— Мы удовлетворили твоё любопытство? — с лёгкой ухмылкой спрашивает мужчина, опираясь ладонями о стол.
— Не думал что ты такой бессердечный, — Хёнджин прищурившись смотрит прямо на Криса, — как ты мог бросить питона? Я честно был лучшего мнения о тебе.
— Господи, — шумно выдыхает Джисон, — он террорист. Тебя не смущает, что на его бомбах подрывались сотни людей, а смерть питона — да. Серьёзно?
Чанбин закатывает глаза, ему порядком надоели и вообще бесили бессмысленные препирательства.
— Завтра в девять собираемся здесь и будем наконец-то обсуждать всё по существу, — Кристофер отталкивается от стола и первым покидает столовую.
Солнце давно показалось за горизонтом. На старом термометре температура преодолела отметку в двадцать пять градусов. Кондиционеров в помещении не наблюдалось и духота заполняла горячий воздух. Чанбин уже пожалел, что вместо лёгкой футболки надел любимую чёрную водолазку. Капли пота стекают по спине, и одежда неприятно прилипает к телу.
Он сидит в столовой битый час, ожидая остальных. Стрелка часов останавливается на одиннадцати, когда дверь открывается, впуская внутрь Джисона.
— Вы что, уже закончили?
Встречается с холодным взглядом Чанбина и самостоятельно обо всём догадывается.
— Ясно, даже не начинали.
Хан вытягивается на стареньком диване возле Со, он в отличие от бывшего агента, не утруждал себя излишней одеждой. В такую жару даже майку не удосужился на себя нацепить.
Следующим присоединяется Феликс. Волосы мужчины спутаны и торчат в разные стороны, на нём узкие джинсы с прорезями на коленях и неизменная толстовка, его очевидно вообще не волновала погода за окном. Он проходит через столовую в сторону кухни, словно в трансе ставит на плиту чайник и насыпает в большую кружку несколько ложек кофе.
Девять утра для всех началось в комфортное время. Крис заглядывал на первый этаж в строго назначенный час, но увидев одного лишь Чанбина вернулся в свою комнату. Сынмин и Чонин вообще выползли из своих кроватей ближе к двенадцати. Последний чисто из вежливости напомнил брату, что пора спускаться. Минхо откинул в сторону книгу, которую нашёл на полке и читал её часов так с шести утра.
— Это чистый садизм заставлять просыпаться в такую рань, — стонет Сынмин, разваливаясь в кресле и прикрывая глаза. Где-то на диване Чанбин давится от возмущения.
— Ну что, можем начинать, — Кристофер занимает место за столом, слева от него Феликс пьёт до ужаса горький кофе.
— Мне кажется или мы кого-то забыли?
Мужчины переглядываются, а потом поочерёдно пожимают плечами. Громкий хлопок двери на втором этаже напоминает о недостающем члене команды.
— Ага, меня, — вызывающе бросает Хёнджин плавно спускаясь по лестнице и ведя кончиками пальцев по перилам. Он успел подвести глаза, сделать привычную укладку и надеть любимые брюки с белоснежной рубашкой, застегнутой на несколько пуговиц.
— Нет нам прощения, — прыскает в кулак Джисон.
— Оставьте свои брачные игры на потом.
На замечание Чанбина Хан лишь кривится, а Хёнджин подмигивает, нарочно занимая место напротив гонщика.
— Итак, первое, что меня волнует больше всего, — Кристофер рад наконец-то приступить к делу. — Чанбин и Феликс, будете тренировать всех в стрельбе. Думаю, половина и оружия в руках не держали.
Феликс окидывает лидера ледяным взглядом, отчего становится понятно – заниматься подобным мужчина, мягко говоря, не горит желанием.
— Окей. Значит Чанбин и Хёнджин.
— Он и один справится, — Со кивает в сторону Хвана. Чанбин скорее добровольно сдастся полиции, чем будет натаскивать преступников, до сих пор не смирившись с мыслью что и сам теперь относится к их числу.
— Без проблем, — Хёнджин доволен, что ему наконец-то нашли занятие по душе.
— Я в этом не участвую.
— Сынмин…
— Нет, меня с вами в Лувре всё равно не будет, — настаивает на своём хакер.
— Мы не знаем как всё обернётся, — Крис до последнего пытается переубедить Кима. — Что-то может пойти не по плану.
— Тогда можешь считать, что я пацифист.
На минуту повисает молчание и все почему-то понимают — Сынмина никакими силами заставить не получится.
— Джисон, у тебя задача не легче, — Кристофер переходит сразу ко второму пункту. — Права у всех есть, но вот водят некоторые из нас мягко говоря отвратительно.
— Мне что, придётся всех учить?
В ответ короткий кивок.
— И даже его? — Джисон тыкает пальцем в сторону Хвана, не разрывая зрительного контакта с Кристофером.
— Я понимаю всю безысходность, но да, всех значит всех, — с искренним сочувствием отвечает мужчина.
— Да вы охуели…
— Чонин и Минхо, с вами мы будем обсуждать детально само ограбление, это будет чуть позже, — Кристофер как обычно никак не реагирует на возмущение Хёнджина, — а тебя, –обращается к младшему из братьев, — прошу помогать ещё и Сынмину, а то он в последнее время совсем зашивается.
— Вот ещё, я его к своему алтарю не подпущу.
— Не переживай, — Чанбин наклоняется к уху Чонина и говорит так, чтобы их никто не смог услышать, — я знаю одну слабость этого выскочки.
Все разбрелись по своим излюбленным местам. Джисон словно слился уже с гаражом и выходил на свет божий по острой необходимости. Хёнджин крепче сжимает маленький блокнот в одной руке, а во второй ручку.
— Что на ужин будешь?
Хван находит гонщика под очередной угнанной машиной.
— А ты у нас в официанты заделался? — ехидная улыбка не сходит с лица Джисона, — что остальные заказывают?
— Паста с креветками, ризотто и конечно же пицца, — перечисляет Хёнджин.
— Любое из этого, мне без разницы, — Джисон поднимается на ноги, разминая затекшую спину. Хван ставит галочку на листе бумаги и отходит на приличное расстояние как слышит щелчок пальцев, на манер оклика официантов в кафе. С убийственным взглядом оборачивается, — Хотя, я бы поменял свой заказ.
Хёнджин уже мысленно проклял себя за идею быть ответственным за предстоящий ужин. Он выходит из гаража и направляется в сторону оставшихся мужчин. Кристофер разложил бумаги перед собой, рядом склонился Чанбин, Феликс стоял в стороне, но в обсуждении всё же участвовал изредка, кивая головой.
— У вас надеюсь без заскоков будет? — сквозь зубы говорит Хёнджин.
Кристофер заглядывает в блокнот.
— О, мне ризотто с гребешками.
— Вам? — с важным видом продолжает Хёнджин.
— Две порции чего угодно без морепродуктов, — Чанбин отвечает за двоих опережая Феликса, — у меня аллергия, — зачем-то уточняет он и косится в сторону блондина.
К вечеру на улице стало прохладно, а вот в помещении всё так же невыносимо душно. Единогласно было принято решение вытащить столы под вечернее небо вместе с доставленной едой и ледяным пивом, за которым, к слову, отправили вновь Джисона. Мужчина поначалу возмущался, мало приятного в том, чтобы трезвеннику ехать за спиртным, но отказать себе в удовольствии прокатиться с ветерком не смог.
— Может купить сразу ящиков двадцать? Вы пьёте его как воду, — Джисон опускает десяток связанных банок на стол, отчего пластиковые стаканчики не удержались на своих местах и покатились к краю, падая на землю.
От еды исходит приятный аромат, и она моментально стала исчезать из тарелок. Ели молча, им, собственно, разговаривать то было не о чем. Их не связывало ровным счётом ничего, кроме общего дела. Никаких пересекающихся интересов и взглядов, да и знакомы друг с другом считанные дни. Разрядить обстановку решил Минхо, интерес взял над ним верх.
— Как вам вообще пришла в голову идея ограбить Лувр? Я понимаю какой-нибудь банк, но музей, — он отпивает пару больших глотков из запотевшей банки, — не самая простая цель.
— Я загорелся идеей идеального ограбления лет так пять назад, — Кристофер откидывается на спинку пластикового стула. — Решил отпраздновать свою первую сделку на Карибах со знакомыми. Они рассказывали как уже провернули подобное ограбление и сами положили глаз на Лувр, но ни средств, ни связей не хватало. А благодаря одному небезызвестному агенту ФБР у меня не осталось выбора, — мужчина бросает взгляд на Чанбина в нём смешан целый спектр эмоций от злости до ехидства.
— Думаешь реально пробиться через всю охрану? — Чонин полностью разделял скептицизм своего брата.
— Поэтому мы и собрали вас всех. Любую защиту можно обойти, если знать как, — Крис поднимает банку пива, выпивая из неё последние капли.
На столе остатки недоеденной пасты и салат, к последнему никто так и не притронулся. Чанбин сгребает посуду в кучу, но за раз занести всё на кухню никак не получится.
— Помочь?
Феликс не ушёл с остальными, а привалился к бетонной стене здания и молча наблюдал за мужчиной, что старательно избегал его присутствия.
— Чанбин, я к тебе обращаюсь, — в тоне проскальзывают первые намёки на эмоции, но их слишком тяжело разгадать.
Со проходит мимо, держа в руках первую порцию грязной посуды. Феликс отлипает от стены, берёт оставшуюся кучу на столе и идёт на кухню. Чанбин успевает включить воду и выдавить на губку моющее средство. На кухне повисает вязкое напряжение.
— Какого чёрта, Ёнбок? — Со отшвыривает тарелку в раковину и сжимает до побелевших костяшек край столешницы, выглядывая из-за плеча затуманенным взглядом.
***
Нью-Йорк, два года до основных событий.
За квартиру с гостиной и одной небольшой спальней в центре города арендодатель запросил непозволительно высокую цену. Чанбин конечно, мог найти вариант попроще и с менее привлекательным ремонтом, но для любимого человека хотелось всего самого лучшего. Полгода они с Ёнбоком обживают своё уютное семейное гнёздышко. Его парень питал нездоровую любовь к милым маленьким вещам, заставив всевозможные поверхности небольшими фигурками и суккулентами. Настоял на покупке огромной кровати, что заняла практически всю площадь спальни, зато сколько удовольствия приносило валяться в ней добрую половину выходных. Пока ещё офицеру полиции, пришлось брать дополнительные смены, чтобы потянуть все необходимые расходы.
Рабочий день наконец-то подошёл к концу, и мужчина тянется к телефону, набирая номер своего парня, сегодня он должен был вернуться из пятидневной командировки.
— Привет.
— Милый, ты уже дома? — по лицу Чанбина расплывается широкая улыбка стоит ему услышать низкий бархатный голос на другом конце провода.
— Угу, — устало отвечает Ёнбок.
— Я заеду в кафе и куплю что-нибудь на ужин, — Чанбин меняет планы, жалея, что долгожданную встречу придётся немного отложить.
— Не нужно, — Ли включает подсветку в духовке, обзору это никак не помогает, и он вынужден приоткрыть дверцу, проверяя готовность. — Я рёбрышки запекаю, твои любимые, — сверху золотистая корочка, осталось совсем чуть-чуть.
— Как скажешь, — в трубке слышно лёгкий смех, — но в магазин мне всё равно придётся зайти. Хочу купить вино, у меня для тебя сюрприз.
— Какой?
— Скоро узнаешь, — Чанбин поворачивает ключи и, придерживая плечом телефон, выезжает с парковки.
— Бинни, я не люблю сюрпризы и ты это прекрасно знаешь, — в глубоком и родном голосе не осталось и намёка на нежность.
— Вот почему ты не можешь просто подождать? — не сдаётся парень.
— Чанбин.
— Ладно, ладно, — он поудобнее перехватывает руль. — Меня переводят в ФБР, — озвучивает долгожданное событие.
Повисает молчание, Чанбин уже думает, что вызов прервался и проверяет экран смартфона.
— Поздравляю, — выдавливает Ёнбок, до боли сжимая челюсти, ногти впиваются в ладонь, оставляя отметины. Ли пытается вложить в свой голос хоть каплю радости за любимого человека, получается просто отвратительно.
— Ты скоро приедешь?
— Минут через сорок, — в сознание закрадываются тревожные мысли, Чанбин отмахивается от них. — Купить ещё что-то к ужину?
— Нет.
Ли сбрасывает вызов, а Чанбин тупо пялится на погасший экран. Ёнбок знал, что этот день непременно настигнет их отношения. Чем дальше они заходили тем больше парень обдумывал момент расставания, наивно оттягивая его изо всех сил. Влюбился как мальчишка, задвигая здравый смысл куда подальше. Легенда о карьере фотографа может рассыпаться как карточный домик в любой момент. И что тогда будет, Ёнбок боится представить.
Спальня пропитана ароматом освежителя воздуха и лавандовым кондиционером для белья. Парень открывает шкаф выуживая с нижней полки вместительный чемодан. Закидывает в него все свои до единой вещи, не утруждая себя аккуратностью. У него слишком мало времени. Улавливает тонкий аромат чанбинового парфюма и последний раз вдыхает его, задерживая воздух в лёгких.
Звук таймера заставляет вынырнуть из мыслей. Личных вещей у Ёнбока на самом деле совсем мало. Он окидывает взглядом дверцу холодильника. Их единственная совместная фотография с Чанбином держится на паре магнитов, купленных в коротком отпуске. Они те дни провели в Вашингтоне, даже дождь не испортил долгожданную поездку. Большую часть времени они провели в номере обложив себя чипсами и попкорном, а ночью гуляли по оживлённому городу, заглядывая в круглосуточные кафе. Ёнбок отодвигает магниты в сторону и ловит в воздухе падающую фотографию, убирает её на дно сумки, покидая Нью-Йорк навсегда.
***
— Отвечай, Феликс! — другое имя Ёнбока, неприятно срывается с языка.
Чанбин вжимает того в стену, хватая за ворот чёрной толстовки. Он вспоминает как вернулся в тот вечер на четверть часа раньше, не смог проигнорировать разрастающуюся тревогу. Их квартира встретила пугающей пустотой и запахом подгоревшего мяса. Чанбин обошёл каждый угол их небольшой квартиры и словно загипнотизированный просидел в гостиной до глубокой ночи. Телефон Ёнбока был недоступен. Новоиспечённый агент ФБР пытался найти своего парня пользуясь служебным положением — безрезультатно. Чанбин съехал с квартиры через месяц. Со до сих пор помнит ту дыру, где-то в груди, и боль, поселившуюся в ней после ухода Ёнбока.
— Даже не знаю из-за чего ненавижу тебя больше, — выдавливает сквозь зубы Чанбин. — Из-за того, что бросил, или из-за того, кем ты на самом деле был всё это время. Почему ты ушёл?
Пальцы на толстовке ослабляют хватку и впиваются в плечи наёмника.
— Мы были по разные стороны, Бинни, — Феликс делает глубокий вдох и касается побелевшего запястья. — Рано или поздно ты бы узнал правду обо мне. Со Чанбин, агент ФБР, живёт под одной крышей с киллером. У нас не было будущего.
— И ты это понял спустя два года отношений?! — впервые за вечер мужчина срывается на крик. — В любом случае, я имел право знать.
— Нет, — Феликс мотает головой. Видит как глаза напротив застилает прозрачная пелена, а скулы сводит от злости. — Я бы не выдержал, если бы увидел тогда этот взгляд, — взгляд, полный разочарования, проносится в голове мужчины. — Сейчас проще.
— Держись от меня подальше, — Чанбин с силой впечатывает Ёнбока в стену, сбрасывая со своей руки чужую ладонь.
Феликс опускает глаза в пол, не смотрит как мужчина покидает кухню и из всех сил старается не поддаваться собственным эмоциям.
