В сиянии Авроры

      Она нависла над обрывом и вглядывалась в зеленеющую бездну. Весенний ветерок неприятно бил ей в спину, будто подталкивал ее вперед. Ей нравилось стоять так, будто на вершине горы, и разглядывать, что происходит внизу. Плавный полет и щебет птиц, шепот еще совсем небольшой травы при порыве ветра, стремительный грохочущий поток горной речушки – все замечал ее зоркий глаз, все привлекало ее внимание, но мысли были далеки от этой весенней кутерьмы.       Она каждый день приходила сюда и ждала, когда же за ней вернется Северус. Она помнила, что он оставил ее здесь, ровно на этом месте, запечатлев у нее на губах теплый нежный поцелуй. Сколько она уже провела времени в этом глухом живописном местечке, она не знала. Она была уверена, что ей угрожает смертельная опасность, и этот дом защищен заклинанием «Фиделиус». Хранителем тайны был назначен человек, который наверно был здесь хозяином дома и помогал ей во всем.       Этот человек, пожилой господин, казался ей очень знакомым, но память ей предательски подкидывала воспоминания, совсем с ним не связанные. Он обычно говорил по-французски, который она совсем не понимала, но не так давно стал более-менее сносно изъясняться на английском – рассказывал новости из мира, которому она больше не принадлежит. Иногда он ее расспрашивал о детстве и учебе и был всегда страшно удивлен и ругался, когда она говорила о небольшом домике в магловском районе Лондона или начинала рассказывать об обучении в Хогвартсе на факультете Гриффиндор. Он просил называть его Гектором, но ей казалось, что настоящее его имя было другим.       Она не знала, чем он занимался, пока она проводила долгие часы у обрыва. Скорее всего варил зелья, которыми ее постоянно поил. «Это – поддерживающее силы; это – вместо еды, питательное; это – для хорошего настроения; это – для головы, чтобы память к тебе возвращалась», – говорил он, откупоривая склянку за склянкой. Что-то она пила, а что-то выливала – у нее совсем не было аппетита и желания столько всего сомнительного принимать.       Она продолжала чувствовать себя здесь пленницей, но сбегать не пыталась. Она спокойно оставалась одна, даже когда Гектор покидал дом в сильно изменившимся облике: то с большой седой бородой, то рыжим, то длинноволосым и в очках. Все равно ее палочка была у него, а сил куда-то трансгрессировать она в себе не чувствовала, и это несмотря на то, что половину суток, а может и более, она спала. И снилось ей всегда звездное небо, под которым она в сияющем белом платье с заколкой в виде лилии в волосах кружилась с Северусом в вальсе.