Мой (истинный) лучший друг

Они оба понимали, что теперь им точно пиздец. От Феликса пахло так, что ни с чем другим и не спутаешь. Хёнджин чувствовал это очень ярко. От его омеги буквально пахло как «отъебитесь, этот парень мой». И от всего этого на лицо альфы то и дело лезла глупая улыбка. Хван кусал щёку изнутри, но помогало мало. В груди он ощущал что-то такое, что люди называют настоящим счастьем.  Рядом с Феликсом было всё правильно. А за такое и помереть не жалко. Разве что совсем чуть-чуть.    – Твой папаня меня сегодня точно убьёт, – весёлым тоном констатировал Хёнджин, вдыхая запах своего Феликса. Альфа долго держался – целых десять дней. И речь не только о воздержании от курения. Феликса всё время хотелось касаться, даже сильнее, чем выкурить очередную сигарету. Обнимать, целовать, ласкать, зажимать и все другие глаголы на «ать», которые альфа использует по отношению к своему любимому омеге. По ночам же было ещё сложнее. Контролировать себя и днём получалось с большим трудом, а с закатом солнца накатывало по полной. На первый план выходили инстинкты. Хотелось Феликса во всех позах и по несколько раз кряду. И пометить. Обязательно на видном месте, чтобы другим альфам было заметно. А ещё курить, да. Короче, пиздец, а не время суток, эта ваша ночь.    А теперь, когда Ликс в руках у Хёнджина такой горячий, расслабленный, ласковый и отзывчивый на каждое прикосновение – у Хвана и вовсе не оставалось ни сил, ни желания, чтобы контролировать свои потребности. Мозги плавились от ощущений и переизбытка чувств, а сердце быстро билось от одной возможности касаться обнажённых участков кожи своего истинного, который ещё и пах теперь правильно.   – Может, пронесёт ещё, – выдохнул Феликс, старательно отгоняя от себя все плохие мысли. Пиздец, конечно, будет. И ещё какой! Воевать придётся с Чанбином до хрипоты. И это ещё в лучшем случае. Но это потом. А сейчас главное – это ладони Хвана на талии и его плечо, на котором можно расслабиться и ни о чём не думать. Хотя бы до конца пары, просто сидеть в объятиях друг друга на коленях у альфы с расстёгнутыми ширинками и мокрой задницей в случае с Ликсом. Всё равно приятно.    – Не пронесёт, – ответил Хван и нежно провёл кончиком носа по шее Ликса, – пахнешь мной. За такое и помереть не жалко, – добавил он и погладил ладонью Феликса по спине. Тот слегка прогнулся и грудью прижался к груди своего альфы. От запаха другого альфы не осталось ни следа – толстовка на плечах у Ликса была слегка влажной изнутри из-за пота и пахла смешением из двух запахов истинных.   – А кто тебя просил меня своей... – Ликс кашлянул и проглотил слово, – обмазывать. Теперь пару дней точно буду так пахнуть, если не больше.   – Ты просил, – довольно проурчал альфа и мягко прикусил омегу за подбородок, – а потом ещё так дрожал и сжимался, что...   Между ягодиц было влажно и липко, а от чужих слов становилось вновь горячо, что хотелось продолжения.   – Ах, молчи, – тихо ахнул Феликс и зажал рот своего почти парня рукой. Хёнджин легко чмокнул внутреннюю часть ладони и улыбнулся. Феликс чувствовал эту улыбку через прикосновение и ощутил, как уголки собственных губ непроизвольно поползли вверх.   – Ты такой красивый, знаешь, – прошептал Хван и переплёл свои пальцы с чужими, – только мой, – добавил он и вновь уткнулся носом в тёплую шею Ликса.   – Ты как собака, – хмыкнул Феликс и ласково провёл свободной ладонью по волосам альфы, – до перемены минут пятнадцать осталось всего.   Хёнджин ничего не ответил и только притянул омегу ближе к себе и провёл ладонью по его бедру. Он шумно и часто вдыхал этот запах, будто всё никак не мог насытиться, и прихватывал крепко, наверняка до синяков на коже после.   – Не парься, я что-нибудь придумаю, – сказал Феликс.   – Это я должен говорить тебе это, – невесело выдохнул Хёнджин, – почему мне всегда приходится отпускать твою руку?   – Только до большой перемены. Всего одна пара. Я буду писать тебе.   – Хочу остаться с тобой, – глухо сказал Хван и спрятал своё лицо на плече у омеги, – хочу касаться тебя каждую свободную секунду. Хочу целовать тебя каждый раз, когда вижу. Хочу каждую ночь проводить с тобой, а не в своей ебаной холодной постели.   Теперь, откусив кусочек от желанного пирога, Хёнджину хотелось больше. Он помнил привкус губ своего омеги, чувствовал его на языке и отказаться от этого теперь было ещё тяжелее.   – Джинни...   – Это пиздец, – признался он.   – Я знаю, – ответил ему Феликс, – я чувствую то же самое.   Альфа замолчал и покрепче стиснул объятия, будто и правда не собирался отпускать свою пару.   Звонок с пары на перемену, всегда такой желанный и ожидаемый, теперь звучал как ебучий приговор.  

***

  На следующую пару Феликс, ожидаемо, опоздал. Они целовались до последней секунды – пока не прозвучал повторный звонок уже на пару. А потом ещё с минуту в пустом коридоре, когда все студенты разбежались по аудиториям. А потом Хван проводил своего омегу до кабинета и умчался на свой этаж. А Феликс, растрёпанный и со слегка покрасневшими по краям губами, с мокрой задницей и осоловелым взглядом вынужден был сидеть целую, блядь, пару. Есть ли в мире вообще справедливость?   Оказалось – да. В лице Хан Джисона, который из этого самого кабинета выходил. По его взгляду было понятно всё – внешний вид Ликса под категорию «учебный» не подходил.   – Так, быстро за мной, пока нас препод не увидел, – скомандовал он и потянул Феликса в противоположную от учёбы сторону. Очередной порции знаний в тот день было не суждено отложиться в светлой голове омеги по имени Ли Феликс. Взамен же другой омега готов был обучить своего друга всему плохому, что только знал.   – Так, давай держи её вот так, ближе к лицу. Можешь отвернуться, – говорил он, а Ликс всё послушно выполнял. Джисон поджёг сигарету и скривился – запах был отвратным и горьким.   – Какой ужас, – пожаловался Феликс и закрыл нос и рот ладонью.   – Самые дерьмовые. Только они могут мой запах скрывать, когда спрей не помогает, – пожал плечами омега, – придётся её всю перетерпеть, от тебя альфой разит так, будто тебя его спермой перемазали, – сказал он и прищурился, – ты вообще чем занимался, пока меня в деканате не было...   Феликс тактически промолчал и опустил сигарету пониже, на уровень бедра.   – Жвачка есть?   Джисон красноречиво осмотрел друга и улыбнулся.   – Ты времени даром не терял, правда? – весело хмыкнул он. – Можем кофейка ещё из автомата ебнуть, чтобы изо рта не несло. Ну или закурить можешь, но я не советую, на вкус как дерьмо.   Феликс усмехнулся и откинул капюшон с головы. В заднем кармане провибрировал телефон. В курилке было прохладно, а морозный воздух забирался под толстовку. Но отчего-то всё равно было хорошо.   хванджи: хочу тебя съесть   Ликс отправил в ответ заигрывающего кота и убрал телефон обратно в задний карман джинсов. От дурацкого сообщения вмиг стало теплей, а отвратительная сигарета уже не казалась такой дерьмовой.   – У тебя всегда было такое глупое выражение лица или стало только после того, как ты стал встречаться с Хваном? – спросил Джисон и продемонстрировал наигранное отвращение.   Феликс толкнул его в бок и закатил глаза.   – Начнёшь с кем-нибудь встречаться, такое же будет. А вообще, отвали, мы пока не встречаемся. Мой отец против.   – Но это не мешает вам обжиматься в стенах универа, да? – весело хмыкнул Джисон и толкнулся языком в щеку, имитируя оральный половой акт, чем вызвал повторный приступ закатывания глаз у Феликса.   – Мы не обжимаемся в стенах универа. Просто, ну... – сказал Ликс и задумался. А когда не нашёл подходящих слов, то просто отмахнулся и не стал продолжать фразу.   – У тебя на лице всё написано, Феликс Ли, – улыбнулся Джисон, – в больничке весь помирал без своего щеночка, а теперь смотри какой счастливый – только корни отросшие весь вид портят.   – У тебя у самого такие же! – ахнул Ликс и засмеялся. Телефон в кармане повторно завибрировал, а на экране выскочило новое сообщение.   хванджин: ебучая начерталка   хванджин: препод просит выполнить чертёж до конца пары   хванджин: а я думаю о твоей охуенной заднице   хванджин: возьми ответственность   хванджин: и дай мне тебя укусить   хванджин: там.   Феликс дочитал поток сообщений до конца и попытался быстро выключить экран (как итог случайно наделал кучу скринов и выключил только с пятого раза). Джисон, имея дурацкую привычку во всё совать свой нос, проглотил всё то, что хотел сказать, и со вздёрнутыми бровями от телефона и друга отвернулся.   – Хёнджин, блядь, – проворчал Феликс и быстро настрочил ответ (прикрывшись ладошкой).   леликс: я тебя сам сожру учись блин   – Пиздец, на тебя так посмотришь и тоже отношений хочется нормальных, – пожаловался Джисон, – чтобы во время пары сосаться и всякое... Чтобы за задницу тоже кусали (Феликс поперхнулся слюной и бросил на Джисона грозный взгляд). Может мне тоже найти кого-нибудь? – мечтательно и в то же время иронично выдохнул он и прислонился плечом к стене. В воздухе пахло любовью (но не в прямом смысле, конечно) и, вроде как, Джисону тоже хотелось приобщиться к чему-то приятному. Пусть даже ему это светит разве что в следующей жизни, с его-то меткой на шее.    – А что с Минхо? – спросил Феликс, стряхнув пепел с сигареты, которая догорела уже до середины. Омега держал её двумя пальчиками и всё время морщился. Нелюбовь к сигаретами передалась ему от папы, как и выражение отвращения на лице.    – А у нас с Минхо ничего, – просто ответил Джисон и пожал плечами. Его выражение лица никак не изменилось, будто они продолжали говорить о погоде или о чём-то совсем незначительном.    – Вы провели течку и ничего? – удивился Ликс.   – Да. Он больше не писал. Я тоже. Ничего, – сказал Джи ровным тоном и улыбнулся в конце.   – Блядь, ну и мудак, – выдохнул Ли и покачал головой, – я думал, что он нормальный. Нет, то есть, там в отделении все чутка ебанутые, но он казался правда хорошим. Уколы делает неплохо. Ну и на лицо неплохой, я думал, он тебе нравится.   – Забей, так даже лучше, – отмахнулся Джисон.   – Ой, похуй, найдём кого-нибудь получше, – стал злиться Феликс. Он нахмурился и свёл брови, будто раздумывал, кем бы заменить придурка Минхо прямо здесь и сейчас.   – Он хочет меня пометить в следующую течку, – так же спокойно сообщил Хан.   – Что? – выдохнул Феликс. Сигарета выпала у него из рук и упала на мокрый асфальт, тут же потухнув.   – Да блин, надо до конца продержать, чтобы запах впитался, – посетовал Джисон, – теперь придётся ещё одну тратить, у тебя чё руки из жо...   – Он хочет тебя что? – перебил его Феликс.   – Пометить. Поставить метку. Прокусить мне шею, знаешь, альфы так делают с омегами.   – Я, блядь, знаю, что такое метка, – разозлился Ликс, – что ты ему ответил?   – Я думаю согласиться, – пожал плечами Джисон, словно это было плёвым делом. В противовес Феликсу его голос звучал ровно и не дрожал. – Он правда ничего. Не самый худший вариант. Без майки так вообще охуенный. Раздражает, правда. Ебанутый ещё немного, – добавил он и вытащил очередную сигарету марки «самые дерьмейшие». Хан быстро поджёг её и поднёс к губам, поморщившись. Феликс не находил слов, чтобы что-нибудь ответить ему.   – Я ничего не теряю, – сказал Джисон после длинной затяжки, – можно попробовать. Если он так хочет. У меня выбор невелик теперь, когда течки снова пришли. Не так много альф хотят спать с меченным, знаешь.    – А вы спали с ним? – спросил Феликс. А Джисону не нужно было смотреть на него чтобы понять, каким именно взглядом Ликс смотрит на него. Это было ебучее сочувствие.   – Нет. Пока нет. Он сказал в следующий раз, – ответил Хан и сделал ещё одну затяжку. Он редко курил, а эти сигареты и вовсе ненавидел. На языке было горько, а от привкуса сводило скулы. – Минхо запахов не чувствует, по-моему. А ещё с его истинным что-то случилось, но он не говорил, что. А я не спрашивал. Ему, почему-то, именно я нужен. Ну, чтобы пометить. Похуй, почему, раз нужен.    Джи сглотнул горькую слюну и скривился. Пальцы мелко дрожали от холода, а глаза слезились из-за дыма. Про Минхо, почему-то, разговаривать не хотелось.   – Джисон, – позвал его Феликс.   – М? – Хан поднял взгляд и отстранил сигарету от губ.   – А как же ты? – спросил Ликс.   Джи выдохнул едкий дым и затушил сигарету о стену. Он нащупал тёплую ладонь Ликса и улыбнулся ему, чтобы стереть это скорбное выражение с лица его друга, который всего несколько минут назад улыбался из-за любви. Ни к чему ему были эти мысли о другой стороне истинности, о тех, кому не повезло найти «того самого», зато повезло вляпаться в дерьмо, от которого уже не получится просто так отмыться.    – А со мной всё будет хорошо, – ответил Хан. Только вот сам на это ни секунды не надеялся. Чтобы потом не было так больно, когда всё опять пойдёт по пизде.