*Отмечается 11 ноября.
Держа в одной руке стакан с соевым молоком, а в другой пакет с паровыми булочками, Хань Сяомэй отреагировала как испуганный олененок и, заикаясь, воскликнула: – Ах! Заместитель капитана Янь! Вы, вы, я... Не в силах больше этого терпеть, Хуан Син закрыл лицо ладонью. – Ты здесь работаешь или пришла на пикник?! – Янь Се кипел от злости. – Где Лао Гао? Где Гао Паньцин? Я велел ему присматривать за этой девушкой, а он все же позволил ей сбежать и есть булочки? Приведите ко мне Лао Гао из оперативной группы! – Нет! Гао-гэ не виноват! – Хань Сяомэй поспешно остановила его. – Заместитель капитана Янь, это ваш друг. Я только что была в вашем офисе, он сказал, что вы попросили меня купить поесть... Янь Се потерял дар речи. Выражение его лица, будто действующий вулкан, готовый вот-вот извергнуться, внезапно поддалось сверхъестественной силе природы, известной под названием "Цзян Тин". – Твой друг? – с любопытством поинтересовался Хуан Син. – ...О, свидетель с места преступления. Я совершенно о нем забыл. Янь Се схватил пакет с булочками и соевое молоко из рук обиженной Хань Сяомэй, на секунду задумался и вернул их ей обратно. Затем он отдал пакетик для улик с мобильным телефоном жертвы Хуан Сину и сказал: – Найдите людей, которые часто контактировали с жертвой с момента его прибытия в Цзяньнин, включая ту девушку Дин Дан. Доставьте их сюда и допросите, и не забудьте сказать Лао Гао, чтобы он составил для меня отчет с показаниями. – Затем он снова схватил паровые булочки и стакан соевого молока у Хань Сяомэй, бросил на нее оценивающий взгляд и гневно рявкнул: – Кто так носит полицейскую форму? Заправь рубашку в штаны! Хань Сяомэй: – ... Забрав еду, Янь Се ушел с важным видом. – Не обращай внимания на этого дурака. – Хуан Син похлопал по спине Хань Сяомэй, которая собиралась заплакать. Поджав губы, она смотрела на удаляющуюся фигуру Янь Се, тем временем Хуан Син продолжал ее утешать: – ...Как думаешь, почему у такого тридцатилетнего мужчины как он, до сих пор нет жены?***
Янь Се сел на край своего офисного стола, слегка встряхнул горячим пластиковым пакетом перед Цзян Тином и отпрянул назад, когда собеседник потянул к пакету руку. Затем, он со звучным хлопком бросил отчет об анализе на стол: – Вот, сначала поработай. Рука Цзян Тина замерла в воздухе, и через мгновение он неторопливо убрал ее: – Нет. Янь Се сказал: – Теперь, когда твоя жизнь в моих руках, я советую тебе быть послушным и делать то, что я тебе говорю... Когда Цзян Тин поднял глаза, цвет его лица был белее снега. – Нет. Янь Се оказался поражен, насколько темными казались его глаза на почти обескровленном лице. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, затем он вставил соломинку в стакан с соевым молоком и снял тонкий слой бумаги с паровой булочки. После этого он почтительно протянул их Цзян Тину обеими руками. Несколько секунд Цзян Тин молча смотрел на него и, как будто прощая Янь Се, медленно наклонился вперед, сделал глоток соевого молока и забрал оставшуюся часть своего завтрака. С чувством вины, Янь Се сказал: – Вот скажи мне, раз у тебя низкий уровень сахара в крови, так почему ты не попросил меня остановиться где-нибудь перекусить по дороге сюда? Кто тут виноват? Ах да, у меня еще осталось полпачки крекеров. Послушай, я же не нарочно морю тебя голодом... – Фань Чжэнюань был наркоманом? Цзян Тин откусил булочку, просматривая анализ дела, и остановился на странице отчета о вскрытии. – Этот старый лис использовал инсуффляцию и внутривенную инъекцию. А в чем дело? Цзян Тин указал на строку в отчете: – Тогда почему вы думаете, что наркотик с амфетамином в кармане его брюк предназначался для него? Вопрос, который он задал, был похож на тот, который Янь Се задал ранее на совещании по делу. Янь Се с интересом спросил: – А почему нет? – Героин обычно вводят внутривенно. Стимулирующий эффект, который он может оказать распространению повышенного количества дофамина в организм, невероятно удивителен. После введения инъекции, через определенное время, количество дофаминовых рецепторов в головном мозге будет уменьшаться. Следовательно, чтобы достичь такого же уровня стимуляции, все заядлые наркоманы постепенно увеличивают дозу. Однако синтетическое вещество амфетаминового соединения, обнаруженное в организме Фэн Юйгуана, относится к легкой весовой категории, как раз для завлечения новичков. На Фань Чжэнюаня данный препарат оказал бы незначительное действие, поэтому маловероятно, что он стал бы его принимать. Янь Се смерил Цзян Тина взглядом, его глаза слегка блеснули. Странная улыбка появилась на его лице: – Откуда ты знаешь? Может он хотел использовать эти таблетки в качестве закуски, так как они удобны и обходятся дешевле? – Это невозможно, – равнодушно ответил Цзян Тин, перелистывая страницы отчета. – Диацетилморфин № 4 продают по завышенной цене лишь для того, чтобы одурачить любителей. Честно сказать, я не знаю сколько глюкозы и порошка было намешано в процессе производства в продаже на реальном рынке. Маловероятно, что цена на них будет такой же высокой, как у синтетических продуктов из соединения амфетамина. Кроме того, смешивание морфина с другими наркотиками сильно вредит организму, поэтому Фань Чжэнюаню не было смысла это делать. В кабинете был слышен лишь шелест переворачиваемых страниц. Через некоторое время, Янь Се резко спросил: – ...А ты многое знаешь о наркобизнесе, верно? Этот разговор оказался явно сбит с курса. Наконец, почувствовав, что что-то не так, Цзян Тин поднял глаза и мгновенно встретился с острым и проницательным взглядом Янь Се. – ...Чего так смотришь? - Цзян Тин вопрос. – Я работал в сфере по борьбе с наркотиками более десяти лет, с чего я не должен быть осведомлен в этом вопросе? Как только Янь Се собирался ему что-то сказать, внезапно зазвонил его мобильный телефон. – Эй, Лао Цинь! Да. Хорошо, просто скажи... Да, да. Ты нашел? Цзян Тин не знал, что сказал Цинь Чуань на другом конце провода. Вскоре Янь Се спрыгнул с офисного стола, быстро схватил ключи от машины и куртку: – Хорошо! Ты обыщи дом этого Фаня, а мне пришли второй адрес. Я отправлюсь туда лично. Цзян Тин все еще неторопливо ел свою булочку, когда внезапно Янь Се забрал у него пакет: – Хватит есть! Быстро следуй за мной, поешь по дороге в машине. Нахмурившись, Цзян Тин спросил: – Что ты собираешься делать? – Отдел по борьбе с наркотиками, помимо дома Фань Чжэнюаня, нашел еще одно укрытие. В настоящее время они готовятся организовать информатора, который отведет нас туда. – Янь Се взглянул на булочку в пакете и с отвращением скривил губы. – Фу, заварной крем. А ты довольно придирчивый едок, разве можно быть таким изнеженным? С этими словами он взял в руки пакет с булочками, и повернулся, намереваясь отправиться к выходу. Неожиданно, Цзян Тин дернул его за манжет и он замер как вкопанный: – Подожди. – В чем дело? В то время как Янь Се встал, Цзян Тин продолжал сидеть в кресле. Он наблюдал, как мужчина помахал отчетом по делу и сказал: – Ваше расследование продвигается в неправильном направлении. Вся эта ситуация казалась повторением совещания в конференц-зале, за исключением того, что теперь их роли поменялись местами. В этом случае тот, кто решительно возражал, был Цзян Тин. Хотя в глубине души Янь Се улыбался, но внешне он этого не показывал. Он спросил с очевидным холодком в голосе: – Что значит в "неправильном"? – Причина, по которой отдел уголовного розыска подозревает Фань Чжэнюаня в причастии к наркотикам, заключается в том, что они обнаружили у него остатки наркотика, а также причастность к делу о вооруженном ограблении. Но мы оба знаем, что вооруженное ограбление не имело никакого отношения к Фань Чжэнюаню, и единственная цель его появления - моё убийство. Вот только на полпути его план оказался сорван. – И что? – нарочно спросил Янь Се. – Поскольку убийца Фань Чжэнюаня мог что-то забрать у него, то вполне мог что-то и подбросить. Откуда тебе знать, что остатки наркотика в его кармане не были частью плана убийцы, чтобы помешать полицейскому расследованию? Янь Се стоял, скрестив руки на груди, погрузившись в свои мысли. Затем он лениво протянул: – Нет никаких доказательств подтверждающих твою теорию. К тому же я не понимаю, в чем проблема, если полиция углубится в расследование дела Фань Чжэнюаня, если только это не выгодно убийце? Во время совещания, вопрос заместителя начальника Вэя стал ключевым, из-за которого аргументы Янь Се зашли в тупик. Он хотел знать, как Цзян Тин ответит на этот вопрос. – Да, выгода есть, – сказал Цзян Тин. – Убийца пытается выиграть время. Его ответ застиг Янь Се врасплох. – Предлагаю тебе отправить несколько человек по следам Фань Чжэнюаня, а также допросить Ху Вэйшэна и тщательно проверить его дом, банковские счета и почту. – Добавил Цзян Тин. – Убийца без колебаний совершил убийство прямо под носом заместителя капитана, это значит, что положение его текущих дел, которое требуется скрыть, достигло критической точки. Если полиция отнесется к делу предвзято, а скорость расследования замедлится, то смерть Фэн Юйгуана приведет к такому же неизвестному исходу, как в Гунчжоу. Наступила тишина, и они оба уставились друг на друга. Янь Се слегка прищурился: – ...Что-то подобное произошло, когда ты расследовал дело? Цзян Тин, как и всегда, остался равнодушен к его пристальному взгляду. Он встал, взял пакет с булочками из рук Янь Се и бросил его в корзину для мусора. – Они уже остыли, – сказал он.***
Старый машиностроительный завод в Цзяньнине когда-то был ослепительной жемчужиной во всем юго-западном регионе. В 70-х годах в восточном пригороде была создана огромная и оживленная промышленная зона с крупномасштабной производственной линией, оборудованной больницей, школой, почтовым отделением и другими объектами инфраструктуры. Рабочие уходили на пенсию, и их работа переходила их детям. Государственное предприятие раздавало талоны на продукты питания, масло и мясо, а во время новогодних праздников выдавали талоны на получение велосипеда и холодильника. Эта стабильная работа передавалась из поколения в поколение. Большинство девушек в Цзяньнине гордились тем, что вышли замуж за представителя рабочих семей в восточном пригороде. Однако, к концу 80-х, эта слава постепенно начала угасать. В 90-е годы государственные заводы пришли в упадок и начался всплеск сокращений рабочего персонала. Некогда процветающий жилой район теперь стоит заброшен, и вокруг не было видно ни души. Под лучами заходящего солнца виднелись груды руин, полуразрушенные стены на которых были крупные надписи "под снос". Маленький магазин, крытый пластмассой, был оклеен выцветшими баннерами с рекламой лапши быстрого приготовления. Возле канавы, на корточках сидело несколько детей, вымазанных в грязи. Время от времени они издавали громкие крики, пронизанные сильным диалектом. Даже если бы кто-то приехал сюда на Ferrari, то эта поездка ничем не отличалась бы от езды на рикше*. Поэтому Янь Се сразу же сдался. Нажав на тормоз и заглушив двигатель машины, он сказал: – Нет, я так больше не могу. Если мы продолжим дальше ехать по ухабам, то эта поездка будет больше походить на паркур. Так что мне придется побеспокоить капитана Цзяна и попросить его пройти оставшийся путь пешком.*Самый легкий вид общественного транспорта это – Рикши. В современном Китае они до сих пор существуют. Правда, никто не стирает ноги в кровь, таща на себе толстых ездоков на плечах. В современном Китае есть два вида рикши: велорикши и моторикши, бывают они как двухколесные, так и четырех и трехколесные. Велорикша устроен как велосипед, только с легкой кабинкой на 2-х человек. А моторикша – это более мощный велосипед с моторчиком (усовершенствованная модель).
Общежитие в промышленной зоне представляет из себя устаревшее здание, где в настоящий момент времени более 90% комнат остаются пустующими. Даже когда последние лучи солнечного света просочились внутрь, в коридоре царила кромешная тьма. Пройдя немного дальше, жуткая сырость и затхлый воздух, скопившийся за эти годы, вырвался наружу и ударил им в лицо, проникая во все семь отверстий*. Застигнутый врасплох, по телу Цзян Тина пробежала дрожь и он чихнул: – Апчхи!*В Китае это означает глаза, нос, уши и рот.
Янь Се воспользовался светом мобильного телефона, освещая путь впереди, и сказал: – Ты настолько изнежен? Цзян Тин ничего не ответил. Янь Се боком протиснулся через гору мусора, сваленного в углу коридора, осторожно пробираясь вверх по узкой лестнице. Наконец ему удалось подняться на самый высокий шестой этаж здания. Снаружи на балконе, выходящем во внутренний дворик, висели одежда и одеяла. Все двери со стороны прохода были плотно закрыты, и пройдя чуть дальше, они увидели обветшалую деревянную дверь опечатанную желтой полицейской лентой. Цзян Тин скрестил руки на груди и медленно стал осматривать окружающую обстановку, как вдруг внезапно перед ним оказалась зеленая камуфляжная куртка Янь Се: – На. – Нет, спасибо, – Цзян Тин даже не сделал никакого движения, чтобы принять куртку. – Я не смогу позволить себе оплатить ее стоимость, если вдруг испорчу. Янь Се был одет в черную футболку с короткими рукавами, которая еще сильнее подчеркивала его крепкие и гибкие мышцы спины, делая их более заметными, чем обычно. Не оставляя места для вопросов, Янь Се накинул куртку ему на голову, сказав: – Возьми. Если ты вдруг простудишься или подцепишь какую-нибудь заразу, разве не я буду... Цзян Тин наконец сказал правду: – Когда ты в последний раз стирал одежду? Янь Се: – ... Они молча смотрели друг на друга. Через некоторое время Янь Се открыл замок одним щелчком ключа и холодно сказал: – Надень и хватит говорить глупости. В комнате было темно и сыро, и когда дверь распахнулась, оттуда вырвался необъяснимо странная вонь. Прикрыв нос, Янь Се щелкнул по выключателю света, но как и ожидалось, электросчетчик находился в нерабочем состоянии, поэтому у него не было другого выбора, кроме как продолжать использовать свой телефон. Он увидел, что пол был завален мусором. Комнату уже дважды тщательно осмотрели криминалисты, так что эта нора представляла из себя отвратительное зрелище. Цзян Тин осторожно переступил порог, вошел внутрь комнаты, встав рядом с низкой деревянной кроватью и слегка нахмурив брови, начал осматривать помещение. – Выездная группа криминалистов уже дважды обыскала это место. Учитывая работу Лао Гао, держу пари, что тут даже каждая крыса получила имя и оказалась зарегистрирована в реестре. – Янь Се бесцеремонно ткнул его локтем. – Что такое? Капитан Цзян никогда не видел жилище бедняков? Пожалуйста, поделитесь своими мыслями. Цзян Тин взял мобильный телефон Янь Се, присел на корточки и посветил под кроватью, трещины в полу и стены. На короткое время он погрузился в свои мысли. Янь Се усмехнулся: – Я задал тебе вопрос. – Мне нечего сказать, – Цзян Тин спокойно ответил. – Будучи человеком из низшего социального класса, я вырос в такой же среде. Излишне говорить, что его слова застали Янь Се врасплох. Поднявшись на ноги, Цзян Тин подошел к столу. На нем стояло несколько термосов, а также куча различных мелочей, скопившихся на очень старом пластиковом подносе, цвет которого было трудно определить. Там также стояла чашка с недоеденной лапшой быстрого приготовления, а рядом с ней ампула с метамфетамином. На маслянистом супе уже образовался толстый слой плесени. Цзян Тин стоял как вкопанный, его длинные и тонкие брови нахмурились, словно он столкнулся с проблемой, которую не мог решить. В танце света и тени изогнутая линия очертила контур от его лба, переносицы и губ, до самой шеи, образуя уникальный и изящный силуэт. Прежде чем Янь Се успел его остановить, в мгновение ока он подтащил стул и сел на него. Он увидел, что тот сел перед тарелкой с вонючей заплесневелой лапшой быстрого приготовления и выглядел так, будто собрался в любой момент протянуть руку и взять палочки для еды. – Эй, ты... Цзян Тин поднял руку, и голос Янь Се резко оборвался. Сразу же после этого, Цзян Тин поднял голову и задумчиво оглядел комнату. Его взгляд упал на разбитое окно в другом конце комнаты, которое едва было прикрыто газетой. Янь Се не понимал, на что Цзян Тин уставился, поэтому сосредоточил всё своё внимание на нем. Он наблюдал, как Цзян Тин резко встал и подошел к окну, осматривая засаленный и грязный подоконник и деревянные края, затем внезапно протянул руку и с силой распахнул створки уже деформированного деревянного окна. Бум! Окно распахнулось и в комнату ворвался вечерний ветерок, который за долю секунды рассеял тошнотворную и отвратительную вонь. – ...Иди сюда, – Цзян Тин указал на окно, его голос был таким же спокойным, как и всегда. – Ваша выездная группа криминалистов работает небрежно.