В сиянии Авроры

      За окном бушевала стихия. Была сильная гроза, ливень продолжался уже несколько часов. Гром грохотал так, что здесь наверху, на Астрономической башне, казалось будто взрываются бочки с порохом. Молнии сверкали с частотой одна в сорок секунд, свет от них озарял мрачные очертания гор и леса. Аврора пыталась отвлечься от непогоды и прихорашировалась за своим рабочим столом перед зеркалом: причесывала гребнем свои кудрявые локоны, подводила глаза, подкрашивала губы, но то и дело дергалась при каждом ударе грома. Думала она о том, как так быстро пролетело лето. Даже в детстве летние каникулы так не мчались. За все лето она всего-то успела погостить пару недель в Шармбатоне у мадам Максим и собрать новый урожай трав у себя в Швейцарии. А теперь на носу был новый учебный год – еще полчаса и она увидит всех своих учеников.       Поездка в Шармбатон получилась очень насыщенной. Она наконец познакомилась с профессором Хартли, которому так понравился местный климат, что он все лето решил провести там в замке. Он любезно поинтересовался ходом исследования, и с пониманием выслушал о всех трудностях наблюдений в Хогвартсе. Хартли обрадовал ее тем, что сам предложил не торопиться и качественно все доделать. Он сказал, что переждет еще год-другой здесь и доучит французский, в котором он уже настолько преуспел, что иногда мог вести уроки на французском.       Аврора повидала всех своих учителей, коллег и некоторых выпускников, а также в компании мадам Максим встретилась – и скорее всего, в последний раз – с Николя Фламелем и его женой Пернеллой, приехавшими повидать свою alma mater. Долгие светлые вечера Аврора проводила с мадам Максим, которая в школьные годы заменяла ей и маму, и бабушку, и сестру. Она с огромным интересом слушала рассказы Авроры о хогвартской жизни. Из любопытства ли, или из вежливости директор Шармбатона спрашивала о блюдах из обычного меню, удобствах замка и прочей повседневной ерунде, даже об окрестностях Хогвартса, чем не мало удивляла Аврору.       Дома же ее заждались кипрей, горечавка, володушка, солнцесвет и астрагал, бурьяном поросшие вокруг. Дни, проведенные в полях, пролетали мгновенно. Она собрала и насушила даже больше, чем за прошлые пару-тройку лет вместе взятых. Ей в это лето особенно повезло. Как-то после грозы, она решила дать растениям просохнуть и прогулялась на соседнюю гору. Тропа почти заросла, и Аврора сбилась с пути, что случалось с ней крайне редко. Выискивая дорогу домой с помощью компасного заклинания, она по чистой случайности оказалась на огромной поляне полной эдельвейсов. Попрыгав от счастья, она уселась их собирать, распевая песни и арии. Она еще с детства знала, что эдельвейсы используются во многих целительных зельях, а особенной чудодейственной силой обладают высокогорные дикорастущие растения. В эдельвейсах ценно все – и звездочки-цветочки, и листья, и стебли, и корни. Она успокоилась только когда обобрала всю поляну, и уже в сумерках, ориентируясь по первым звездам, добралась до дома.       От этих летних воспоминаний ее отвлекли точки-огоньки, показавшиеся в соседнем окне. «Ну, вот уж и Хагрид в пути», – пронеслось в голове у Авроры, и она достала бинокль, чтобы понаблюдать, как первокурсники добираются до замка. Даже такая непогода не отменяла традицию – первогодки плыли в замок на лодках через все Черное озеро. Аврора с биноклем следила за их смелым путешествием и не завидовала их участи.       – Хагрид, правее. Вот, выравнились, – вслух комментировала Аврора. – Пуух! Мимо. Молния в десяти метрах от крайней лодки слева. Хагрид, оглянись скорее, человек за бортом! Вытащили. Ничего, всем мокро и холодно. Одень пальто, держись крепче. Пууух! Еще одна, тоже мимо.       Через несколько минут они уже пропали из зоны видимости, и видимо уже скоро флотилия Хагрида достигнет замка. Значит, пришло время отправляться на праздничный ужин.       Большой зал, как всегда по праздникам, поражал своим средневековым великолепием. Ученики занимали свои столы и постепенно заполняли зал, увеличивая гул и рокот. Учителя же не торопились занимать свои места.       Аврора все эти несколько дней, как приехала в Хогвартс, безвылазно провела у себя в башне, готовясь к новому учебному году. Увидев за столом весело беседующих Помону с Флитвиком, она радостно устремилась к ним, сверкая своей роскошной золотой мантией. Обменявшись приветствиями, Аврора принялась раздаривать подарки. В этом году она воспользовалась плодами большого урожая и привезла всем профессорам по ценному мешочку. Флитвика, с которым они часто музицировали, она одарила альпийской лавандой, которую можно заварить как чай или добавлять в виде специи к любому блюду – в любом приготовленном виде она благотворно влияет на голосовые связки. Помону Аврора очень уважала и была безмерно благодарна ей за пару грядок в теплице. Ей она приподнесла семена альпийской ярутки. Их трудно было где-либо достать. В теплицах они вырастали меньше по размеру, чем на склонах гор, но при правильном уходе приживались неплохо и давали отличные цветки.       Она как раз рассказывала Помоне о тонкостях ухода за ранними побегами, когда рядом с ней отодвинулся свободный стул и ледяной низкий голос медленно произнес: «Добрый вечер!». Сердце Авроры в этот момент словно подпрыгнуло и начало бешено колотиться. Всколыхнув воздух своей мантией, мужчина сел, и до Авроры донесся знакомый запах старого пергамента и пряных трав. В животе у Авроры заносились бабочки, отбивая крыльями странную дрожь, которая передалась ей в руки. Она их спрятала под стол, промолвив что-то типа «добрый».       Все лето она хвалила себя за то, что у нее отлично получается не думать о Северусе Снейпе. Не вспоминать его голос, его вздернутые брови, его стремительную походку... Даже когда она подбирала ему травы в подарок, ей удавалось не вспоминать о нем: она думала о желаниях абстрактного зельевара. Аврора уверяла себя, что трепет, в который она приходит в его присутствии, – всего лишь нехватка витаминов, а вовсе не то, о чем она читала в книжках и слышала от однокурсниц. И сейчас все ее старания с треском провалились, а прежние убеждения исчезли. Она поняла одно: ей однозначно нравится этот мужчина, она влюбилась. Ей вообще наконец-то кто-то нравится, а то она уже начала думать, что сердце ее способно только на дружественные чувства.       Поймав минуту, пока Помона решила напомнить Флитвику все семь золотых правил выращивания ярутки, она повернулась к Северусу, чтобы вручить подарок. – Северус... это Вам... подарок тебе с новым учебным годом! – дрожащей рукой она протянула ему мешочек. В голове у нее все так складно прозвучало, но на самом деле получилась какая-то промямленная каша. Он не торопился брать подарок, а лишь прищурил глаза. – Солнцесвет. Альпийский, – Аврора решила прокомментировать содержимое мешочка. – Очень мило, – процедил сквозь зубы Северус, быстро сгребая со стола мешочек и убирая его в карман мантии.       От дальнейшей беседы, которая явно не сложилась с самого начала, ее спасло появление насквозь промокших первокурсников под предводительством Макгонагалл и последующее традиционное распределение.       А затем было угощенье, как всегда поразившее Аврору своим изобилием. Cтолы вокруг ломились от всевозможных вкусностей – стейки, жаркое, котлеты, отбивные, пироги с разными начинками. Слева от нее Помона прямо руками ела сардельки, смачно их откусывая и разбрызгивая сок вокруг. Справа Снейп быстро уплетал пирог с говядиной и почками, так замысловато и ловко орудуя ножом и вилкой, будто он разделывал тушку крысы у себя на рабочем столе. Сама же Аврора остановила свой выбор на отбивных с картофельным пюре и в скорости поедания старалась не отставать ни от своих коллег, ни от учеников – все, за исключением привидений, изрядно проголодались и наслаждались пиршеством в этот вечер.       Аврора еще не успела вдовль насладиться вкусом пирога с патокой, как Дамблдор начал свою ежегодную приветственную речь с сообщениями о введенных изменениях. Внезапно, одновременно с раскатом грома, в Большой зал отворилась дверь и на пороге возник человек, которого Аврора меньше всего ожидала увидеть в Хогвартсе.       – Par la barbe de Merlin! C'est Alastor Maugrey! Fol oeil! – Аврора настолько была вне себя от изумления, что потеряла контроль над своей речью и заговорила на французском. Рядом она услышала смешок и взяла себя в руки. Помона прошептала ей, что Грозный Глаз в этом году будет преподавать защиту от темных искусств.       «Ну и ну! – думала Аврора, наблюдая, как этот пожилой мужчина с вращающимся глазом хромает к их столу, звонко цокая штырем в напряженной тишине. – Хоть все бросай и ходи к нему на уроки вместе с учениками. Это же легендарный Аластор Грюм!». От своего профессора по защите от темных искусств в Шармбатоне Аврора слышала много историй о Грюме – тому посчастливилось участвовать в нескольких операциях с Грозным Глазом. И сейчас она смотрела с восхищением и некоторым волнением на этого почтенного мага.       Аврора еще не пришла в себя от этого потрясения, как на нее свалилось еще одно – в этом году Хогвартс принимает Турнир Трех Волшебников! Переваривая в голове эту новость, Аврора и не заметила, как все начали расходиться в свои комнаты – праздник закончился на самой высокой ноте.       В ночь после праздника, а также несколько последующих дней и ночей, Аврору все не отпускала мысль о том, что она будет свидетелем грандиозного события в мире магии. И в один момент ее осенило: она же может быть причастна к этому действу и сделать его незабываемым для всех участников!       Набросав дождливой ночью краткий план и свои идеи, она, сгорая от нетерпения, утром поспешила к Дамблдору, чтобы высказать свои предложения. Он, кстати, был очень удивлен и даже, кажется, смущен, увидев на пороге своего кабинета Аврору рано утром и до завтрака. Судя по его виду Дамблдор похоже только проснулся, но, не перебивая, выслушал Аврору, внимательно разглядывая ее в свои очки-половинки. И на счастье Авроры на все согласился! И даже сразу сказал, что проведет мастер-класс по алхимическим опытам в любой день в январе – пусть внесет в расписание. И заверил, что поможет во всех трудностях, но тут же оговорился, что их у Авроры с ее обаянием и позитивом просто не возникнет. Авроре оставалось только продумать все до мелочей и скрупулезно следовать намеченному плану.       Этот план состоял в том, чтобы сделать максимально комфортным и интересным пребывание в Хогвартсе гостей и участников Турнира. Понятно, что в центре были четыре момента – три соревновательных тура, а также Святочный бал. Но все это было растянуто с октября по июнь (Дамблдор сообщил даты, а Аврора дала магическую клятву их не разглашать). И между этими событиями была пустота, которую девушка и взялась заполнить.       Она договорилась со своими коллегами – лучшими магами Британии в своих областях – о проведении открытых уроков или мастер-классов для избранных учеников Шармбатона и Дурмстранга, которые прибудут на Турнир. Профессора были вольны в выборе темы и даты, ни одного отказа Аврора не получила. Хагрид согласился с большим удовольствием и похоже не сомневался в теме, так как его соплохвосты занимали все его свободное время. Помона загорелась провести урок в теплице, Минерва попросила выделить ей время сразу на два разных занятия – мастер-класс по трансфигурации и семинар по проблемам анимагии. В процессе этих обсуждений она наконец поближе познакомилась с Аластором Грюмом, зайдя как-то к нему в кабинет.       «Да хоть десять», – буркнул он в ответ на ее предложение провести урок по его предмету для гостей Турнира и принялся сортировать бумаги у себя на столе. Однако Аврора не спешила оставить его в одиночестве.       – Сэр Аластор, – Аврора назвала его так, как частенько звал Грюма ее шармбатонский профессор. Но Грюм почему-то бросил на нее недоумевающий гневный взгляд, и в тот же момент она услышала справа от себя какой-то глухой удар. В стороне от нее стоял огромный сундук – знаменитый артефакт Грюма, «переносная тюрьма», как говаривал ее профессор. Ей показалось, что удар происходил именно оттуда.       – Что-то еще? – нетерпеливо прервал Грюм ее настороженные размышления.       – Сэр Аластор, – повторила Аврора, – я ученица месье Депла, он часто рассказывал о ваших с ним совместных заданиях во Франции.       – Да-да. И что? – грозный глаз профессора бешено вращался, а другой, настоящий, пристально глядел на нее.       «Странная реакция, – подумала Аврора, – Неужели он забыл месье? Профессор уверял, что они расстались лучшими друзьями и до сих ведут переписку. По крайней мере вели...»       – Да ничего, – лукаво пожала плечами Аврора и, желая прояснить для себя все эти вопросы, улыбаясь, продолжила, – Ваши подвиги на чужой земле были великолепны, профессор. Сколько сражений, сколько побед! Но я обожаю ту историю про Вашу находчивость с французским языком и вывесками магазинов. Хочется ее услышать от Вас лично, с Вашим акцентом, а то на французском весь смысл всегда теряется... Аврору опять прервали глухие удары, которые явно шли из сундука.       – Давайте в другой раз, Аврора, – Грюм поспешил к сундуку, царапая пол своей когтистой лапой. – Мне нужно готовиться к урокам.       Авроре ничего не оставалось как последовать за дверь. Она тихо радовалась своему пятиминутному разговору с легендарным волшебником. Но он оказался совсем не таким, каким она себе его представляла по рассказам месье. Или она выбрала не лучшее время для визита, или ее профессор – хвастун почище Гильдероя Локхарта. К таким выводам пришла Аврора после встречи с Грюмом, который все же не отказал ей в ее инициативе.       Авроре не составило труда договориться и с мадам Максим о подобных мероприятиях для учеников Хогвартса. С Дурмстрангом было сложнее – она никого оттуда не знала, а писать письмо, помня об их прежней переписке, ей не хотелось. Аврора решила, что все с Дурмстрангом образуется уже на месте, когда они приедут. Она была уверена, что в личном общении ей никто не сможет отказать. Ведь одним из смыслов этого соревновнания было восстановление утраченных связей и установлений новых между великими школами магии.       Помнила Аврора и о досуге. В общем расписании она наметила совместные посещения Хогмида и музыкальные вечера в Большом зале. А еще предложила весной провести один матч по квиддичу, где бы участвовали объединенные команды гостей и хозяев. Эта идея нашла горячую поддержку у мадам Трюк и быстро разнеслась среди учеников, уже отчаявшихся прожить учебный год без квиддича.       Более того, для создания комфортных условий для своих шармбатонцев Аврора пробилась на кухню и дала эльфам рецепты блюд, которые обычно подавались в Шармбатоне. Это был небольшой сюрприз для гостей лично от нее – все же кухня Хогвартса достаточно тяжела и непривычна для жителей континента. Ну и всем обитателям Хогвартса тоже не повредит попробовать новые блюда. Эльфы Хогвартса пока справлялись с задачей превосходно – они готовили разнообразные супы, десерты и другие кушанья, Аврора их дегустировала и давала рекомендации, как улучшить блюда. Было решено, что в день приезда будут поданы буйябес и бланманже, а другие блюда будут подаваться в выходные.       Еще одной заботой Авроры был Святочный бал, вернее выбор платья для него. Как только девушка узнала о Турнире, она сразу отправила со своим сычем письмо Одетте де Лакло с просьбой сшить для нее праздничную мантию для бала. В ответе будущая глава парижского модного дома сообщила, что для мантии уже выбрали материал и ее скоро сошьют, а также заверила Аврору, что та будет в ней самой прекрасной на Святочном балу. Семья Одетты была благодарна Авроре не только за тот астрологический расчет, но и за продвижение их одежды в Англии. Аврора была ходячей рекламой их продукции, демонстрируя, как удобны и изящны их мантии, костюмы и аксессуары. Хотя Аврора практически и не выходила за пределы Хогвартса, все же к ней было постоянно приковано внимание юных слизеринок – дочерей всего британского света. Этого было достаточно, чтобы магазины де Лакло в Лондоне стали самым популярным местом для покупок обновок для волшебниц-британок.       Аврора была активна и деятельна как никогда. Как и предсказал Дамблдор, никаких трудностей на ее пути не возникало, все сомнения и преграды словно рассеиваились перед ней. Чтобы все успевать, она даже, вопреки своей привычке, вставала раньше и часто завтракала со всеми вместе в Большом зале. Она порхала днем и ночью, не чувствуя усталости. Силы ей дарила не только увлеченность подготовкой к Турниру, но и ее влюбленность. В общей суматохе и попытках успеть все, она не забывала о Северусе, стараясь как бы невзначай с ним почаще сталкиваться. Она нередко встречала его в Большом зале за трапезами или контролирующим выполнение учениками домашних заданий, украдкой наблюдала за ним и тихо любовалась. Аврора была настолько ослеплена своими пробудившимися чувствами, что, похоже, ее даже не волновало взаимны ли они.