*Большая собака.
Издалека донесся полный ярости голос Гоу Ли: – Зови меня начальник Гоу! Я Гоу! Янь Се спросил: – Когда ты сможешь все закончить? – Рано об этом говорить, повезет, если я смогу закончить до наступления темноты! Янь Се ответил: – Очень хорошо. Самое время мне вернуться домой, принять душ и отдохнуть. В противном случае, если твой Лао-цзы не примет ванну и не отдохнет как следует, то скоропостижно умрет во время службы у народа. Как только он закончил говорить, сердце девушки-стажера, все еще стоявшей рядом, учащенно забилось. Ее большие круглые глаза беспрестанно метались в сторону машины, а скорость моргания напоминала пару порхающих крыльев пчелы. Увидев ее в таком состоянии, Янь Се был уверен, что из всего им сказанного, ей удалось уловить только два ключевых слова — "душ" и "отдых". – Будь благоразумней! – тихо выругался Янь Се, и с важным видом удалился под ее обиженным взглядом. Янь Се был горячим кандидатом на роль идеального зятя в системе общественной безопасности... ну, когда-то был. На пике его карьеры в каждом подразделении города Цзяньнин были сотрудницы, тайно пускавшие по нему слюни. Дошло до того, что даже руководители провинциальных департаментов лично звонили по телефону, чтобы выступить в роли сватов. Однако с тех пор, Янь Се прогнал несколько девушек-стажерок и довел красавиц полиции до слез из-за небольших оплошностей… и даже зашел так далеко, что несправедливо и насильно заставлял девушек перемещать сильно разложившиеся трупы на местах преступлений, при этом он абсолютно не понимал, что сделал не так. После этого его сияющее великолепие спустилось вниз по реке на восток и больше никогда не возвращалось. Янь Се твердо верит в то, что все знаменитости никогда не делали пластических операций, и все их фотографии были сделаны без использования фильтров и фотошопа. Будучи бывалым ценителем тонких талий и длинных ног, казалось, что Янь Се родился с полным набором патологических альфа-инстинктов высочайшего калибра. На самом деле, длинные ноги, принадлежавшие Цзян Тину, второму главному герою неописуемой картины, промелькнувшей в сознании девушки-стажерки, были единственной частью тела, которая соответствовала стандартам красоты Янь Се.***
В настоящее время наступило окончание рабочего дня, и трехполосная дорога в час пик была настолько плотно забита транспортом, что ни одна капля воды не могла просочиться. Янь Се спокойно вел машину, но ему постоянно сигналили другие водители, и некоторые из них наглым образом подрезали перестраиваясь в его полосу. Красивое лицо Янь Се помрачнело, и он внезапно посигналил и высунул голову из окна: – Подрезай! Подрезай! Давай, попробуй еще раз меня подрезать, и я отрежу тебе член! Не проскочишь! – Ведешь себя так дерзко на паршивом Volkswagen'е?! Если есть чем выпендриться, то не мешайся на дороге и приобрети себе вертолет! Янь Се заорал в ответ: – Ты думаешь, я, блядь, не могу себе этого позволить?! Напротив него, из окна автомобиля Toyota Cherry QQ, высокомерно высунулся средний палец. Затем машина резко просигналила, ускорилась и втиснулась в зазор между передней частью Volkswagen'а и задней частью впереди идущей машины. Любой бы оказался встревожен таким действием. Это почти заставило Янь Се покрыться холодным потом, и он немедленно нажал на тормоз, заставляя машину остановиться, уступая дорогу. Внезапно позади него раздались гудки, мгновенно превращаясь в море протестов. – К черту всю твою семью! – Янь Се был в бешенстве. – Лао-цзы ведет гребанную... Цзян Тин спокойно сказал: – Кричи громче. Расскажи всему миру, что водишь Volkswagen Phaeton, и тогда все машины придут по твою душу и начнут подрезать, а все потому что, ты боишься поцарапать свою машину. Давай, пробуй, если не веришь мне. Янь Се: – ... Янь Се сердито поднял стекло своей машины, принимая поражение перед выхлопным газом Toyota Cherry QQ. Сидячая поза Цзян Тина была элегантной, но в тоже время расслабленной. Обе его руки сложены на коленях, а на лице не было видно ни единого следа разочарования. Янь Се несколько раз взглянул на него в зеркало заднего вида, и чем больше он смотрел на него, тем сильнее приходит в ярость: – Ты не можешь сесть впереди? – Зачем? – Из-за того, что ты сидишь вот так вот сзади, я чувствую себя водителем DiDi*.*Китайское приложение, предоставляющий услуги агрегатора такси, каршеринга и райдшеринга.
– Я бы не осмелился. А теперь, заместитель капитана Янь, не мог бы ты, пожалуйста, высадить меня на перекрестке впереди? – И куда же ты отправишься, после того, как я тебя высажу? В департамент общественной безопасности города Гунчжоу? Цзян Тин перевел взгляд на окно и замолчал. Янь Се фыркнул. В этот момент, машина перед ним, начала движение. Прежде чем он успел это осознать, другая Toyota резко втиснулась в левую полосу. Он мог только беспомощно смотреть, как пропустил зеленый свет. – Да блядь... – Янь Се так привык водить полицейскую машину, что чуть было не задохнулся от переполняющей ярости из-за того, что его вновь обогнали. Он просто отказался от мысли въезда в город, и увидев, что на развилке виадука, которая сворачивала прямо перед ним, образовалась щель. Он развернулся, протискиваясь через полосу движения, успев напугать водителя BMW, который начал со всей дури давить на гудок, и помчался по дороге. Три секунды спустя Янь Се, кипя от гнева, изменил курс в сторону, удаляясь от центра города.***
Микрорайон Хубинь - благородный жилой район, который был построен в Цзяньнине за последние два года. Как инфраструктура, так и ландшафт были настолько совершенны, что соответствовали огромным ценам на это жилье. Казалось, что Янь Се был плохо ознакомлен с маршрутом здешних дорог, так как он уже довольно давно плутал на своей машине по местности. В конце концов он нашел въезд на подземную автостоянку. Припарковав машину, они поднялись на лифте на 18-й этаж, и только после третьей попытки Янь Се удалось найти правильный ключ от двери. – В чем дело? Заходи, – сказал сбитый с толку Янь Се. – Это действительно моя квартира. Никто не станет тебя задерживать за незаконное проникновение. – ... Цзян Тин медленно вошел внутрь, и Янь Се закрыл за ним дверь с громким "бах!". – Диван, телевизор. В холодильнике есть вода, – Янь Се указал жестом, попутно на ходу расстегивая рубашку. – Я собираюсь принять душ, сиди здесь и не двигайся. Мы поговорим, как только я закончу. Если я обнаружу, что ты сбежал, то берегись... Остановившись, он повернулся голову, уголки его губ слегка приподнялись, демонстрируя злобную усмешку. Цзян Тин слегка вздернул бровь. – Я сделаю так, что в нашей базе данных черная рамочка пропадет с твоего имени. Глядя на Цзян Тина, Янь Се внезапно изобразил над головой двумя руками фигуру в виде сердечка. Улыбнувшись, он отвернулся и уверенно бросил рубашку в свою комнату, обнажив сильные мышцы спины и затем направился в ванную, размахивая полотенцем. В первые Цзян Тин заметил вспыльчивость в характере Янь Се несколько лет назад не потому, что тот взял на себя инициативу в задержании наркоторговца во время операции, а потому, что когда дело дошло до заслуг он бесстрашно начал выступать в стиле "только позвольте присвоить мою заслугу себе и я на три фута пролью кровь над вашим надгробием". Именно тогда до него дошла информация о том, что этот молодой полицейский с сильной* фамилией происходит из знатной семьи. Исключением было то, что его происхождение не было связано с правовой системой. Его семья была просто чертовски богата.*严 - строгий, важный; сильный, резкий.
Что касается того, почему Янь Се не разъезжал на спортивных автомобилях с горячими моделями, а вместо этого примчался служить в полиции в качестве следователя... та самая профессия, при исполнении которой даже восемнадцати жизней будет не достаточно, но Цзян Тин не стал его об этом спрашивать. Несколько лет назад было слишком много дел, которые ему приходилось обдумывать и планировать. Целый день в его голове крутились несколько процессов и, честно говоря, удивительно, что он смог запомнить кого-то вроде Янь Се. Мокрые черные волосы Янь Се торчали во все стороны, выглядя более растрёпано, чем раньше. Повернувшись лицом к зеркалу, он немного подровнял кончики. Проверив свои волосы со всех сторон, и убедившись, что длина была одинаковой, он грубо высушил волосы и вернулся в гостиную. Там он увидел Цзян Тина, который, как и следовало ожидать, устроился поудобней на диване, листал книгу, бог знает откуда он ее откопал, а перед ним стояла чашка горячего чая. – Эй, ты, – сказал Янь Се, – чего копаешься в моих вещах? – Карл Юнг - Красная книга*. – Цзян Тин закрыл книгу, положил ее на журнальный столик и спросил: – Ты понял, о чем она?*Красная книга ‐ манускрипт психолога и философа Карла Густава Юнга, созданный им в период между 1914 и 1930 годами и насчитывающий 205 страниц, некоторые из которых иллюстрированы автором.
Янь Се бросил взгляд на кроваво-красную обложку, пытаясь вспомнить когда он ее купил. Вероятнее всего, он купил ее оптом на Dangdang.com вместе с другими книгами, чтобы украсить свой кабинет. В конце концов, было довольно неловко, что пустая книжная полка из цельного дерева стоимостью 900.000* юаней стоит неиспользованная.*На данный момент около 10.749.401 рублей.
– Конечно, н... – Янь Се сделал паузу именно тогда, когда его пристальный взгляд встретился с улыбающимися глазами Цзян Тина, и он тут же поправил себя: – Конечно, да. Ты смотришь на меня свысока? Губы Цзян Тина изогнулись в слабой улыбке. Янь Се бросил полотенце, которым вытирал свои волосы, на спинку стула и развернул его. Он нахально уселся перед Цзян Тином скрестив ноги, оценивая его с ног до головы. Хотя Цзян Тин был немного старше Янь Се, но по его внешнему виду было трудно это определить. Он был из тех людей, которые в молодости старались уделять как можно больше внимания своей самодисциплине и здоровью, и его аура была куда более сдержанней, чем у Янь Се. Он пронизан утонченной и интеллигентной внешностью, которую редко можно было встретить среди следователей уголовной полиции. – Почему ты решил стать полицейским? – внезапно спросил Янь Се. Этот вопрос прозвучал бессмысленно, поэтому Цзян Тин не удостоил его ответа и вместо этого спросил: – Почему ты решил стать полицейским? – Тот, кто не прилагает силы на учебу, может получить только эту профессию, – ухмылка Янь Се была полна неприкрытого сарказма. – Капитан Цзян, ты как никто другой должен об этом знать. Это был первый раз, когда он назвал его капитаном Цзяном. – Я не знаю, – ответил Цзян Тин. – Я не прошел по баллам в тот университет, что хотел изначально, поэтому поступил в Народный университет общественной безопасности Китая. Янь Се: – ... Янь Се решил больше не унижаться, и как только в будущем представится возможность, он сам выяснит, какой университете выбрал Цзян Тин для поступления, что не набрал там баллов. Он взял черный чай, который заварил Цзян Тин, и без колебаний сделал глоток: – А у тебя глаз-алмаз. Если не ошибаюсь, этот чай стоит почти тысячу* юаней за пятьдесят граммов. Я бы просто остановил свой выбор на случайном пакетике чая Lipton.*Около 12.055 рублей.
Невозмутимый Цзян Тин спокойно ответил: – Я не пытался воспользоваться тобой, просто это была единственная самая дешевая марка, которую я смог найти среди твоего чая. Я даже не рискнул прикоснуться к тому чайному кирпичику Лаотунсин. Вздохнув, Янь Се сказал: – Просто пей. Разве чай не предназначен для того, чтобы его пили? Если бы не сегодняшняя пробка на дороге, то меня бы не было в этом доме еще полтора года, а весь этот чай сгрызли бы крысы. Честно говоря, этот жилой комплекс был построен моей семьей, и эта квартира довольно скудно обставлена. Так что, пожалуйста, только не смейся. Как будто слова Янь Се показались Цзян Тину интересными, и он принял более удобное положение и улыбнулся: – Нет, я не посмею смеяться. – Нет? Тогда позволь мне сказать тебе кое-что еще более смешное. Ты знаешь, почему я решил стать полицейским? Цзян Тин ничего не ответил, но Янь Се, похоже, это не волновало и он продолжил: – Я ненавидел учебу, когда был ребенком. Большую часть времени я просто прогуливал и тусовался с парнями. Даже не могу припомнить, сколько раз попадал в полицейский участок из-за драки. Моя семья управляла небольшой угольной шахтой, и у нас, по крайней мере, были деньги. Несмотря на то, что им каждый раз приходилось вносить за меня залог, я не менялся. Однако, с каждым годом я становился старше и в конце концов достиг восемнадцати лет - того самого возраста, когда человека можно привлечь к уголовной ответственности. Шло время, и старший офицер из участка, отвечающий за район нашего дома, пришел к моему отцу и сказал: "Знаешь, у твоего пацана, который, то и дело, ест и спит в полицейском участке, есть только две дороги. Либо удостоиться чести народной демократической диктатуре, либо стать ее почетным членом." Цзян Тин перефразировал его слова: – То есть, либо ты отправляешься в тюрьму, либо становишься полицейским. – Вот именно, – Янь Се вел себя так, словно гордился этим. – Затем я сдал вступительные экзамены в полицейскую академию и успешно окончил ее, заняв 336-е место в отделе расследования. Впоследствии я стал почетным участковым полицейским. ...Кстати, в моем потоке было около 380 студентов. Судя по выражению его лица, Цзян Тин был совершенно уверен, что он пытался разъяснить, что он не был на последнем месте. – Меня определили в местный полицейский участок, где я помогал им ловить телефонных мошенников, извращенцев, которые трогали задницы девушек в автобусе, выступал посредником между парами, которые ссорились в соседних районах, и помог дяде и тете, которые забыли свои ключи, залез в окно и открыл им дверь. Самое крупное дело, за все три года, была погоня за мелким воришкой, который украл сумочку и мне его пришлось преследовать четыре квартала. Когда я сбил его с ног, то нашел у него небольшую упаковку белого порошка. Из-за этой находки меня впервые удостоили публичной похвалы спустя четырехлетней службы в полиции. Я словно оказался на седьмом небе от счастья, и вскоре подал прошение своему руководителю с просьбой о смене должности. Я хотел присоединиться к отделу по борьбе с наркотиками и стать частью команды. Янь Се сделал глоток чая и медленно сказал: – Но отдел по борьбе с наркотиками отказал мне. Цзян Тин не стал утруждать себя в комментировании. Никто не знал, почему именно отдел по борьбе с наркотиками отказался принять Янь Се. Возможно потому, что его "боевые рекорды" до восемнадцати лет имели огромную славу, а возможно его оценки в академии были слишком плохими, или просто из-за того факта, что его невероятно богатая семья могла сойти с ума, если этот представитель второго поколения в один прекрасный день займет место на кладбище среди мучеников. – Я действительно хотел попасть в отдел по борьбе с наркотиками, но ничего не мог сделать с тем, что они не желали меня там видеть. За последние несколько лет Гунчжоу проделал потрясающую работу. Каждый год о них упоминали и восхваляли в национальной системе общественной безопасности. Это вызывало у окружающих много зависти и восхищений, поэтому я подал прошение о переводе в Гунчжоу. Янь Се сделал паузу, затем в его тоне прозвучали игривые нотки: – И угадай, что? – Отдел уголовного розыска подходит тебе больше, чем отдел по борьбе с наркотиками. Я бы сказал, что ты здесь как рыба в воде, – спокойно сказал Цзян Тин. Янь Се проигнорировал его комментарий. – ...На третий день, после того, как я подал прошение, заместитель начальника Вэй Яо, который прибыл из городского бюро в местное отделение, то есть, тот самый старший офицер, который лично арестовывал меня более десятка раз и сказал моему отцу заставить меня подать заявление в полицейскую академию, попросил меня отозвать прошение на перевод в Гунчжоу. И вместо этого отправиться с ним в городское управление уголовного расследования. Знаешь, что он мне сказал? Цзян Тин слегка прищурил глаза. Янь Се наклонился вперед, уперев локти в бедра и сцепив пальцы рук вместе. Он посмотрел на Цзян Тина и одарил его слабой улыбкой. – Он сказал, что вода в Гунчжоу очень глубока, и посторонние легко могут в ней утонуть, особенно такие, как я. Он сказал, что я не смогу пробраться туда, даже если у моей семьи хватит денег на то, чтобы купить весь Цзяньнин, если я войду в воды Гунчжоу, то, возможно, не смогу уйти в целости и сохранности. Что ж, если посчитать, то в те годы капитаном отдела по борьбе с наркотиками был ты. Именно ты прокладывал себе путь в том самом месте, откуда люди не могли "уйти в целости и сохранности", чувствуя себя как рыба в воде. Теперь, капитан Цзян, я хочу спросить, как вы чувствуете себя, вспоминая те дни?