Любовь, которая стоит жизни

День родов Хюррем уже близко. После родов ей нельзя будет сорок дней ходить по золотому пути. Если султан её забудет, для Хюррем будет лучше. Когда рабыня обделена вниманием правителя, то больше шансов умереть своей смертью. Ибрагим продолжал надеется, что за этот срок султан увлечется новой рабыней и забудет прежнюю. В конце концов, Махидевран тоже когда—то была неразлучна с шехзаде Сулейманом и ей казалось, что он будет без ума от неё вечно. Однако, теперь она остаётся во дворце Топ Капы лишь по причине малолетства своего шехзаде. Он приметил ту, которая может понравиться повелителю вселенной—красивая шатенка с голубыми глазами, точеным личико и мягкой улыбкой. Её звали Гюльнихаль, по происхождению, как и Хюррем, славянка. Чистолюбия, сюдя по всему, лешина или скрывает глубоко его. Пусть сначала сходит к султану, а там увидим настоящее лицо. Приказал Сюмбюлю подготовить девушку на эту ночь и лично предложил её Сулейман. Он согласился осчастливить наложницу. В полудреме Хюррем почувствовала, что постель мокрая. Живот и поясница разрывались от боли. «Воды отошли. Началось.» —пронеслось в голове. Крикнула изо всех сил: —Помогите кто—нибудь! Прибежали две служанки, одна из, которых пошла звать павитуху. Сюмбюль бежал до пакоев Ибрагима эфенди, чтобы сообщить столь важную весть. Поклонившись, сказал: —У Хюррем хатун начались роды! Надо оповестить падишаха. Хранитель покоев побледнел. —Не надо. У него сейчас наложница, не будем портить ему ночь. О Состоянии Хюррем хатун будешь докладывать мне. Завтра она в любом случае приведёт на свет ребёнка, тогда и скажем повелителю. Она рожала до утра. Два раза теряла сознание. Чем ближе был конец мучений, тем яснее ей казалось, что не доживёт до утра. На рассвете раздался крик грязного, крупного младенца. Сын! Родился сын! Хюррем с этого часа госпожа! Сулейман расставашись с Гюльнихаль, узнал, что теперь у него два сына и поспешил к Хюррем. Мальчик здоровый и крепкий. Для династии это очень хорошо, ведь только Всевышний знает, когда следующая эпидемия чумы или оспы. Счастливый отец читал на ухо младенцу озан, затем трижды прошептал его имя: —Тебя зовут Мехмед! Тебя зовут Мехмед! Тебя зовут Мехмед! Ибрагим тоже присутствовал в покоях Хюррем в качестве исключения, так как султан захотел разделить этот мгновение с другом. Хранитель покоев, пользуясь случаем, взглянул на Хюррем: рыжие волосы растрепаны, тело в поту, сонная, изнеможденная трудными родами, она улыбалась султану, который отдал ей в руки сына, а сам начал молится, чему последовали и остальные. —Пусть пошлёт Аллах шехзаде Мехмеду счастье и долгую жизнь! Пусть в будущем послужит он на благо империи Османов. —Аминь! Ибрагим говорил «Аминь» вместе со всеми, но не вслушевался в слова говорящего. Думал вот о чем: «Махидевран вскоре опять может попытаться избавиться от неё и ребёнка. Надо быть начеку!» В столице уже солютовали пушки. Город праздновал день рождение второго сына падишаха.