*Проще говоря - оловянная фольга.
Увидев, что Цзун-гэ собирается вскрыть наркотики, мозг Янь Се заработал быстрее. Он вдруг остановил его: – Подожди! Цзун-гэ замер. В комнате воцарилась мертвая тишина. Изоляция стен блокировала большую часть шума музыки, играющую снаружи, в то время как сильные ритмичные удары не прекращали пульсировать в воздухе. Несколько пар глаз одновременно переместились на Янь Се: беспокойство толстяка, замешательство рыжего и скрытое подозрение отразилось в глазах Цзун-гэ. Эти несколько секунд тишины вдруг показались растянутыми на долгие годы. Янь Се медленно откинулся на спинку дивана, глядя на разные выражения лиц присутствующих, и улыбнулся. – Цзун-гэ, Лун-гэ, возможно, я не совсем точно выразился. У меня дома полно этой белой дряни, поэтому не имеет значения, получу я ее сегодня или нет. Я пришел сюда, потому что старина Ху пообещал нечто новое. Такого рода актерской игры лицом к лицу было куда сложнее выполнить, по сравнению со сценой, по типу “Горбатой горы”, произошедшей недавно. Янь Се не нужно было смотреть на худого Цзун-гэ, чтобы ощутить на себе его острый взгляд из-под опущенных век. В этих глазах считывалось подозрение и замешательство, будто слой за слоем срезал кожу с глупого и богатого ребенка. Казалось, что он пытается добраться до его мозга и что-то извлечь из него. – Нечто новое, – задумчиво повторил Цзун-гэ и вдруг улыбнулся, спрашивая: – Что именно ты имеешь в виду под новым товаром? В мыслях Янь Се было только одно... голубой порошок! Этот слегка сияющий мерцанием кристаллов голубой порошок был подобен духу из морских глубин, бесшумно вторгшемуся в Цзяньнин, неуклонно проникающего в тень этого огромного города, пока Ху Вэйшэн не показал его существование на крыше здания. Никто не знал его структурной формулы, и никто не знал, откуда он взялся и кто перевозил груз на теневом рынке. Управление по борьбе с наркотиками, на которых свалилось столь тяжелое бремя, ничего не могли с этим поделать. Единственный человек, который может хоть что-то знать об этом, сейчас сидит с ним в одной комнате. Сердце Янь Се дрогнуло. Он опустил взгляд, тут же встречаясь со взглядом Цзян Тина. Цзян Тин не спеша покачал ему головой. Янь Се поднял глаза и, улыбнувшись, сказал: – Эй, судя по тому, как мы с Цзун-гэ хорошо поладили, я больше не стану ходить вокруг да около. Наркоторговцы пристально посмотрели на него. – Лао Ху порекомендовал мне некую красную штуку, которая стимулирует мозг и увеличивает показатель сдачи экзамена. – Янь Се, смеясь, кончиком пальца почесал нос. – Конечно я не тот человек, кто будет его принимать, просто Лао Ху сказал, что этот наркотик отлично подойдет в качестве завлечения студенточек. После того, как он закончил говорить, Цзун-гэ фыркнул. Затем фырканье сменилось безудержным смехом. – Вот же Лао Ху, и правда, ха-ха-ха… Два наркодилера тоже залились смехом вместе с ним. Толстяк, лоб которого был покрыт холодным потом, не понимал, что происходит. Его озадаченное лицо сменилось глупой усмешкой, и на мгновение вся комната наполнилась веселой атмосферой. Цзун-гэ хлопнул себя по бедру, продолжая смеяться: – Да, да, конечно, у меня это есть, ха-ха-ха, Лао Ху тебе все выболтал!.. Янь Се тоже засмеялся, и почувствовал глухой удар в грудной клетке. Это было его сердце, тяжело упавшее вниз. – Братан, я не ожидал, что у тебя так много увлечений одновременно с водным путем и сухой дорогой*, – Цзун-гэ прищурился, одаривая Янь Се непристойным взглядом. – Ладно, неудивительно, что с такими амбициями, Лао Ху все тебе рассказывает, ха-ха-ха!*Имеется в виду ориентация, и вашим и нашим.
Янь Се понимал, что в глазах наркодилеров он уже стал беспринципным похотливым псом, который предпочитал оба пола. Скривив губы, он сухо рассмеялся: – Да, да, пока живешь - нужно ловить момент. Цзун-гэ перегнулся через кофейный столик, протянул руку, потрепал Янь Се по плечу, и показал большой палец вверх. – Цена - не проблема, – ответил Янь Се, похлопав по стопке наличных перед собой. – Возможно, я захватил с собой недостаточно, но моя машина припаркована внизу, в багажнике есть ещё… Неожиданно Цзун-гэ прервал его: – Не спеши, ты еще не успел опробовать этот товар. Слегка пораженный Янь Се замер. – Ты сказал, что покупал товар у Лао Ху, но качество его продукции намного хуже моей. К тому же не спеши гнаться за новыми товарами, ведь ты еще даже не пробовал насколько хорош мой героин, и только тогда мы сможем продолжить обсуждение бизнеса. В противном случае, даже если товар плох, прежде, чем купить его - ты в этом убедишься сам. Если у меня будет больше каналов и новые товары, этого будет недостаточно для продажи, ты так не думаешь? Слова из уст Цзун-гэ звучали дружелюбно, но его действия не давали никакой свободы выбора. Он взял капсулы из рук рыжего мужчины и положил на фольгу, с улыбкой передав их Янь Се. Когда сотрудники по борьбе с наркотиками работали под прикрытием, помимо необычайной смелости, чрезвычайной дотошности и исключительной осторожности, они также были вынуждены столкнуться с особой проблемой - употребление наркотиков. Или делать вид, что они их принимают. Янь Се посмотрел на две капсулы, спокойно лежащих на фольге, и в его голове промелькнуло множество беспорядочных мыслей. Офицеры, работавшие под прикрытием, в буквальном смысле уничтоженные из-за пристрастия к употреблению наркотиков. Регулярные сообщения о двойных агентах, которые оказались коррумпированы наркодилерами, посещали центры по реабилитации наркоманов, организованные в полицейской академии, когда он был еще студентом. Вспомнил о небритом старике, похожего на полуживой труп, сидевшем в одиночной камеры. Он обнимал колени, сидел уставившись в одну точку стеклянными глазами, не поворачивая головы и не обращая ни на что внимания. Инструктор прошептал, что раньше он был сотрудником полиции по борьбе с наркотиками, и имел множество наград… Но в глазах посторонних лицо Янь Се выглядело таким же, как и раньше. Он был настолько поражен, что даже перестал моргать. – Раз Цзун-гэ уверяет, что его товар чистейший, тогда зачем мне нужно его проверять? – Янь Се сделал паузу, затем протянул руку к фольге, и сказал с улыбкой: – Ну, если ты настаиваешь. Очень быстро его схватила холодная рука. Цзян Тин высунул голову из объятий Янь Се. Он казался сонным, будто воплощение усталости и апатии. Его глаза блуждали в расфокусированном состоянии, поблескивая под ламповом освещении комнаты. Кончики его бровей были слегка опущены, излучая неописуемое очарование, похожее на эротичный и страстный цветок. Его движения были очень мягкими, что им нельзя было отказать. Цзян Тин забрал фольгу у Янь Се, длинными тонкими пальцами раскрыл капсулу и высыпал белый порошок. Полностью игнорируя взгляды окружающих, он свернул фольгу и поднес ее к ноздре. Прижав одну ноздрю пальцем, он сделал пьяный и глубокий вдох. Все это произошло прямо на глазах у Янь Се. Его зрачки тут же сузились до размеров иглы. – … Цзян Тин небрежно бросил пустую фольгу в Цзун-гэ, а затем безвольно упал обратно в объятия Янь Се. Он попробовал?! Что происходит?! Что мне теперь делать?! Это были самые тревожные десять секунд в жизни Янь Се. На мгновение он не смог контролировать лицевые мышцы, демонстрируя выражение, которое можно было бы назвать испугом. Да, испуг. Проработав столько лет офицером полиции, чем больше наркодилеров он ловил и чем глубже стал разбираться в наркотиках, тем сильнее он не мог контролировать свое отвращение и страх к героину. Именно из-за осознания своей трусости, он знал, что как начальник по борьбе с наркотиками, менталитет Цзян Тина ничем не отличается от его собственного, и он будет более непреклонен по отношению к наркотикам. Лучшие полицейские, боровшиеся с наркотиками, знали, что страх, вызванный героиновым демоном, невозможно преодолеть. А так называемое презрение к врагу совершенно не существует. Однако именно этот вид страха, этот ужас был способен защитить от падения в бездонную пропасть во время их миссий. Губы Янь Се слегка шевельнулись. Цзун-гэ продолжал улыбаться и что-то там говорить, возможно, шутил и хвастался. Тем временем толстяк приложил немало усилий, пытаясь отвлечь внимание наркоторговца. Однако шум фоновой музыки внезапно стал совершенно неразличим для Янь Се. – Хм… - Цзян Тин прикрыл рот рукой, сел и пробормотал: – Жарко. Цзун-гэ засмеялся: – Вот насколько хорош мой товар. Разве он не отличается от того, что продает Лао Ху? Можете подождать здесь, пока не пройдет действие наркотика. Давай, братан, посиди тут и посодействуй ему… Янь Се наклонился и поднял Цзян Тина на руки. Он принял протянутую Цзун-гэ сигарету, вставил за ухо и лукаво улыбнулся: – Хорошо, но сначала позволь сходить в туалет. Затем он бросил быстрый взгляд на толстяка, и не обращая на последующую его реакцию, он направился в смежную уборную под насмешки рыжего и седого, быстро закрыв за собой дверь. Бам! Незамедлительно, Янь Се открыл кран, затем спустил воду в унитазе, и под прикрытием шума спускающейся воды, он прижал Цзян Тина к стене, воскликнув: – Ты с ума сошел?! Однако поведение Цзян Тина было крайне спокойным. Он протянул ладонь и сказал: – Успокойся. Янь Се посмотрел вниз. Он увидел, что левая рука, которой Цзян Тин зажимал нос, участок ладони, что касался фольги, на деле оказалась покрыта белым порошком, наркотиком! Янь Се ослабил крепкую хватку на плече Цзян Тина, и внезапно сполз вниз, присев на корточки и обхватив руками голову. Он испустил долгий вздох облегчения. Цзян Тин: – … Цзян Тин не был уверен, как ему следует поступить. Поколебавшись немного, он наклонился, слегка толкнул Янь Се и спросил: – Ты в порядке? – …Нет, – Янь Се поднял голову с видом человека, который явно вышел за пределы мирского. На первый взгляд даже показалось, что он внезапно достиг просветления. Он еще раз вздохнул и ответил: – Я испугался настолько, что почти размяк. Цзян Тин нахмурился: – …Что, прости? – Это не то размягчение, а размягчение всего тела, и я не о том, что он не может стать твердым… Блядь, что я несу?! – Янь Се заставил себя выйти из беспорядочного состояния. Пробормотав нецензурную брань, он, наконец, успокоился. – Время уходит. Тебе нужно выбраться отсюда. В конце переулка Саньчунь, у задней двери ночного клуба припаркован Grand Cherokee с номерным знаком три единицы. Позвони оттуда или просто найди телефонную будку и вызови полицию. Я потяну время и заставлю их принести “голубой порошок”. Сообщи группе быстрого реагирования, чтобы они ворвались сюда через пять минут! Пусть выбьют дверь силой! Помни, следует выбрать идеальное время, поторопись! Уборная находилась в углу здания и имела небольшое вентиляционное окно. Ширина окна с трудом, но всё же позволяла людям такого роста, как Цзян Тин, пролезть, а затем спрыгнуть со второго этажа в мусорный бак, расположенный у задней двери ночного клуба. Янь Се пару раз плюнул себе на ладони, собираясь открыть окно, но внезапно был остановлен Цзян Тином. – Что не так? – … Казалось, что Цзян Тин что-то обдумывает. Янь Се бросил на него взгляд, говорящий, чтобы тот поторопился и прекратил терять зря время. – Заместитель капитана Янь, – Цзян Тин говорил медленно, словно обдумывая каждое слово, прежде чем произнести его. – Есть кое-что, что я должен тебе сказать. Янь Се: – ..? – Это касается цели твоей операции. Новый вид психотропного препарата в форме светло-голубых кристаллов… Прежде чем Цзян Тин успел закончить, он оказался прерван громким шумом за дверью. Дверь в комнату с грохотом распахнулась и быстро захлопнулась, но тут же вновь оказалась открыта чьим-то пинком. Бесчисленное количество шагов заполонили комнату. Прежде чем Цзун-гэ успел издать хоть звук, кто-то другой взял ситуацию под свой контроль. Прячась в туалете, Янь Се и Цзян Тин услышали строгий голос снаружи: – Не двигаться, это полиция! Янь Се и Цзян Тин изумленно переглянулись. – …Лао Цинь? – спросил Янь Се с сомнением в голосе. – Нет, это явно не Лао Цинь. Цзян Тин не промолвил ни слова. Он немедленно шагнул вперед и начал разбирать вентиляционное окно. Но следующая фраза, подобная грому, обрушилась на их головы: – Полицейский участок Ихэ. Нам сообщили, что вы подозреваетесь в однополых связях и проституции. Встаньте лицом к стене, заложив руки за спину! Предъявите свое удостоверение личности и прописку! Бам-бам-бам! Бам-бам-бам! – Есть кто внутри? Выходите сейчас же! – полицейский яростно ударил по двери уборной и закричал, в то время как Янь Се и Цзян Тин уставились друг на друга. – Поторапливайтесь! Если не выйдете, то мы вышибем дверь!