...
За односторонним стеклом комнаты для допросов, повернувшись спиной к происходящей позади сцене, стоял Янь Се с воткнутым в ухо Bluetooth-гарнитурой. Открыв в кране воду, он развязал повязку на руке и подставил пальцы с рассеченной кожей под кран. Свернувшаяся кровь тут же превратилась в красную струйку и потекла по кончикам его пальцев. Ледяная боль была похоже на тысячи тонких игл, проникающих до самих костей. Но он даже бровью не повел, словно ничего не почувствовав, и с большим вниманием продолжил слушать разговор, доносившийся из наушника: – Если вы раскроете личность сообщника, сидевшего на заднем сиденье в ночь совершения преступления по делу 502 и предоставите важные улики, то суд вынесет вам более мягкий приговор! – Какой сообщник? Это был случайный попутчик, я его совсем не знаю. – Хорошо, тогда опишите этого попутчика. Пол, возраст, особые приметы во внешности, каким образом была произведена оплата? – Я уже забыл, ничего не могу вспомнить....
– Черт возьми, упрямый и несговорчивый ублюдок, – разозлился Ма Сян. – Допрос длится со вчерашнего вечера, и прошло уже более восьми часов. Он только и говорит, что либо ничего не знает, либо просто забыл. Давай я... Янь Се спросил, даже не взглянув в его сторону: – Что ты хочешь сделать? Ма Сян сглотнул, увидев, что в комнате из посторонних был только Цинь Чуань, и украдкой бросил взгляд на Янь Се: – Я попрошу стажера отключить систему видеонаблюдения. Янь-гэ, может мы сможем воспользоваться каким-нибудь особым методом? В отражении стекла Цинь Чуань поднял голову и улыбнулся: – Хах, я ничего не слышал. – Особый метод, – Янь Се весело фыркнул и медленно вытер руки о белоснежное полотенце. – О каком таком особом методе ты говоришь? – Тц, давай положим подушку ему на живот и побьем его! Можно пристегнуть его руки наручниками за стул и оставить его в таком положении на всю ночь! Я слышал, что таким образом не остается следов, и меньше чем за ночь он точно... Янь Се прервал его: – Это и есть особый метод? Ма Сян моргнул своими большими невинными глазами. – Позволь мне рассказать тебе, что такое настоящий особый метод, – сказал Янь Се. – Подстричь его, смешать волосы с чаем и заставить его выпить. Постоянно светить ему в глаза и не давать спать три дня. Накалить иглу и пронзить ею его подмышки и сгибы коленей - игла не оставит ран и при этом он все равно будет мучиться от боли. Если этого будет недостаточно, тогда можно взять две мощные лампочки и поджарить ими его виски с обеих сторон, или же воспользоваться методом американцев к своим военнопленным - пытку водой, которую ранее очень часто использовали, а потом... Все мышцы на лице Ма Сяна напряглись, и он начал дрожать: – ...Потом? Янь Се отвесил ему звонкую пощечину и сердито сказал: – А потом наступило 1 октября 1949 года, и образовалась Китайская Народная Республика! Идиот! Цинь Чуань разразился смехом. – Поменьше просматривай эти мусорные форумы! – Янь Се отругал дрожащего Ма Сяна. – Мы не какой-нибудь отдаленный полицейский участок, а городское управление общественной безопасности на уровне провинции! За нами наблюдает множество пар глаз, а ты решил отключить видеонаблюдение, думая, что никто не узнает? Что за шутка! Ма Сян почувствовал себя крайне обиженным: – Тогда что мы можем сделать, раз он продолжает настаивать, что ничего не знает? – Игнорируя тот факт, что признание, добытое данным методом, не является допустимым, есть крошечная вероятность, что Ху Вэйшэн действительно невиновен. А инструменты на самом деле были мусором, который он подобрал, чтобы сдать в металлолом, значит Фэн Юйгуана убил кто-то другой... Раз так, то спустя много лет, кто будет расплачиваться за несправедливость своей жизнью: я или ты? Ма Сян не осмелился возразить, и вместо этого пробурчал себе под нос: – "Я получу признание за час"... В любом случае, это не я клялся заместителю начальника Вэю... Янь Се только было открыл рот, чтобы вновь его отругать, как внезапно дверь распахнулась, и Гоу Ли вбежал с такой ловкостью, несовместимой с его габаритами. Он поднял руку, держа в ней пакет из крафтовой бумаги: – Оно здесь! То самое волшебное оружие, что ты просил, готово! Янь Се немедленно взял бумажный пакет и бегло пробежался по содержимому взглядом. Ма Сян с любопытством спросил: – Волшебное оружие? Он вытянул шею, чтобы посмотреть, и даже Цинь Чуань не смог удержаться от любопытства. Янь Се оттолкнул их обоих, схватил бумажный пакет и показал Гоу Ли большой палец: – Отличная работа, мой Гоу*. А теперь, кто откроет дверь и впустит меня?*Вновь издевается, назвав «мой пес».
Гоу Ли тактично сказал: – Без проблем, Лао Вэй. Янь Се: – ... Цинь Чуань похлопал Янь Се по плечу: – Скорее заходи, Лао Вэй. Янь Се: – Да вы... Ма Сян: – Я верю в тебя, Вэй-гэ*.*Вэй гэ - по-китайски звучит как виагра, а также отсылка, на то, как Янь Се готов сменить фамилию на Вэй если потерпит неудачу.
Янь Се злобно ответил: – Сам ты виагра! Дверь отворилась со щелчком, и Ху Вэйшэн поднял налитые кровью глаза. Следователи, допрашивающие Ху Вэйшэна, встали и поприветствовали вошедшего Янь Се. Он махнул им рукой, чтобы те вышли, затем придвинул стул от железного стола, сел и бросил сигарету на стол. – Закурите. Ху Вэйшэн дернулся, и вместо того, чтобы взять сигарету, хрипло рассмеялся: – Зачем, офицер? Настало время "плохого" копа? Ху Вэйшэн уже множество раз побывал в полицейском участке, и ему были хорошо известны современные методы допроса, при том даже больше, чем многим полицейским. Учитывая, сколько времени было потрачено впустую на разговоры, Янь Се не стал изображать вежливость и тут же перешел к делу: – Моя фамилия - Янь, я заместитель начальника отдела уголовного розыска городского управления, и я руковожу этой оперативной группой. Ху Вэйшэн прищурился. Этому мужчине было чуть больше сорока лет, но он успел рано обзавестись морщинами. Каждая его морщинка скрывала за собой хитрость и озлобленность. – Не нервничайте, выкурите сигарету, – сказал Янь Се, и тоже закурил сигарету, глубоко вздохнул и расслабленно выдохнул струйку дыма. – Я здесь не для того, чтобы причинять вам вред. В таком большом городском управлении, даже если кто-то захочет накачать вас наркотиками, то все равно не осмелится сделать этого. Так что расслабьтесь. Голос Янь Се звучал низко и жестко, наполненный мужественной аурой и сильным магнетизмом, но в тоже время в его голосе чувствовались нотки безразличия, словно ему ни до чего не было никакого дела. Мутные глаза Ху Вэйшэна слегка дрогнули. Хотя он немного колебался, но все же взял предложенную сигарету и закурил ее дрожащей рукой, сразу сделав большую опьяняющую затяжку. – Хорошая сигарета, – пробормотал он, – вы, госслужащие, все курите такие качественные сигареты? Янь Се фыркнул: – Если бы я полагался на эту жалкую зарплату, то умер с голоду на следующий день, после получки. Эти слова ввели Ху Вэйшэна в заблуждение, ведь изначально он предположил, что мужчина начнет на что-то намекать, но он не ожидал, что полицейский осмелится кидаться столь дерзкими словами в комнате для допросов, заполненной камерами видеонаблюдения. Поэтому не смог удержаться от удивления. Янь Се ничего не стал объяснять, и лишь беззаботно улыбнулся. – Ах, вы же знаете, что вас не оправдают. Это не более чем отсрочка, получите ли вы условный срок до вынесения смертного приговора, или вас ждет расстрел. Давайте будем честны, Фэн Юйгуан умер после употребления наркотика, который вы ему продали. Теперь главная ответственность ложится на вас и вашего сообщника... Дайте честное признание, и я гарантирую, что остаток своей жизни, проведенной в тюрьме, вы будете курить сигареты именно этой марки. Однако, если вы продолжите защищать своего сообщника, я лично сопровожу вас на место казни. – Какой сообщник? Я уже говорил, что всего лишь подвез его! – Ху Вэйшэн твердо продолжал стоять на своем. Янь Се равнодушно сказал с сигаретой во рту: – Хватит упрямиться, мы уже поймали этого человека. Ху Вэйшэн замер. – ...Вы, наверно, хотите узнать, почему, поймав его, мы продолжаем допрашивать вас? – ... Янь Се вздохнул, словно сочувствуя: – Потому что допрашивать его нет смысла - он больше не может говорить. Взгляните сами. Из бумажного пакета Янь Се достал фотографию и небрежно бросил ее на стол. Как только Ху Вэйшэн опустил голову, глядя на фото, его зрачки внезапно сузились, и из его рта вырвалось: – Как это возможно?! Фотография была сделана судмедэкспертами на месте преступления, расположенном на шоссе. Тело было раздавлено бесчисленное количество раз, и обезображено до такой степени, что личность этого человека невозможно было определить! – Черт! - за односторонним зеркалом Ма Сян хлопнул в ладоши. – Янь-гэ выполнил хитроумный трюк! – Быть того не может! Это не... Вы... Вы! Металлические наручники лязгнули друг о друга. Кровь прилила к лицу Ху Вэйшэна, и он затрясся с таким отчаянием, что чуть было не свалился со стула. Следователи, находившиеся снаружи, собирались ворваться в комнату для допросов, но Янь Се прикрыл фотографию рукой и взглядом велел им оставаться на месте. – Кто это? Я его не знаю! – Ху Вэйшэн чудесным образом смог успокоиться, но все еще продолжил говорить на повышенных тонах: – Я не... Я никогда раньше не встречал этого человека! Вы намеренно используете фотографию из какого-нибудь дорожно-транспортного происшествия, тем самым пытаясь меня запугать и вытянуть признания. Я подам на вас в суд! Ма Сян сказал: – Черт возьми, этот сукин сын довольно умен. Что будем делать? – Не паникуй, – сказал Цинь Чуань, скрестив руки на груди, и его глаза за линзами очков вспыхнули странным блеском. – У Янь-гэ все еще есть туз в рукаве. – Запугать вас? В этом нет необходимости, – сказал Янь Се со слабой улыбкой на губах. – Угадайте, кто заставил его замолчать? Грудь Ху Вэйшэна вздымалась и опускалась, он стал похож на старого и чрезвычайно осторожного лиса. Янь Се откинулся на спинку стула, слегка приподнял подбородок и широко расставил ноги в естественной манере. Он знал, что язык тела выдает в нем спокойствие и расслабленность, а также демонстрирует невидимую, внушительную ауру, и непоколебимую уверенность в себе, которая была способна подавить кого угодно. Этому он научился у Цзян Тина. Единственная разница заключается в том, что Цзян Тин обладает непринужденной уверенностью, что является психологическим преимуществом, поскольку имеет всю нужную информацию. Однако Янь Се не обладал информацией, но ему нужно было заставить Ху Вэйшэна поверить в его блеф. – Заставил замолчать... – Ху Вэйшэн машинально повторил его слова вслух. – Да, – сказал Янь Се, – несмотря на отсутствие некоторых доказательств, полиция предварительно установила, что мотив убийцы связан именно с этим. Взгляд Ху Вэйшэна невольно пал на руку Янь Се, который потянулся к бумажному пакету. В следующую секунду он увидел, как Янь Се медленно извлекает из конверта пакетик для улик с запечатанным в нем светло-голубым порошкообразным веществом. – Это что, наркотики? – озадаченно спросил Ма Сян. – Разве преступник не забрал улику? Гоу Ли ответил, стараясь сохранить суровое выражение лица: – Это гидроксид меди. Ма Сян: – ... Цинь Чуань прикрыл рукой лицо: – Вы действуете довольно безнравственно... – Вы тщательно спрятали этот пакетик с наркотиками на крыше здания, должно быть не просто остерегаясь полиции. – Янь Се поднял улику под пристальным взглядом Ху Вэйшэна, встряхнул его, и смягчил свой тон: – Лао Ху, неужели вы думаете, что раз полиция поймала вас с поличным при торговле наркотиками, то вы также с легкостью отделаетесь, как в Гунчжоу? На вашем месте я бы предпочел выдать всех своих сообщников, а затем получить пожизненное заключение и лет 20 прожить в комфортных условиях. Это лучше, чем провести в следственном изоляторе, и выйдя отсюда превратиться в раздавленное кровавое месиво под 20 или 30 выстроившихся в ряд грузовиками, вы так не думаете? Ху Вэйшэн оцепенел, как только увидел доказательства, и его лицо стало еще более бледным. Сигарета продолжала медленно тлеть, и пепел падал ему на руку. Если вероятность успеха недавно составляло 50/50, то теперь Янь Се знал, что у него есть все преимущества. Но все равно этого было недостаточно. Чтобы полностью разрушить психологическую защиту, одной угрозы было недостаточно. Закон - это последний рубеж морали, и люди, совершающие преступления, психологически отличаются от обычных людей. Простое запугивание может лишь временно сработать, но как только виновник придет в себя, то станет куда более отчаянным и упрямым. Янь Се медленно наклонился вперед, пристально наблюдая за зрачками Ху Вэйшэна. – Для нас, полицейских, очень утомительно заниматься подобным делом. Наше начальство изводит нас такими делами, как ваше, и для нас нет никакой пользы возиться с ними. Независимо от того, какой отдел будет заниматься данным делом - никто не горит желанием за него браться. – Янь Се сделал паузу, пристально наблюдая за каждым едва заметным изменением выражения лица Ху Вэйшэна, и тихо продолжил: – Но к счастью, твой сообщник уже мертв. С мертвым человеком куда легче иметь дело, чем с живым. Если ты достаточно умен, то послушно дашь свои показания. Не заставляй меня тратить время впустую, ты прекрасно осведомлен в том, как давать показания. Цинь Чуань постучал костяшкой указательного пальца по стеклу комнаты для допросов и тихо проинструктировал Ма Сяна: – Позже зайди в диспетчерскую и скажи техникам от моего лица, что эту часть записи нужно вырезать. Ма Сян понизил голос и спросил: – Зачем? Все и так знают, что Янь-гэ использует только психологическое давление... Цинь Чуань прервал его резким взглядом: – Делай, как я говорю! Ма Сян тут же поднял голову и выпятил грудь: – Есть! Ху Вэйшэн с усилием отвел глаза, но по языку его тела было видно, что он ведет сложную внутреннюю борьбу. Однако Янь Се не стал на него давить еще больше, вместо этого он снова небрежно откинулся на спинку стула, увеличивая расстояние между ними. Он был похож на хладнокровного и опытного охотника. – Я в это не верю... – губы Ху Вэйшэна слегка задрожали, и он сказал: – Вы меня шантажируете! Полиция меня шантажирует... – Если вы откажетесь сотрудничать, то ничего страшного. Вы все еще помните дело Лю Сюэ? Выражение лица Ху Вэйшэна изменилось: – Вы хотите... Янь Се сказал: – Лю Сюэ в моих руках. Янь Се был похож на опытного охотника, приближающегося к капкану с ружьем наперевес. Издали он наблюдал за добычей, которой некуда было бежать, и, которая, с постепенно нарастающей безнадежностью, все еще продолжая бороться за свою жизнь. – Чего еще вы хотите? Дело той маленькой девчонки было закрыто. – Ху Вэйшэн, наконец, выдавил слова сквозь свои сухие, потрескавшиеся губы, и в его голосе чувствовалась дрожь: – Да, мной двигала похоть, но я уже все объяснил полиции Гунчжоу! К тому же я отсидел свой срок в тюрьме, чего еще вы хотите? А? неужели вы, государственные служащие, во время расследования, вовлекаете случайных людей?! – Закрыто. – Янь Се улыбнулся и сказал насмешливым тоном. – Разве нельзя закрытое дело открыть вновь для повторного расследования? Если бы Янь Се не стал полицейским, то с его привлекательной внешностью, доставшейся от матери, и семейными деньгами, у него не было бы проблем стать певцом или актером. Однако ему было бы трудно стать популярным благодаря своей хищной внешности и агрессивному характеру. Даже когда он улыбается, то становится похож на волка, который только что закончил лениво вылизывать когти после того, как пролил кровь своей жертвы. Он был слишком жесткий и резкий, как бритва, поэтому люди бы не стали проявлять к нему увлеченность. Ху Вэйшэн больше не курил, его грудь постоянно вздымалась, а на влажном лбу выступили синие вены. Благодаря опыту, Янь Се мог узнать текущий пульс, просто отследив частоту дыхания. – Я признался полиции Гунчжоу во всех совершенных преступлениях, и вы не можете мне угрожать. Я невиновен, ничего не знаю, и ведущий следователь может доказать, что я не насиловал ту девушку... Янь Се сказал: – Следователь? Вы имеете в виду Цзян Тина? Выражение лица Ху Вэйшэна стало таким, словно к его лбу приставило дуло пистолета. – Цзян Тин мертв. Казалось, что Янь Се был очень счастлив, и уголки его рта медленно поползли вверх. Он постучал костяшкой среднего пальца по фотографии, лежащей на столе. Раздался звук, похожий на смертоносную пулю, выпущенную в жертву: – ...Умер он также. Его переехали более 20 раз по шоссе. – Кто такой Цзян Тин, и кто, со слов Янь-гэ, убил его? – глаза Ма Сяна были прикованы к комнате для допросов, и он продолжил задавать вопросы: – К тому же, кто такая Лю Сюэ? Янь-гэ поднял предыдущие дела этого Ху? Выражение лица Цинь Чуаня было странным, но он ничего не ответил. – Послушай, Сяо Ма, – Гоу Ли со вздохом похлопал Ма Сяна по плечу. - Почему бы тебе не бросить работу в уголовном розыске и не пойти работать в бюро судебной экспертизы? Там довольно хорошо... Температура в комнате для допросов была высокой, но с Ху Вэйшэна продолжал капать пот. И вскоре вся его спина промокла насквозь. Янь Се заботливо протянул ему еще одну сигарету и зажигалку: – Хотите еще? Ху Вэйшэн долго смотрел на эту сигарету, как утопающий смотрит на последнюю и единственную соломинку перед собой. Неизвестно, сколько времени прошло, он наконец пошевелился, и словно приняв для себя какое-то решение, поднял руку и принял сигарету. Кончик сигареты загорелся красным, Ху Вэйшэн выпустил длинную струю дыма. – ...Если вы проведете повторное расследование по делу Гунчжоу, то меня убьют в следственном изоляторе, – из горла Ху Вэйшэна вырвался мрачный неопределенный смешок, было сложно определить, горечь это или сарказм. – На самом деле, тот мой поступок был довольно великодушен. Я ничего не сделал с той девушкой, и даже отвез ее в клинику... Если бы я бросил ее в какой-нибудь канаве, то кто бы смог меня поймать? В последних словах Ху Вэйшэна можно было уловить глубокое чувство глупости и высокомерия. Однако Янь Се будто ничего не заметил и даже поддержал его: – Это точно. – Эй, – Ху Вэйшэн снова улыбнулся. – Офицер Янь, неудивительно, что ваш ранг выше, чем у того Цзяна. Вы мыслите гораздо умнее его. Янь Се не стал говорить, что Цзян Тин дослужил до звания капитана: – О, почему же? – Человек по фамилии Цзян подходил к уловкам словно женщина, действуя жестоко и коварно. Он не был из тех, кто станет бить или ругать, но он любил мучить при помощи перепадов температуры... В зимнее время он повреждал компрессор кондиционера, тем самым отключая хладагент, от чего замерзала теплообменная труба, а из выпускного отверстия в лицо летели ошметки льда. Люди, сидевшие на стуле в комнате для допросов даже не могли дышать... Каждый раз, во время проведения допроса, к нему испытывали страх даже закоренелые преступники. Если вы готовы сотрудничать, то его настроение немного улучшается и он, словно псу, готов бросить вам кость. Однако если отказывались сотрудничать, то у него в запасе было еще много всяких уловок, и он продолжал поступать с вами как с псиной. – Ху Вэйшэн поднял голову и взглянул на кондиционер, прищурившись, он вдруг спросил: – Он мертв? У вас есть фото? Янь Се не ответил на его вопрос, но задал встречный: – Именно благодаря усилиям Цзян Тина вас осудили только за попытку изнасилования. Он помог вам, так зачем же ему было вас мучить? Ху Вэйшэн выпалил: – Чушь собачья! Тот, кто хотел меня казнить, был он! Если бы не его брат... Затем голос Ху Вэйшэна резко оборвался, будто до него снизошло озарение. – Его брат? – веко Янь Се слегка дернулось. – У Цзян Тина был брат?