Мой (истинный) лучший друг

Джисон в последние несколько дней всё своё свободное и не очень время торчал в больнице. Феликс занимался своей течкой (ебался!), а без него на учёбе было буквально нечего делать. Не учиться же, в самом деле. Тем более, если дед, которого на работе завалили бумажками, с превеликим удовольствием переложил всю эту работу на внучка. А тот и рад. Не бумажной работе, конечно, а справке «по состоянию здоровья». Вроде как на парах по уважительной причине отсутствовал. А не просто бессовестно прогуливал! Но это всё хуйня и отговорки вшивые. Ведь Джисон в какой-то момент поймал себя на том, что он в больничке торчит из-за одного альфы. Хан то и дело натыкался на него в коридорах и ловил на себе чужой взгляд. Минхо смотрел на него вроде как и обычно, но Джи почему-то из-за этого ощущал себя будто обнажённым. И не то чтобы ему это не нравилось. Скорее даже наоборот. Тот поцелуй, на складе с таблетками, был уже третьим по счёту. Бог, как говорится, любит троицу. На деле же, Бог не нищий, любит тыщу! Потому что всего трех поцелуев на деле оказалось чертовски мало. Первый поцелуй можно было назвать случайностью, когда Феликс ещё лежал в больнице и Джисон, ну, неожиданно для него самого был втянут в поцелуй с альфой. Второй раз случился во время течки, и был скорее проявлением слабости со стороны Джи, когда эмоции вырвались наружу и хотелось альфу рядом. Третий же раз был от и до осознанным. Желанным. Причём с обеих сторон. Их по какой-то причине влекло друг к другу, хотя по всем существующим законам природы не должно было. У Джисона метка, связь с его истинным. Настолько сильная, что даже забеременеть от кого-то другого он никогда не сможет. У Минхо же истинного больше не было. Тот давно умер, забрав с собой у альфы его запах и обоняние. Да и Хо, по наблюдениям Джисона, омегами не интересовался от слова совсем, игнорируя их взгляды и заигрывания. Эксперимент, который планировал Хо, был обречен на провал с самого начала. Ничего не должно получиться. Они вообще не должны были встретиться. Только, почему-то, всё происходило наоборот. Их тянуло друг к другу. Джисон чувствовал это очень ярко. Быть может, это было из-за того, что у него давно никого не было или потому, что Минхо был по всем пунктам в его вкусе. Или из-за приближающейся течки, первые признаки которой Джисон начал ощущать с самого утра. Пару дней – и начнётся. И чем сильнее у него зудела задница, тем больше мыслей в голове было о Минхо. Их первая встреча была из разряда «пиздец». Как и все последующие. Они встречались там, где не должны были. Говорили о том, о чём не следовало. «Хочешь переспим?» Джисон быстро помотал головой из стороны в сторону, выкидывая из неё ненужные воспоминания. Не думать об альфе помогала целая стопка бланков на столе у дедушки. Тот с самого утра уехал на вызовы и оставил эту гору бумаг на «единственного и любимого внука». Джи лениво осматривал документики, перелистывая их, и как никогда ощущал острое нежелание работать. Буквально где-то на физическом уровне его воротило от каждой буквы, и он ощущал усталость и сонливость. В такой ситуации у омеги был самый незаменимый товарищ — автомат с кофе в коридоре. Дерьмовый эспрессо, но зато за «три копейки». Даже сдача на проезд оставалась. Ну или на ещё один стаканчик ободряющего напитка. Джисон лениво потянулся, вытянув руки над головой. Из-под мятой толстовки выглядывала зеленая футболка с лягушатами и их мордельниками. Джи быстро заправил её в штаны и одернул край верхней кофты. Увидит кто — засмеет. Но зато удобно и приятно к телу. Вот ещё поцелуи Минхо тоже были бы приятны к телу, но… Джисон быстро помотал головой, вытряхивая из дурной башки все глупые мысли. На столе его ждала целая стопка помощников в деле «не думать о Ли Минхо». Осталось только ёбнуть кофейку, поотвлекаться на всякое, заполнить два-три документа максимум, а там уже и домой будет пора. Практически полноценный рабочий день отсидел. Сотрудник года, не иначе. Джи достал мятую бумажку из широких джинсов, что спадали у него с задницы. Последняя течка унесла с собой не только частички гордости, но и пару килограмм. Джисон, конечно, рад безмерно, но дед назвал это «кожа да кости». Так вот, «коже да костям» нужен был кофе. Прямо сейчас. А у автомата была целая очередь из всяких задохликов в халатах, среди которых выделялся один альфа. Тот самый, да. Вообще, альф в отделении для омег было минимум. В основном с пациентами работали беты или же такие же омеги. Но Минхо, ввиду своей физиологической особенности (отсутствию обоняния и индивидуального запаха), был исключением. По крайней мере, так думал Джисон. Дед же настаивал, что Хо был одним из лучших студентов на потоке, поэтому он взял альфу к себе под крылышко. Минхо беседовал с каким-то мужчиной преклонного возраста и показывал ему что-то в планшете. И как только Джи подумал, что это хороший шанс разглядеть альфу, как тот, будто чувствуя, поднял голову. Они встретились взглядами на долгие несколько секунд. Минхо приподнял брови и растянул уголки губ в полуулыбке. Джи же быстро отвернулся и уткнулся в телефон, чувствуя, как в груди что-то бешено затрепетало. Проблема была налицо. Во время течки умственные способности Джисона понижались до нуля. Другого объяснения, почему его клинило на этом альфе, не было. В ебучей толстовке было жарко, а в коридоре особенно. Снять её было нельзя из-за той самой футболки с мордельниками лягух. Ебучая очередь никак не двигалась, а чёртовы халаты выбирали кофе со скоростью улитки. Джи ощутил, что с каждой секундой становилось всё жарче. Он закусил губу изнутри и уткнулся взглядом в телефон. Там, как назло, не было ничего интересного, да и экран казался каким-то мутным. Джи моргнул несколько раз, но лучше не стало, а наоборот. Все вокруг стало расплываться, а земля – уходить из-под ног. Глаза закрылись сами, а последнее, что он помнил – это сильные руки, в объятья которых он упал, и разноцветные пальцы, что подхватили его за талию. – При виде меня ещё не теряли сознание, знаешь, – мягким тоном усмехнулся Минхо и притянул омегу к себе, не давая тому встретиться с полом. У Джисона в голове пустота и только голос альфы. Он ощущал, как тот вел его в направлении от автомата. Омега ощущал жар во всем теле и головокружение, которые никак не отпускали. Джи стал приходить в себя только в кабинете у дедушки. Яркий свет от люстры на потолке резал ему глаза, и он закрылся от него ладонью. А потом щелкнул выключатель, свет погас, комната погрузилась в полумрак и, вроде как, стало даже как-то полегче. Сильные руки опустили его на что-то мягкое. Под задницей и спиной обнаружился диван. Перед глазами всё продолжало плавать, а в голове появился неприятный звук. – Открой рот, – послышался мягкий и будто успокаивающий голос совсем рядом. Джи послушно сделал то, о чём его просил альфа и ощутил, как его губ коснулись чужие пальцы, а на язык упала сладковатая таблетка. Потом у рта появилось горлышко бутылки. Джисон жадно обхватил его губами и сделал несколько поспешных глотков, проглатывая таблетку. Несколько капель изо рта покатились по подбородку и исчезли за воротом толстовки. – Блядь, – негромко выругался Минхо, – ты специально делаешь это, да? Джи, конечно, не специально, но Хо об этом знать было не обязательно. Альфа наклонился к нему совсем близко, подхватил края толстовки и потянул её вверх. На подиум вышли лягухи с глупыми мордельниками. Но зато дышать стало свободнее. Джисон закрыл глаза, чтобы не видеть выражение лица альфы. Но тот не смеялся, а только помог омеге лечь на диванчик на бок. Джи почувствовал под своей головой что-то мягкое. Чужая ладонь легла ему на затылок. Он ощутил ласковое прикосновение к своим волосам. А когда сон стал накрывать его с головой, он услышал голос альфы: – Поспи немного, – сказал он, не убирая руки с затылка омеги. Насколько это «немного», Джисон не знал, но, когда он вновь открыл глаза, за окном было уже темно. И течка началась. Во всём теле чувствовалось неприятное напряжение. В горле было сухо, а перед глазами – до сих пор мутно после сна. Голова ощущалась тяжёлой. Было жарко, а в трусах неприятно мокро. Ткань, пропитавшись смазкой, липла к коже. Ощущения, как во время простуды, только ещё с диким желанием принять в себя что-то определенное и продолговатое. А самое худшее в этой ситуации было то, что его голова была на коленях не у абы кого, а у Ли Минхо. Он всё то время, пока омега спал, печатал одной рукой что-то на планшете, лежащем на подлокотнике дивана, а другой перебирал влажные прядки на лбу у Джисона. – Таблетка перестала действовать, – хриплым голосом сказал Минхо, когда почувствовал, как Джи зашевелился после сна. Омега перевернулся на спину и горячо выдохнул, откинув влажные пряди со лба. На чёртовом Ли Минхо были очки в черной оправе. Он вальяжно снял их и отложил в сторону вместе с планшетом, устремив всё своё внимание на омегу. А выглядел тот не то чтобы отлично. Тёмные круги красовались у него под глазами, а неровная челка то и дело вновь падала на глаза. Хотя бы патлы успел осветлить и то хорошо. Да ещё и футболка. Зелёная, блядь. С лягушками. Джисон приподнялся на руке и одним движением стянул с себя пропитанную потом тряпку. Он чувствовал, как его запах стал распространяться по комнате, даже несмотря на спрей, который он вылил на себя с утра, чтобы скрыть его. Но Минхо не кривился, не отворачивался и не закрывал нос пальцами. Его не мутило, не тошнило. И он даже не хмурился из-за аромата меченного. Его лицо оставалось спокойным, только вот глаза стали совсем чёрными, а ещё взгляд каким-то другим. И Джисон не понимал, что он должен чувствовать из-за этого. Сердце в его груди нетерпеливо трепетало. Этот странный во всех аспектах альфа был рядом, даже в такой момент. Выглядел вроде бы спокойным, а у самого грудь вздымалась так, будто бы он дышал быстро-быстро. Будто бы сдерживал себя. Будто бы и правда хотел Джисона. Как альфа желает омегу. Джи положил голову обратно на бедра Хо и ощутил что-то твёрдое затылком. Всякое дурацкое пыталось пролезть в ослабленные течкой мысли омеги. И даже что-то успешно слетало с языка. Иногда даже быстрее, чем Джи успевал это осознать. – Прямо тут? – бросил Джи и облизнул вмиг пересохшие губы. – А ты хочешь на столе? – хмыкнул Минхо. Джисон ничего не ответил. Как мог хотеть омега в первый день течки? Как угодно, где угодно и сколько раз угодно. Но это альфе было знать совсем не обязательно. Хоть Джи и не был полноценным омегой во многих смыслах, но стояло у него на альфу как надо. Как и у Минхо на него. Они оба были тут с одной целью – метка на шее у Джисона, которая станет завершением этой ночи, проведённой вместе под лозунгом «просто помогаем друг другу». – Только один раз, – бросил Джи и вновь повернулся на бок. Минхо утвердительно хмыкнул, а омега приподнялся на локтях и накрыл ладонью чужой член через одежду так уверенно, будто у него его первый и последний секс не был миллиард лет назад. Зато у него была практика на разных продолговатых предметах в деревне. Джисон ощущал, как метка на его шее неприятно ныла. Он собирался отсосать какому-то левому альфе, и по всем законам природы то, что он сейчас делал, было неправильным. Рядом был другой, не истинный, и его тело по всем законам природы не должно было реагировать на Минхо. Но зад, почему-то, тек, а спереди неприятно давило. В голове вновь образовалась целая куча мыслей. Ненужных, неправильных. Что-то опять о чувствах. И чтобы заглушить их, Джисон закрыл глаза и коснулся губами головки чужого члена. Та была теплой и бархатной, с солоноватым привкусом. Джи смочил её языком и услышал, как альфа шумно выдохнул. А непрошенные мысли из головы как ветром сдуло. Минхо положил ладонь на заднюю сторону шеи омеги, мягко огладив позвонки пальцем. Большим он водил где-то в районе старой метки, касаясь лишь её краёв. Джисон должен был чувствовать себя неправильным и грязным, рядом с «не его альфой», но ощущал только ласковые прикосновения, горячую головку и привкус чужой смазки на языке. Отсасывать в кабинете у дедушки, пока тот был на вызове, было, конечно, неправильно. Но Джисону так доставляло давление чужой ладони на свой затылок, что даже если бы он захотел, то не смог бы остановиться. Кругом вообще всё было «неправильно». И сам Джисон был таким. Как и Минхо. Как и их своеобразная помощь друг другу, которая на один раз, вроде как. Джи ощущал, как штаны стали сползать вниз, оголяя задницу. Минхо стягивал их с омеги, не расстегивая, вместе с трусами. А потом в омегу проникли чужие пальцы, такие тёплые и охуительно приятные, что ощущались даже лучше, чем собственные во время дрочки. Альфа двигал ими неспешно и так чертовски правильно, что Джисона прогибало в пояснице, а изо рта вырывались приглушённые всхлипы. Быть может, во всем была виновата течка. Или же Минхо обращался со своими пальцами как сам Господь Бог. Между ног было влажно из-за выделившейся смазки. Минхо помог омеге избавиться от узких джинс и усадил его на себя сверху, лицом к лицу. – Тебе так будет проще, – сказал он своим мягким голосом, – всё-таки это твой почти первый раз, – добавил он и вновь проник пальцами в омегу, увеличивая количество внутри до трех. Джисон дышал через раз, кусая губы. Его руки висели вдоль корпуса и больше всего на свете ему хотелось в тот момент обнять Хо за шею. Но он не видел выражения лица альфы, а в голове крутилась дебильная фраза «просто помогаем друг другу». Он не смотрел Минхо в глаза, потому что боялся увидеть там что-то такое, что не на один раз. Или же наоборот? Джи прекрасно знал, что у него самого во взгляде всё то, в чём он даже самому себе боялся признаться. То, чему ни за что нельзя давать выход, чтобы потом вновь не было так пусто. Прямо как тогда, после первой метки. Джи старался сосредоточиться на ощущениях в заднице, только вот мысли всё никак не оставляли его. Он всё продолжал думать, думать, думать... Пока Минхо свободной рукой не нажал ему на поясницу, заставляя прогнуться в спине. И вот, будто бы само собой, омега полулежал на груди альфы, и их губы были в каких-то нескольких сантиметрах друг от друга. Один – полностью голый, в белых носочках, другой же одетый, в своём идеальном халате и в водолазке под горло, из-за которой не видно его разрисованной груди. – Ты так дрожишь, – прошептал Минхо. Его голос стал низким и глубоким. Его ладонь с поясницы заскользила вверх по позвоночнику и остановилась на шее. Альфа мягко сжал её пальцами сзади и добавил: – Боишься? – Нет, – выдохнул Джисон. Он сжался вокруг чужих пальцев, ощущая головокружение и жар по всему телу. Всё, что угодно, но только не страх. А Минхо должен был демонстрировать всё, что угодно, но не внимание. Это была взаимопомощь. На один раз. Пометил и забыл. Для Джисона не в первый раз уже. А Минхо касался так, что всё тело отзывалось однозначно положительно, а в точке соприкосновения приятно горело. Альфа наблюдал за Джисоном таким взглядом, что на «просто помощь» уже никак не тянуло. Это сбивало с толку и давало ложные надежды, которые омега не должен был испытывать больше никогда. Не когда тебе напрямую говорят, что всё это несерьёзно и ожидать большего и не стоит. Всё это неприятно отзывалось под сердцем и вызывало какие-то непонятные чувства, которые рано или поздно обернутся очередным одиночеством и ненавистью к самому себе. – Боишься, – протянул Минхо и улыбнулся, будто это было что-то забавное, – а кого сильнее, меня или себя? – Нас, – сорвалось с губ Джисона быстро и легко. А Минхо перестал улыбаться и стал выглядеть каким-то серьёзным. Его глаза всё ещё горели желанием, но в них появилось что-то такое, чего Джи раньше в них не замечал. Хо отвел взгляд, а следом вытащил пальцы из омеги. Внутри у Джисона стало как-то пусто и неправильно. А ещё ему вдруг захотелось, чтобы Минхо тоже боялся этих абстрактных «нас». Жар от течки стал накрывать с новой силой, пока шуршала чёртова упаковка от презерватива. Щелкнула резинка, Минхо выругался через зубы, впервые за вечер, кажется, потеряв над собой самообладание. Презик порвался. – Оставь, – выдохнул Джисон, приподнимаясь на коленях, – я всё равно не могу залететь. Хотелось добавить то, что крутилось на языке. «Просто, блядь, вставь, мне уже». Но слова застряли в горле, так и не найдя выхода. А потом и вовсе превратились в какой-то жалкий скулёж, когда влажная из-за смазки головка стала растягивать анус омеги. И стала мучительно медленно проникать внутрь. Альфа положил ладони на бёдра Джи, позволяя тому двигаться самому. Стало опять жарко, невыносимо жарко. Чёртов альфа со своими размерами был почти наполовину внутри, а Джисон не был уверен, что справится до конца. Он сильно сжимался вокруг ствола и глотал воздух через рот. Было больно. Почти, сука, как в первый раз. Даже несмотря на течку и растяжку. Но не шло ни в какое сравнение с тем, как сильно горела метка на шее. Джисону хотелось заскулить от боли и накрыть плечо рукой. – Тише, – прошептал Минхо на ухо и погладил омегу по спине своими тёплыми и ласковыми ладонями, – не торопись, – добавил он и заключил омегу в объятия и прижал к себе ближе. Слишком близко. – Блядство, – выдохнул Джисон и спрятал лицо на плече у альфы. Но почти в ту же секунду почувствовал, как старой метки коснулись чужие пальцы. Альфа водил ими по кругу какими-то замысловатыми успокаивающими движениями. А когда плечи у омеги немного расслабились и боль стала отступать, альфа задвигался. Первые несколько толчков ощущались из разряда «терпимо, но повторять бы не стал». А от последующих у Джисона перед глазами всё поплыло. Крупная головка двигалась внутри. Альфа проникал на всю длину и выходил практически полностью, двигаясь размашисто, но неторопливо. Джисон ощущал каждое его движение, вплоть до ноты. По его спине стекал пот, а от ласковых прикосновений альфы будто бы оставались следы. Джисону хотелось, чтобы они остались там навсегда, как доказательство того, что эта одноразовая связь существовала. С тёплыми ладонями, обжигающими поцелуями в шею и лёгким, едва уловимым запахом корицы, который ощущался совсем слабым, но таким притягательным. Чтобы было что вспомнить, когда всё это закончится. Связь, во время которой он был нужен этому альфе. Он ощущал это. То, как тесно прижимал его Минхо за талию. Как он водил носом по его шее, безуспешно стараясь уловить запах, которого он не чувствовал. Как он стискивал зубы, когда не мог уловить его, как бы ни старался. Джи ощущал его боль, понимал, каково это, быть неполноценным. Джи, поддавшись внутреннему порыву, погладил альфу по щеке. Хо поднял на него свои тёмные глаза, в которых было всё то, что Джисон видел в ненавистном зеркале. Чёртова пустота, грусть, боль от потери чего-то ценного и тихое отчаяние. Тот, словно открытая книга, был с эмоциями напоказ. Без ебучих ухмылок, улыбок и ухода от ответа. Уязвимый. Настоящий. Они оба понимали, что эта метка, скорее всего, ничего не изменит. Запах может и не вернуться. А их истинные, будто призраки, будут преследовать их до конца их дней. Джисон притянул Минхо к своей шее, с другой стороны от старой метки. Туда, где было место под что-то новое. То, чего он одновременно боялся и хотел. Он понимал этого альфу как никто другой, такого же израненного истинностью, которая была создана для счастья и безмерной любви до гроба. Только вот им она принесла только боль и страдания. А ещё шрамы, от которых не избавиться уже, кажется, никогда. – Кусай, – выдохнул Джисон. Он ощущал, как у него мелко подрагивали пальцы. В груди от волнения трепетало сердце. Омега чувствовал, будто стоял перед глубоким обрывом без страховки. У него кружилась голова от чужих прикосновений и потока тревожных мыслей. – Ты уверен? – прошептал Минхо, обдавая горячим дыханием кожу на шее. Джисон ощущал, как тело альфы мелко дрожало. Его разноцветные пальцы легли омеге на грудь, будто бы Хо проверял, чувствует ли Джи всё то же, что и он сам. – Да, – ответил ему Джисон. – Давай попробуем. Заново. Вместе, – отрывисто добавил омега. Клыки коснулись нежной, нетронутой кожи, с другой стороны от старой метки. Минхо оставил там легкий, почти невесомый поцелуй. Он выдохнул, промедлил лишь миг. А потом Джисон вновь ощутил боль во всех её красках. Она разошлась по всему телу, от шеи и до самых пят, с такой скоростью, что уже через секунду всё это отозвалось в каждом уголке организма омеги. На короткое мгновение Хану показалось, что он ослеп от болезненных ощущений, но потом зрение вернулось обратно, а перед глазами стали расплываться разноцветные круги. Минхо, прокусив кожу, вонзился в неё клыками и сжал челюсти. Руками он, крепко обхватив омегу за талию, удерживал чужое напряжённое тело на месте. У Джисона по щекам скатывались тихие слёзы. Он жадно глотал воздух, будто бы и вправду задыхался. Его тело мелко дрожало, по спине стекали крупные капли холодного пота. Внутри омеги увеличивался узел, запирая их вместе на несколько долгих минут. Джисон ощущал, как крепко Минхо прижимал его к себе, как быстро билось сердце в его груди и как тяжело дышал сам альфа. У самого же омеги закрывались глаза, будто кто-то выкачал из него все силы. Шея с двух сторон горела. Минхо наклонился к своей метке и коснулся её губами, нежно и осторожно, будто боялся ранить ещё сильнее. Джисон чувствовал жар, исходящий от альфы, его поцелуи у себя на шее, горячую сперму у себя в заднице и зарождающееся тепло в груди. Будто он после мороза наконец-то зашёл в прогретый дом, где тепло окутало его со всех сторон. Джи, окончательно обессилев, положил голову на плечо альфе и закрыл глаза. Альфа накрыл их своим халатом и обнял Джи двумя руками. Чужие ладони лениво гладили Джисона по спине и плечам. Омега чувствовал, как их сердца бились в тот момент в унисон. И Джисон наконец-то ощутил себя свободным.