Чертова галлюцинация

— Ненавижу тебя… Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — практически кричит рыжеволосый парень, смотря на свое отражение, и бьёт по зеркалу, разбивая его на тысячи осколков. Они со звоном сыпятся на раковину, пол, частички прилипают к одежде и раненой руке, по которой тёплыми струйками стекала кровь. Он с ненавистью смотрел на пустое место, в котором осталось парочка крупных осколков разбитого зеркала, и вздрагивает когда слышит громкий смех. Оглядывается, чтобы найти его источник и запоздало понимает, что смех исходит от него же. В следующую секунду взгляд меняется. Мягкий лунный свет глаз заменяет холод льдов в океане, а испуганное дрожание губ заменяет звериный оскал. Это снова происходит. Только не сейчас. Прошу, только не снова… — Мой милый, маленький мальчик Нил. Как ты можешь ненавидеть самого себя? — Натаниель захватывает контроль над телом внезапно, поворачивается ко второму целому зеркалу и смотрит на себя. Смотрит на огненные волосы, которые опять в беспорядке, смотрит на свое лицо, на котором появилось несколько новых порезов за время его отсутствия, чувствует острую боль в рёбрах, а затем и тугие повязки — порезы все ещё кровоточили. Воспоминания ещё слишком свежи, чтобы Натаниэль мог выудить их из памяти Нила, смешать со своими и зло сжать зубы. А пока Веснински оценивал ущерб, где-то глубоко в подсознании бился Нил, пытаясь не дать своему второму существу снова захватить контроль на слишком долгие пять дней, за которое он отомстит всем, кто посмел только пальцем его тронуть. Дело даже не в том, что его тело снова избили, покрыли новыми шрамами и ноющими ссадинами, проблема была в том, что Натаниэль остро чувствовал эмоции Нила, когда брал контроль в свои руки всё обострялось в три раза как физически, так и морально. Вот и сейчас, подавленная несколькими часами ранее истерика брала верх, грозясь вылиться прямо сейчас, била по вискам, создавая адскую мигрень, которую Натаниэль терпеть не мог. Он ненавидел, когда у него болела голова, потому что он отвлекался на неё, забывая контролировать другие жизненно важные чувства. И пускай сейчас он не в Гнезде, но опасность все равно была. Веснински до сих пор не понимал какая и его это жутко бесило, а это было плохо. В порывах ярости и злости на свою мягкую, все терпящую сущность он сам себе наносил увечья или специально нарывался на драки, чтобы Нил потом страдал из-за боли. О, да, он знал, как Нил панически боится боли. А уж какой кайф Натаниэль получает от истерик и панических атак Нила, когда он возвращался обратно в тело и обнаруживал себя в подвале в крови… Нейт ведь предупреждал, что если Нил не будет работать с ним добровольно, то он заставит его смириться с тем, что в его теле теперь живёт сын Мясника, который стопроцентно оправдывал свое имя жестокостью и жаждой крови. Но, чтобы уж не делать из Натаниэля чистое зло, я должна сказать, что по началу, те три недели, что они жили у Воронов, все шло просто прекрасно: Натаниэль, как и обещал, защищал Нила от нападок Рико, тренера Тецудзи, сблизился с Жаном и в принципе был белым и пушистым, но потом… Последний день жизни в Гнезде. Первый день, когда Натаниэль снова взял контроль над телом, когда Нил отключился от болевого шока в медпункте. Оо, этот день запомнили все, как и то, что не нужно злить Натаниэля Веснински. Он тогда разделался со всеми, с кем только мог, не до смерти, конечно, но на очень долгий срок поместил на больничную койку, а над Рико он особенно постарался. — Ой, посмотрите-ка кто у нас очнулся, — Рико самодовольно усмехается, когда замечает в дверях своей комнаты Нила. Рыжий усмехается, а затем и вовсе смеётся и Морияма не может не вздрогнуть, когда понимает, что это не Нил. Это был кто-то другой, кто-то, кто был намного, много опаснее того дерзкого щенка, возомнившего о себе слишком многое. От Нила не несло такой опасностью, смертью, как от того, кого он видел сейчас. — Ты кто такой? — Рико, Рико, Рико. Мой дорогой Рико, как же так получилось, что ты не узнал меня? — Натаниель мягкой поступью идёт к кровати Рико, который встал на ноги. Идёт тихо, слишком тихо загоняя жертву в угол, а когда она там оказалось, склоняется над ней, смотрит в глаза, прожигая ледяным безразличием и огоньком азарта в перемешку с предвкушением. — Но ничего, я напомню тебе. — Мне повторить вопрос? Кто ты такой? — голос первого номера выдал его страх с потрахами. О да, он понял кто перед ним. Это осознание ни капельки не делало лучше ситуации, а наоборот ухудшало. Натаниэль Веснински был сыном своего отца, он совершенствовал свое тело, пока у него была возможность, на тренировках, в спортивном зале в свободное время, упражнялся в боевых искусствах на груше в том же зале до тех пор, пока не сбивал костяшки пальцем в кровь, а ноги не гудели от усталости и не отказывались нести хозяина в комнату. Нил же, узнав от разговорчивого во время «отдыха» Натаниэля об этих тренировках только поддержал его идею и исправно каждый день продолжал ходить в зал, выслушивая от второй личности что «и так сойдет» не прокатит. Нужно до последней капли, до последнего вздоха, так, чтобы Нил мечтал сдохнуть из-за слишком сильного и давящего напряжения в мышцах работать и работать, иначе он так и будет загнанным щенком. Нил, скрипя зубами, соглашался и продолжал тренировки. Натаниэль хвалил его, подначивал и в «свою смену» поощрял сладостями, разделяя положительные эмоции напополам с Джостеном. Наверное то, что Нил в некоторых местах согласен с Натаниэлем не позволяло последнему окончательно и бесповоротно захватить контроль над телом, что значило бы запереть Нила глубоко в подсознании, как когда-то сделал Нил с Нейтом. Но он чертовски близок к этому. — Я твой ночной кошмар. На следующий день Рико нашли в том самом подвале, в котором закрывали Нила каждый раз, после сеанса с Тецудзи. Руки его были чем то прожжены, на запястьях были свежие следы от наручников, единица на щеке была очень сильно повреждена глубокими рваными порезами, будто кто-то пытался срезать ее вместе с плотью, но потом плюнул на это и пошел дальше. А следующей точкой стало тело парня, а по большей части его живот. Порезы, синяки, гематомы, ожоги все это смешалось в страшное кровавое месиво, не позволяя Рико даже дышать нормально: из-за любого натяжения кожа рвалась, Порезы вновь кровоточили и становились только глубже. Спина тоже была повреждена, но не так сильно, как передняя часть, видимо пытавшему было неинтересно мучить парня там. И ведь действительно, Натаниэлю было не интересно работать сзади, ведь он не видел лица Рико, не видел ужаса в его глазах, как искажались губы в болезненной гримасе, поэтому он ограничился парочкой порезов. В тот день Натаниэль отомстил Рико за все три недели унижений и боли, что испытал и сам он и Нил в «свою смену» Нил тогда закатил ужасную истерику, не спал несколько дней, боясь, что Натаниэль снова высвободится. Так и произошло, когда из-за недосыпа и сильной усталости сознание Нила отключилось и на свет вышел злой Натаниэль. Он рвал и метал в тот день, прекрасно зная, что на следующее утро снова вернётся Нил. Нейт хотел, чтобы он помучился физически, а морально он сам будет его уничтожать, подставлять на тренировке, чтобы ещё и от Тецудзи прилетало тростью, а в конце и сокомандники издевались за отвратительную игру. Но это не подействовало, Нил продолжал гнуть свою линию ненависти и буквально несколько часов назад Натаниэль снова не сдержался. Он ввязался в драку с Эндрю, потому что «Миньярд слишком печется о состоянии Кевина, всегда один Кевин на уме. И, ооо, эта его ненависть к Экси!» Натаниэль тогда высказал все, что думает об Эндрю, за что ожидаемо получил сначала в лицо, затем коленом в живот, а потом у них завязалась приличная драка с ножами, по итогу которой оба вышли с не серьёзными царапинами. Точнее для них они были не серьёзными, а Эбби, штатный врач Лисов, пришла в ужас, когда увидела их. Наверное это был единственный человек, которого уважал Натаниэль. Эта женщина была просто воплощением доброты и любви, умела держать язык за зубами и располагать к себе людей. Ах, нет, ещё был Дэвид Ваймак, тренер Лисов. Веснински сам не знает чем этот странный мужчина ему приглянулся, но Натаниэль не видел в нем угрозы и это было прекрасно. С Би он так и не познакомился, чтобы судить, но простое «мозгоправ, который с милый улыбкой и горячим шоколадом заставит тебя вывернуть душу наизнанку» дало понять, что Натаниэль с ней не поладит. Натаниэль вздыхает. Отталкивается от раковины, на которую ранее облакотился и, хрустя осколками под ногами, выходит из ванной комнаты в общую комнату Чудовищ. Зачем он тут оказался спрашивать не надо, все ещё обиженный Нил поясняет, что он смотрел с Кевином игру Троянцев, перед тем, как сбежать. Желания продолжать просмотр у Веснински нет, поэтому он выходит из комнаты, совершенно не замечая пристального взгляда карих глаз, что внимательно за ним следили.