*Любовник у жены.
Янь Се резко застыл в позе с задранной ногой вверх, чуть было не упав на землю. – Остановился! – радостно сообщил Хуан Син: – Чип остановился в 20 метрах от первоначальных координат! Янь Се холодным тоном сказал: – Пожалуйста, молчи до тех пор, пока он не отойдет дальше, чем на 500 метров. – Затем он поднял руку и вновь переключил канал связи, повернул за угол лестницы, направив дуло пистолета вперед, и решительно отдал команду левой рукой “продолжать наступление”.***
Три минуты назад, за пределами склада. Хань Сяомэй наблюдала, как Цзян Тин открыл дверцу “Гранд Чероки”, вышел из машины, поправив на себе рубашку, и не оборачиваясь направился к серебристо-серому “Мерседесу-Бенцу” на котором он приехал. – Лу… Господин Лу… – Хань Сяомэй, которую заместитель капитана Янь оставил в роли тюремщика, была готова заплакать. Она хотела остановить его, но боялась сделать шаг вперед. Наконец, набравшись смелости, она громко сказала: – Господин Лу… Цзян Тин открыл дверцу машины: – В чем дело? Когда это холодное красивое лицо обернулось и пристально посмотрело на нее своими черными как смоль глазами, Хань Сяомэй не смогла ничего сказать, лишь энергично покачала головой, поджав губы. Цзян Тин сел в машину и захлопнул дверцу. В этот момент перед глазами девушки промелькнули героические позы бесчисленных героев Войны Сопротивления*; от героической бомбардировки бункера до тех, кто пожертвовал своими жизнями, заслоняя своими телами дуло пистолета; от “Товарищи, следуйте за мной” до “Пролетариат встает”; ярко-красный пятизвездочный флаг высоко развевался над землей Китая, и кровь революции забушевала в сердце Хань Сяомэй!*1937-1946 гг. антияпонская война.
Цзян Тин вытащил usb-кабель из бардачка, поставил телефон на зарядку, а затем поднял голову. Хань Сяомэй встала перед машиной с широко раскинутыми руками, перегородив дорогу, а на ее решительном выражении лица читалось: “Только через мой труп”. Долгое время они смотрели друг на друга. Цзян Тин достал две шоколадные конфеты, высунул голову из окна машины и спросил: – …Не хотите сделать перерыв и съесть конфетку? Хань Сяомэй: – …Ох. Хань Сяомэй тихо кашлянула себе в кулак, шагнула вперед, взяла протянутую Цзян Тином конфету и села на заднее сиденье машины.…
19:50 В одной из комнат на втором этаже завода зажегся свет. На фоне ночного неба из снайперской винтовки на расстоянии 100 метров была смутно видна фигура, перемещающаяся по комнате. – Докладываю в фургон управления, это контрольная точка “А”. В восточном углу второго этажа здания наблюдается активность. Невозможно сказать, похититель это или заложник, угол обстрела не очень удачный. Конец связи. – Понял, продолжайте наблюдение. – Внутри фургона управления на начальника Люя уставились встревоженные взгляды нескольких специалистов. – Сяо Кан, ты меня слышишь? Хорошо обученный отряд спецназа в ночной темноте скрылся на крыше здания. Кан Шуцян крепко ухватился за трос и пополз по земле: – Да, первая группа двигается в направлении цели. – Янь Се? – спросил начальник Люй. – Понял, – где-то в углу коридора на втором этаже завода Янь Се припал коленом к земле с пистолетом в руках, и только холодный блеск в его глазах был виден в темноте. – Вторая группа разделилась, заблокировав три основных выхода, и готова оказать содействие в любое время. Начальник Люй кивнул и глубоко вздохнул. – Что теперь, Лао Люй? – вполголоса спросил эксперт из областного департамента. Круглое и безобидное лицо начальника Люя оставалось неподвижным, и он равнодушно ответил: – Ждем. Богомол хватает цикаду, не замечая позади себя воробья*. В этой спокойной ситуации похитители с нетерпением ждали синтез наркотиков, заложник тянул время для спасения, полиция устроила засаду в укрытиях в ожидании подходящего момента, чтобы устроить облаву, а снайперы засели на крышах, слившись с окружающей обстановкой ночи; никто не осмеливался действовать опрометчиво и нарушать опасный баланс.*На всякую силу есть управа; не думать о неизбежном возмездии.
Потянешь за волосок — отзовется во всем теле*.*От незначительного действия иногда зависит все целиком.
***
От флуоресцентного света, исходящего от ламп, стены “лаборатории” были чисто белыми, а на настенных часах стрелка постепенно двигалась к восьми. Чу Цы выключил оборудование, снял защитные очки, поднял голову и вздрогнул от холодного касания дула пистолета, направленного ему в затылок. Трое наркоторговцев уставились на него, и Ван Лэ, державший парня на мушке, нетерпеливо спросил: – Можешь изготовить? – …Есть некоторые сложности, – ответил Чу Цы хриплым голосом. – Но можно добиться массового производства при относительно низких затратах по сравнению с традиционными препаратами на основе морфина. Чи Жуй взглянул на технолога, который тут же кивнул в знак подтверждения словам парня. – Тогда сделай! – Ван Лэ был вне себя от радости. Кадык Чу Цы слегка дернулся, будто ему было трудно глотать... На самом деле он уже давно не пил воду, и в его горле было очень сухо, даже когда он говорил. – Недостаточно оборудования. – Он небрежно обвел рукой свое окружение, сказав: – Ваша лаборатория даже не оборудована должным образом для производства метамфетамина, что уж говорить о двухлинейной параллели для производства синтетических наркотиков. При нагревании смеси псевдоэфедрина и красного фосфора образуется большое количество токсичного газообразного фосфина, который в случае неудачи во время процесса производства может привести к взрыву. Когда это произойдет, то никто из нас не сможет убежать, мы все умрем. Если вы хотите синтезировать новый тип редкого соединения фентанила, необходимо много специализированного оборудования. Наркоторговцы переглянулись, и молча пришли к определенному консенсусу. Чи Жуй убрал пистолет и сделал шаг назад. Технолог кашлянул, подошел к Чу Цы и протянул ему бутылку с водой. – Спасибо, – вежливо ответил Чу Цы, – я не хочу пить. Он боялся, что в воду могли быть подмешаны вещества, вызывающие привыкание. Технолог не стал возражать. Придвинув стул, он сел перед парнем и спросил: – Сколько тебе лет, малыш? Чу Цы сказал: – Двадцать один. – А, двадцать один год, – кивнул технолог. Сам он был смуглый и худой, в возрасте примерно от 30 до 40 лет и, откровенно говоря, выглядел как слабак: – Я слышал от Дин Цзявана, что у тебя некие трудности в семье, но у тебя очень хорошие успехи в учебе, так? Чу Цы не стал этого отрицать. – Ты еще студент и не знаешь всех мирских реалий, ведь мы, специалисты в области химии, даже если заканчиваем престижный универ, в месяц будем зарабатывать 8.000 или 9.000… Это как зеленый дым над могилами наших предков. Как можно прожить с этими деньгами в Пекине? Достаточно ли их будет для покупки дома, женитьбы или для переезда родителей из захудалого закоулка? – Посмотри на меня, я тоже изучал химию, и куда все это привело? – Технолог развел руками в стороны и указал: – Ты же знаешь, Дин Цзяван - инженер в крупной компании, разве это не круто? Но по правде говоря, он зарабатывает чуть больше 10.000. Если бы не наш бизнес, как думаешь, откуда бы он брал тогда деньги на траты для свой жены и дочери, как бы он погасил ипотеку и автокредит? Молодой человек, ты отличник, но просто занимаешься немножко не тем! – Все в порядке, – беспечно ответил Чу Цы. – Я изучаю химию, выиграл грант, получив гарантированное место. Технолог: – … Он мысленно выругался бранным матом, но виду не подал. – Да, сейчас у тебя все прекрасно, но в будущем, когда ты начнешь работать, ты узнаешь, насколько несправедлив этот мир. Разве чиновники и бизнесмены не жадны и не промышляют незаконным бизнесом? А сколько людей убивают и устраивают поджоги, которым всё сходит с рук? Мы полагаемся на нашу собственную способность производя наркотики за небольшие деньги. До тех пор, пока мы никого не убьём, как думаешь, копы действительно смогут поймать нас? Чу Цы долго молчал, и на его лице появился намек на нерешительность. Видя, что парень не так уж упрям, технолог про себя обрадовался, а затем пододвинул стул поближе и наклонился вперед: – Студент, скажу тебе одну вещь. Мы обязательно сбежим и будет лучше, если ты будешь с нами сотрудничать. После того, как мы отправимся на юг, найдем небольшое местечко для проживания и обустроим его экспериментальным оборудованием. Если ты действительно сможешь воссоздать “голубое золото”, то станешь очень богатым. Кто еще может предложить тебе столь выгодную сделку? Технолог обернулся и подмигнул Ван Лэ. – О боже, какой смысл говорить об этом! – Ван Лэ намеренно сказал эти слова грубым голосом, подошел к шкафу, достал с нижнего яруса дорожную сумку и бросил ее перед Чу Цы. Из открытой сумки внезапно выпало несколько пачек юаней. – Весь смысл в том, чтобы стать полезным. Отличник, это все будет твоим! Чу Цы долго смотрел на толстые пачки розовых купюр, затем отвел взгляд, будто ведя отчаянную борьбу в своем сердце. Есть надежда! Оба наркодилера были вне себя от радости. – Эй, Лао Ван, ты что делаешь? Разве это не оскорбительно? По сравнению с деньгами, которые мы собираемся заработать на “голубом золоте”, этих денег не хватит даже чтобы пожертвовать нищему! – С этими словами технолог наклонился ближе, похлопал Чу Цы по плечу и намеренно понизил голос: – Кстати, студент, ты еще не был влюблен? Чу Цы промолчал, как бы соглашаясь. Технолог сказал: – Думаю, что ты очень нравишься несчастной девушке из семьи Дин. Начнешь сотрудничать с нами, и на сегодня она твоя. Что ты на это скажешь? Брови Чу Цы от удивления вздернулись вверх, когда он увидел, как открылась дверь и в дверной проем вошел Чи Жуй с направленным дулом пистолета в голову Дин Дан! Щеки Дин Дан раскраснелись, казалось, будто ей дали несколько пощечин. Она хотела заплакать, но не посмела. Задрожав, она бросила на парня испуганный взгляд, словно моля о помощи.***
В это же время где-то в сотни метров впереди располагались жилые здания под снос. – Упакуйте, я возьму всё. Последние оставшиеся в ящике яблоки и груши лежали сморщенными и часть из них была покрыта червивыми пятнами. Долгое время никто не проходил мимо. Торговец давно потерял надежду и уже планировал собрать вещи, отвезти непроданный товар домой и съесть в качестве ужина. Неожиданно, прямо перед закрытием, вдруг появился покупатель. Покупатель не только не стал торговаться, но и даже не стал забирать сдачу. Обрадовавшись, торговец фруктами тут же успокоился, сдержав эмоции в узде, опасаясь, что покупатель передумает. Быстро упаковав фрукты в пластиковый пакет, он сунул сдачу в карман и с довольной улыбкой вручил товар клиенту. Покупатель протянул руку, взяв пластиковый пакет. Хм? Продавец был очень внимателен. В такую погоду, к тому же в начале мая, почему этот человек носит кожаные перчатки? Подумал он, собирая скутер и готовясь к отъезду, и машинально поднял голову, взглянув на клиента. Свет уличных фонарей был тусклым, поэтому он не мог как следует разглядеть мужчину, но клиент казался довольно молодым. С ног до головы он был одет в черную одежду, а его черные кожаные ботинки почти растворились в ночи. В левой руке он держал большой портфель, выглядя при этом как офисный служащий, только что вернувшийся с работы. Но его лицо выглядело совершенно незнакомо, он явно никогда раньше не видел этого человека. Пока торговец размышлял, покупатель будто почувствовал на себе его взгляд и резко обернулся. – …! В тот момент, когда их взгляды встретились, сердце торговца прошибло холодом, и он почувствовал себя кроликом, преследуемым ястребом, или лягушкой, преследуемый змеей. Вдоль его позвоночника тут же пробежали мурашки, заставив все тело задрожать, будто на улице холодно, но на самом деле был ранний летний вечер. Затем клиент слегка поднял подбородок, интересуясь: – Что, не хватает денег? Его поведение неожиданно оказалось очень непринужденным. – Нет-нет, – торговец поспешно замахал руками, про себя подумав, что не стоит быть слишком любопытным, лучше всего не лезть не в свое дело, и поспешно уехал домой на скутере. Только когда продавец фруктов исчез в ночи, А-Цзе улыбнулся, достал яблоко, вытер его и откусил кусочек, а остальное выбросил вместе с пластиковым пакетом. Развернувшись, он пошел к жилому зданию. 20:00 На крыше жилого здания доносилось завывание ночного ветра. А-Цзе посмотрел на завод по производству и упаковке пресс-форм, положил “портфель” на землю, открыл его и начал упорядоченно собирать снайперскую винтовку.