В сиянии Авроры

      Северус скомкал записку и бросил тлеть в догорающий камин. В ней Аврора Синистра своими тоненькими, ровными как по линейке буквами сообщала как добраться до магического квартала в Сьоне, где она в одном из кафе будет его ждать в установленный день и час. Северус морщился от омерзения при чтении этой записки – настолько безграмотно она была написана. Многие английские слова Аврора как слышала, так и писала, еще и к половине добавляла в конце букву т. Северус в процессе додумывания настоящего значения слов запомнил наизусть инструкции и сейчас с удовольствием наблюдал как догорает последний клочок этого безграмотного ужаса.       События последнего месяца полностью поменяли режим и условия его жизни. Он вновь стал Пожирателем Смерти. Войти в их ряды и вернуть расположение Темного Лорда оказалось нетрудной задачей – возродившийся маг охотно прощал отвернувшихся после его исчезновнения приспешников и любыми способами старался расширить круг своих последователей. Северус надеялся, что пройдет еще какое-то время перед тем как Темный Лорд обретет прежнюю силу, а к тому времени он уж сумеет доказать свою полезность и преданность. В его пользу играло расположение Люциуса Малфоя, который, по словам сына, должен прекрасно знать и передать Хозяину, как Северус всячески притесняет отпрыска Поттеров и вообще всех гриффиндорцев.       Кроме Поттера, еще одной занозой для Северуса стал Сириус Блэк, доказавший свою невиновность и прощенный Дамблдором, но отнюдь не Северусом. Теперь слизеринский декан должен был докладывать о планах Лорда и происходящих событиях в стане Пожирателей этому вшивому псу чуть ли не еженедельно. А также время от времени (когда Дамблдор попросит) посещать собрания Ордена Феникса, возрожденного сразу после событий финала турнира трех волшебников, так как члены его до сих пор не доверяли Северусу и не особенно были расположены к нему.       Оказавшись в паутине всех этих событий, Северус и забыл о приглашении Авроры. Он видел, как она боролась с собой, краснела и запиналась, приглашая в дом своего отца познакомиться с его рукописями и унести с собой секреты зельевара-отшельника. Северус с кривой усмешкой принял предложение – не каждый день вам дают доступ к секретам самых страшных ядов и мощнейших противоядий. И вот записка Авроры всколыхнула в нем азарт зельевара.       Северус еще постоял немного у камина, проговаривая про себя трудный адрес кофейни, с которой соединялась британская каминная сеть и где ждала его Аврора, а затем сгреб горсть пороха и уверенно шагнул в камин, произнеся «Шпицбуэб». Однако зеленое пламя перенесло его совсем не в кафе. Он оказался в каком-то магазине, полном хрустальных шаров, чайных сервизов и прочих атрибутов для прорицания. Пожилой мужчина, щурясь в лорнет, протянул ему ленивое «бонжур, месье», на что Северус кивнул (язык его не поворачивался еще раз произнести хоть какое-то иностранное слово) и, разглядев, где выход, стремительно выбежал из лавки. Он оказался на небольшой улочке, вымощенной брусчаткой, а напротив он увидел лавку с одеждой. Вокруг него сновали волшебники и ведьмы, оглушая его чуждой грассирующей и лающей речью. Северус огляделся вокруг, прошептал сквозь зубы «Мерлин знает, как найти теперь это чертово кафе» и двинулся наугад направо, внимательно читая вывески.       В этот раз ему несказанно повезло: искомая кофейня находилась всего в пяти домах от него, по той же стороне, где он шел – он выбрал верное направление. Еще на улице он заметил сидящую за столиком Аврору, которая напряженно вглядывалась вглубь помещения, скорее всего, ждала его появление в камине. Он на мгновение остановился, словно давая себе последний шанс избежать встречу, но так и не решился сбежать.       В кафе его приветствовали удивленно вздернутые брови Авроры.       – О, Северус! – защебетала тут же Аврора, – честно говоря, я уже и не верила, что ты появишься и собиралась вот-вот уйти.       Северус поприветствовал ее в ответ, но почему-то усомнился в ее последней фразе.       – Пойдем в сквер, тут рядом. Здесь не принято трансгрессировать прямо в здании, везде есть специальные площадки. Как ты добрался? Все получилось?       – Спасибо, все в порядке. Ты дала исчерпывающие инструкции, – процедил Северус, сворачивая за девушкой в один из переулков. По взгляду Авроры он понял, что теперь она усомнилась в его словах.       До сквера они шли молча. Сквер оказался достаточно приятным местом, спасающим жителей от суеты многолюдной уличной толпы. Северус услышал недалеко звуки фонтана, которые сразу напомнили ему другое, менее спокойное и приятное место.       – Ну что, ты готов? – развернулась к нему Аврора и уверенным жестом подала руку. Северус знал из ее записки, что место ее отчего дома находится в уединенном месте, затерянном в горах, и потому не возражал против трансгрессии. В ответ он протянул к ней свою руку. Едва он коснулся ее теплой ладони, как она рывком начала перемещение. Его тело сдавило и сжало, перед ним замелькали бешеные глаза Авроры. Казалось, что это длится невыносимо долго и его сейчас стошнит. Внезапно он почувствовал толчок и удар о что-то твердое, и их руки разомкнулись. Спустя несколько мгновений, возвращая свое тело и разум в одно целое, Северус заметил, что у него из носа идет кровь. Он вытер капли и прошептал кровеостанавливающее и только потом заметил поодаль Аврору, сидящую на траве, и схватившую себя за голову.       – Все в порядке? – спросил он, но голос предательски хрипел.       Аврора встала и пряча взгляд сказала:       – Да, просто кружится немного голова, – с натянутой улыбкой проговорила девушка.       – Просто кружится голова, Аврора? Да мы чуть не убились! Ты хоть знаешь что такое парная трансгрессия или только в учебниках читала? – Северуса бил озноб, и он даже не пытался спрятать свою несдержанность из-за легкомысленности коллеги.       Аврора тяжело вздохнула и помотала головой, а потом ринулась к нему, взяла аккуратно за руку и подвела к ближайшим кустам, раздвинув их. Только сейчас Северус заметил, что они находятся на горной тропке, где-то на спуске к долине. Из-за кустов открывался потрясающий вид: зеленый луг с высокой травой и яркими цветами, кое-где деревья, в отдалении маленький домик, за которым просматривались горы – там, за ним, видимо был обрыв. Воздух был душный и влажный, аромат луговых трав доносился даже до этого места.       Когда Северус очнулся от созерцания этого идиллического пейзажа, Аврора была уже в нескольких десятках футов от него и прыгала вниз по камням с грациозностью дикой серны. Догнал он ее только у самого конца спуска, стараясь не показать, как сильно он задыхается.       – Кстати, я сдала экзамен по трансгрессии на «превосходно», – начала Аврора, как только они поровнялись. – А в одном из заданий нужно было трансгрессировать парой. Все дело в практике, Северус, вернее в ее отсутствии. В следующий раз у меня получится лучше.       – Я постараюсь, чтобы следующего раза с тобой у меня не было, – в сторону бросил он, срывая высокую травинку.       – Не ворчи, Северус, а погляди вокруг, здесь все как в сказке.       «В сказке, где главное зло – это солнце», – мысленно поправил девушку Северус. Стоило им только выйти из тени деревьев на луг, солнце было тут как тут и начало адски печь. В его черном облачении было просто невозможно идти, мантию он снял сразу, теперь на ходу расстегивал жилет, постоянно спотыкаясь – ноги его путались в каких-то корнях и густой траве. Глаза его, непривыкшие к такому яркому свету, превратились в две черные щелки. Он, наверно, представлял собой жалкое зрелище по сравнению с Авророй, плывущей где-то справа ярким рыже-белым пятном. Дом становился все ближе и ближе. Рядом с ним было несколько деревьев, между двух был натянут большой пестрый гамак.       – В этом гамаке я провожу здесь все летние ночи, начиная лет с десяти, – пояснила Аврора, словно перехватив его вопросительный взгляд. – Отец ставил какие-то жуткие эксперименты, и дома невозможно было находиться из-за запаха и грохота от взрывов котлов. Я привязала одеяло к деревьям и решила спать на воздухе, а потом отец наколдовал мне этот гамак. Собственно, с тех пор я и увлеклась звездами, я их рассматривала каждую ночь перед сном. А вот и дом, он крохотный, но очень уютный. Заходи.       Аврора открыла перед ним двери, пропуская вперед. Внутри пахло сырым деревом и было достаточно прохладно.       – Я здесь еще не была после прошлого лета, но вроде все в порядке, – Аврора запорхала вокруг, растворяя окна и отодвигая занавески.       Внезапно из-за одной занавески что-то с уханьем вывалилось. Аврора взвизгнула, а палочка Северуса уже была наготове. Девушка наклонилась к находке, пытаясь ее взять, а Северус остановил ее, дотронувшись до плеча. Через мгновение это что-то начало двигаться и оказалось на свету.       – Да это же Джакомо, мой сычик. Ты ушибся? Больно упал? – Аврора бережно взяла в руки комок перьев, затем начала поднимать крылья и лапки, осматривая его со всех сторон. Тот ее клюнул. – Эй, больно! Между прочим, я тебя обыскалась! Зачем ты улетел и как ты здесь оказался?       – Аврора, вряд ли он тебе расскажет или даже напишет, – решил вмешаться Северус в этот заведомо ведущий в неизвестность монолог Авроры.       Аврора схмурила брови и посадила на стол сыча, который сразу же заснул.       – Я знаю его сколько себя помню. И я очень переживала, когда он внезапно исчез. А теперь очень рада его неожиданному появлению здесь, хоть и испугалась я тоже не слабо. А ты молодец Северус, всегда начеку. И как тебе это удается?       Северус не ответил, а молча последовал за Авророй, жестом указавшей ей идти за ней.       – Здесь две лестницы. Одна ведет на чердак, там хранится всякое барахло. А эта лестница ведет в кабинет отца, он находится под землей. Я там не была уже целую вечность, – спускаясь первой, прокомментировала Аврора.       – Я могу пойти первым, – предложил Северус.       Аврора усмехнулась в ответ, а перед ней зажегся шарик света теплого молочного оттенка. Северус шел вторым и на всякий случай наслал чары на вход, чтобы он мог вернуться: он доверял Авроре, но сколько себя помнит был чрезвычайно осторожным и подозрительным. Подземелье было достаточно глубоким, привычный запах плесени, червей и сырой земли здесь стоял какой-то уж слишком насыщенный.       – Ну, вот мы и здесь, – Аврора обвела рукой просторную прохладную комнату, едва они ступили на землю. – Думаю, тебе тут все знакомо, можешь брать, что угодно, открывать любую книгу и тетрадь, откупоривать любую склянку – но все только на свой страх и риск.       Северус двинулся вперед к большому столу, стоявшему в центре комнаты. На столе лежали разные блокноты, пергаменты, книги и деревянные коробочки с сухими растениями внутри. Он оглянулся к лестнице – Авроры там уже не было, и судя по тонкой струйке молочного света сверху он понял, что она вернулась в дом. Северус же продолжил осматривать комнату и зажигать факелы. За столом, у самой стены, стояли котлы всевозможных форм и размеров, покрытые толстым слоем пыли и паутины. Над ними было несколько вентиляционных отсеков: Гектор хорошо продумал свой кабинет. Вокруг на подвесных полках стояли привычные глазу банки со всякими замаринованными тварями и зубастыми растениями.       Северус оглянулся назад и увидел два огромных книжных шкафа у противоположной стены рядом с лестницей. Дверца одного из них была приоткрыта, а рядом стоял высокий старинный стул с роскошной отделкой из золота и слоновой кости, который явно сюда кто-то принес – настолько он выбивался из интерьера кабинета, да и дома в целом.       Первым, чем занялся Северус, было изучение содержимого рабочего стола – если здесь не хозяйничала Аврора, то можно было бы установить, чем Серезоль занимался до своего исчезновения. Северус кинул свою мантию на тот роскошный стул, а сам сел за другой – тот, что стоял у стола. Под столом ему под ноги попались какие-то котлы, которые с грохотом покатились по комнате. Северус не стал за ними подниматься, и как будто бы ничего не произошло уткнул свой нос в коробки с растениями.       Позднее он заметил, что под столом, помимо котлов, один из которых разлился бурой густой жижей, лежала еще стопка книг – справочников и редких древних манускриптов про яды. Некоторые Северус с интересом полистал, но ничего не понял – они были на французском или каком-то другом языке.       Он тщательно изучил пергаменты на столе, исписанные латинским текстом и формулами. Они кое-где были заляпаны воском свечей, чему Северус очень удивился. Профессор Снейп проверил содержимое каждого ящика стола и нашел там массу интересных вещиц и черновиков зельевара и пришел к выводу, что Аврора здесь точно ничего не трогала, а последнее над чем работал Серезоль был какой-то травяной настой, позволяющий измененить цвет волос и что-то во внешности. И это было странно – обладая таким мастерством зельевара, можно было бы без серьезных усилий сварить оборотное зелье для таких целей.       Для первого визита в этот таинственный кабинет Северус собрал достаточно информации и решил подняться наверх немного отдохнуть и переключиться. Взяв мантию со стула, Северус заметил под ней какую-то рукопись, которая сразу не попалась ему на глаза. Подхватив эту увесистую работу, он прочел ее название, оно было на французском и продублировано на латинском: «Альпийские травы и их использование в ядах и противоядиях». Северус сразу узнал этот почерк и сразу понял какая работа отца и над какими экспериментами вынудила Аврору ночевать под звездным небом.       Северус снова сел за стол и погрузился в чтение: Серезоль не поленился написать книгу на двух языках, один из которых – латинский – Северус более-менее понимал. В процессе чтения этой рукописи профессор из Хогвартса несколько раз чувствовал как у него шевелятся волосы на макушке, бьет озноб, леденеют и потеют ладони, а также немеют конечности – с научной обстоятельностью, подробным описанием симптомов отравления и холодной расчетливостью в инструкции приготовления Серезоль писал о таких ядах, рецепты которых можно было узнать только наслав Империус на сведущего.       Сколько времени провел в подземелье Северус за чтением этой страшной рукописи он не сознавал. Дойдя только до половины раздела про яды, он почувствовал навалившуюся усталость. Прихватив с собою рукопись, он поднялся в дом.       Наверху было уже тихо и совсем темно, Авроры нигде не было. Маленькие деревенские часики над камином показывали, что уже шел второй час ночи. В помещении стоял аромат свежеиспеченного пирога, и Северус сразу заметил откуда он исходит. Он был ужасно голоден, но первым делом Северус проверил заклинанием не ядовит ли он. Убедившись в его съедобности, Северус схватил кусок, даже не разобравшись с чем он, и практически не жуя проглотил. Прожевывая второй кусок, он уже понял, что пирог был с какой-то травой, напоминающей по вкусу обычные магловские грибы. С третьим куском он уже прогуливался по дому, рассматривая обстановку и подсвечивая себе интересные места.       Дом был совсем крохотным. Слева от входа было окно, а напротив него небольшой деревянный обеденный стол. Впереди была маленькая кухонная зона, устроенная по-магловски. На разделочном столе как раз и стоял пирог. Рядом с ним Северус обнаружил еще корзинку с малиной и кувшин с козьим молоком. Взяв горсть малины, он продолжил экскурсию.       За кухней находились диван, кресло и камин – импровизированная гостиная. На маленьком столике рядом с креслом стоял старый проигрыватель, а под ним в столе лежала стопка пластинок. Он подхватил верхнюю. На ней, и в этом не оказалось ничего удивительного, был сборник оперных арий в исполнении какой-то магловской итальянской певицы.       Справа были две двери, ведущие, скорее всего, в жилые комнаты. По той же стороне, вдалеке, где стоит диван были те самые лестницы, по одной из которых он уже спускался и поднимался.       Его внимание привлек камин, на котором стояли старые фотографии с толстых деревянных рамках. На одной из них, черно-белой колдографии, был изображен высокий худой мужчина, переводящий серьезный взгляд с фотографа на сидящую рядом женщину. Северусу показалось, что он уже видел эти выразительные длинные скулы. На коленях у женщины, напомнившей Северусу повзрослевшую Аврору, сидела хохочущая маленькая девочка лет трех. На нее одевала и снимала венок из ромашек еще одна девочка постарше, стоящая с другой стороны. Хоть ее лицо было выжжено из фотографии, Северус все же легко догадался кто есть кто на этой фотографии. Рядом стояла еще одна цветная магловская фотография – на ней была изображена лежащая на траве рыжеволосая девушка с печально-томным взглядом больших зеленых глаз. Она была поразительно похожа на Аврору, но все же это была не Аврора, а ее мать. Вспомнив рассказы Малфоя о ее участи, Северус гневно ударил кулаком по камину, развернулся и направился к выходу из дома.       На улице его встретили освежающая прохлада и звенящая ночная тишина. Он поднял голову к небу и увидел россыпи звезд, очень больших и ярких. И даже засомневался реально ли то, что он видит, и что за траву засунула Аврора в пирог. В Паучьем тупике из-за вечного смога никогда не было видно звезд, а в Хогвартсе он сидел либо в подземельях Слизерина, либо патрулировал коридоры, и последнее, на что он обращал внимание, было небо за окном.       Он не мог оторваться от звезд и все пытался найти хоть одно известное созвездие: видимость была настолько хорошая и звезды висели так низко, что с трудом опознавались знакомые сочетания звезд. И все же собравшись с мыслями, он вспомнил, что прямо над ним должна висеть Вега, и нашел ее. Потом он отвел взгляд в сторону, прищурился и нашел крест Лебедя, а с ним и ярчайшую в этом создведии звезду Денеб – вторую звезду, образующую летний треугольник. Северус вдруг вспомнил, как Аврора говорила, что эта звезда ассоциируется у нее с ним. Северус хмыкнул в голос и направился к гамаку – месту, где возможно находилась сама Аврора. А сам все не отрывал глаз от непривычно ярких звезд и мельком у него даже проскочила мысль: «Если не Синистрой, то какой же звездой себя представляет Аврора».       Северус издали увидел, как мягко покачивается гамак. Только подойдя к нему близко он заметил, что Аврора спит. Одна ее рука была запрокинута за голову, другая сжимала бинокль на груди, а на лице девушки застыла легкая полуулыбка. Аврора укрылась плотным одеялом и лежала в какой-то нелепой магловской шапке с косичками. Северусу стоило бы сразу уйти, но он подошел еще ближе и стал рассматривать ее улыбку. Лили улыбалась так же: мягко, тепло, естественно, даря свет и надежду. Северус простоял так несколько минут, мыслями уносясь в переживания тех моментов, когда он видел Лили счастливой и такой же сияющей, как Аврора – в детство, в их незатейливые игры с магией, в первые годы в Хогвартсе, пока взросление и окружение не изменило их и не отдалило друг от друга.       Северус закрыл глаза и вдруг вернулся в реальность с ее пустотой, тоской, испытаниями и новыми бедами. Он сморщил нос будто от омерзения, развернулся и умчался своим самым быстрым шагом в дом. Там он лег на диван, скинув ботинки, мантию и жилет, и продолжил чтение манускрипта.       Читал он очень сосредоточенно, но в какой-то момент латинские слова начали складываться в странные бессмысленные фразы и выражения. Тело занемело и заныло, он хотел встать или повернуться, но не мог. Краем глаза Северус заметил, что вместо стоящего рядом кресла появился тот роскошный стул из подземелья, он безостановочно скрипел и дребезжал и будто бы тяжело дышал. Северус сообразил, что наверно он спит, но никак не мог очнуться от этого наваждения. Усилие за усилием, и вот он сел на диване. За спиной послышался далекий звук фонтана. Он напрягся и начал медленно оборачиваться. За ним оказался знакомый длинный стол с высокими стульями. Северус молниеносно ринулся за палочкой, но никак не мог ее нащупать. Он почувствовал, что кто-то приближается к нему сзади и в этот момент окончательно очнулся, вскочив на диване.       Тяжело дыша, Северус крепко сжал палочку в ладонях и закрыл глаза. Он пытался понять, во сне ли он все еще и вообще, где находится. Все вспомнив, он повернул голову – рядом стояло кресло. Затем Северус кинулся за рукописью – она была зажата у спинки дивана и немного помялась. Пока он приводил страницы в порядок и вспоминал сон, в голове появилась догадка, все объясняющая – и сыча, и капли воска, и котлы, и беспорядок на столе, и рукопись. И стул. «Да, стул, надо бы туда спуститься, но теперь только вместе с Авророй. Где, Мерлинова борода, ее носит?» – оглядывая дом, суетливо думал Северус.       – Аврора! – голос Северуса утонул в глубине дома.       Северус быстро надел ботинки и пока застегивал жилет, вспомнил от чего проснулся и сразу помрачнел. С каких пор он стал так уязвим? Он явно недооценил прогресс приобретения Темным Лордом магической силы и степень его теперешней подозрительности, граничащей с паранойей.       Напившись молока, Северус отправился на розыски Авроры. В гамаке ее не было, рядом с домом тоже. В нос бил сильный аромат луговых трав и цветов, в мантии снова стало жарко, а солнце, как и накануне, слепило глаза. Северус пробирался через густую поросль травы и прикидывал, что возможно Аврора вообще сейчас где-то у ручья и стоит повернуть назад.       – Ну ты и соня, Северус, – где-то сбоку выпорхнула к нему с букетиком цветов Аврора, распустившая свои великолепные рыжие кудри. – Идем за мной, я тебе покажу свое любимое место.       Она хотела взять Северуса за руку, но неловко потянулась, а Северус не поддержал ее порыва.       Он едва успевал за ней, так легко и быстро Аврора пробиралась сквозь высокую траву. То ли запах трав так на него действовал, то ли солнце, от которого он всегда скрывался, то ли прыгающие рыжие волосы перед его лицом, но в сознании воскресились сцены из детства – прогулки с Лили по роще, их краткие побеги от гнетущей действительности. Цвета, запахи, настроение – все похоже на то, что когда-то его воодушевляло и придавало силы.       Перед ними открывался захватывающий вид на несколько горных вершин, Аврора подвела его к краю крутого обрыва. Она закрывалась рукой от солнца, вглядываясь вдаль и собирала эхо, крича в пространство и пропевая какие-то фразы.       Северус улыбался, хотя и пытался замаскировать свою улыбку гримасой от яркого солнца. Отдавшись порыву, он нашел руку Авроры и прижал девушку к себе. Ее мягкие губы подарили ему сладость и малиновый вкус, все тело девушки трепетало в его объятьях.       – Ты прекрасна, Лили... – прошептал Северус и сразу же очнулся от своего наваждения.       Отпрянув от смутившейся девушки, растерянно раскрывшей свои большие выразительные глаза, он попятился от нее. Развернувшись, он пошел вдоль края обрыва, чувствуя как замерла в неизвестности Аврора позади.       – Обливиэйт! – прокричал Северус и резко развернулся, с силой отправив заклинание в Аврору. Уже в прыжке трансгрессии он заметил, что промахнулся: заклинание ударило в землю и отскочило в девушку, повалив ее с ног на траву.       И только влетев к себе домой, он вспомнил, что не сказал Авроре главного, того, чего на самом деле собирался ей сказать, но поддался чувствам и порыву – не впервые в своей жизни.