*干柴烈火 - сексуальные отношения между мужчиной и женщиной. **Проститутки мужского и женского пола.
После этих слов, Янь Се улыбнулся и поддразнил его: – Но вы, капитан Цзян… умело и быстро нашли такое видео с мужчинами, разве вам не следует объясниться? Под его пристальным взглядом Цзян Тин не произнес ни слова. Он по-прежнему сидел с каменным лицом, но если присмотреться повнимательней, то можно обнаружить, что линии его лба немного напряглись, словно он насильно подавлял подергивание уголков глаз. Улыбка Янь Се стала еще шире. Он медленно повернул к себе экран и сам наклонился поближе, почти касаясь щеки Цзян Тина, и с улыбкой спросил: – …Я закончил описывать свои впечатления от просмотренного, а как насчет тебя? Цзян Тин протянул руку, собираясь закрыть крышку ноутбука. Но как только кончики его пальцев коснулись монитора, и прежде чем он успел приложить силу, Янь Се схватил его за руку. Цзян Тин вырвался и по инерции откинулся назад, и Янь Се тут же последовал за ним, наклонившись вперед. Одновременно потеряв равновесие, они оба упали на мягкие подушки дивана. Крышка ноутбука со щелчком закрылась, и страстные звуки, которые заставляли почувствовать их сидящими на иголках, резко прекратились, и в гостиной снова воцарилась тишина. Цзян Тин лежал на спине, а Янь Се, нижней частью тела, прижался к нему, нависнув сверху. Они находились в нескольких цунях*, смотря друг другу в глаза.*寸 - цунь - мера длины, около 3,33 см.
Эта тишина казалась более неловкой, нежели недавно раздававшиеся стоны, но Янь Се был иного мнения. Он прижал локти с двух сторон от головы Цзян Тина, вдавив его своим пышущим жаром телом в диван и пожирающим взглядом провел по его волосам, лбу, ресницам, переносице, остановившись на губах. Спустя долгое время он опустил голову, их губы почти соприкоснулись, но он спросил: – Можно тебя поцеловать? Тело Цзян Тина напряглось, но не двинулось. Он почувствовал, как мышцы Янь Се постепенно твердеют, принося тепло и давление, которое невозможно было игнорировать. – Просто поцелуй, – прошептал Янь Се. Он схватил Цзян Тина за руку, направляя вниз и осторожно остановился на животе. Рука касалась тонкого слоя ткани, через который можно было отчетливо различить стальные мышцы живота. Кончики пальцев Цзян Тина задрожали, словно попали под ток. – Или ты можешь поцеловать меня, – сказал Янь Се с улыбкой, – если ты, конечно, не против вкуса квашеных овощей по-лаотаньски. Цзян Тин попытался отвернуть голову в сторону спинки дивана, но из-за локтя Янь Се ему так и не удалось выполнить это действие. Мужчина не упустил момента, и опустив голову, поцеловал всегда холодные и поджатые губы. – … В отличие от яростного поцелуя в больнице округа Цзянъян, на этот раз поцелуй был долгим и теплым. Словно губы и языки спокойно играли друг с другом, полностью наслаждаясь температурой. Рука Янь Се, лежавшая на диване, потянулась к затылку Цзян Тина, и по мере того, как поцелуй углублялся, его пальцы слегка поглаживали свежевымытые, но уже высохшие черные волосы мужчины, стараясь через этот маленький жест передать своего рода терпение и глубокие чувства. Время неразрывно кружилось и возносилось в легком танце с огнями, проходящими сквозь разноцветные стекла окна, улетая все дальше в бескрайнее и тихое ночное небо. – Цзян Тин… – прошептал Янь Се. – … – Я ведь тебе нравлюсь? Ты сразу же узнал меня, когда увидел в KTV, верно? Цзян Тин не издал ни звука, его скулы напряглись. Казалось, стоит ему немного расслабиться, и тогда, как через открытые ворота, все эмоции хлынут наружу. Янь Се тихо рассмеялся, слегка повернул к себе его лицо и поцеловал в щеку, затем двинулся ниже, к холодному подбородку. Его губы прошлись по линии челюсти и устремились к шее, а затем к горлу. Когда он поцеловал яремную впадину, то почувствовал, как Цзян Тин резко отдернул руку и поспешно прижал, неожиданно горячие, кончики пальцев к губам. В такой тесной позе отталкивание или принятие не кажутся тем, чем являются на самом деле, даже напротив, дают иллюзию запутанности и неразделимости. – О чем ты думаешь? – неопределенно спросил Янь Се с улыбкой на устах. Цзян Тин, наконец, открыл красные от поцелуя губы, и слегка хриплым голосом сказал: – У тебя скоро день рождения, разве тебе не хочется подарка? – О? Какой подарок ты хочешь мне сделать? – Надувную куклу. Большого размера. Янь Се уткнулся головой ему в шею и рассмеялся. Цзян Тин попытался оттолкнуть его, но Янь Се не хотел вставать. Во время их борьбы футболка Янь Се оказалась задрана, а белоснежный халат Цзян Тина слегка соскользнул с плеча. Теплая кожа терлась друг о друга, и в то же время касания отдавались в их нервных окончаниях, устремляясь в глубину души. – Еще один поцелуй. – Нет. – Только один. – Нет. – Обычно я много работаю, разбираясь с делами… – Ложись отдыхать пораньше, раз так много работаешь. – Тогда давай отдохнем вместе… Цзян Тин хотел встать, но Янь Се толкнул его обратно на диван. Небольшая борьба, в столь ограниченном пространстве, продолжалась долгое время, и с сожалением, Янь Се пришлось пойти на компромисс: – Тогда ты хотя бы… Цзян Тин, наконец, уловил лазейку и использовав силу, толкнул Янь Се вверх, освобождая верхнюю часть своего тела от кандалов. Положение Янь Се было выше, чем у Цзян Тина. В этот момент, он случайно опустил голову и внезапно мельком что-то приметил вдоль складок халата, и взгляд его тут же застыл! – Нет, никакого хотя бы, – Цзян Тин с трудом сел. – Иди быстро спать. Спокойной ночи. Янь Се аж дар речи потерял. Казалось, что его мозг вдруг заморозился, а на внутренние органы резко обрушилась ледяная глыба. Во время патовой ситуации, длившейся не более двух секунд, Цзян Тин успел опереться рукой о край журнального столика, вытянуться, как редиска и быстро сесть. Сумев избежать падения ноутбука, он обошел диван и поспешно удалился в гостевую комнату. Щелчок. Раздался звук закрывающейся двери, и Янь Се внезапно пришел в себя. – …Ха. Хаа… Даже не заметив, что задыхается, он медленно перевернулся и сел на диван. Его сильно бьющееся сердце, наконец, вернулось из горла в грудь, но он так и не смог отделаться от мысли: – Мне же только что не показалось? …Этого не может быть. А если и так, то даже при сниженной концентрации Цзян Тину трудно было бы не заметить. Янь Се закрыл глаза, но ему так и не удалось подавить учащенное дыхание. Сцена, произошедшая всего несколько минут назад, всплыла в его мозгу как на повторе… Это был халат, который соскользнул с четко очерченного плеча Цзян Тина. В глубокой впадине красная точка, которую легко не заметить, поскольку она слишком мала, но в тот момент она действительно была отчетливо видна. Родинка.…
Управление общественной безопасности города Цзяньнин. – Кто выписал тебя из больницы? Кто одобрил твое возвращение в Цзяньнин? Тридцать лет твоей жизни прошли слишком благополучно, неужто кожа зудит, раз тебе так не терпелось вернуться? Никто из руководства общественной безопасности округа Цзяньнин не в состоянии остановить такого засранца, как ты, верно?!.. Начальник Люй держал в руках большой белый фарфоровый чайник, и прошел вперед с улыбкой на лице, не обращая внимания на словесный обстрел позади себя. Посередине сидел краснеющий от гнева заместитель начальника Вэй, время от времени поворачивал голову и гневно ругался. Он несколько раз пытался держать себя в руках, чтобы не сорваться и не схватить припрятанную под столом палку, и не отметелить заместителя капитана. В итоге Янь Се засунул руки в карманы брюк, поднял голову вверх и опустил глаза. С совершенно беззаботным выражением лица он приветственно ловил яростный ветер и слюнявый дождь, летящий в его сторону. – Абсолютно никакой организации и дисциплины! Постоянно пренебрегать безопасностью своей жизни! Ты все еще продолжаешь одаривать меня таким взглядом? Думаешь, что раз вырос, я не посмею рассказать твоим родителям, чтобы они взяли кожаный ремень и выбили из тебя всю дурь, да?! Прекрати делать такое высокомерное лицо! Что, смелости не хватает возразить мне?! Как только он закончил говорить, Янь Се внезапно замер и прикрыл свой живот рукой. Заместитель начальника Вэй: – … – Ах! Как больно, помогите мне, ах… Вызовите скорую, я больше не могу… Сотрудники криминальной полиции в спешке побежали по коридору и тут же подхватили с обеих сторон своего бледного заместителя капитана Яня: – Капитан! Что с вами, капитан! – Держитесь, светлое будущее все еще ждет нас! – Пожалуйста, откройте глаза, капитан! Не оставляйте нас! Янь Се задрожал: – Мой партийный взнос под подушкой… двести пятьдесят юаней… – Хорошо, капитан! Мы обязательно передадим его организации, выполним вашу волю и продолжим двигаться дальше! Заместитель начальника Вэй выглядел так, будто проглотил целое утиное соленое яйцо. Морщинки на его лице задергались, когда он увидел, как сотрудники криминальной полиции схватили Янь Се и очень быстро ускользнули. – Беспредел. Немыслимый беспредел… – Я же говорил, Лао Вэй, – начальник Люй улыбнулся и продолжил говорить со спокойным выражением глубокого просветления: – У детей и внуков свое счастье, незачем беспокоиться о курином пухе и чесночной шелухе*. У молодых людей свои великие идеи, и чем больше ты будешь пытаться их контролировать, тем сильнее они пойдут наперекор. Что могут сделать такие старики, как мы? Кроме того, как ты и сказал о беспределе, вот посмотри на меня.*鸡毛蒜皮 - выеденного яйца не стоит (обр. о мелком, неважном деле); мелочь, пустяк, сущий пустяк.
Начальник Люй самодовольно пригладил свои седые волосы: – Знаешь, почему у меня больше волос, чем у тебя? Заместитель начальника Вэй: – … – Потому что я никогда не беспокоюсь о таких пустяках. – Затем начальник Люй серьезно сказал: – Пойдем. Веки заместителя начальника Вэя продолжали дергаться, но у него не было другого выбора, кроме как последовать за начальником Люем. До самой двери комнаты судебно-медицинской экспертизы Янь Се был окружен криминалистами. Как только он отослал чересчур энергичную группу сотрудников, то вдруг встретил Гоу Ли, выходящего из открытой двери лифта, одетого в белый халат и с термосом в руке: – Эй, Лао Янь? Почему ты здесь? Хочешь угостить меня обедом? За пределами коридора все еще были люди, поэтому Янь Се не стал давать ясного ответа: – Кроме еды больше ни о чем не думаешь? Обеда, сделанного с любовью твоей мамой, все еще для тебя не достаточно? Начальник Гоу все еще не состоит в браке, целиком и полностью погрязнув в бездонной яме. В том же году, после выпускных экзаменов, ему предоставили рабочее место в муниципальном управлении, и тогда его считали самым красивым парнем с красными губами, белыми зубами* и стройным телом. Он часто получал знаки внимания от молодой женщины-полицейской из полицейского участка, находящегося ниже. Даже капитан Юй настаивала на том, что в молодости он был красивее Янь Се. Если бы в то время Гоу Ли нашел себе девушку, кто знает, возможно сейчас бы держал на руках ребенка.*唇红齿白 - губы красны и зубы белы (обр. о прекрасной внешности; ср.: кровь с молоком).
Но проблема была в том, что в тот момент, когда Гоу Ли приняли в муниципальное управление, это стало началом стремительной гордости для родителей. Под влиянием крайне неправильного традиционного мышления его мать совершила ту же самую ошибку, которую когда-то сделала мать Янь Се, госпожа Цзэн Цуй, ошибочно полагая, что ее сын достоин даже принцессы, породив всевозможные нереалистичные фантазии… В сочетании с этими фантазиями, занимаемая должность Гоу Ли в качестве судмедэксперта была чрезвычайно трудной и прилежной, поэтому его мать начала менять способ приготовления супа и наверстать упущенное. Ради того, чтобы прийти к гармоничному единству со своим сыном, в свои уже немолодые годы, она пошла учиться на шеф-повара. Янь Се повезло куда больше, потому что госпожа Цзэн Цуй быстро осознала свою ошибку и поняла, что никакое количество оборудования не может компенсировать фатальный недостаток программного обеспечения ее сына. Поэтому, чтобы добавить очков к другим аспектам, она безжалостно убеждала Янь Се ходить в спортзал пять дней в неделю и даже настаивала на том, чтобы он поехал в Японию, чтобы сделать пластическую операцию, но, к сожалению, Янь Се решительно отверг ее. Но Гоу Ли не обладал столь глубокомысленным осознанием, как Янь Се. Мать Гоу Ли меняла свои прихоти по три раза на дню и убеждала его увеличить свои запросы, несколько раз наивно отказывая руководству городского управления в сватовстве, твердо веря, что ее сын однажды сможет найти прекрасную невестку, которая войдет в дверь*… Все управление единодушно согласилось, что если бы она знала, что начальник Гоу в свободное время играет в игры и читает мангу с Цинь Чуанем, Ма Сяном и другими, то, возможно, смогла бы начать рассуждать немного трезвее.*进门 - перейти в дом своего мужа при вступлении в брак (о женщине).
– Зачем ты пришел сюда, если не собираешься меня угощать? – недовольно сказал Гоу Ли, открывая дверь комнаты судебно-медицинской экспертизы. – Работы набралось целая гора. Было бы неплохо провести людей для обмена и обучения, нужно привлечь несколько человек и отправить их на нижний уровень для руководства работой. Кроме того, ежедневно небеса посылают нам инциденты несчастного случая для определения полученных травм. В тот день я также сказал заместителю начальника Вэю, что он постоянно переводит от меня людей. А вдруг, в ближайшем будущем он вообще отправит меня читать лекции? Почему в вашем отделе уголовного розыска стажеры усердно выполняют поручения, а нашему отделу судмедэкспертов даже самим приходится кипятить воду? Это возмутительно. Когда уже вы направите к нам на нижний уровень несколько человек? У землевладельца нет излишков продовольствия? Янь Се сказал: – Ты можешь взять себе ученика. – Откуда мне его взять? Ты знаешь, в каком запустении судебная медицина в наши дни? Когда я учился, провинциальный департамент все еще вел набор требуя получения степени аспиранта или выше. Теперь же даже для пятого курса открыты дороги. Каждый год, когда академия набирает рекрутов, мне приходится лично вести набор студентов. И это все еще при том обстоятельстве, что и в Цзяньнине, и в Гунчжоу есть отделы судебной медицины… С моей точки зрения, родственники каждого просто не могут написать двум отделам общественной безопасности Цзяньнин одним росчерком. Почему бы вам, отцам уголовного розыска, не оказать любезную поддержку и не передать Ма Сяна нам? Янь Се последовал за болтающим без умолку Гоу Ли в комнату судебно-медицинской экспертизы и небрежно сказал: – Пощади Ма Сяна, он даже не осмеливается пройти мимо двери морга. – Чего бояться? Позволь ему остаться со мной на полгода, и я гарантирую, что он даже сможет есть в присутствии сильно разложившихся, омыленных и всевозможных причудливых видом тел. Гоу Ли выдвинул стул и сел, открыв термос и собираясь приняться за еду, но Янь Се постучал по столу, останавливая его: – Подожди, я здесь не для того, чтобы болтать с тобой. – А ради чего? – Начальник Гоу сразу же насторожился. – Тело Ли Юйсинь уже доставлено из похоронного бюро округа Цзянъян? После того, как спасение Ли Юйсинь потерпело неудачу, ее тело было помещено в прозекторскую похоронного бюро округа Цзянъян Вскоре заместитель начальника Вэй отвез Хуан Сина и остальных на место происшествия в Цзянъян, чтобы взять расследование на себя. На основании того, что муниципальное управление Цзяньнин располагает первоклассной лабораторией для вскрытия, местный отдел криминальной полиции отправил тело маленькой девочки к ним. – Отчет аутопсии еще не пришел, а что ты хотел? Янь Се сказал: – Покажи мне. Не выпуская из рук ложку, начальник Гоу подозрительно оглядел его с головы до ног, и Янь Се нетерпеливо повысил тон: – Просто дай мне взглянуть! – Черт возьми, ты специально выбираешь людей, чтобы не дать им насладиться едой во время обеденного перерыва? – Гоу Ли что-то сердито пробормотал, и тут же встал, не в состоянии ничего с этим поделать. С ложкой во рту, он повел Янь Се к двери прозекторской. Потребовалось много времени, чтобы достать из кармана его белого халата ключ с красной нитью, которая по мнению судмедэкспертов, изгоняла злых духов… Затем он отворил дверь. Ли Юйсинь спокойно лежала на столе для вскрытия, ее череп и брюшная полость не было полностью зашиты. Обычно вскрытые трупы не покрывают белой тканью, но, возможно, из-за жалости к этой молодой девушке в расцвете сил, перед тем, как покинуть прозекторскую, Гоу Ли натянул белую ткань до ее подбородка. Если не обращать внимание на бледно-синее застывшее лицо, то она выглядела так, будто погрузилась в долгий, темный и сладкий сон. – Что ж, жаль ее, – сказал Гоу Ли с ложкой во рту. – Я мог бы закончить все утром, но подумал, что зашью ее немного лучше и сделаю это медленно днем… Эй, что ты делаешь? Он увидел, как Янь Се слегка наклонился к трупу, затем шагнул вперед и, не говоря ни слова, поднял белую ткань. …В белоснежном свете на правом плече Ли Юйсинь красовалась красная родинка, которая виднелась особенно четко и ослепительно среди трупных пятен. Янь Се не слышал, о чем говорит Гоу Ли, и даже не чувствовал собственного дыхания. Он вонзил ногти в ладони, крепко стиснул зубы и ему даже показалось, как только он откроет рот, то бешено колотящееся сердце вот-вот выпрыгнет из горла. Вчера в палате бретелька ночной сорочки Бу Вэй соскользнула, посреди ночи плечо Цзян Тина оголилось, а теперь верхняя часть тела Ли Юйсинь, покрытая трупными пятнами на анатомическом столе… Три почти одинаковых маленьких красных родинок продолжали мелькать перед ошеломленными глазами Янь Се. Казалось, что Ли Юйсинь ожила. Она подняла свои гниющие пальцы и погладила темно-красную родинку надключичной ямкой, и загадочно улыбнулась Янь Се.