кэрри и коротко рассмеялась, но когда вновь открыла глаза, то увидела, что на неё смотрит десяток пар глаз размером с пятицентовую монету. Оценив всеобщее удивление по десятибалльной шкале на двенадцать баллов, Кэрри замялась, откашлялась и спросила: — Я правда сказала это вслух? Томас, — единственный, кто понял смысл её усмешки, — давя на своей физиономии глупейшую улыбку, ответил: — Ага. — Мне очень жаль, — извинилась Кэрри, но было поздно. Безжалостная рука Харриет пребольно скрутила ухо Ариса, заставляя его подняться на цыпочках и зашипеть от острой боли. — Так вот как ты отблагодарил нас, сопляк! — яростно вскричала девушка прямо в искажённое болью лицо. — Да нет же, Харри, ты не так всё поняла... — срывающимся голосом пытался объяснится Арис, но девушка его не слушала. Бренда не сообразила, что произошло, и как ситуация в одну минуту из напряженной стала комичной, но пистолет убрала, потому как с ним чувствовала себя абсолютно нелепо, а это ей не нравилось. Кэрри стукнула Томаса локтем в бок и сказала: — Глянь, они тоже новичков сопляками называли! Соня в перебранке между Харриет и Арисом не участвовала, но держалась поблизости, а Хорхе очень хотелось какого-то продвижения событий. — Юная дама, юная дама, я бы попросил вас отложить справедливое возмездие до неопределённого времени, — воскликнул он, обращаясь к Харриет и вынимая ухо Ариса из её сомкнутых пальцев. — Ладно, — проворчала девушка, а потом сунула четыре пальца в рот и так оглушительно свистнула, что у стоящего рядом Хорхе заложило уши. — ВСЁ ЧИСТО, ВЫХОДИТЕ! Обращалась она к кому-то сверху, и все невольно подняли лица, чтобы увидеть тех, кому предназначались её слова. И они их увидели. Это были фигуры молодых людей, выглядывающих с вершин утёса. Часовые хоть и были вооружены, видом обладали штатским и на военных похожи не были. Заострять на них своё внимание группе прибывших не довелось, так как девушки уже повели их в неизвестном направлении. Под предводительством Харриет, которая здесь однозначно лидировала, группа быстро миновала темноту, сырость сводов просторного, пусть и не слишком глубокого туннеля. — Это что же получается? — спросил Ньют. — Мы дошли? Мы нашли Правую руку? К тому времени группа приблизилась к стоянке пикапов, на которых, очевидно, сюда прибыли часовые. Вместо ответа, Харриет с улыбкой открыла дверцу одной из машин и кивнула: — Запрыгивайте, экстремалы. Но в одну машину все физически уместиться не могли, поэтому в группе произошёл временный раскол, и пришлось Соне самолично садится за руль и вести пикап со второй частью группы. Первой из ряда машин умело вырулила Харриет и, набрав приличную скорость, пустила автомобиль гнать по дороге, вздымая огромные клубы пыли. На этот раз удовольствие проехаться на переднем сидении рядом с водителем досталось Кэрри. Помимо её собственного желания, сама Харриет благосклонно разрешила ей эту забаву, обусловив это тем, что с девушками ей сподручнее. Да это и немудрено. Три долгих года в Лабиринте давали о себе знать. Сидя рядом с этой девушкой, Кэрри не терзали те неприятные чувства, которые она испытывала в первое время рядом с Брендой и Терезой. Харриет она сразу определила как равную, как невероятно сильную и восхитительную девушку, с которой хотелось и было приятно вести беседу. Поэтому между ними сразу после знакомства завязался открытый разговор, будто они были знакомы с пелёнок. Кэрри поведала Харриет обо всех приключениях, через которые им довелось пройти, чтобы добраться до них. И вот по мере развития этой увлекательной беседы, сидящие, трясущиеся на заднем парни всё больше погружались в угнетенное молчание. Об их существовании девушки забыли и в мире теперь кроме них двоих не существует больше никого. Особенно мужчин. И это заставило парней задуматься о том, насколько остро они ощутили отсутствие внимания и интереса со стороны Кэрри. Лишь когда рассказ Кэрри про сволочь Дженсона подошёл к своему справедливому завершению и закончилось неизбежное обсуждение подробностей со стороны Харриет, про них, зажатых и подскакивающих на каждой кочке наконец вспомнили. — Ну как вы там? — спросила Кэрри, её глаза так и смеялись, потому что на парней смотреть без смеха было просто из разряда сверхвозможностей. На заднем сидении их было четверо. Прямо за водительским сидением находился спрессованный Арис. «Надо же, — подумала Кэрри. — Это как надо бояться провести время с Соней в одной машине, чтобы без жалоб впихнуться туда, куда в априори впихнуться невозможно». Посередине восседал Минхо. Ему было максимально не удобно из-за своих широких плеч. Ньюту пришлось насупиться и терпеливо сидеть между ним и Томасом. Последнего так и впечатало в дверцу, но несмотря на всю скверность своего положения, он улыбался во все тридцать два. Ещё бы. Ведь рядом, почти у него на коленях, сидел его перспективный бойфренд. В конце концов на заднем сидении стало настолько тесно, что Томас решил стереть это "почти". Он немного наклонился вперёд, одной рукой подхватил Ньюта под коленками, второй придержал за спину и успешно пересадил к себе на колени, сказав: — Так будет лучше для всех. Но Ньют так не считал. Он выглядел как обманутый ребёнок. То ли из-за возмущения, то ли из-за разом нахлынувших чувств его лицо от щёк до ушей залилось яркой краской румянца, а сердце забилось так, будто хотело выскочить из груди и набить лицо Томасу. Ньют резко повернулся, но не нашёлся с ответом и только приоткрыл рот, не зная, что ему следует сказать. А Томас сидел, глядя на возмущенное и от того ещё более милое лицо Ньюта и раздумывал о том, до чего красиво очерченные у него губы, которые наверно так приятно целовать... — Ньют, скажи, я о многом тебя просил в этой жизни? — поинтересовался Минхо, с облегчением откидываясь на спинку сидения и расправляя плечи. — Нет, — растеряно пробормотал Ньют. — А что? — А то, что умоляю тебя, пока мы не приедем к месту назначения, будь добр, сиди на коленях Томаса и молча наслаждайся моментом, — назидательно изрёк Минхо, устало щипая переносицу. В поисках поддержки Ньют безмолвно замотал головой по сторонам, но нигде её не увидел, поэтому ещё больше насупился, не имея возможности смириться с неизбежностью. Томас, выглянув из-за спины Ньюта, по-заговорщически подмигнул Минхо и одними губами прошептал: «Спа-си-бо!» На что Минхо усмехнулся, покачал головой и бросил вслух: — Не за что. Нужно сказать, что этой фразой он озадачил всех остальных, потому что они не могли привязать её к услышанным словам благодарности, ибо их не существовало. И из-за этого у них создалось впечатление, будто Минхо ведёт беседу с самим собой. Девушки снова вернулись к насущным обсуждениям. — Стоп, так ты реально испытывалась в Лабиринте три года? — спрашивала Кэрри, развернувшись к Харриет в пол-оборота. — Да, я была одной из первых прибывших, — не без гордости говорила Харриет. — Все факты указывают на то, что ты лидер группы Б, — пришла к выводу Кэрри. — Я занимала должность командующей среди своих девочек в последний месяц, после гибели Химены. — Какой кошмар, мне очень жаль, что твоя подруга погибла, — покачала головой Кэрри и вдруг спросила: — А где ты там мылась? — Долго объяснять, — отмахнулась Харриет. — Не прибедняйся, рассказывай уже, — ткнула её пальцем в бок Кэрри. — Мне же интересно. — Ладно, слушай внимательно, так как я буду заходить издалека. Скорее всего тебе и твоим друзьям это неизвестно, но наш Лабиринт был другим, — сказала Харриет. — В каком смысле? — уточнила Кэрри. — В прямом. Мне про вас известно намного больше, чем вам про меня. Я, например, знаю, что ваш Приют назывался «Глэйдом», там было тепло и почти всегда царило лето. Ваш Лабиринт находился среди пустыни и ты была там единственной девочкой, как Арис у нас единственным мальчиком. Чем же мы отличаемся, спросишь ты. Я отвечу. Наш Айсер, как аналог вашего Глэйда, находилась под землей. — Святые вседержители! — искренне изумилась Кэрри. Она оглянулась на Ариса. — Почему ты об этом не рассказывал? — Действительно, как я мог! — сыронизировал Арис. — Мы же с тобой ночи напролет разговаривали, а я, бессовестный, забыл об этом упомянуть. — Он о многом забыл упомянуть, судя по твоей реакции, — усмехнулась Харриэт, обращаясь к Кэрри. — Например, о том, что у нас всегда было холодно, местность лесистая, состоящая в основном из хвойников, и снег выпадал нередко. — Как вы там выживали в таких условиях? — подал голос Ньют. — При такой погоде и пониженной температуре банально нельзя вырастить ничего съедобного. — Мы и не выращивали, — ответствовала Харриэт. — Нам присылали крупы для каш, мы делали запасы солонины. Животине до забива скармливали сухой корм, им хватало, чтобы нарастить немного мяса поверх костей. Потом часть мяса коптили, часть солили, и часть запекали, чтобы съесть в ближайшие дни. Одежду шили и латали, но в основном всё присылали Создатели. — Не сладко вам было, — прокомментировал Минхо. — На долю женщин всегда выпадают более тяжелые испытания, это уже как отдельный вселенский закон, — философски изрекла Харриет. — Не могу не согласиться с данным определением, — тактично заметил Минхо. — Но что насчет вашего Лабиринта? — Лабиринт по проекции у нас был, я так понимаю, очень схож с вашим, вот только вместо нумерации секций, как у вас, мы собирали код. — То есть вы не просто высчитывали последовательность? — уточнил Минхо. — О, нет. Последовательность высчитать мы сумели, наверное, намного раньше вас, парни. А вот над кодом пришлось поломать голову не одной айсерке. — Айсерке? — переспросил Ньют. — «Айсерка» — это адаптированный аналог вашего «глэйдера», — в потоке пояснил Арис. — Код состоял из следующих ключевых слов: скользи, поймай, лезвие, смерть, холодный, пробей, — вела дальше Харриэт. — Миоко первая подтолкнула нас к этой идее, но Рейчел тогда засомневалась, в итоге, из-за неё погибла Химена. — Рейчел была не виновата, — глухо отозвался Арис. — Была, и ты это знаешь, — стальным голосом сказала Харриэт. Кэрри перевела ввзгляд с красивого профиля Харриэт на Ариса, что сидел, низко опустив голову. Она не могла прочесть его мысли в тот момент, но ей казалось, что она знает имя девушки, засевшей в его мыслях. Рейчел. Кем бы ты не была, Арис действительно тебя любил. — А ты Миоке бы понравился, — вдруг весело улыбнулась Харриэт, поворачиваясь к Минхо. — Ты же у них выполнял роль главного бегуна? — Куратора бегунов, — с чувством собственного достоинства исправил её Минхо. — Ну да, кто бы сомневался, — кивнула она. — Может, в обычном беге ты правда хорош, но тебе никогда бы не получилось превзойти её в беге на коньках. Минхо глубоко вздохнул. Он не хотел этого делать. Он сделал бы всё, чтобы не делать следующее, будь у него возможность перемещаться во времени. Но он ею не обладал. Поэтому обернулся к Арису и выдержано спросил: — Что такое коньки? Минхо выбрал самый подходящий из всех моментов, в которые мог бы обратиться к Арису. Тот был так погружен в воспоминания о Рейчел, что вместо язвительности, спокойно, как говорящая энциклопедия, ответил: — Это узкие стальные полозья, прикрепляемые к обуви для катания на льду. Получив нужну информацию, Минхо заговорил с Харриет. — Не знаю, что происходило в вашем Лабиринте, но в том, который исследовал я не было ни одного участка, где приходились бы эти ваши коньки. Он был каменным, его обвивал плющ. — У нас Лабиринт был изо льда, — промолвила Харриэт таким тоном, словно делала выпад в сторону нападения. — Плоскость внешних секций в вашем Лабиринте всегда оставалась ровной, горизонтальной? — Да, — не чувствуя подвоха ответил Минхо. — А у нас вертикальная, айсеркам приходилось карабкаться вверх по льдинам, цепляясь металлическими крюками, — с видом победительницы закончила Харриет. — Часто им нужно было это делать в два раза быстрее скорости, которую позволяет развить человеческое тело. Из-за шейдов. — Это как у вас гриверы, — уже машинально вставил Арис. — А ты попробуй выживи, оставшись на целую ночь наедине с этими тварями, — вскинулся Минхо. Ему казалось, что Харриэт обесценивает его заслуги, сравнивая какую-то там Миоко с ним. Да он даже её в глаза не видел! — Зуб даю, ты не пережил бы встречи с шейдами и при свете солнца, — с тем же запалом сказала Харриэт. Неизвестно, куда зашел бы этот спор, если бы двое ранее высокопоставленных в своих общинах лиц сошлись в конфликте. Побоище, как возможный и вероятный исход событий, было не исключено. Но его прервал Ньют. — Хватит! Вы вдвоем выглядите так, словно пытаетесь выхвалиться, кому из нас было хуже. А нам всем пришлось пострадать, чтобы сейчас банально ехать в этой машине, поэтому перестаньте сравнивать друг друга и обесценивать собственные достижение. — Полностью поддерживаю, — подал голос Томас. Он хотел заслужить благосклонное отношения Ньюта и поддержал бы его, даже если бы Харриэт остановила машину посреди дороги и вызвала Минхо решить их конфликт кулаками. В ответ он получил от Ньюта быстрый, злой взгляд. Минхо прилагал много усилий и держал язык за зубами. Девушки вернулись к обсуждению деталей жизни выживальщиц в группе Б. Как оказалось, спали они все вместе в одном единственном каменном строении, которое каждый день отапливали углем. Харриэт объяснила, что если бы они топили дровами, то больше части деревьев не стало в первый год выживания. Хвоя, благодаря маслам внутри, сгорает очень быстро. Создатели присылали им уголь, торфянные брикеты и пеллеты. Мылись и купались в бане, которую сами спроэктировали и построили из выструганных бревен. Раз в неделю устраивали банный день и все дружно шли отмываться после тяжелой рабочей недели. Харриэт с теплотой вспоминала те вечера, которые они с подругами провели у камина, грея руки и попивая чай из еловых ветвей. Также выяснилось, что девушки с Арисом закончили поиски выхода на три дня раньше группы А, поэтому успели сбежать с Правой рукой до того, как глэйдеры объявились в ПОРОК'е. Кэрри узнала, что чудовищная постройка Лабиринта была вырублена в скале под штаб-квартирой ПОРОК'а. Даже солнце там было искусственным, оттого и холодным. — До сих пор не могу привыкнуть к тому, что это, — Харриэт ткнула пальцем в крышу автомобиля, — правда имеет свойство согревать. — И жечь тоже, — добавил Арис, но Кэрри не обратила на него внимание. Она неотрывно смотрела на Харриэт, что даже в жару куталась в свою курточку, дрожа всем телом от сквозняков, и видела в ней очередную жертву ПОРОК'а, очередную родственную душу. Потому как Кэрри быстро поняла Харриэт, она вдруг осознала никогда не поймет Терезу. Тереза ей чужая, а с Харриэт их сплотила одна беда. С Харриэт они сражаються на одной стороне. Уже спустя сорок минут поездки, Кэрри повторно обернулась к парням, чтобы подбросить Ньюту шутку. — Слушай, Ньют, а тебе там ничего снизу в спину не упирается? Такие шутки были совершенно не в её духе. — А ты, я смотрю, перерыла всё учебники физиологии, — огрызнулся Ньют, но Кэрри не обиделась. — Глэйд с пятью десятками парней – краше всякого учебника! — со смехом отвечала она. Ей вторила Харриет, которой вся эта разношерстная компания как ни странно пришлась по душе, в основном именно из-за Кэрри, потому что Минхо вызывал раздражение. Она как надёжное скрепляющие между ними всеми и, хоть они стараются создать видимость самого небрежного обращения друг с другом, всё равно проглядывают моменты, когда очень ярко видно как они друг друга ценят. Больше ничего примечательного за эту поездку не случилось, потому что Арис по обыкновению своему молчал, а Минхо снова уснул. Ньют с напускным недовольством сидел на руках у Томаса, пока тот рисовал в своём богатом воображении счастливые картины из их совместной будущей жизни. Кэрри и Харриет переговаривались в полголоса и изредка посмеивались, радуясь, что из их бурной хаотичной жизни можно урвать такие спокойные моменты.

***

Путь их завершился тогда, когда пикапы въехали в некую долину, которую образовали выступающие то там, то тут невысокие скалы. Там размещалось множество разных палаток, возле которых сновали туда-сюда люди. Кое-кто грелся на иссохшем бревне у костра, но в основном все были поглощены своими местными делами. Первой притормозила Харриет, козырнув часовым, через минуту рядом с ней остановила машину Соня. Томас пнул Минхо в бок, мол «просыпайся, приехали» и не успел опомниться, как Ньют соскочил с его колен, первым вылезая из машины. Кабина пикапа, что вела Соня, опустела мгновенно, как только девушка выключила зажигание. Хорхе, что ехал рядом с ней на переднем сидении, распирало простое человеческое любопытство, в то время когда ситуация на заднем сидении отнюдь не была спокойной. Фрайпану пришлось целую дорогу сидеть между Терезой и Брендой. А это всё равно, что сидеть меж двух огней. И та, и другая, больше всего хотели, чтобы их разделяло по меньше мере расстояние в сто тысяч миль. Фрайпана просто коробило от количества негатива, которое они источали взглядам, вздохами и даже мыслями. Он сам начал прискорбно вздыхать, вспоминая, до чего комфортной была их компания, когда в ней не было никаких девушек, кроме Кэрри. Пожалуй, если бы он высказал это вслух и в окружении старых друзей, его бы поддержали все, беспрекословно. Но тут приходилось сидеть и изнывать от желания выпрыгнуть из автомобиля, и побежать за ним следом. Лишь бы не чувствовать этих волн, которые так и шныряют от одной девицы, к другой. Скорее всего они обе неплохие по отдельности, но оставлять их вместе нельзя ни под каким условием, иначе они просто поубивают одна другую. Когда Соня и Харриет сдали ключи от машин часовым, они провели их прямиком в долину, которая будто излучала домашний уют, обильно купаясь в красно-оранжевых лучах пред закатного солнца. Или им только так казалось, потому что они истосковались по ощущению спокойного пристанища? Ступая вслед за девушками, они не прекращали осматриваться, желая увидеть сразу всё и поскорее. — Куда мы идём? — спросил Фрай. — К Винсу, — молвила Харриет. — Кто такой этот Винс? — полюбопытствовал Минхо, потирая спросонья глаза. — Что-то между директором и военачальником, — отвечала Харриет. — Это он будет решать, можно вам остаться или нет, — подбросила Соня. — Да, — подтвердила Харриет. — Короче говоря, он здесь главный? — уточнила Кэрри, так чтобы наверняка. — Именно, — с добродушной улыбкой кивнула Соня. Было видно, что она хочет познакомиться с Кэрри поближе, но пока не позволяют обстоятельства. — А почему все так суетятся? — задал вопрос Ньют. Он счёл, что люди двигаются уж чересчур активно и чаще всего в руках они несли ящики или узелки с вещами. — Они готовили переезд почти год, — объяснила Соня. — Это всё из-за нас. Эти люди хотят защитить нас, спрятать от ПОРОК'а в безопасной зоне. Чудо, что вы поспели так скоро. Уже завтра нас бы тут не было. — Вот оно как, — вдумчиво протянул Ньют. Соня казалась ему до ужаса знакомой и одновременно чужой. Они уже зашли в долину, и выжившие почувствовали родной запах свежей домашней еды, от которого у них громко и в унисон заурчали животы. Глэйдеры с тоской вспоминали свою уютную маленькую кухонку, где ровно по часам можно было получить порцию отменнейшей (временами не совсем) стряпни. — Эй, Кай, ты видел Винса? — окликнула Харриет какого-то парня, что стоял у одной из палаток и покуривал самокрутку. — И тебе добрый вечер, нет, не видел, — отозвался тот, делая глубокую затяжку и выдыхая огромное количество сизого дыма. Но Винс нашёл себя сам, потому что как только Минхо почти презрительно хмыкнул: — А я-то думал, что Правая рука – это армия... — Винс возник будто из под земли. — Это и была армия, — возразил он. — В свою последнюю вылазку мы потеряли почти всех и это, — он театральным жестом указал на долину, — всё, что у нас осталось. — Это ещё не так много, по сравнению с тем, что когда-то потеряли мы, — вдруг вырвалось у Кэрри и Винс обратил на неё внимание. Это был высокий мускулистый мужчина, возрастом, который, судя по внешности, колебался от тридцати пяти до сорока пяти, светлыми волосами и склонностью к ораторскому мастерству. Уперев руки в боки он пристально рассматривал новоприбывшую группу, перебегая взглядом от Кэрри к Томасу, и от Томаса к Ньюту, и от Ньюта к Минхо, и от Минхо к Фрайпану, и от Фрайпана к Терезе, и от Терезы к Бренде, и от Бренды к Хорхе, и от Хорхе к Арису. Наконец, его глаза остановились на Харриет и потребовали объяснение. — Эти подростки тоже имунные, как и мы. И ещё я знаю этого парня, — она кивнула на Ариса, — мы вместе были в Лабиринте. Я ему полностью доверяю. — Как и я, — с готовностью кивнула Соня. — Ну, а я нет, — невозмутимо сказал Винс и в его намерения входило продолжить начатую речь, но случилось нечто из ряда вон выходящее. Бренда, захлебнувшись собственным хрипом, рухнула на земь, забившись в мелких конвульсиях. Упавший рядом с ней на колени Хорхе приподнял её голову, сжал щеки ладонями. — Бренда! Эй, Бренда, что с тобой?! — кричал он, пытаясь пробиться сквозь барьеры той темноты, куда неизбежно, с каждой минутой всё глубже погружалась девушка. — Прости... Прости меня... — это было единственное, что прошептала Бренда, перед тем как отключится окончательно. Винс обеспокоено тронул Хорхе на плечо. — Что с ней? — спросил он. — Не знаю! — раздраженно ответил Хорхе. Он сказал «не знаю», но прозвучало это как «а ты что сам не видишь». И Винс увидел. Винс заметил пропитанный кровью обмоток бинта, что выглядывал из под штанины бессознательно упавшей девушки. Подозрения заставили его присесть рядом, резким движением отдернуть штанину и мгновенно отскочить на десяток футов с криками: — Она шиз! Все назад, отойдите, соблюдайте дистанцию! А вы, дорогие гости, зачем притащили сюда заражённую?! Подростки сбились в одну кучу, не понимая, что происходит и что им лучше предпринять, чтобы происходящее поскорее прекратилось. Одна Тереза поняла в чём тут дело ещё до того, как Винс обнажил место заражения на ноге Бренды. Если для всех остальных произошедшее подействовало как гром с ясного неба, то для неё это был холодный душ, которого она давно ждала. Кэрри выступила вперёд, чтобы воочию убедиться в том, что восклицания Винса не безосновательны. И она увидела жуткий след укуса человеческих челюстей чуть выше лодыжки правой ноги Бренды. Там, где прошлой ночью сомкнулись зубы заражённого, теперь расползалась красно-синяя опухоль заражения и даже полная ампутация конечности не могла бы спасти Бренду от распространения инфекции по всему организму. И у Кэрри упало сердце. Не из-за Бренды, но из-за Хорхе. Из-за этого славного старика, который был человеком со своими классными тараканами, который несколько раз спасал им жизни, и который несомненно обиделся если бы его вслух назвали стариком. Одна мысль о том, что он переживает в эти минуты разбивала ей сердце. Когда Винс достал пистолет, готовый выстрелить в девушку, Кэрри решила, что будет защищать изо всех сил. Будет защищать её ради Хорхе. Идею помочь Бренде разделил Томас. И пока она вместе с Хорхе поддерживала голову Бренды, не позволяя ей задохнуться от запавшего языка, Томас загородил их собой. Да и не только он. Минхо, Ньют, Фрайпан и даже Арис, все они обступили Хорхе с Брендой на руках. Кэрри сомневалась, что причиной этого заступничества стала сама Бренда. Одна лишь Тереза продолжала стоять осторонь, будто была вовсе не из этой компании. Из-за крепкой стороны защиты, у Винса отпадала возможность прикончить Бренду одним выстрелом, ибо для этого пришлось бы положить их всех. Устраивать кровопролитие ему не хотелось. Он яростно смотрел на подростков, которые готовы были стоять на смерть, лишь для того, чтобы одержать ещё одну маленькую победу, которая помогла бы им продвинутся дальше по своему жизненному пути. Кем они будут, если не отплатят Хорхе те долги за те несколько раз, что могли стоить им дороже всего, но по его воле были отпущены практически даром. — Отойдите вы все и дайте мне прикончить шиза. Если она пробудет тут ещё немного, убежище не продержится и суток! — кричал Винс. — Харриет! Помоги мне убрать их! Девушка бросила беглый взгляд на полюбившихся ей сверстников, встретилась глазами с Арисом. Он будто говорил ей: «Не поддавайся на его слова. Защити нас. Ты защищала нас всегда, не изменяй себе, защити и теперь». Но всё было далеко не так просто. Это не Айсер, она тут не главная. Здесь всё решает Винс. — Винс, я не уверена... — молвила она и это уже было хоть какое-то сопротивление. — Послушайте! — вмешался Томас. — Она заразилась совсем недавно, она не опасна! И... Я... Я обещал ей, что вы сможете вылечить её! Пожалуйста. Прошу! На первый взгляд могло показаться, что его рваные аргументы подействовали на Винса должным образом. — Да... Я думаю мы можем ей помочь, — он опустил пистолет,но лишь для того, чтобы снять его с предохранителя. — Избавить её от страданий. Кэрри зажмурилась, уже предчувствуя попадание пули в кого-то из близстоящих, а может и в неё саму. Томас рванулся вперёд с оглушительным криком, будто пытаясь рукой словить вылетающую пулю. Хорхе лишь прикрыл собой тело девушки, вокруг которой уже много лет было сосредоточено всё его сознание. Минхо резко обернулся к Кэрри, пытаясь заслонить её от пули. Парни, занимающие оборонительные позиции, вжали головы в плечи, чтобы хоть как-то защититься. Где-то за спиной Винса раздался хриплый женский голос: — Винс, подожди! Мужчина обернулся на оклик. С холма к нему стремительно спускалась женщина среднего роста с длинными растрепанными тёмно-каштановыми волосами. Полы её пальто развевались ветер. Она мчалась сюда со всех ног, надеясь предотвратить беду, которая вот-вот должна была случиться. — Мэри, эта девушка заражена, мы ничем не можем ей помочь, — обреченно молвил Винс, поворачиваясь на встречу женщине. — Нет, мы не можем, — заворожено проговорила женщина, её взгляд был устремлён поверх плеча Винса, её взгляд был устремлён прямиком на Томаса. — Но он может. Такое заявление поразило всех. Винс наконец опустил пистолет и вернул предохранитель туда, где ему самое место. Ребята удивлённо посмотрели на Томаса. — Здравствуй, Томас, — всё также заворожено поприветствовала женщина его. В этот момент из-за спины Томаса показалась голова Кэрри, которая встала с колен, не понимая, почему в конце концов никто не стреляет. — О, Кэрри, и ты тоже здесь. Уж не знаю, удача это или судьба. Томас почувствовал прикосновение руки Кэрри и тотчас её голос заговорил в его голове. «Настоятельно требую добавить в нашу жизнь немного конкретики. Откуда эта женщина нас знает и что, черт побери, здесь вообще творится?» «Предлагаю это выяснить традиционным методом вопросов и ответов» — послал ей мысленный ответ Томас, а затем адресовал вслух свой вопрос этой незнакомке. — Откуда вы нас знаете? — Возможно ты не помнишь, но в первую нашу встречу, ты сказал, что больше не можешь смотреть, как умирают твои друзья. В последнюю ты дал мне все координаты сосредоточений ПОРОК'а: центры, подземные лаборатории, военные базы и машиностроительные предпринимательства. Все слушали её, не перебивая, будто рассказ шёл об их собственных судьбах. Мэри мягким движением руки посторонила Кэрри и прошла к Бренде, механически беря её за руку и нащупывая пульс. Хорхе глядел на эту женщину как на спасительную соломинку, он понимал, что именно она не позволит ему потерять самое родное и главное в жизни. А Мэри продолжала: — А ты, Кэрри, очень изменилась. Тогда мне казалось, что ты намного меньше, чем есть на самом деле. Одного взгляда на тебя и стоящего рядом с тобой Томаса было предостаточно, чтобы понять, кто сподвиг его на сотрудничество с Правой рукой. Ты была благим гласом его усыпленной совести. Пазлы в мозгу Томаса сошлись, он понял последствием чего был тот осколок воспоминаний, который ему довелось увидеть во время сегодняшнего обморока. «Что же это получается? Мы с тобой...» — начала мысль Кэрри, но за неё закончил Томас. «Положили начало глобальному кризису несокрушимой в своём постапокалиптическом лидерстве компании ПОРОК». Их взгляды, отражающие всё множество разнообразнейших смешанных чувств, встретились, руки тоже. Они одновременно взглянули на Мэри, что выровнялась перед ними и смотрела с доброй материнской улыбкой. — Я так рада, что вы остались живы, — сказала Мэри, перед тем, как обнять сразу двоих детей. Детей, лишённых памяти и дома, лишённых любви и счастья беззаботной жизни. Детей, которые повидали на своём пути столько боли и страданий, что ей самой и в кошмарах не снилось. Они все, кто добрались сюда, и кто навсегда остался определять местами своей смерти их долгий путь домой. Все они были героями новой восходящей эры человечества, которая никогда не повторит убийственных ошибок прошлого, а будет совершать свои новые, уникальные. И в этот момент Мэри почувствовала бурную радость за то, что у неё нет своих детей. Она слишком ясно понимала, что видеть их такими, измученными, усталыми, но несломленными, было бы ей не под силу. Кэрри дрожала в её объятиях, отчаянно пытаясь справиться с чувствами, ранее ей неведомыми. Никогда раньше она не чувствовала себя настолько ребёнком, как в тот момент, когда Мэри обняла её. Только сейчас она впервые задумалась о своём возрасте. Ей ведь шестнадцать. Всего шестнадцать. Это слишком мало, чтобы быть чем-то серьёзным, но тем не менее их жизнь в Лабиринте нельзя назвать детской игрой. Тогда это значит, что они взрослые не по годам. Это значит, что они перешагнули не глядя широкую чёрту детства, вступив на тернистую дорогу, состоящую из потерь, неудач, боли, крови и маленьких просветов счастья. Потому что взросление – это отнюдь не о потери, так называемой, девственности. В глазах защипало, солёные слезы навернулись против её воли. Одна рука Кэрри по прежнему крепко держала ладонь Томаса, а вторая обхватила талию Мэри, запутавшись в складках её пальто. Мэри хотелось обнимать, будто она была ей родной матерью, хотелось чувствовать исходящее от неё тепло и ласку. Это объятие заставило Кэрри осознать, насколько ей порой не хватает мамы и задуматься, а была ли она у неё до того ПОРОК'а. Похожи ли они были? У её мамы такие же необычные волосы, такой же рост? Какая у неё улыбка? — Так это и есть наш информатор, — пораженно сказал Винс. — Да, — утвердительно кивнула Мэри, выпуская Кэрри и Томаса из объятий. — Если бы не содействие Томаса мы бы не смогли спасти такое количество детей. И поэтому, высказывая ему свою благодарность мы поможем его подруге и примем всех его друзей. Она повернулась к Соне и Харриет. — Проследите, чтобы их хорошенько накормили и, поскольку по ночам здесь царствуют морозы, дали тёплую одежду, — приказала Мэри. — Так точно, — ответила Хэрриет и скомандовала глэйдерам: — Шагайте за мной. Уходя, Ньют и Минхо посмотрели на Кэрри и Томаса. Те стояли на месте. Они не собирались уходить от Мэри до тех пор, пока она не расскажет им всё, что знает и их нельзя было за это винить. Не каждый день выпадает шанс узнать что-то о прошлой версии себя. Поэтому, уходящие вздохнули и поспешили вслед за Харриет, которая вела их, как им казалась, по аппетитному запаху свежего консервного бульона.

***

Первым делом, когда тяжело дышащую Бренду уложили на кушетку в медицинской палатке, Мэри взяла у Томаса кровь и начала перегонять её из одной пробирки в другую, добавляя туда разные вещества и следя за их химическими реакциями. Кэрри примостилась на стуле рядом со столом, где работала женщина, чтобы не выпустить из поля зрения ни одного движения её ловких рук. Томас и Хорхе сели по обе стороны от лежанки Бренды. — Поначалу мы были растеряны, — сказала Мэри, увлечённо колдуя над кровью Томаса. — Мы знали лишь то, что чем ты моложе, тем больше у тебя шансов выжить в этом мире. Внезапная догадка, подобно стреле, пронзила сознание Томаса. — Вы тоже работали на ПОРОК? — спросил он. — Да, — молвила Мэри таким тоном, будто подтверждала свою причастность к убийству. — Это было очень давно и сначала у нас были хорошие намерения: найти лекарство, спасти мир. Мы знали, что дети это ключ к главной разгадке. И всё потому что у вас есть огромное преимущество – иммунитет. Но почему? И всё-таки нам удалось отыскать ответ и на этот вопрос. Вычленив из крови индим вырабатываемый мозгом иммунов, его можно использовать как средство для замедления распространения вируса. Кэрри вскинула удивлённые глаза на Томаса. «Мне послышалось или?» — Вы нашли лекарство! — выпалил Томас, озвучивая то, о чём подумала Кэрри. — Не совсем, — отрицательно мотнула головой Мэри. — Индим нельзя воспроизвести, его можно добыть если только собрать у иммунов. Вот так. Но ПОРОК это не остановило. Будь их воля они бы пожертвовали целым поколением, ради этого. Она поднесла к глазам пробирку, где вместо алой крови переливалась лазурной голубизной жидкость, идентичная той, которую в двух шприцах доставили в Глэйд вместе с последним прибывшим. Кэрри узнала её сразу. И мурашки побежали по спине, когда она осознала, что та "гривсыворотка" которую она лично ввела Томасу, была сделана из крови какого-то иммунного подростка. — Дар биологии, величайшее чудо эволюции... — самозабвенно прошептала Мэри, разглядывая как отсвечивает поражающая голубизна в последних тусклых лучах солнца. Потом самозабвенность испарилась и Мэри, уже вполне серьёзно, произнесла, затягивая индим в одноразовый шприц. — Но этот дар не для всех. Она подошла к кушетке, присела с той же стороны, что и Хорхе. Потом перевернула левую руку Бренды вниз тыльной стороной. На бледной коже явственно выступали почерневшие ниточки вен, что пульсировали и раздувались. Дыхание Бренды участилось. Беспокойно вздымалась грудь. Хорхе с одной стороны, Томас с другой придерживали ей голову. Кэрри привстала со стула, чтобы не пропустить зрелище чудесного исцеления. Иголка, тоненькая и поблескивающая, мягко вошла в кожу, впрыскивая внутривенно целебный эликсир жизни. Один глубокий вздох. Игла аккуратно вышла из руки, не оставив даже следа. Выдох. Напряжение спало. Бренда обмякла. И всё кончено. — Она поправится, — одобрительно кивнула Мэри. — Но сколько это ей даст? — спросил Томас. Он не верил, что средство это вечное и оказался прав. — Всем по разному, — сказала Мэри. — Но в этом-то и загвоздка. Она подсядет на это, как на наркотик и ей будет нужно ещё. — Жутко, — вымолвила Кэрри, хотя все и так это понимали. Тереза, которая всё это время молча подглядывала сквозь щель в палатке, отвернулась и зашагала прочь.

***

Спустя два часа, одетые в курточки на меху Минхо, Томас, Ньют и Фрайпан сидели на одной из невысоких скал и наблюдали за активным движением людей в долине. Когда вдруг из одной палатки вынырнула Кэрри. Её буйная шевелюра ярко выделялась белым облачком на фоне черноволосых мятежников. — Это наша или у меня зрение барахлит? — с улыбкой спросил Ньют, показывая на неё пальцем. — Наша, а чья же ещё? — пожал плечами Минхо. Они все дружно следили за тем, как девушка, ловко обходя стороной вооружённых громил, шла по долине, оглядываясь по сторонам. — Она нас ищет? — поинтересовался у друзей Фрай. — Нас или не нас, нужно дать ей знак, чтобы она знала, где мы есть, — сказал Минхо и призывно махнул рукой: — ЭЙ, КЭРРИ! Кэрри моментально нашла из взглядом, наверное улыбнулась и придерживая что-то под курточкой махнула им в ответ. — Нашла, — улыбнулся Фрай. — А что это она там прячет? — задумчиво спросил Ньют, хмурясь и напрягая зрение, чтобы получше рассмотреть. — Сейчас придёт и спросим, — пожал плечами Томас. — Думаю, она сама покажет, — предположил Минхо. — А я думаю, что нет, — настаивал Томас. — Тогда давай держать пари, — предложил Минхо. — А давай, — со скрытым вызовом согласился Томас и уточнил: — На что спорить будем? — Как будто у нас есть много того, что мы можем предложить друг другу, — раздраженно сказал Минхо. — Тогда давай на лычку, — сказал Томас. — О-о-о, — воскликнул Ньют. Уж он-то знал, что такое лычка. — Ну смотри, ты сам это предложил, — таким же образом Минхо мог сказать «беги, Томас, пока ещё можешь». — Значит договорились, — сказал Томас. Они снова сконцентрировались на Кэрри и даже начали строить в голове путь, который она изберёт для того, чтобы подняться к ним. Но в их расчёты ворвалось нежданное препятствие в виде сидящих на бревне у костра Сони, Харриет и Ариса. Каким-то образом они привлекли Кэрри и заставили её разговаривать с ними. — Неужели? Это надолго? — простонал Фрайпан от нетерпения. — Знаешь, судя по тому, что вся наша дорога от ущелья до этой долины состояла из разговора двух барышень, то это действительно может затянуться надолго, — покачал головой Ньют. — Ну нет. Я же так с ума сойду, — хлопнул себя по колену Фрай. — Такова жизнь, — молвил Ньют и почему-то взглянул на Томаса. После совместной поездки у него на коленях, Ньют как-то смягчился и понял, что может трезво оценивать произошедшую ситуацию. И, пожалуй, он даст Томасу этот единственный шанс, но с кучей условий. Кэрри уже закрепила акт дружбы с Соней крепкими объятиями и, ещё раз взглянув на парней, которые сидели на скале как воробьи на жердочке, поспешила присоединиться к ним. Правой рукой она по прежнему прижимала что-то под курткой. — Ну наконец-то она идёт к нам! — воскликнул Фрай. — И буквально через пять минут, Томас, решиться твоя судьба... — нагоняя эпичность, объявил Минхо. — Или твоя, — с обворожительной улыбкой ввернул Томас. — Картина маслом, — широко улыбнулась Кэрри, подходя к парням сзади. — Сидят в рядочек, как сычи. Она уселась на плоский выступ между Ньютом и Минхо, а потом осмотрела всех и спросила: — Что это вы подозрительные такие, а? — Ты ничего не хочешь нам показать? — намекнул Минхо. Лицо Кэрри вновь расплылось в улыбке. — Хочу, а как ты догадался? — лукаво спросила она. — Эльф, у всех свои секреты, — хмыкнул Минхо. — Ну ладно. Достав из курточки бумажный свёрток, Кэрри положила его на колени и развернула. Внутри оказались сложенные аккуратной стопочкой небольшие блинчики. Глаза парней загорелись огнём. — Вау! — воскликнул Фрай. — То-то же, — довольно сказала Кэрри и объяснила: — Меня Мэри угостила, сказала передать вам. Они сделаны на воде, вместо сахара заменитель. У них внутри нет начинки, но они и без того вкусные. — Звучит просто божественно, — облизнулся Фрай. Но как бы ни была интересна им еда, спор всё равно прибывал на первом месте. — Подставляй лобешник, — с злорадной усмешкой потирая руки, сказал Минхо. — Так не честно! — завопил Томас, срываясь со своего места, чтобы Минхо его не достал. — Ты спровоцировал её! — Моя провокация ничего не значила, если бы не её собственное желание, — спокойно отпарировал Минхо, вставая на ноги. — Не подходи ко мне! — Томас выставил руку в свою защиту. — Томас, ты, похоже забываешь с кем имеешь дело. Тебе от меня ни за что не убежать. — А ты забыл, что сам принял меня в бегуны причём за один день? — поинтересовался Томас, постепенно расширяя дистанцию между собой и Минхо. — Это было давно и не правда, — невозмутимо молвил Минхо, гадая, сколько ещё Томас может прошагать спиной вперёд. — В смысле неправда? — опешил Томас и вот тут-то он не заметил, что отшагивает прямиком в небольшую ямку в скале. Ноги его подкосились и Томас плюхнулся на задницу, пребольно забив копчик. Минхо торжествующе прыгнул на него и несмотря на сопротивления Томаса, несмотря на его крики о помощи, всё равно влепил ему в лоб звонкую пятерню. Пока происходила эта короткая схватка, Кэрри сидела с ничего не понимающим лицом. — Ещё раз. Когда и как Минхо меня спровоцировал, и откуда у меня взялось собственное желание поддаваться на его провокацию? — спросила она у жующих Фрайпана и Ньюта. — Не бери эту ерунду в голову, — отмахнулся Ньют. — Ага, лучше ешь, — подбросил Фрай. — Победителю двойную порцию! — заявил Минхо, тяжело опускаясь на своё место. — Хрен тебе, — бросила Кэрри. — Тут всего пять блинчиков и каждому по одному. Чтобы всё честно было. — А мне бы не помешала двойная порция за моральный ущерб, — плаксиво скривился Томас, тоже возвращаясь туда, где сидел три минуты назад. — Ещё один... — устало вздохнула Кэрри. — Точно моральный? — с усмешкой переспросил Фрай, потому как на лбу Томаса чётко было видно след от хлесткого удара Минхо. — Может физический? — Ну вас совсем, — обижено махнул рукой Томас. — Не расстраивайся, — сказала Кэрри и передала ему ещё тёплый блинчик. — Съешь сладенького, может полегчает. — Ага, говорят сладкое прибавляет мозгов, — сказал Минхо. — Тебе, Томас, они точно не помешают. — Ой, да заткнись уже, — чуть ли не плача огрызнулся Томас. А блинчики, приготовленные на воде с сахарозаменителем, и вправду были отличными. Глэйдеры сидели на скале, глядя как небо на горизонте переливается самыми нежными оттенками розового и голубого, как эти цвета смешиваются и образовывают чудесные сочетания. В долине под ними люди, которые с самого начала организовались, чтобы помогать им, уже немного успокоились и теперь большинство сидело у ярко-горящих костров. Вместо рабочего стука в долине поползли громкие разговоры и обстановка значительно разрядилась. Начался ужин. В какой-то момент глэйдеры поймали себя на том, что загрустили. Такое бывает, когда тебе слишком хорошо, но на душе ещё остались невысказанные чувства. — Мы дошли. Как жаль, что Алби этого не видит, — печально сказал Ньют. — И Уинстон, — добавил Фрай, чувствуя как к горлу подступает ком. — И Чак, — молвил Томас, опуская глаза. Его пальцы нащупали в кармане куртки ту фигурку, которую вручил ему мальчик за мгновение до собственной кончины. Чак не нашёл своих родителей. — И Галли, — смело добавила Кэрри. Она считала, что вся боль, которую он вынес и была причиной его сварливого характера. Галли мог чего-то не понять в жизни, но это не значило, что его не стоит оплакивать. — И не только они, — твёрдо сказал Минхо. — Ещё неисчислимое множество отдали свои жизни, чтобы мы могли вот так сидеть и спокойно провожать закат. Он был чертовски прав. — Слушайте, а где Тереза? — вдруг спросил Томас, уже когда на долину опускались сумерки, а вместе с ними и прохлада. — Если я не ошибаюсь, она там, — не думая сказал Фрайпан, указав рукой куда-то за свою спину. И правда, высокий силуэт Терезы вырисовывался на фоне нежно-розового с лиловым отливом неба, а волосы плавно качались на ветру. Томас понял, что сейчас самое время обговорить с ней всё, что он так долго вынашивал в душе. Поэтому он поднялся на ноги и, предварительно хлопнув Ньюта по плечу, пошёл к крутой скале, на которой стояла, всматриваясь в горизонт, Тереза. Ньют тоже встал и сделал Фрайпану незаметный знак последовать за ним, а вслух сказал: — Ну мы пойдём, а вы тут наслаждайтесь моментом. Он специально подчеркнул последние слова, чтобы Минхо хотя бы в какой-то мере ощутил ту неловкость, которую пережил он, сидя на коленях Томаса. Минуты две они просидели в тишине. Знали, что должны поговорить, и знали, что этот момент идеально подходит для разговора, но не могли подобрать слов. — Я пойду спрошу, куда они собираются укладывать нас спать, — сказал Минхо, вставая, чтобы уйти. Кэрри ушам своим не поверила. — Это всё, что ты можешь мне сказать? — удивленно вымолвила она. — Смотря, что ты хочешь от меня услышать, — уклончиво ответил Минхо. Он встал с камня, уже остывшего и отнимавшего тепло. Он не хотел продолжать разговор, но удалялся медленно, размеренно и привычно смотря по сторонам. Как будто позади него не стояла девушка, способная вонзить нож в спину, именно туда, где в нормальной реальности пришелся бы след её поцелуя. — Остановись! Кэрри в своём немыслимом возмущении не только шла к нему навстречу, она также шла, ломая невидимый барьер между ними, нарушая границы дозволенного, разрушая бесхитростную дружбу. А была ли она, эта дружба? Нежность по отношению друг к другу была чужда им обоим, но вот притяжение. Присутствие необъяснимой тяги, порой грубой и необузданной, было всегда. Быть может оно только вылилось в дружбу, опасаясь расчитывать на большее, но сейчас явно расбушевалось и захотело выйти из берегов. Как бы ни пытался Минхо успокоить его, Кэрри лишь усиливала шторм. Океан их отношений обещал перестать быть тихим. — Хватит притворяться, Минхо! — воскликнула она, уверенно шагая вслед за ним. — Скажи мне прямо, что ты чувствуешь ко мне и мы перестанем играть в игры! Минхо не умел различать все эмоции. Апатия была пауком, поймавшим в свои липкие сети все стремления и желания. Страх всегда был для него чем-то внезапным, чем-то, что ощущается как привкус, а не полноценный вкус. Минхо привык думать о моментах, в которые испытывал страх, через много времени после тогда как пережил их. Он точно знал, как выглядит злость и агрессия, они представлялись ему пеленой, неким красным туманом, что заволакивал веки и вместе с тем отрезвлял его. Делал кулак тяжелее, а язык острее. Минхо всегда играл на своей боли и боли других, играл безжалостно и бессердечно. Насмехаясь над проблемами и болью он возвышал себя над своими друзьями, несмотря на то, что ценил их по своему. Боль была проворачивающимся клинком в груди. Но было так же и другое чувство, Минхо определял его как отсутствие всех вышеперечисленных. Тихое, ненавязчивое. Оно ощущалось, как вечер в Глэйде перед костром, как сон без кошмаров, как Кэрри, доверительно спящая в его объятиях. На миг, глядя как ветер вздымает её легкие белые волосы, как солнце рисует последними лучами, словно красками незабываемую картину на её лице, Минхо подумал, что обнять Кэрри было бы самым верным решением. Он бы подошел к ней прямо сейчас, обхватил её загорелое лицо ладонями, посмотрел в глаза. Сказал бы, что «да, Кэрри, это правда, всё, о чем мы не говорим, но продолжаем думать перед сном – правда». И, наверное, она бы оттаяла. Улыбнулась ему, обвила руки вокруг его шеи, сказала бы что-то хорошее, обнадеживающее и банальное до жути. Минхо так четко представил себе всю эту картину, что ему на миг показалось – такой сценарий точно произошёл в другой вселенной. Во вселенной, где он был более откровенен со своими собственными эмоциями, более честен перед Кэрри и более храбр, когда речь заходила об открытом выражении эмоций. Но эта вселенная, в которой они были заперты до конца своего века, оставалось вселенной неидеального Минхо, который, к сожалению, слишком поздно признает свои ошибки. Ветер крепчал. Минхо знал, что Кэрри способна вызывать штормы, способна поднимать и обрушивать на голову океаны, и он знал, что после его слов она, без сомнений, убьет его самым изощренным способом. — Ты моя подруга, Кэрри, — спокойно сказал он. Она безудержно залилась громким, безумным смехом. Ее услышали даже люди в долине. — Подруга? — неверяще переспросила Кэрри. — Я для тебя просто подруга? Он стоял к ней в полуоборота, высокий, красивый и жестокий. — Ты всегда была меньше чем «просто подруга», Кэрри. Я не думал, что смогу по-настоящему с тобой поладить, не говоря уже о том, чтобы воспринимать тебя всерьёз. — Как ты можешь такое говорить, ублюдок? — воскликнула Кэрри. — Я столько раз спасала твою задницу, а ты сейчас решаешь мне сказать это дерьмо? Я заслуживаю такого обращения? Минхо оставался невозмутим. Он все для себя решил, давно. Их отношения стоит порвать, если они продолжат дружить, то сорвутся и случится беда. Та самая, от которой ты просыпаешься среди ночи весь в поту, та самая, от которой появляются дети. Детей в их жизни быть не должно, это лишняя обуза и лишняя слабость. Минхо ненавидел чувствовать себя слабым, а Кэрри давала ему ощущение уязвимости. Рядом с ней он становился слабым, кто угодно мог повлиять на него, стоило этому воображаемому кому-то пригрозить Кэрри малейшей опасностью. Минхо сделал бы всё, чтобы уберечь её. Даже если это оттолкнет её, даже если навсегда. — Ты не обязана ничего заслуживать, особенно от меня. Да и от кого-либо другого тоже. Нам ведь ничего не угрожает больше, правда? Мы не обязаны держаться вместе. Давай просто разойдемся и будем лишь изредка кидать друг на друга ненавидящие взгляды. Кэрри выразительно проглотила своё разочарование. — Никто ещё не обращался со мной так плохо, как ты, Минхо, — процедила она, а затем вскинула на него пустые глаза. — Я не знаю, на что рассчитывала от разговора с таким жалким ничтожным трусом, как ты. Катись отсюда к черту, и учти, если покажешься мне на глаза, я сделаю тебе так больно, что ты не сможешь вздохнуть. Минхо ответил ей спокойной улыбкой. Он справился. Теперь она правда его ненавидит. — Только постарайся не резать ножом по спине, там ещё поцелуй молнии не зажил как следует, — сказал он, спускаясь со скалы. — Не волнуйся, я вспорю тебе кишки и развешу их, как гирлянды, — пообещала Кэрри. Хорошо, что он так и не увидел, как она разрыдалась.

***

Шаги Минхо уже стихли вдали, смешавшись с голосами других людей, а Кэрри всё никак не могла оторвать лицо от ладоней. Жгучая любовь к нему и обида за услышанные слова сплелись в такой тугой узел, что она уже и сама не понимала, от чего тут рыдает. Вдруг Кэрри сообразила, что с востока доносится мерный гул, быстро превращающийся в сплошной громовой раскат. Кэрри резко обернулась к той стороне неба, откуда слышался звук, и обомлела. Вертолёты. И на этот раз точно не один. Их много. Пятьможет восемь. Позабыв в одну секунду все свои печали и обиды, она сорвалась с места и кинулась вниз со скалы, совершенно не опасаясь перелома ног. «Предупредить! Предупредить всех об опасности! Надо предупредить всех! Пусть прячутся! Пусть прячутся! Нас нашли!» — пульсировало в такт шагов где-то в глубине черепной коробки. Она буквально слетела вниз и бросилась к долине, но путь её столкнулся с ещё одним бегущим человеком. Томас. Их цели совпали, маршруты тоже, для понимания им необязательно было смотреть друг на друга или говорить что-то, поэтому они рванули вперёд с ещё большей скоростью. Единственное, что возникло в голове у Кэрри это вопрос — «Она?» — на который она мгновенно получила телепатический утвердительный ответ — «Она!». Всё встало на свои места. Когда гаубицы, пристроенные к днищу вертолёта выплюнули громадные порции огня, Кэрри и Томас успели слить свои голоса в унисон и закричать, будто это что-то могло изменить — НЕТ! Небо содрогнулось, земля поднялась, вздыбилась черными осколками и уже не успокаивалась. Пальба не утихала ни на миг. Грохот сводил с ума. Бесполезно затыкать уши, вибрация ударов сотрясала землю, проникала до мозга костей. Невозможно было вообразить как пришлось тем людям, которые остались в долине. Округу озарил если не свет дня, то, кажется, пламя самого солнца. Огромную, всё разбухающую тучу пыли, словно клубы дыма взметенные ввысь на тысячи футов, прорезали вспышки рвущихся с разных сторон снарядов. Языки пламени взлетали, когда от сотрясения рвались собранные во множестве на этом участке земли боеприпасы и горючее. А Кэрри и Томас только стояли, подобно беспомощным маленьким детям. Вот и пришел ответ их заоблачному самомнению, возвращайтесь с небесс на землю. Возгордились, что смогли побороть ПОРОК. Так вот, получайте подтверждение, что вы всего лишь ни на что не годные дети. — Надо спускаться! Им нужна наша помощь! — крикнула Кэрри, когда бомбардировка прекратилась и с вертолётов на тросах начали спускаться военные. Они бежали так быстро, как только могли. В голове звенел визг пули пролетевший у её правого уха. Сердце выскакивало из груди. Кэрри прекрасно знала, ей очень повезло, что траектория её движения не пересеклась ни с одной из пуль. Чертово везение. Хоть где-то оно не подводит. Добежав до относительного укрытия, которое должно было уберечь их с Томасом до поры до времени, Кэрри уселась на пол, тяжело дыша и хвастаясь за сердце. Как не вовремя! — Ты в норме? — спросил Томас. — Совсем нет! — скривилась Кэрри. — Сейчас умру. Позади них разгоралось поле боя, а Томас, как завороженный смотрел на медицинскую палатку, где должна была лежать Бренда. Палатка полыхала огнём. Наверное, он хотел побежать туда, чтобы спасти Бренду, но она опередила его, так как присела рядом с ребятами, схватив Томаса уже было рванувшего ей на выручку, за плечо. — Салют, — усмехнулась она. — Ты такая свеженькая, будто только что проснулась от волшебного сна, — с нотками зависти проворчала Кэрри. — Почти так оно и было, — на диво отзывчиво молвила Бренда. Сзади к сидящим в засаде ребятам приблизился Хорхе. — Плохи наши дела, — пробормотал он. Проследив за его взглядом, ребята увидели пикап, в кузове которого стоял Винс с миномётом, а по бокам отстреливались Ньют, Минхо, Фрай, Арис, Соня и Харриет. В какой-то момент что-то щёлкнуло и всё взорвалось электрическим зарядом, повалив разом всех. — Вот сволочная штука, — протянула Кэрри, отвернувшись. Сердце вроде попустило и она глубоко вздохнула. — Нужно уходить отсюда пока не поздно, — решительно сказал Хорхе. — Он прав, — присоединилась Бренда. — Пока нас не хватились нужно уносить ноги. — Я никуда не пойду! — также решительно запротестовал Томас. — Они же там одни, я их не брошу. — Да послушай меня! Ты им уже ничем не поможешь! Они в руках ПОРОК'а! — доказывал Хорхе и понимая, что эти аргументы на него не действуют, добавил: — Кэрри, ну ты хоть подумай головой. — Не могу, дядя, прости, — криво усмехнулась Кэрри. — Если я сейчас уйду с вами, то потом вы меня найдете с ножом в сердце. Чувство вины сожрет изнутри. — Да, она права, вам лучше уходить. Они не вас ищут, вам ничего не грозит! — в свою очередь убеждал их Томас. — Давайте, спешите, это ваш единственный шанс уйти, спешите сбежать, пока не поздно, — поторапливала Кэрри. Бренда уходить не хотела, это было слишком хорошо видно по её лицу. Да и Хорхе чувствовал себя подонком, оставляя этих детей на милость судьбы, но... — Пойдём, Бренда, скорее! — он встал и потянул девушку за собой. Томас и Кэрри проводили уходящих взглядами, а потом внимание их привлёк рюкзак. Тот самый рюкзак Хорхе! Он оставил его им! Расстегнув его, Томас извлёк из него ту взрывчатку, которую так и не довелось использовать Хорхе. Он переглянулся с Кэрри и тогда в его голове созрело некое подобие плана.

***

Дженсон разгуливал среди пожарищ, наслаждаясь самолично произведённым хаосом. Он внимательно наблюдал за тем, как солдаты ставят детей на колени, пробивая их порядковые номера. Отовсюду слышалось: «Субъект Б8, объект А4». Позади него семенил его верный адъютант со своей бесячей планшеткой. Он не расставался с ней никогда, даже в пылу боевых операций. Вот же кретин. Обязательный кретин. Необходимый. — Где она? — спросил Дженсон, оборачиваясь к адъютанту. — Будет через несколько минут, — доложил молодой человек, заглядывая в экран планшетки. — Отлично, — отозвался Дженсон. Да, отлично. Он и держит этого чересчур прилизанного, чересчур пунктуального типа рядом с собой, чтобы всегда наблюдать за порядком. Он ещё раз обвёл взглядом ряды стоящих на коленях детей и вслух задался вопросом. — А где Томас и Кэрри? Все их друзья, которых он только мог запомнить, были тут. И тут откуда-то сбоку раздался звонкий оклик: — Мы здесь! Резко обернувшись, Дженсон напялил на своё лицо коронную ухмылку, больше походившую на сабельный шрам. — Дорогие мои! — воскликнул он, подходя к паре, которую со всех сторон окружили вооруженные солдаты. Дженсон раскинул руки и с чувством сказал: — Как я рад вас видеть! Первый его удар пришёлся Томасу в живот. Парень согнулся и застонал от острой боли. Кэрри рванулась вперёд, но её рука, занесённая для удара, была остановлена. Дженсон влепил девушке хорошую пощёчину и толкнул в руки солдат, приказав: — Ведите их к остальным. Кэрри поставили на колени и пригнали голову к низу, чтобы просканировать чип, вшитый в мягкие ткани шейного отдела. — Субъект А2, — объявил механический голос солдата в маске. Потом он прошёл дальше и произнёс порядковый номер Томаса. — Субъект А1. Щека горела от пощёчины, в голове стоял шум из-за повышенного кровяного давления. Такое ещё бывает, когда вскакиваешь среди ночи от удушающего кошмара. Рядом с ней на коленях стоял Минхо. — Почему не сбежали, тупицы? — спросил он, поведя бровями. — Была такая возможность. — Я ведь уже говорила тебе когда-то давно, что ненавижу бегать, — устало ответила Кэрри. На коленях им пришлось стоять не так уж долго, но этого хватило, чтобы они затекли и ныли, будто от артрита. Над их головами спикировала огромная механическая птица. Мощные потоки ветра со смесью пыли и сухой травы хлестнули в лица пленникам. Птица осторожно приземлилась и заглушила мотор. Через минуту канцлер Ава Пейдж сошла по трапу с воздушного корабля и предстала впервые вживую, впервые не на камерах или экранах. К Пейдж подошёл Дженсон, а за ним подобострастно последовал адъютант. — Здесь все? — спросила Пейдж, указывая взглядом на ребят. — Почти, — молвил Дженсон и добавил: — Их хватит. Заметив Томаса и Кэрри, Пейдж кивнула на них. Солдаты тотчас подвели их к ней, но обратно не отошли, а продолжили стоять позади них, как безмолвные стражи. — Испытание Лабиринтом и огнём Жаровни пошло вам на пользу, — сказала она, обведя оценивающим взглядом по очереди парня и девушку. — Я надеюсь, вы не думали, что мы оставим вас наедине с этими дикарями? Ваше место в цивилизации, рядом с нами. И вам не удалось скрыться от нас ни на минуту. Всё было подстроено заранее, включая ваш, так называемый, побег. Нам сыграло на руку, что вы довольствовались своим самолюбием и наивно полагали, что оторвались от преследования. Должна вас расстроить, это совершенно не так. Вы следовали четкому плану с небольшими отступлениями, но тому плану, который приготовили для вас мы. Испытание Жаровней пройдено, Правая рука найдена и обезврежена. Спасибо вам, дорогие субъекты за хорошую службу ПОРОК'у. Поднявшись с колен, к Кэрри и Томасу подошли Фрай и Ньют. За ними следили не так пристально, ибо солдаты даже не дрогнули, когда они решили подойти к своим друзьям. Минхо встать не позволяли, рядом с ним стояло аж трое вооруженных мужчин, что готовились всадить ему пулю в ногу, если он вздумает оказывать сопротивление. Его выделили среди остальных. Он был особенно важен. На реплику Пейдж ни у Кэрри, ни у Томаса не возникло желания отвечать. Но вот когда к ней подошла Тереза, появился весьма значительный повод для обсуждения. — Терри, Терри, — покачала головой Кэрри. — Кто бы сомневался, что ты поступишь иначе. — Да, — с гордостью, будто за собственную дочь, сказал Дженсон. — У Терезы всегда было повышено чувство общего блага. Ньют стоял с каменными лицами. Он всегда догадывался, что этим всё закончится и надо было всё же постараться и прикончить её тогда в заброшенном торговом центре. — Тебе повезло, дорогая, что я не могу пошевелиться, — крикнул со своего места Минхо. — Но знай, что ты получишь свое, когда я всё-таки смогу. За такую дерзость Минхо получил пребольный удар прикладом по затылку и упал бы лицом в пыль, если бы не другой бдительный солдат. Он поднял его, заставил выровняться и продолжал сжимать плечо, не позволяя опуститься хотя бы на дюйм. Фрайпан не мог сдержать слез. — Тереза, — приговаривал он, всхлипывая. Очередное предательство, легшее на его плечи, давалось ему с трудом. — Поймите меня, так было нужно, — в своё оправдание сказала Тереза, хотя у самой глаза были на мокром месте. — Я должна найти лекарство. Любым способом! — Она права, — кивнула Ава Пейдж. — Это всего лишь способы достижения великой цели. Раньше ты понимал это, Томас. Последнее предложение было отпущено с укоризной, будто он правда был виноват, но Томас пропустил его мимо ушей. — Зачем вы делаете это всё? — спросил он. — Ох, Господи! — воскликнула Пейдж, театрально всплеснув руками. — Я не чудовище, я доктор и я дала клятву найти лекарство от смертельного вируса! Разве вы не извекли выводы из этого этапа испытания? Разве не убелились воочию, с чем мы имеем дело? Просто мне нужно больше времени. — Больше крови, — исправила её Мэри Купер. — Я не знаю, каких умозаключений ты ждешь от этих детей, Ава. Они прошли по миру, который наследует ошибки пятнадцатилетней давности. Ошибки, которые принадлежат бывшим верхушкам властей, что потом организовались во всеизвестный ПОРОК. Солдаты вели её, как и остальных детей, к тому диковинному летательному аппарату, на котором прибыла Пейдж. Взгляд стеклянных голубых глаз Авы медленно переполз с Томаса на растрепанную брюнетку. — Здравствуй, Мэри, — мягким тоном поздоровалась Ава. — Я рада тебя видеть. Очень жаль, что при таких обстоятельствах. — Я много о чём сожалею, но не об этом, — громко заявила Мэри. — Здесь моя совесть чиста. Ярко напомаженные кроваво-алым цветом губы Авы Пейдж растянулись в улыбке. Теперь её глаза пожирали Мэри, в которой ключом била жизнь. Мэри была настоящей, живой, излучающей добро, а от души Пейдж несло мертвечиной. Ава Пейдж в один момент прониклась завистью к бывшей подруге. — Как и моя, — сказала она. — Вряд ли это так, ведь ты была одной из тех, кто распустил вир... Грянул выстрел. Кэрри шарахнулась в сторону. Она почувствовала, как пуля рассекла воздух в каких-то паре дюймов от её плеча. Когда Кэрри обернулась, чтобы увидеть, для кого она предназначалась, то заранее знала ответ, и всё равно была поражена до глубины души. По кофте Мэри Купер стремительно разливалась кровь. Женщина отодвинула полы пальто, чтобы взглянуть на место прилёта пули. Её лицо не выразило не боли, ни удивления. Она просто повалилась на руки Винса, кричащего: — Мэри! Мэри! Очнись, Мэри, прошу! Но Мэри Купер, бывший сотрудник ПОРОК'а, была на век избавлена от главной человеческой муки под названием «жизнь». В последний миг, когда она ещё владела собой, закрылись её глаза. Глаза, поразившие Кэрри своей лучистостью и истинной нежностью. — Нет, — в ужасе прошептал Винс, ощущая, как обмякло тело его любимой Мэри. Он вопил в своем отрицании. От этих криков у Кэрри рвалось сердце. Она чувствовала накатывающий поток слез, когда смотрела как Винс обнимает уже мертвое тело, всего пару минут назад бывшее удивительной женщиной. Когда Кэрри наконец оторвалась от созерцания очередного трагического события в её жизни, она увидела дымящийся пистолет в руке Дженсона. Он усмехался и очевидно был доволен своей работой. Дженсон линчевал предательницу ПОРОК'а. За эту самодеятельность Пейдж его только похвалит, она сама ненавидела Мэри всей душой. Этот дымящийся пистолет стал последней каплей, переполнившей чашу её терпения. — Ваша цель никогда не оправдает средства! — со злобой вскричала Кэрри, вонзив острый взгляд моментально потемневших глаз в канцлера Аву Пейдж. — Да и нет такой цели, которая может оправдать любые средства! Такие средства! То, что вы творите с нами, и со всеми этими детьми это непростительно и бесполезно! Это абсолютно бесполезно! На что вы надеетесь? Что у вас будут постоянные доноры? Нас всех, всего нашего поколения, в котором заключается будущее человечества, не хватит, чтобы обезопасить вас! И никто не хочет тратить свою кровь на вас и всех, кто вас спонсирует. Вы больные ублюдки, которые хватаются за свою жалкую ничтожную жизнь! Вы не можете оставить нас в покое, разрешить перебороть вирус самостоятельно и родить поколения, адаптированные к нему. Конечно! Вы не можете смириться с тем, что деньги, власть и медицинское вмешательство ничего не решают в данной ситуации. Человечество спасёт только время, и у вас оно на исходе. Зато у всех нас его предостаточно, и вас это гложет изнутри, так ведь!? Вы больное на голову ничтожество, канцлер Ава Пейдж! Вы не доктор, и никогда им не были! Доктором была Мэри Купер, та, которую только что застрелил ваш поверенный. Вы убиваете, черт подери, и ненавидите, когда вам говорят об этом. За этой смертельной кровавой борьбой стоит ваша собственная травма, но мне вас не жаль. Я хочу, я мечтаю денно и нощно, чтобы вы сгнили заживо в своих сожалениях. Кто умер от вируса? Ваш ребёнок? Правда?... Ох, как вы переменились в лице. Значит, я всё-таки угадала. И что же, вы принесли его в жертву прогресса, так ведь? И какая жалость, эта возложенная на алтарь жизнь прогорела впустую. Вы плачете по ночам, упиваетесь алкоголем, а потом, утром, штукатурите своё лицо, чтобы никто не заметил следов бессонной ночи. — Хватит! — трясясь в бессильной ярости закричала Пейдж. Кэрри нарочно затронула самую больную для неё тему. Она не знала откуда ей было известно, всё, что она только что выпалила, но этого было достаточно. Она знала, что знала. Знала ещё до того, как встретилась с Пейдж в живую. Это знание заложено в ней с самого начала, с самого момента пробуждения в лифте. Просто оно ждало удобного момента для того, чтобы пустить корни вглубь опустошённой памяти и заполнить пространство. — Вы никогда не найдете лекарство, — сказала Кэрри, продолжая в упор смотреть на неё. — Помяните моё слово, за секунду до того, как я всажу вам в затылок девять грамм свинца. Кэрри выводила Пейдж из себя. Сейчас, обретя друзей она не была похожа на то создание, каким впервые появилась в лабораториях ПОРОК'а. Это была уже вполне сознательная личность, которая, в отличие от многих, не боялась высказывать свою точку зрения. Но Пейдж раздражал тот факт, что такой сильный союзник сейчас стоит против неё, а не за её спиной, рядом с Терезой. Кэрри умна. Очень умна и дружна с логикой. Такой сотрудник был бы ей очень полезен. — Достаточно! — прервала её Пейдж и обратилась к Дженсону. — Грузите их в Берг, скорее! В секунду замешательства солдат вступал в силу импровизированный план Томаса. Два неожиданных, синхронных удара и охраняющие Кэрри и Томаса солдаты повалились на пол без сознания. В следующее мгновение они оба уже выставили перед собой руки. В руке Кэрри был детонатор, в руке Томаса – взрывчатка, что соответствовало действительности. Кэрри подавала идею, Томас исполнял. — Не подходите! — вскричал он. Тереза шагнула за спину Дженсона, Пейдж отступила назад. Минхо насторожился, его конвоиры обратили дула автоматов в сторону Кэрри и Томаса. У него появился шанс вырваться. — Томас, будь благоразумен, — заметно дрогнувшим голосом сказал Дженсон, машинально поднимая руки. — Отпустите их всех! — потребовал Томас. — Ты знаешь, что я не могу, — отвечала Ава Пейдж. — Томас, перестань! — не выдержала Тереза. — Я договорилась, они сказали, что возьмут нас всех! — И мы должны тебе верить?! — вскричала Кэрри. — Это правда, это было её единственное условие! — доказывала Пейдж и до того эмоционально, что Кэрри удивилась, до чего становятся разговорчивыми люди, когда дело касается их жизни. — Томас, Кэрри, не надо... — шептала Тереза. Но внимание всех привлёк оглушительный рёв автомобильного двигателя. Секунду спустя на бешеной скорости в долину влетел пикап. Пролетев через одну горящую палатку, он искрометно протаранил вертолёт, сбросив его с возвышения. Кэрри знала только одного сумасшедшего водителя и в один миг, когда лобовое стекло пикапа озарилось пламенем, она разглядела там родное латино-американское лицо. Хорхе вернулся. Он не смог их бросить. Теперь у них ровно на два союзника больше и теперь у них есть прикрытие, под которым они могут выиграть эту битву. — На счёт «три»! — крикнула Кэрри Томасу. — Раз! Два! Три! — Ложись! — скомандовал Томас, отправляя взрывчатку в полёт к новоприбывшему подразделению солдатов в масках. Винс вернулся к своему миномёту, Харриет схватилась за автомат и бросила такой же Минхо. Ни о каких распрях и речи быть не могло, они стали солдатами по одну сторону баррикады. Минхо выстрелил ровно три раза, обезвредив или убив насмерть своих конвоиров. ПОРОК начал терять контроль. Пейдж и Терезу Дженсон сразу переправил в Берг, к тем субъектам, которых им удалось отбить у Правой руки. Всё остальные уходили за линию фронта, что образовалась в некогда жилой долине. Минхо прикрывал их, отстреливаясь остатками снарядов. Кэрри, пригибаясь от свистящих в воздухе снарядов отбежала футов на сорок, и тут что-то громкое и бездымное ударило по ушам. Она упала на колени из-за того что земля ушла из под ног, и обернулась назад, чтобы увидеть как Минхо круто повернулся на одном месте, его рука выпустила бесполезный автомат и он повалился на какой-то ящик. Из его груди, там, где билось сердце, торчал фирменный тризуб ПОРОК'а. От него по всему телу парня расползались голубые электрические нити. Последняя, наверно предсмертная, судорога, куда мощнее первой, что поразила его после удара той гранаты, вывернула его тело в неестественную позу. Затем ток быстро спал. Для Минхо всё кончилось. — Минхо! Минхо! — в слепом отчаянии закричала Кэрри. Забылась обида, забылись все его слова. Каждой клеточкой тела Кэрри ощутила в себе боль снаряда, вонзившегося в Минхо, — это её прошивает неимоверная боль, это её сердце прекращает отбивать свой ритм, это она умирает. Она рванулась — прыгнуть, бежать, спасти, но что-то всплывшее в голове из далёкого прошлого напомнило об осторожности. Она с размаху растянулась на пыльной земле, и тотчас над головой пролетел снаряд, предназначенный на её долю. Правая рука выхватила из кармана пистолет, левая щелкнула предохранителем, и несмотря на все остерегающие крики Хорхе, Ньюта, Томаса и Фрайпана, Кэрри бросилась к Минхо, стреляя во всех, кого видела. Она расправлялась с солдатами без пощады. Все, кто рискнул приблизится к ней были мертвы, но не от пули. Она убивала их в рукопашную, ломала шеи, разбивала лица, а нескольким ей даже удалось воткнуть свой ножик чётко в яремную вену, из которой фонтанчиком брызнула кровь. Она собиралась расправиться со всеми, кто мог сражаться и помешать ей забрать Минхо. Она не полагалась на помощь друзей и какая-то часть её мозга отлично понимала их, они дорожат своими жизнями, а то чтó творит она – полнейшее безумие. Но осознание безрассудства своих поступков всё равно не могло остановить её и бросить начатое. Когда практически все вооружённые люди, которых Пейдж послала, чтобы сразиться с ней были либо мертвы, либо обездвижены, Кэрри кинулась к бессознательному и жутко тяжёлому Минхо. Она обхватила его сзади, оттащила от ящика, как вдруг почувствовала, как что-то маленькое и твёрдое впилось в поясницу. И только тогда Кэрри поняла, что совершила грубую непоправимую ошибку повернувшись к Бергу спиной. Сначала Кэрри почти ничего не почувствовала, пуля попала в неё безболезненно, но потом накатила такая уничтожающая волна боли, что у неё подкосились ноги, и она рухнула на земь, так и не выпустив тело Минхо из рук. Её широко распахнутые были устремлены в затянутый оранжевой дымкой небосвод. Подступившая ко рту кровь тоненькой алой струйкой стекала с подбородка, капая на бывшую белой толстовку. Голова Минхо покоилась у неё на груди и в последние мгновения Кэрри поняла, что совсем не чувствует его тяжести. Будто души уже отделились от тел. Крик. Чей он? Наверное Томаса. Да, так надрываться может лишь он, но это уже неважно. Это уже неважно. Если на этом завершится её жизненный путь, то она довольна. Она прожила его не зря и навсегда останется в памяти своих друзей. А этого достаточно, чтобы быть счастливой в вечности. Солдаты подняли их над землёй. У них едва получилось разнять Кэрри и Минхо, так крепко она его держала. Створки кабины Берга закрылись, надолго отделяя имуннов от тех, кому посчастливилось остаться на свободе.

***

Утро встретили безрадостно. Покрасневшие глаза Винса постоянно бегали, оценивая общую степень разрушения, вычисляя возможность ответных действий, в принципе невозможных, если учитывать всю паршивость сложившейся ситуации. — И что теперь будем делать? — спросил Фрай, хотя этот вопрос вертелся на языке у всех. — Соберём всё что осталось, и, как и планировали, отведем вас в убежище, — ответил Винс, выравниваясь. — Начнём всё сначала. — Я не пойду с вами, — решительно заявил Томас. — Что? — недоуменно откликнулся Винс. — Я пообещал Минхо и Кэрри, что ни за что не брошу их. Я вернусь за ними. — Сынок, оглянись! ПОРОК только что надрал нам зад! Лучше подумай ещё раз, прежде чем открывать рот. — Я не прошу никого идти за мной, — пожал плечами Томас. В разговор вступил Ньют: — Томас, послушай, я знал Минхо столько, сколько себя помню. Кэрри для меня как сестра. И если бы существовал способ помочь им, то поверь, я бы сейчас стоял там, рядом с тобой. Но то что ты предлагаешь... Невозможно. — Просто самоубийство, — подтвердил Хорхе, поднимаясь со своего места, на котором он сидел несколько часов подряд, и приближаясь к группе обсуждающих. — Возможно, — согласился Томас. — Но я знаю, что я должен делать. Дело не только в Кэрри, и не только в Минхо. Это касается всех нас! Всех, кто был в руках ПОРОК'а и кого ещё могут схватить. Они не остановятся. Они не остановятся, так что я их остановлю. Я убью Аву Пейдж. — Должна признаться, — сказала Харриет, выходя из-за спины Винса, — я хочу отомстить. — Что ж, отличная речь, — заключил Винс и сдаваясь, поинтересовался: — Ну и каков ваш гениальный план?