Исповедь Сулеймана.

Мы лежим совершенно обнаженные, прижавшись друг к другу. Моя рука поглаживает ее плечи, помогая Хюррем прийти в себя после бурного оргазма. Я очень хотел, чтобы она забыла о той боли, которую я ей причинил, и делал все для этого. Будучи мужчиной, иногда трудно во время процесса взять себя в руки и доставлять удовольствие любимому человеку, как бы сильно ты его не любил. Мои периодические паузы, ласки, легкие покусывания эрогенных зон привели нас обоих к невиданному наслаждению. И хоть результат ощутим только минуту, ради этого удовольствия стоило жить. Я добился своего - Хюррем вновь почувствовала себя счастливой, нужной мне, а я этого хотел всю свою жизнь. Сейчас, прижавшись к моей груди своей бархатной спинкой, лежа на боку, мы постепенно приходим в себя, и мои воспоминания вновь одолевают мой разум. Я стараюсь избавиться от них, выкинуть прочь из головы, но ничего не выходит.... И тут ты осознаешь, какой мелочью была близость, совершенная пару минут назад по сравнению с той болью и страданием, через которые ты сам заставил пройти любимого человека. У меня из глаз опять слезы... Но я не хочу, чтобы Хюррем их увидела, и быстро вытираю их ладонью. Моя рука осторожно ложится на ее талию, я приподнимаюсь и целую ее в ушко, шепча слова любви. - Моя маленькая... Хюррем, я тебя очень люблю... Прости меня... Она поворачивается ко мне и улыбается, поглаживая меня по щеке. Для меня эти ласки бесценны...и не заслуженны... Я беру ее ладошку и целую, словно заново вымаливая прощение. Она притягивает меня к себе и целует... - Сулейман, ты мое счастье, моя жизнь...но в тоже время причина моих страданий... Я слегка улыбаюсь, прекрасно понимая, что Хюррем абсолютно права. Конечно, это уже ничего не изменит, но мне хочется хотя бы на минуту избавиться от, пожирающей меня, совести - Ты простишь меня? - спрашиваю я, чуть ли не дрожа. Не знаю, понимает она, или нет, но от ее ответа сейчас зависела моя жизнь... К чему жить на свете, зная, что самый родной, самый близкий человек тебя ненавидит, причем по твоей же вине? - Я тебя простила и сделаю все, чтобы ты сам себя простил. - Моя любимая... Мой самый родной человечек... Я даже не мечтал услышать такое... Ее слова порождают во мне желание жить, зная, что я ей нужен, даже причинив столько боли... - Я хочу, чтоб ты знала, что я очень тебя люблю... - шепотом отвечаю я - Я это знаю, и потому прощаю. Ведь вспомни, я тебе все всегда прощаю... Я крепко обнял ее, мысленно благодаря за проявленное милосердие. Очень боялся, что наша близость ничего не изменит, но оказалось, она сыграла одну из самых важных ролей в нашем примирении. Хюррем чувствовала, что я заботился только о ней, почти не думая о себе. - Сулейман, что бы ни случилось, знай, что я всегда буду тебя любить. Всегда. - моя любимая наклоняется ко мне и целует, исцеляя меня. Каждое ее прикосновение, ласковое слово, уносили мое самобичевание очень далеко. Повернувшись ко мне спиной, она положила мою руку себе на талию, а я прижался к ней ближе. Мы хотели погрузиться в сон, но не прошло и пяти минут, как я вновь почувствовал покалывание внизу живота. Мое желание снова зрело, и мне стало стыдно, как мальчишке. Я попытался привстать, чтобы выйти в другую комнату, но тут проснулась Хюррем... Она, заметив мое красное, как помидор, лицо, опустила глаза вниз. Мой член стоял колом, возбуждение росло с каждой секундой. Я нервно сглотнул, прикрывшись руками. - Хюррем, прости, я не знаю, что со мной... - попытался оправдаться, от волнения прикусывая губы. Ожидая криков возмущения, даже пощечин, закрыл глаза. Но ничего такого не произошло... Ее сладкие, как мед, губы, нежно целовали меня... - Ты этого хочешь? - спросил я, отвечая на ее поцелуи. - Ну я же люблю тебя... - тихо ответила султанша. Я положил ее на себя, и принялся ласкать тело любимой... Мы целовались долго и нежно, прежде чем я осмелился дотронуться до ее груди. Привстав, я припал к ее нежному соску, посасывая его... Не отрываясь от ее груди, мои руки нежно гладили ее спину, опускаясь ниже. Хюррем издала еле слышный стон... Я поставил ее на колени и подошел сзади. Мои руки нежно мяли ее упругие груди, а губы целовали шею... В этот раз возбуждение накрыло меня с головой, я мало понимал, что делаю. Единственное, что я не выпускал из головы - желание сделать ей приятно, подарить еще раз те стоны наслаждения, даже сильнее, чем в прошлый раз. Пока моя левая рука ласкает ее грудь, правая опускается ниже и прикасается к набухшему бутону, поглаживая его круговыми движениями... Хюррем начинает громко стонать, выгибаясь в моих объятиях. Я тянусь за поцелуем, заглушая ее стоны... - Сулейман...я больше не могу... Возьми меня... - почти умоляющим тоном произносит она. Но я не мог остановиться... Продолжая ласкать ее внизу, я более страстно целовал ее в шею, теребя грудь. Ее громкие стоны наслаждения разносились по всей комнате, а я ускорял движения. Спустя пару секунд, жадно глотая воздух, Хюррем обмякла у меня в руках... Подхватив ее, я положил ее на кровать и лег рядом. - Ты в порядке? - спросил я, заметив, что она открыла глаза. - Да... - с блаженной улыбкой ответила моя любимая. Я лег на нее, стараясь не давить на хрупкое тельце, и вновь мои губы обхватили ее сосок. Я опустился ниже, и мои руки уже поглаживали ее грудь. Я целовал ее животик, плавно опускаясь ниже. Нащупав языком бугорок, остановился, и сосредоточил свое внимание только на нем. Хюррем извивалась, тяжело дышала, выгибала спину - Сулейман... Пожалуйста, остановись... - хриплым голосом взмолилась она, сжимая ноги. Мгновенно остановившись, я поцеловал ее в губы. - Ты готова? - на всякий случай спросил я - Да... - немного сдавленно ответила Хюррем. Я расставил ее ноги и очень медленно вошел... Постепенно мой темп нарастал, дыхание совсем сбилось, я потерял остатки самообладания... Когда конец был совсем близок, Хюррем неожиданно привстала и, крепко обняв меня, обмякла в руках, закинув голову назад. Я чувствовал, как струя жидкости выплескивается внутрь нее... Закончив, я вышел из любимой и лег рядом, пытаясь восстановить дыхание. - Ты как? - спросил я, увидев, что она немного пришла в себя Ничего не ответив, моя возлюбленная горячо поцеловала меня, наклонившись, и легла на мою грудь. - Спасибо... - прошептал я, поглаживая ее шелковистые волосы. Прошло не меньше получаса, прежде чем мы окончательно пришли в себя. Одевшись, я взял Хюррем на руки и поцеловал. Она, обняв меня за шею, расслабилась. - Мне никогда не было так хорошо... Спасибо... - произнесла она, поглаживая мою спину. Я, довольно улыбнувшись, помог ей одеться. - Интересно, сколько времени? - подумал я. Часы в другой комнате пробили одиннадцать вечера. Когда у меня закончился Совет, было шесть вечера... Значит прошло уже пять часов, как я пришел к Хюррем. Позвав привратника, я распорядился приготовить нам ужин. - Хюррем... Ты не против, если я останусь с тобой этой ночью? - немного волнуясь, поинтересовался я. Испугавшись, что она не так меня поймет, я уточнил - Нет, не в этом смысле! Я просто соскучился по тебе... Хотел с тобой побыть... Хюррем улыбнулась - Оставайся! Ты же знаешь, я всегда тебе рада! Я подошел и крепко поцеловал ее. - Есть еще кое - что... Тогда, в порыве страсти, я забыл...про защиту... - неуверенно намекнул я - А, да... Не волнуйся, я выпью специальные травы и не забеременею. - Нет, я хотел бы, чтобы ты подарила мне еще сыновей...пожалуйста... - тихо попросил я, следя за ее реакцией. Она счастливо улыбнулась и обняла меня... Спустя несколько недель я узнал, что Хюррем беременна. Моему счастью не было границ. Отменив все дела, оставив Столицу на попечение Ибрагима, мы уехали в Охотничий Домик, где и родился Селим. Мы больше никогда не вспоминали ту ужасную ночь, когда я, будучи пьяным, причинил боль любимому человеку, но каждый день, совершая намаз, я молю Аллаха, чтобы Хюррем простила меня... Люди, не причиняйте боль никому! Даже враг не заслуживает вашей злости и ненависти. Все мы люди, и должны вести себя, как люди!