all I see is red

yoonkook au, в котором Чонгук является директором крупной компании, а Юнги пытается устроиться работу. На самом деле, это далеко не первое собеседование за этот месяц, наверное, именно поэтому Мин совсем не удивится отказу, если его получит. Но получать его Юнги совсем не хочет, он и так не знает, на что будет есть ближайшее время. — Извините, но я не уверен, что Вы мне подходите, — Господин Чон действительно выглядит виновато, хотя ему не за что винить себя, Юнги им не подходит. Он, если честно, понятия не имеет, чем думал, когда шел на собеседование в эту компанию. — Ничего страшного, но… Может, вы хотя бы на испытательный срок меня возьмёте? Я на многое способен, и готов Вам это доказать! — с девизом «надежда умирает последней» молит Юнги. Омеге кажется, что еще чуть-чуть и он от отчаяния на колени станет и начнет этому альфе ноги целовать, только бы он взял его на работу. Но не успевает Чонгук что-либо ему ответить, как слышит глухой стук. Звук настолько слабый, что до Чона не сразу доходит, что стучатся в его кабинет, зато нежданный гость, видимо, в приглашении не нуждается. В кабинет вбегает маленький мальчик, альфа дал бы ему года четыре от силы, и направляется прямиком к Юнги. Мин улыбается, когда видит ребенка, а у Чонгука что-то в груди екает при виде этой улыбки. Омега поднимает мальчишку на руки и что-то шепчет тому на ухо, отчего малыш заливисто смеется. — Прошу меня извинить, я попросил его подождать меня в коридоре, но он долго без меня не может. Чон не хочет, чтобы Юнги извинялся, потому что омега с сыном на руках выглядит до боли уютно. У Чонгука никогда не было семьи, но если б альфа захотел построить ее, он бы сделал все, чтобы она выглядела именно так. Но, к сожалению, Чонгук вспоминает, что они вообще-то у него в офисе, в котором детей быть не должно. Да и омеги тоже, ведь собеседование он не прошел. А Юнги об этом и не забывал, поэтому смотрит сейчас виновато на Чона, лицо которого вмиг вытянулось и вновь стало серьезным. — Ничего страшного. Альфа не понял, что это был за внезапный наплыв чувств, он же вроде семью не хочет, да и детей не особо любит. Но что-то в этом омеге есть такое, что заставило Чонгука усомниться в своих принципах. А он своим принципам верен как ничему другому. — Но было бы лучше, если бы вывели ребенка. Здесь слишком много дорогой мебели, которую он может испортить, — говорит альфа, наблюдая, как медленно грустнеет малыш на руках омеги. — А его отец с ним посидеть не смог? — неожиданно даже для самого себя спрашивает Чон. Он вряд ли сможет объяснить себе потом, с какой целью задал этот вопрос, ведь если ребенок здесь, то очевидно его отец посидеть с ним не смог. Но от Юнги не пахнет каким-либо альфой, и, возможно, именно поэтому Чонгук и спросил это: ему нужно убедиться в одной своей догадке. — Понимаете… — несмело начинает Юнги, не уверенный в том, что стоит говорить это при сыне. — У него нет отца. — Вы воспитываете его в одиночку? В ответ Мин лишь кивает. — Как вы собирались работать, если у вас маленький ребенок на руках? — Я мог бы брать его в офис, и он бы просто сидел и раскрашивал раскраски. Он очень спокойный и послушный, честно. Чонгук глубоко вздыхает и смотрит на маленькое чудо на руках омеги. Кажется, где-то примерное на этом моменте его принципы идут нахуй. А через два года Чонгук выходит замуж за омегу, которого принял на работу из жалости, и становится отцом шестилетнего Алекса. К слову, из Юнги вышел довольно неплохой работник, а его сын действительно ничего не испортил.