В сиянии Авроры

      Аврора спешно собиралась на занятия. Вся растрепанная, она металась по комнате в поисках карт строения Солнца и своих туфелек, под ногами всюду путался подросший рыжий Толиман, тоже сонный. Она ничего не соображала: был всего-то полдень. Аврора обычно только открывала глаза в это время и пила облепиховый чай.       Кардинальные изменения в ее учебном графике были связаны с новым происшествием. Несколько дней назад случились еще два нападения. Жертвами на этот раз стали староста Когтеврана Пенелопа Кристал и второкурсница Гермиона Грейнджер с Гриффиндора. Обеих Аврора высоко ценила: старшую за превосходную ориентацию в звездном небе и отличную память, младшую за бесконечную жажду знаний и безупречное выполнение домашних заданий.       Это событие повлекло за собой череду других, еще менее приятных. Они разматывались, как клубок. Сначала отменили ее ночные занятия и запретили все перемещения учеников по замку в вечернее время. Тут же ввели парные ночные дежурства профессоров. В тот же день приехал министр магии Корнелиус Фадж и забрал Хагрида в Азкабан, а Дамблдора сместили с поста директора. Его должность временно заняла Макгонагалл.       Тут-то и началось настоящее изучение замка Авророй. Прежде ей приходилось бывать лишь в нескольких местах, то теперь она сновала туда и сюда: нужно было встретить с уроков одних, привести к себе, потом снова бежать в другое место за другими. Нередко она плутала, «добрые» картины пользовались этим и играли с ней от скуки, задавая шарады и устраивая викторины, перед тем как помочь найти ей нужный класс, уроки соответственно задерживались. Уже несколько раз подле двери астрономического класса ее встречал смурной профессор зельеварения: «Профессор Синистра! Уже четверь третьего, и уже пять минут как идет урок зельеварения у студентов третьего курса». Даже всегда доброжелательная к ней профессор Макгонагалл накануне, прищурив глаза, высказала свое недовольство сбоями в расписании. Аврора же, заливаясь краской и опустив глаза, извинялась и обещала, что на следующий день все наладится. И этот следующий день, по всей вероятности, опять начинался с опоздания.       Кроме того, теперь у нее были занятия не с одним факультетом в течение дня, а сразу с несколькими, причем одного возраста – сейчас первокурсники, следующие третьекурсники и т. д. Чтобы совсем не сойти с ума, она решила абсолютно со всеми изучать Солнце. В ясные дни дети по очереди будут наблюдать за Солнцем в ее телескопы с безопасными для зрения солнечными фильтрами, в пасмурные – будут изучать теорию и узнавать, как применить знания о Солнце в их магической жизни. Растерянность Авроры происходила не только из-за привыкания к новому графику, но и от того, что ее повсюду отталкивали с ее вопросами и попытками разобраться что же происходит на самом деле. У нее был миллион вопросов, на которые ей никто не хотел отвечать. Почему забрали Хагрида? В чем виноват этот лесничий, у которого и волшебной палочки-то нет? Что это за чудище на самом деле? Неужели все, как Хагрид, только «догадываются»? Почему они не предпринимают никаких действий и как будто чего-то ждут? Почему не посвящают ее в дело? Почему не отправляют распрекрасного Гилдероя на поиски этой Тайной комнаты и сражение с чудищем?       Накануне произошло еще одно событие, которое оставило Авроре неприятное впечатление. Происходящее в школе очень волновало попечительский совет, и вот один из них решил встретиться с профессорским составом, чтобы обсудить дальнейшую работу школы. В учительскую, где состоялась встреча, Аврора пришла одной из первых. Занимая место за столом, она заметила как в углу тихо вели беседу Снейп и высокий, держащий в руках трость, мужчина с длинными платиновыми волосами. Она также заметила, что и они увидели ее появление, тихо сказали что-то друг другу и двинулись к ней. Незнакомый мужчина был красив, строен, бледнокож и одет с большой изысканностью. Ей даже показалось, что она его знает, и будто знает с детства: до того знакомыми ей были эти холодные серые глаза. Все разъяснилось, когда он представился. Оказалось, что это отец одного из слизеринцев, амбициозного и нагловатого Драко Малфоя, и сын пошел весь в отца. Однако разговор у них не заклеился: под пронзительным взглядом Люциуса Аврора совсем растерялась и отвечала что-то невнятное, а появление остальных профессоров, пришедших группой, эту беседу прервало.       Эта растерянность затем, в ходе собрания, вылилась в ее решимость покончить со всеми недосказанностями в коллективе. Во время обсуждения будущего школы Аврора сначала робко, а потом все увереннее и увереннее начала предлагать свое видение решения проблем. Сейчас она вспоминала, что наверно высказалась очень резко в адрес Гилдероя, но тогда она себя просто не могла остановить. Она говорила и говорила – о необходимости внеплановых каникул для учеников, о поиске тайной комнаты, о том, что Гилдерой должен всех спасти и почему он до сих пор бездействует, а также почему до сих пор дети не знают простых защитных заклинаний. Трелони нервно стучала пальцами по стакану с водой, Макгонагалл, округлив глаза, с удивлением и явным непониманием смотрела на нее, Снейп скривил рот в усмешке, Помона покашливала, Флитвик что-то напевал себе под нос, Малфой вперился в нее своим пронзительным взглядом и хитро улыбался, остальные сидели, потупив глаза. Однако ее пылкая речь провалилась в пустоту. Слово взяла Макгонагалл: «Как уважаемый член попечительского совета видит, мы не готовы сидеть сложа руки. Дальнейший план действий обсудят деканы факультетов завтра же». На этом собрание закончилось, а Аврора чувствовала, что хаос вокруг становится все шире и шире.