В сиянии Авроры

      Аврора очнулась от глубокого сна и очень удивилась: она каким-то образом заснула прямо на краю обрыва. Сколько она проспала под палящим солнцем? Как здесь оказалась? Аврора никак не могла вспомнить. Зато она очень хорошо запомнила последнее, что ей приснилось.       Улыбка просто не сходила с ее лица. Ей снился Северус Снейп. Ее Северус. Они гуляли по этому лугу, а потом он ее поцеловал вот на этом же самом месте. Страстно, пылко, чувственно и в то же время очень нежно. Она, словно это произошло наяву, еще ощущала вкус его поцелуя и прикосновений. И уже пожалела, что так быстро проснулась. Почему все оборвалось? Аврора не могла вспомнить.       Девушка поглядела еще раз по сторонам, вдохнула полную грудь воздуха и побрела в дом. Аврора настолько была потрясена сном, что даже потерялась во времени – какой сегодня день и сколько сейчас времени она понятия не имела. Восстановив временные пробелы, Аврора вдруг поняла, что Северус как раз должен был прибыть к ней накануне или даже сегодня... Аврора упорно напрягалась, чтобы вспомнить, что было вчера или даже утром, но не могла. Может она что-то не то сьела? Или больно упала? Аврора внимательно оглядела всю себя, особенно голову, но никаких ссадин и синяков не нашла.       На кухонном столе стоял пирог, вернее его остатки. «Ага, – подумала девушка, – я вчера испекла пирог. Ну хоть что-то. Так, пирог похоже с папоротником. Может я отравилась? Скорее всего...». Девушка не решилась съесть еще кусочек.       «А что же с Северусом?» – Аврора пыталась сообразить. Скорее всего, он ее записку не получил, а про приглашение забыл. Ведь столько всего ужасного произошло за последнее время! А она живет в каких-то розовых снах и грезах!       Аврора четко вспомнила подробности последних дней в Хогвартсе. Трагические события финала Кубка Огня вытеснили все остальное, что было вокруг. Снова гибнут люди – молодые, снова на небе стала зависать Черная Метка, вызывающая в памяти Авроры самые отвратительные воспоминания и переживания, снова она начала цепенеть от ужаса и страха при упоминании того черного имени, которое нельзя называть.       Ей вдруг вспомнился Аластор Грюм, упрекавший Дамблдора будто какого-то ученика-ротозея в невнимательности прямо в ее присутствии. Он яростно тыкал тростью в сторону Авроры и кричал ему: «Почему она знала, а ты нет? Почему она знала, хотя в жизни меня не видывала, а ты нет, Альбус чертов Дамблдор?». Затем долгий разговор с ними же, чуть примирившимися. А потом ее беседа с мадам Максим и долгие уговоры. Аврора отлично помнила брезгливое подергивание плечами Мадам на ее доводы и бутылку огневиски, которую Аврора разливала на двоих. Странно – но то, что было вчера или чуть ранее – Аврора так и не могла вспомнить, как не пыталась, а те нетрезвые подробности их разговора с мадам Максим вставали перед ней во всей ясности.       Под этим натиском воспоминаний и попыток установить, как она оказалась в отчем доме, вечер, как и любой обычный летний вечер, сильно затянулся и с трудом переполз в ночь. Но звезды сегодня были почему-то неприветливы с Авророй и торопливо прятались за бегущими облаками.