Разрывая облака / 破云 / Breaking Through the Clouds

Если вспомнить то, как Цзян Тин “принял наркотики” прошлой ночью, эти десять секунд были самыми нервирующими в его жизни. Теперь же пришло время проверить, обладает ли Янь Се, помимо ответственности и профессионализма, основными этическими нормами. Янь Се подавил желание схватить Цзян Тина за руку, чтобы заставить его выбросить наушник из машины, а затем раз двадцать проехаться по нему. Из-за больших усилий, затраченных на самоконтроль, его лицевые мышцы немного напряглись: – …Помыл… Ты помыл его? Цзян Тин ответил: – Думаю, что электроника такого типа, после контакта с водой, придет в негодность. Янь Се: – … После того, как они обменялись друг с другом долгим взглядом, Цзян Тин начал терять терпение: – Ты будешь забирать или нет? Янь Се поднял руку, приближаясь к пакетику сантиметр за сантиметром, его пальцы неконтролируемо дрожали. С побелевшими костяшками, он пересилил себя, кончиками пальцев ухватился за край запечатанного пакета и со скоростью света засунул его к себе в карман брюк. В этот момент ему показалось, то, что он схватил, было шипящим зажженным фитилем с десятью килограммами C4. Цзян Тин все еще не мог понять, что могло заставить мужчину так себя вести, поэтому он спросил: – Ты гермофоб? Чистоплотные люди не могут стать хорошими сотрудниками уголовной полиции. Янь Се выдавил натянутую улыбку, которая выглядела так, будто лицевые мышцы лица свело судорогой: – Нет, просто дело держит в большом напряжении. – Не нужно так сильно переживать. Янь Се все еще был поглощен паникой, будто C4 вот-вот сдетонирует: – Что? – …С тобой точно всё в порядке? – Цзян Тин нахмурился. – Я сказал, что не нужно так сильно переживать. Ху Вэйшэн мертв, значит дело скоро будет раскрыто. Янь Се уставился на него. Под этим взглядом Цзян Тин ощутил беспомощность. Он спросил, глянув на время: – Ты ведь еще не ел? – А? Хм, нет. – Угости меня едой, – Цзян Тин завел машину, сказав: – Заодно кратко изложишь обо всех найденных уликах.

***

Первоклассный ресторан. Официантка забрала меню у Цзян Тина, повернулась и легкими шагами покинула комнату. Только после этого Янь Се продолжил слова, которые резко прервали: – …Вот что произошло. Записи диспетчерского центра показывают, что за последние два месяца полицейский участок Ихэ получил две наводки о проституции в ночном клубе “Саньчунь Хуашу”. Отдел общественной безопасности и командный центр подтвердили этот факт, так что вчерашний полицейский рейд не был преднамеренным. Цзян Тин открыл пакет с влажной салфеткой, и тщательно вытер каждый палец. – Выходит, что налета не было, – он сделал паузу и продолжил. – Но звонок в полицию был. – Я тоже так подумал, поэтому отследил звонок, сделанный в полицию. Звонок поступил из телефонной будки, оплаченный монетами. Такой способ сообщить в полицию довольно необычен и очень продуман. Камера видеонаблюдения на дороге не смогла зафиксировать лица звонившего, но судя по фигуре, это был некий старик 50-60 лет. – Старик? Янь Се кивнул. – …Нет ничего плохого, чтобы вызвать полицию, но люди часто опасаются, что у владельцев ночного клуба есть связи, и впоследствии звонивший может быть подвергнут ответным мерам, поэтому намеренно используют телефоны-автоматы, – Цзян Тин сделал паузу, ненадолго задумавшись, а затем сказал: – Но, как правило, когда дело доходит до статистики, то большую часть звонивших составляют молодые или женщины пожилого возраста. Звонки, поступающие от мужского пола в возрасте 50 лет встречаются довольно редко. Янь Се кивнул в знак согласия, затем, словно пораженный внезапной обидой, сказал: – Что ты имеешь в виду? Даже если бы я был в возрасте 70-80 лет, узнав о том, что кто-то занимается проституцией, то я все равно бы сообщил в полицию! – …Господин, вот ваш комплексный обед из риса с яйцом, приготовленных на пару, а также мраморная говядина. Официантка поставила еду на стол с раскрасневшимся лицом. Она зажгла маленькую решетку для барбекю и вышла из комнаты в образовавшейся странной тишине. Цзян Тин воспользовался палочками для еды и смешал рис с яйцом, а затем медленно заговорил: – Все хорошо, она просто была ошеломлена твоей праведностью. Янь Се: – … – Сколько человек в вашем участке было в курсе о вчерашней операции? – спросил Цзян Тин не поднимая головы, продолжая перемешивать рис с яйцом до полной однородности. Янь Се наблюдал за тем, как он ест и в тоже время успевая поджаривать собственную говядину, он размышлял о том, что сидящий напротив него человек был настолько привередой в еде, что вел себя не по-мужски. Это ведь просто рис. Зачем столько ненужных требований к еде? Мало того, что блюдо нужно было приготовить на пару до мягкого состояния, к тому же сверху добавить мягкий яичный желток. И даже никакого масла, соли и зеленого лука. Ему стало интересно, спит ли он также, как принцесса на горошине на двенадцати перинах. – Операция не была конфиденциальной, не похоже, чтобы об этом знала большая группа людей, по крайней мере, настолько достаточное количество, что даже ты оказался в “Саньчунь Хуашу”, – Янь Се резко отвел взгляд. – Оперативная группа, работавшая в ту ночь, отдел материально-технического обеспечения и командный центр - в общей сложности примерно более 50 человек, которые знали куда мы направляемся, но только те, кто участвовал в операции, были посвящены в конкретные детали. Цзян Тин тщательно прожевал и проглотил еду, а затем сказал: – Я всего лишь сказал Ян Мэй послать кого-нибудь к городскому управлению и отследить движение твоего Phaeton, вот и всё. Янь Се: – …В следующий раз я поменяю машину. – Что насчет людей, через которых прошел флакон с диацетилморфином для Ху Вэйшэна? За короткое время Янь Се поджарил мраморную говядину, проглотил половину тарелки риса с мясом и овощами, взял салфетку, вытер ею рот и сказал: – Очень много. Обычно, изъятые наркотики, которые не успели уничтожить, проходят через офицеров, статистов, химическую лабораторию, криминалистов, врача-специалиста по судебной медицине, отдел по борьбе с наркотиками, отдел уголовного расследования, служебные собаки… Выражение лица Цзян Тина было недовольным. – Согласно обычной процедуре, до тех пор, пока не убедятся, что общий вес наркотиков соответствует количеству конфискованных килограммов. Только после этого инцидента начальник Люй наконец понял, что у нашего руководства есть лазейки, и теперь он приказал Хуан Синю и его людям провести тщательную проверку. Цзян Тин неторопливо ел свой рис, и прежде чем проглотить, он тщательно пережевывал каждое зернышко. То, как он ел, было самим воплощением чистых и нежных манер, что резко контрастировало на фоне с Янь Се, который был резким, словно ветер проносящийся со скоростью света над обеденным столом. – Гунчжоу точно так же поступал в первые годы, – сказал он. – Несмотря на нанесенный ущерб, еще не поздно загладить свою вину. Ваш начальник Люй - довольно заметная персона в системе общественной безопасности. Рот Янь Се был набит мясом: – А? Цзян Тин положил палочки для еды и нажал на кнопку вызова официанта, чтобы та убрала его тарелку, в которой все еще оставалось чуть меньше половины еды. – Э? – Янь Се удивленно посмотрел на него. – Ты уже закончил есть? Тебе не понравилось? – Нет, я наелся. – Уже наелся? Почему твой аппетит так похож на кошачий? В тот момент, когда были произнесены эти слова, в комнате стало необычайно тихо. Цзян Тин никак не отреагировал, зато на лице Янь Се отразилось удивление, полное откровенной мужской невежественности. Спустя долгое время, Цзян Тин все же решил спросить: – …Почему ты всегда недоволен тем, как я ем? – Чего? Ничего подобного, не говори глупостей, – тут же возразил Янь Се. – Почему меня должно волновать то, как ты ешь? Увы, Цзян Тин не был глуп. Проблема Янь Се состояла в том, что он каждый раз во время еды произносит бессмысленные слова, нарываясь на неприятности. – Честно говоря, я просто… – Янь Се проглотил полный рот еды, налил себе чашку саке, выпил ее залпом и продолжил, будто ничего не произошло. – Обычно ты всегда возвращаешься поздно, и Ян Мэй переживает за тебя. Сегодня ты обедаешь со мной, и если ты все еще голоден, то когда вернешься, Ян Мэй проклянет меня на несколько поколений вперед. Если так произойдет, то это будет несправедливо по отношению ко мне, ты так не думаешь? Цзян Тин безразлично сказал: – Какое это имеет отношение к Ян Мэй? – Как это какое? Разве она не твоя девушка? – Нет. Янь Се спросил: – Правда? Подняв чашку чая, рука Цзян Тина замерла в воздухе. Казалось, что он пришел к осознанию и, продолжив пристально смотреть на Янь Се: – …Похоже тебя волнует статус отношений Ян Мэй. Заинтересовался ей? – Хм? Нет, нет, нет, я просто… – Раньше она была моим информатором. Она очень хороший человек, и если ты хочешь начать за ней ухаживать, то можешь попробовать. – Нет, нет, нет, послушай меня, это не то, о чем ты подумал, – Янь Се поспешно замахал руками, затем улыбнулся и сказал: – Хотя у меня нет девушки, но это не значит, что я сразу же буду западать на мисс Ян. Как насчет тебя, капитан Цзян? Если ли у тебя сестры, с которыми ты бы мог меня познакомить? Судя по выражению лица Цзян Тина, он явно посчитал, что Янь Се снова сходит с ума. Но преимущество хорошо воспитанного человека в том, что даже если он говорит с психопатом, то все равно умеет сохранить перед ним невозмутимое лицо: – У меня нет сестер. Без раздумий Янь Се спросил: – Братья? Цзян Тин: – … Янь Се бесстыдно продолжал сидеть с выражением нетерпеливого ожидания на лице. – Нет, – ответил Цзян Тин. – Я единственный ребенок. Разочарование в глазах Янь Се не было притворным, после чего Цзян Тин незамедлительно откинулся назад, будто стараясь сесть как можно дальше от мужчины. – Ох, я тоже единственный ребенок в семье, мои родители оказывают большое давление, чтобы я уже скорее женился и обзавелся семьей, – Янь Се тяжело вздохнул. - Капитан Цзян, ты же понимаешь, поскольку мы в таком возрасте… Эй, как насчет того, чтобы мы вдвоем сначала… Он даже не успел закончить предложение “вернулись в городское управление”, как внезапно его речь прервал резкий грохот. Он увидел, как Цзян Тин вскочил со своего места, вытянулся по стойке смирно, словно натянутая струна, а каждая его пора источала настороженность. – Ты продолжай есть. Янь Се: – ??? – Мне нужно в уборную. Янь Се остался один, почесывая затылок, просто сидя и наблюдая, как Цзян Тин быстро развернулся и ушел не оглядываясь. – Сразу же приспичило в туалет, после того как поел? – сказал натурал Янь. Он подозвал официантку, чтобы оплатить счет. Расплачиваясь, он сделал замечание, что “рис с яйцом приготовленные на пару оказался настолько ужасным, что мой друг даже не смог доесть”. Но затем, под молчаливым возмущенным взглядом официантки, он дал ей чаевые и получил одностороннее урегулирование за все прошлые проступки. Он собрал свои вещи и уже был готов встать и уйти, как вдруг зазвонил его мобильный телефон. – Алло? – Янь Се ответил, держа сигарету во рту. – Ма Сян? Цзян Тин стоял перед умывальником и мыл руки. Внезапно позади него раздался голос Янь Се: – Пойдешь со мной, кто-то сообщил о преступлении. Цзян Тин обернулся, и его первой реакцией было посмотреть вниз, чтобы убедиться, что ширинка у мужчины была застегнута. – Офицер Янь, не мог бы ты в следующий раз сначала постучать в дверь? – слова Цзян Тина прозвучали так, словно их выдавили сквозь стиснутые зубы. – Мы не настолько близки, чтобы один из нас мог наблюдать за процессом облегчения. – Только что пришло сообщение с химического завода. Прошлой ночью, сосед по комнате жертвы Фэн Юйгуана, Чу Цы, воспользовался своими полномочиями, ранил охранника и украл ключ-карту с доступом к складу. После кражи большого количества химического сырья он бесследно пропал. Янь Се потряс своим мобильным телефоном, затем усмехнулся, глядя на Цзян Тина. С предельной вежливостью и раскаянием он сказал: – Виноват! Но учитывая разницу в телосложении и росте между нами, если бы я действительно хотел увидеть процесс твоего облегчения, то мог бы сделать это в любое время. Поэтому только сейчас я чувствую себя виноватым и приношу свои извинения, это действительно было сделано не намеренно. Цзян Тин: – …