В сиянии Авроры

      Северус проснулся с заветным именем на устах. Ему редко снились сны, но если он видел сон, он всегда был кошмарным.       Он сел в кровати и понял, что больше не сможет уснуть, не сможет и лежать или читать. Одевшись, Северус поднялся из своего подземелья, казавшегося ему сейчас очень душным. Ноги его сами привели на балкон, с которого открывался вид на только что приснившееся ему Черное озеро. Он напряженно всматривался вглубь пространства над озером, будто бы пытался там найти именно ту, свою рыжеволосую девушку – осколки сна до сих пор преследовали его.       Он понимал, что этот сон – всего лишь сон, вызванный его теперишним тревожным состоянием. Он прозевал как дневник Реддла попал к Гарри и девчонке Уизли, не помог, когда тот проскользнул в тайную комнату и геройствовал там с василиском. И самое главное – не докопался, что всю эту историю с темным артефактом раскрутил Малфой. Северус знал, что Дамблдор был недоволен его отношениями с сыном Поттеров, и к тому же Поттер люто ненавидел своего профессора зельеварения. Узнав о побеге Блэка, Дамблдор сразу связался с Люпином и пригласил его преподавать в Хогвартсе хотя бы на год – чтобы якобы сблизиться с мальчиком и защитить его. Северусу не перестали доверять, но он прекрасно осознавал, что права на еще одну ошибку у него нет. Взглянув на небо, на котором сиял растущий месяц в окружении необычайно ярких звезд, он решил, что займется зельями. Бессонная ночь – самое лучшее время для улучшения состава зелья для Люпина. А пригласить преподавать защиту от темных искусств оборотня да еще и закадычного друга Блэка – на такое способен только безумец.       Все утро его преследовало чувство тошноты. Его спровоцировала не только ночь без сна, но и занятия с двумя курсами Гриффиндора подряд. После обеда Дамблдор попросил зайти его к себе, весь обед старик выглядел чересчур озабоченным. У себя в кабинете Дамблдор рассказал Северусу, что накануне пришло известие о смерти Нубиуса Кларка, одного из самых опытных британских мракоборцев. Кларк – второй британский мракоборец, умерший за последние четыре месяца. А всего по всей Европе за прошедшие лет пять-шесть умерли около 12 мракоборцев. Странным было то, что никто из них не погиб в бою или на задании, кто-то умирал внезапно, а кто-то от болезни. Дамблдора все это насторожило еще года два назад, Северус же пока не видел никакой связи между этими смертями.       – Да, Северус, ты не видишь ничего общего между их смертями. А я чувствую, что кто-то, возможно и не один и непонятно в чьих интересах, целенаправленно работает над тем, чтобы отряд мракоборцев стал меньше и слабее, – гнул свою линию Дамблдор. – Знаешь, меня насторожила беседа с вдовой Кларка. Она говорит, что его состояние ухудшилось внезапно и вся болезнь протекала необычно. Сначала его бил озноб, а потом конечности начали коченеть, будто бы отмерзали. В итоге его всего будто бы парализовало. Странная болезнь, не так ли?       Северус пожал плечами.       – Заклятье окаменения костей?       – Сомневаюсь. Оно парализует, но у жертвы нет ощущения обморожения. А еще этот озноб.       Северус подумал полминуты, вспоминая, что же рождает такие ощущения.       – Ледяная лихорадка?       – Не думаю, Северус. Здесь все искуснее. Вдова Кларка сказала, что он сам не мог понять, что происходит с ним. Пока мог двигать руками – запирался в кабинете и искал что-то в книгах. А когда не мог двигаться все твердил о Серезоле, просил срочно разыскать его.       – Серезоль? – Северус в недоумении повел бровью.       – Да, Гектор Серезоль, зельевар, особенно сведущий в ядах, – пояснил ему Дамблдор. Северус снова пожал плечами, он не знал такого волшебника.       – И что он сказал, когда его нашли?       – В том-то и проблема. О нем уже никто ничего не слышал лет десять, он пропал без вести. Официально считается, что он умер. Но...       – Но Кларк понял, что все, что происходит с ним – это не болезнь, а действие яда, – Северус перебил своего собеседника, понимая наконец, что здесь к чему, – а этот Серезоль, по мнению Кларка, не только мог знать как найти противоядие, но и...       Северус запнулся.       – Но и, скорее всего, единственный на сегодняшний день, кто мог приготовить и сам яд, – Дамблдор закончил мысль Северуса, которую тот не решился произнести. Оба мужчины помолчали несколько минут.       – Альбус, значит ли это, что тот Серезоль жив? И зачем ему понадобилось умерщвлять Кларка в таком случае? – первым включился Северус.       – А возможно и других мракоборцев? – предположил Дамблдор.       – Ты считаешь, что они тоже были отравлены?       – Я не знаю, Северус, не хочу в это верить. Но мы можем попытаться что-то выяснить. По крайней мере, узнать, где сейчас может находиться Серезоль, – Дамблдор остановился, раздумывая что-то. А Северус молча ожидал продолжения его речи. «Узнать» и «что-то выяснить»: Северус уже понимал, что все это скорее всего должен будет сделать как раз он. – Поговори для начала с Синистрой.       – С Синистрой? Авророй Синистрой? – Северус не мог понять ход мысли Дамблдора.       – Да-да, с нашей милой Авророй.       «И он туда же,» – подумал Северус.       – Аврора – дочь Гектора Серезоля, – разъяснил Дамблдор. – Насколько я знаю, Аврора – плод его отношений с итальянкой, маглой. До его исчезновения девочка жила с ним, в уединенном месте где-то в глубине швейцарских Альп. Возможно он как-то связывался с ней или она догадывается, где он может находиться. В прошлом году я ее пару раз спрашивал о ее отце,но она сразу отстраняется и ведет себя странно, явно расстраивается и становится какой-то рассеянной. Поговори с ней, может она как-то ненароком выдаст себя или его. На этой неделе будет прекрасная возможность – она отпросилась у меня съездить на выходные в Лондон на астрономический симпозиум, хочет выступить там с докладом. Порталы в Хогсмиде до сих пор закрыты из-за побега Блэка, она поедет на Хогвартс-экспрессе. Поезжай и ты с ней, заодно заглянешь в Лондоне в Министерство, я дам кое-какие бумаги для Фаджа, которые лучше не доверять совам.       Северус был озадачен просьбой Дамблдора. Он понимал, чтó на самом деле подразумевалось под фразой «поговори с ней» и «она может себя выдасть». Северус не стал ему говорить, что это практически невозможно (иначе бы и сам выдал себя): думает она исключительно на французском, которого он не знает, а вместо образов у нее в голове одни числа и графики. Кроме того, он не знал насколько хорошо Аврора владеет окклюменцией. Тот единственный раз ему показалось, что она почувствовала его присутствие. Но вопрос в том, где: рядом или в голове? Кроме того, он не хотел лишаться ее доверия. Северус чувствовал, что по какой-то непонятной еще ему причине, она с ним добра и дружелюбна. Как все искусно провернуть – этим вопросом была занята голова Северуса в следующие два дня.

***

      Северус прошел весь состав с головы поезда до хвоста два раза, пока не решился все же заглянуть в учительское купе. За окном пробегали тусклые и унылые осенние пейзажи. Хотя был ясный день, но даже солнце не добавило цвета бурой земле и голым деревьям. В поезде было достаточно много народу – все же закрытие портала сильно ударило по перемещениям, из-за этого пустили даже два поезда в день в выходные дни. Маги и волшебницы либо спали, либо не отрывались от утреннего «Пророка», и казалось, что вовсе не замечали его темную фигуру, снующую туда-сюда. Он все медлил со своим появлением.       Северус грозно постучал в дверь купе и, выждав ровно десять секунд, открыл дверь. Оглядев купе, он произнес «Доброе утро, профессор Синистра», отчеканив каждое слово. Она удивилась и даже не скрыла своего удивления.       – Доброе утро, профессор... Я... я не знала, что Вы тоже сегодня едете в Лондон. Честно говоря, думала буду одна в этом купе и поэтому устроилась так свободно... – девушка пребывала в явной растерянности.       Северус еще раз оглядел купе: Синистра сидела с ногами на диване, рядом с ней и напротив, на столе – везде были разложены длинные свитки, в воздухе повисла звездная карта и кружились планеты из ее астрономических часиков. Движением палочки она ловко свернула свитки на соседнем диване и столе и жестом пригласила его сесть.       – У меня тоже возникла срочная необходимость... посетить Лондон, – тихо произнес он уже сидя, продолжая оглядывать свитки. Затем он резкими движениями, как уже привык, достал из внутреннего кармана книгу, встряхнул ее и открыл на нужной странице.       – Я не помешаю Вам, если продолжу работу? – робко спросила девушка.       – Нет, – твердо ответил Северус. Но по внезапно округлившимся глазам Синистры он понял, что переборщил с твердостью. Но в целом вышло как он и хотел: все выглядело так, будто не он ее сопровождает, а она встала на его пути.       Северус, не отрываясь от книги, заметил, что она была занята расчетами – но не астрономическими, а астрологическими. Она что-то считала, сверялась со звездными картами, прокручивала планеты, выстраивая их в причудливые ряды, вносила какие-то данные в таблицы и делала записи в каких-то свитках. Все ее движения были мягкими и грациозными, особенно изящно она обращалась с палочкой. Через часа два, когда за окном уже село солнце, она начала все аккуратно сворачивать.       Северус рассудил, что сейчас самое время начать разговор, в конце концов, именно ради этого он и трясется с ней в этом поезде.       – Не знал, что астрология теперь в ведении астрономии, – начал он, захлопнув книжку. Аврора улыбнулась в ответ.       – Нет, еще нет. Но я верю, что скоро так и будет, – мечтательно произнесла Синистра.       – Вашими усилиями?       – Нет-нет. Это всего лишь... – девушка запнулась, но потом бодро продолжила – да так, попросили сделать астрологический прогноз, а я не отказалась.       – Работаете сверхурочно?       – Иногда бывает, – она призналась с улыбкой. – Не хотите ли чаю, Снейп? Уже пять. Северус отмахнулся. А Синистра достала термос и чашку, из которой, применив Джеминио, вытащила точно такую же, и налила обе, одну придвинув к нему. Достав из своей сумочки пару кусков пирога со вчерашнего ужина, она развернула их на салфетке и поместила в центр стола.       – Ну а вы? Разве Вы не варите зелья сверхурочно, на заказ? – сказала она и глотнула из чашки, зажмурив глаза от удовольствия.       – Нет, – отрезал Северус. – Не вижу смысла в этом.       Конечно, Северус этим занимался, но не афишировал. Только работал не за деньги, а услуга за услугу, что ему казалось намного ценнее.       – Я тоже не вижу смысла, но мне нужны средства на оборудование и исследования. Жалованье в Хогвартсе солидное, но все же для моих целей этого не достаточно.       Далее разговор перешел на тему астрологии. Синистра рассказала ему, почему считает, что этим должны заниматься астрономы, а не прорицатели. Однако их беседа прервалась резким толчком и экстренным торможением поезда. Свет в поезде мгновенно погас, они оказались в полной темноте. Северус сразу зажег люмос и увидел, что Синистры нет на месте.       – Аврора, Вы в порядке? – Северус увидел ее что-то ищущей на полу и наклонился к ней.       – Посветите, пожалуйста, сюда. Моя палочка упала, – попросила девушка. Когда палочка нашлась, и Аврора зажгла свой люмос, они огляделись. Что могло случиться? Северус сказал ей сидеть в купе и не выходить, а сам двинулся в кабину машинстов – узнать в чем дело и предложить свою помощь.       По пути к машинистам он прошел несколько вагонов, все пассажиры были сильно встревожены. В кабине машиниста он выяснил, что впереди были повреждены пути. Рельсы уже чинит ремонтная бригада не без участия магии, от его помощи отказались. Пара часов и поезд двинется дальше, а если повезет, то нагонит отставание – в этом его заверил веселый бородатый старичок-машинист.       Когда он вернулся в купе, Синистра была занята чтением книги. Она с интересом выслушала историю поломки, а потом снова уткнулась в книгу, подсвечивая себе страницы люмосом. Он занялся тем же. Через какое-то время он заметил, что она все чаще отрывается от книги и смотрит в окно.       – Посмотрите какое сегодня ясное и темное небо и уже видны взошедшие звезды, – прошептав заклинание, она прикоснулась кончиком палочки к стеклу, и оно мгновенно стало чистым и прозрачным, словно его и не было.       – Вам не надоедает наблюдать за звездным небом каждую ночь? Ведь там вот уже тысячи и даже миллионы лет происходит одно и то же, – задал свой вопрос Северус, в действительности поражаясь восхищению Авроры при появлении первых вечерних звезд.       – Нет, вовсе нет. Известно же, что звезды проживают каждая свою жизнь: рождаются, стареют, умирают. Более того, мне кажется, что у каждой свой характер и каждую ночь свое настроение. Многие мне напоминают людей, моих знакомых и друзей.       – Вы серьезно? – Северус был удивлен. Для него звезды были всего лишь звездами, светилами на небе, никак не связанными с его жизнью. То ли дело кометы – они врывались в ночное небо как непрошенные гости и заставляли подстраиваться под них.       – Конечно. Вот взгляните на Бетельгейзе, она сейчас низко на небосклоне. Все знают, что она скоро погибнет, взорвется, – Северус посмотрел в направлении, указанном Синистрой и быстро нашел на небе эту известную ярко-красную звезду. – Ну это же без сомнений Сивилла Трелони!       Северус скривил губы в усмешке. Да уж, в последние годы Трелони становится жалкой и смешной со своими предсказаниями о близкой смерти каждому. Вот, видимо и Синистре тоже напророчили скорую кончину.       – Посмотрите повыше, вон там Персей. Видите там глаз Горгоны, звезду Алголь, она не самая яркая? Это переменная звезда, ну точно наш профессор Люпин. Ну вы понимаете о чем я, – последнюю фразу она произнесла заговорчески.       «Переменная... Неужели она знает? Опять Хагрид, чтоб его...» – пронеслось в голове у Северуса.       – Откуда Вам известно о нем? – Северус решил все же уточнить, может она что-нибудь другое имеет в виду под «переменностью».       – Нуу... я как-никак слежу за лунным календарем и могу сделать соответствующие выводы после своих наблюдений.       Таким ответом Синистра явно дала ему понять, что в курсе о проблемах Люпина. И даже Хагрид в этот раз не при чем.       – А Хагрид подтвердил мои предположения, – продолжила она.       «И все же Хагрид» – мысленно резюмировал он.       – Ликантропное варите ему Вы? – поинтересовалась Синистра.       Северус ответил кивком.       – Правильно. И все же это очень опасно. Надеюсь только, что он просто асс в защите от темных искусств.       Северус оставил без ответа последние реплики девушки и отпил чай из чашки, одаривший его теплым ромашковым ароматом. А она принялась дальше рассказывать про звездных двойников их общих знакомых, в основном профессоров Хогвартса.       – И Вы, Северус, по ночам сияете, – хитро улыбаясь, произнесла девушка и палочкой отворила двери купе, – Только с другой стороны. Вон там, в это время года низко на горизонте, в созведии Лебедя. Альфа Лебедя, звезда Денеб, ну очень похожа на Вас.       Она не уточнила чем похожа. Он только смутно помнил, что Денеб была одной из ярчайших звезд на небе и самой далекой из них. Вообще же Северус был удивлен, что он есть в ее коллекции, но, как водится за ним, никак не проявил свое удивление. – Ну а Вы, Аврора, конечно же звезда Синистра в Змееносце, – он решил подыграть ей, блеснув своими знаниями, хоть и весьма поверхностными.       Однако с лица девушки могновенно ушла улыбка. Она нахмурилась, а глаза ее бегали по столу.       – Нет, эта темная звезда – звезда моей сестры Аурелии, – волнуясь, тихо проговорила она.       Он понимал, что далее разговор было невозможно продолжать. Аврора посидела еще несколько минут, глядя на стол и надув губы. А потом открыла книгу и начала ее читать. Через какое-то время снова включили свет, а она так и не отрывалась от книги. Северус был слегка озадачен таким ее поведением, и потом – что еще за сестра? Он рассудил, что лучшего момента для легилименции не найти и решил аккуратно начать. Он отклонился немного назад, чтобы находиться в тени, и стал вглядываться в ее глаза, постепенно проникая в голову. Легилименс! – он четко прошептал про себя. Он видел строки книги и слышал беглое чтение Синистры. Концы предложений она явно проглатывала и набрасывалась на следующие. Он не понимал ни одного слова. Однако он чувствовал ее внутренее сопротивление чему-то. Какие-то мысли она отталкивала от себя. Перелистнув страницу, она стала еще сильнее гнать эту мысль. Она настолько сопротивлялась, что и он внезапно отскочил из ее сознания. В этот же момент она охнула и схватилась за виски.       – Аврора, что с Вами?       – Не знаю... – девушка тяжело дышала, – какая-то резкая боль, вот здесь, в висках. Как будто, что-то или кто-то... – она с упреком посмотрела на Северуса в упор.       – Я принесу Вам воды, – Северус встал и направился к выходу из купе. В дверях он остановился и погрузил ее в сон, применив невербальную магию.       Он несколько минут походил по вагону, а потом вернулся в купе. Аврора спала, сидя и неудобно свернувшись. Что за мысль она гнала от себя? Не от него она прятала ее, именно от себя, он это явно чувствовал. Да так сильно, что и его отрикошетило вместе с этой мыслью. О чем же? Об отце? Или о сестре?       Северус не стал долго раздумывать и решил продолжить легилеменцию. Он знал, что во сне сознание неспособно сопротивляться. Мысли, преследующие человека, находят свою полную свободу во сне.       Легилименс! Он услышал тяжелое дыхание от бега, шум деревьев от ветра. Он оглянулся: он был в лесу. Впереди него бежала девочка лет десяти, рыжая, тоненькая и очень испуганная. Он последовал за ней, ему некогда было стоять на месте. Лес был словно в тумане, в сумраке, хотя на небе ярко светило солнце. А она все бежала и бежала, не оборачиваясь и всхлипывая. Ему казалось, что он слышал отдаленные женские выкрики и смех. Или это был птичий гомон? Все это продолжалось уже достаточно долго. Северус понял, что это воспоминание, бесконечный сон-кошмар. Он дал девочке удалиться как можно дальше в лес и отстранился от нее.       Она продолжала спать, так же неудобно свернувшись. Он несколько минут глядел на нее и, не скрывая, любовался ею. Ее пышные волосы растрепались и закрывали лицо. Он ясно видел перед собой Лили: она мирно спала, мягко дышала, белые кисти рук были расслаблены.       Очнувшись от своего наваждения, он посмотрел в окно, а потом заметил на столе среди ее вещей палочку Синистры. Он взял ее и покрутил в руках. Довольно гибкая, изящная, дюймов десять. Он поднес ее к носу и почувствовал легкий аромат яблони. Ему показалось, что она идеально подходит хозяйке.       Отложив палочку, он еще некоторое время посидел в купе. Что он узнал? Абсолютно ничего, кроме того, что она на досуге составляет астрологические прогнозы, ей снятся навязчивые сны про бег в лесу, у нее есть сестра Аурелия, а он сам на самом деле звезда Денеб. Отец? Ни мысли о нем.       Он встал, но в дверях внезапно остановился. Вернулся резкими шагами к столу, быстро перевернул ее книгу. Северус смог разобраться в записи на французском: автор – Бальзак, а название – Отец Горио. «Роман о бедном папаше и двух непутевых дочерях, – у Северуса мгновенно в голове все сложилось, – А Гектор Серезоль и есть этот загадочный Г. С.».       Вернув книгу на место, Северус стремительно выскочил из купе и остаток пути провел в другом вагоне.