…
Еженедельное собрание только что окончилось, и Ма Сян воспользовался перерывом, чтобы сбегать вниз и купить несколько булочек. Наевшись, он помчался обратно в главный офис отдела уголовного розыска. Он как раз свернул в коридор, и тут же налетел на Янь Се, который писал сообщение с опущенной головой, из-за чего он с шумом шарахнулся на два шага назад: – Эй, Янь-гэ! Янь Се поднял голову: – О, кстати, мне сегодня нужно выйти на временную полевую работу, и днем меня здесь не будет. Пожалуйста, сообщи отделу. С этими словами он собирался спуститься вниз, но Ма Сян подбежал и отчаянно потянул его за собой: – Какая полевая работа? Почему ты не берешь меня с собой, когда отправляешься на полевые работы? В последний раз ты взял с собой Хань Сяомэй, так как ты можешь сравнить меня с этой девушкой? Янь-гэ, разве я больше не твоя милая маленькая опора*?!*小棉袄 - радость для родителей.
Так уж получилось, что Хань Сяомэй вышла из лифта, жуя булочку, и столкнулась с ними лоб в лоб. Она была так напугана, что отступила на три шага и поспешно спрятала булочки за спину. – Уйди, уйди, уйди, не липни ко мне. Будь осторожен, иначе консультант Лу придет и изобьет тебя. – Янь Се поспешно оттолкнул Ма Сяна, а затем поприветствовал Хань Сяомэй. – Отведи его обратно в отдел. Днем меня здесь не будет, если появится дело, звони мне. Ма Сян опечалился: – Янь-гэ… не бросай меня, Янь-гэ… Ма Сян, пошатываясь, последовал за северным ветром, а за ним развевались две широкие, похожие на вермишель, слезы. Янь Се поспешно сбежал вниз по лестнице, и как только его темно серый плащ исчез у входа в коридор, Ма Сян внезапно перестал реветь и обернулся с каменным лицом: – Сегодня днем меня здесь не будет. Хань Сяомэй: – А?! Куда ты направляешься? – Я собираюсь на совместное задание с отделом по борьбе с наркотиками, – спокойно сказал Ма Сян, съедая половину булочки за один укус под пристальным взглядом Хань Сяомэй, а затем, надув губы, он переступил порог офисной двери отдела уголовного розыска.…
Дзинь… Дзинь… – Алло, – раздался в трубке ровный голос Цзян Тина, все еще с едва заметной хрипотцой, спрашивающий: – Что случилось? От этой легкой хрипотцы на сердце Янь Се стало жарко, но он этого не показал. Пройдя через парковку городского управления Цзяньнин, он открыл дверцу Phaeton’а и сел внутрь, спросив: – Что делаешь? Судя по звуку движения, Цзян Тин, должно быть, лениво потянулся: – Сплю. – Сон - это хорошо, доктор сказал, что тебе надо больше отдыхать, это полезно при застое крови в мозгу. Ты сегодня тренировался? Цзян Тин слишком долго находился в коме, и уже удивительно, что его мышцы полностью не атрофировались, но его сила и ловкость намного уступала прежним. Совет врача состоял в том, чтобы он медленно восстанавливался, проявлял терпение, избегал переутомления и интенсивных физических нагрузок. В принципе, было невозможно вернуться к прежнему уровню до комы, но Цзян Тин всегда хотел ходить в спортзал с Янь Се, для поддержания своего здоровья, но Янь Се каждый раз находил предлоги, чтобы не брать его с собой. После нескольких споров, Янь Се просто купил тренажеры и поставил их дома, заявив, что станет личным тренером Цзян Тину стоимостью в десять тысяч юаней в минуту. – Нет, – коротко и ясно ответил Цзян Тин, – нет энергии. – Почему тебе не хватает энергии? Потому что частного тренера нет дома? – Янь Се завел машину, и в его глазах невольно появилась улыбка: – Почему бы тебе не встать с постели и не сходить на кухню? Я приготовил для тебя кое-что особенное. – … – Цзян Тин молча выгнул бровь по ту сторону телефона и в домашних тапочках прошел на кухню: – Что это? – Открой шкаф и посмотри. Цзян Тин открыл шкаф и оказался застигнут врасплох: – Как ты… Phaeton медленно выехал из городского управления, и слегка приподнятые уголки губ Янь Се отразились в зеркале заднего вида. Второй чайный блин “ЛаоТун” был извлечен из чайной коробки. Хотя он лежал прямо на пергаментной бумаге, как будто из опасения, что ему не понравится, Янь Се уже разрезал острым ножом его на несколько маленьких кусочков. Каждый кусочек от чайного блина, завернут в пергаментную бумагу, ясно показывая: даже если он переупакован, он больше не имеет какой-либо коллекционной ценности. – В тот день я хотел отварить яйца в чае с приправами и случайно открыл упаковку, – Янь Се объяснил с улыбкой. – Раз упаковка открыта, то почему бы ей не воспользоваться. Чай для того и существует, чтобы его пили, так в чем же ценность, если его не пить? Засунуть обратно в шкаф и надеяться, что таким образом он соберется обратно в чайный блин? На другом конце провода на мгновение воцарилась тишина, а затем Цзян Тин недоуменно вздохнул: – Ты поистине… Янь Се рассмеялся. Никто из них не произнес ни слова; на обоих концах провода было слышно только их дыхание. Спустя долгое время Янь Се сказал: – Цзян Тин. – Да? – В будущем, не возвращайся в Гунчжоу, переезжай в Цзяньнин? – … – Найди работу в полицейской академии, и если хочешь, можешь помогать городскому управлению, осматривать место происшествия, выполнять поручения и так далее. Трудно поддерживать брак на расстоянии, к тому же в Цзяньнине высокая заработная плата и низкие цены, а также теплый и влажный воздух, ты так не думаешь? Цзян Тин тихо сказал: – Да. – Давай найдем время съездить за границу, чтобы провести свадебный банкет и пригласить всех членов нашей семьи. Что ты об этом думаешь? Цзян Тин рассмеялся: – Почему ты сегодня слишком много говоришь? Янь Се упорно настаивал: – Да или нет? Я задал тебе вопрос! – Ладно, ладно… устроим сервировку банкета маньчжурскими и китайскими блюдами* или что ты там еще захочешь.*满汉全席 - во времена знаменитых дворцовых приёмов династии Цин на стол ставилось более 120 видов горячих и холодных блюд.
– В таком случае, ты пообещал, а я запомнил. – Что ж, я согласен. – Затем Цзян Тин внезапно кое-что вспомнил и неожиданно добавил: – …В таком случае, тебе запрещено уничтожать третий чайный блин! Просто оставь его себе, я действительно не буду пить эту гадость! Янь Се рассмеялся: – От тебя столько хлопот. Сигнал поворота издал легкий тикающий звук. Янь Се держал руль обеими руками, и в его глазах отразилась очередь из машин, выстроившаяся перед ним на виадуке. Небо вдалеке было серым, облака затянуты дымкой, и ветер со свистом проникал в машину через щель в окне. – Куда ты едешь? – спросил Цзян Тин. – Еду на место преступления, оно расположено немного далеко от города. Возможно, я не смогу вернуться сегодня вечером. – … – Быть может, буду занят до завтрашнего утра, ох, действительно так раздражает, – Янь Се сделал паузу, сглотнул и сказал: – …Поешь как следует, а я позвоню тебе вечером, хорошо? Цзян Тин кивнул и сказал: – Хорошо. Сигнал поворота все еще тикал, Янь Се повесил трубку, в его глазах все еще не исчезла бессознательная улыбка, когда щемящий холод пронзил его сердце. Это случилось так, словно он повис в воздухе на утесе, не в силах коснуться ни неба, ни земли; только свистящий ветер проникал во все его конечности и кости через подошвы ног. Звук клаксонов, шум двигателей и тормозов за окном машины внезапно стали очень отдаленными, и в боковом зеркале отразился тусклый профиль Янь Се. Через некоторое время он, наконец, открыл установленную в автомобиле адресную книгу через Bluetooth и спокойно набрал другой номер… – Алло, капитан Янь? – Лао Ци, – в глазах Янь Се был мрачный блеск. – Я направляюсь в Гунчжоу. Как доберусь туда, я дам вам знать. Увидимся у входа в жилой комплекс Ячжиюань.…
Следственный изолятор города Цзяньнин. Из конца холодного и мрачного коридора донесся звук железных кандалов. Ожидающий с нетерпением Ма Сян сделал несколько шагов вперед одновременно с другими сотрудниками криминальной полиции из отдела по борьбе с наркотиками, и был остановленным недоумевающим надзирателем: – Это… – Понял, – Ма Сян дотронулся до сигареты и затушил ее, а собеседник бросил на него беспомощный взгляд. Городское управление обычно почти каждый день отправляло людей, и когда дел было много, любому сотруднику уголовной полиции даже с небольшим стажем приходилось бегать туда-сюда несколько раз в неделю. Экстренные предъявления обвинений посреди ночи или ранним утром - вполне обычное дело. Все они хорошо знакомы с тюремными надзирателями в следственном изоляторе. Но нынешняя ситуация отличалась от прошлой. Согласно правилам, их здесь быть не должно… Из следственного изолятора сообщили, что у Цинь Чуаня есть важные улики, которые он хочет предоставить. После допроса, начальство решило, что сегодня его следует перевести в провинциальный отдел. Лязгающий звук металла становился все ближе и ближе, и внезапно перед окном в дальнем конце коридора появилась раскачивающаяся фигура. Цинь Чуань в сопровождении двух тюремных надзирателей медленно направился к двери. – Капитан Цинь… – Цинь-гэ! Цинь Чуань не ожидал, что кто-нибудь придет, поэтому немного растерялся, но шаг не замедлил. Ма Сян невозмутимо встретил его испытующий взгляд, и к корню его языка подкатила горечь, но он заставил себя проглотить ее обратно. Все братья из отдела по борьбе с наркотиками, стоявшие рядом, сдерживали тяжелые вздохи. Только один молодой полицейский, которого совсем недавно перевели в отдел, не смог удержаться и импульсивно сделал полшага вперед, несмотря на препятствие надзирателя: – Капитан Цинь, вас несправедливо обвинили?! Скажите нам! После его слов, другой человек не смог сдержаться: – Да, капитан Цинь, я не верю, что вы могли такое сделать! – Должно быть, вас несправедливо обвинили, верно?! – Расскажите нам, хорошо?…
Цинь Чуань отвел взгляд и неторопливо прошел сквозь окруживших его людей. Недалеко от входа в следственный изолятор у подножия ступеней был припаркован фургон с синей надписью на белом фоне “Следственный изолятор города Цзяньнин”, а двое других полицейских ждали перед широко распахнутой задней дверью. Наконец Ма Сян не выдержал и хрипло произнес: – Цинь-гэ… Цинь Чуань остановился, повернул голову, улыбнулся и сказал: – Нет. Все присутствующие были ошеломлены. Цинь Чуань спустился по ступенькам, и несколько человек смотрели, как он приблизился, прошел мимо, а затем удалился. Лицо молодого брата, который только что закончил академию, покраснело, и все его тело задрожало. Ма Сян протянул руку, но удержал ее на весу, а затем внезапно спустился по ступенькам: – Не веди себя так, капитан Цинь! Я не могу в это поверить! Прошу, скажи мне, что тебя несправедливо обвинили, и поможем опровергнуть приговор, мы обязательно… Несколько человек поспешили вниз по ступенькам; тюремный надзиратель не ожидал, что ситуация так повернется: – Вернитесь! Эй, вы что делаете?! – Цинь-гэ! – Возвращайтесь! – Цинь Чуань внезапно повернул голову и крикнул. Холодный ветер пронесся по земле, и несколько сотрудников полиции по борьбе с наркотиками в отчаянии проявляли упрямство. Цинь Чуань какое-то время пристально смотрел на них, затем, наконец, покачал головой, вздохнул и сказал: – Без обид, все это сделал я и меня поймали. Человек, прогуливающийся у реки, не может избежать намокания своей обуви. Последнее, что я хочу видеть - это ваши глупые рожи, понимаете? Все ради денег! Больше ничего! Возвращайтесь! – Но… – Ты хочешь, чтобы я тебе сейчас повторил признание?! Тюремные надзиратели продолжали жестикулировать, оттаскивая и отталкивая их назад, но все еще остались два-три человека со слезами на глазах, которые не хотели уходить. – Я сказал, что видеть вас не желаю! – Цинь Чуань проявил безжалостность и нетерпение: – Уходите! Убирайтесь! В итоге и этих двоих-троих людей оттащили обратно к ступеням. Молодой полицейский разрыдался, Ма Сян сжал его плечо, и каждое слово в его хриплом голосе было кислым и едва различимым: – Послушай меня, если ты действительно хочешь помочь Цинь-гэ, просто убеди его сотрудничать и объясни как можно лучше, постарайся внести достойный вклад, а также… кроме того… Было бы неплохо сделать все возможное, чтобы избежать смертельного приговора. Вой молодого полицейского заполнил его барабанные перепонки, заглушив последнюю половину так и невысказанных слов. Цинь Чуань отвернулся и больше не оглядывался. Он наклонился и забрался на заднее сиденье полицейской машины. Два тюремных надзирателя смотрели на убитых горем сотрудником отдела по борьбе с наркотиками, стоящих неподалеку с невыносимым выражением на лицах, а затем повернулись и посмотрели на Цинь Чуаня с нескрываемым гневом. Бах! Дверца машины закрылась, и она медленно тронулась с места. – Эй, – сказал Цинь Чуань, оглядывая тюремных надзирателей, сидящих слева и справа, и казалось, находя это довольно забавным. Тюремные надзиратели стиснули зубы и проигнорировали его. – Ваш надзирательный контроль слишком ослаблен, верно? Если бы захотели, то сколько бы еще их могло прийти? Ему по-прежнему никто не ответил. – А как насчет вас? Вы выполнили все требования процесса сопровождения? Вот вы, – Цинь Чуань поднял подбородок к тюремному надзирателю, сидящему справа от него. – Вы надели свой бронежилет? Тюремный надзиратель, с которым он разговаривал, был относительно молод, и в конечном счете не выдержал: – Ты что, блядь, слепой? Почему ты задаешь так много вопросов? Цинь Чуань совсем не придал его словам значения: – Просто напоминаю. Он не спеша подвигал нижней частью шейного отдела позвоночника и плечами, однако, молчал он меньше полминуты и вдруг снова заговорил: – Эй, мне так жаль, но не могли бы вы оказать мне услугу? Молодой тюремный надзиратель собирался вспылить, но был остановлен старшим и смиренно спросил: – Что ты хочешь? – Помогите мне снять очки, – искренне сказал Цинь Чуань с улыбкой в уголках рта. – Неудобно носить их все время. Полицейская машина тронулась с места перед зданием следственного изолятора, и шины покатились по песку, издавая потрескивающий звук. Сотрудники из отдела по борьбе с наркотиками, пришедшие их проводить, дружно подняли головы; их глаза покраснели. Пока они в агонии наблюдали за происходящим, уже задняя часть машины выехала на дорогу. Неподалеку, по обе стороны дороги, росли деревья, отбрасывающие густую тень, и на обочине было припарковано несколько легковых автомобилей. В этот момент веки Ма Сяна внезапно дрогнули… Казалось, будто мир застыл на полсекунды. Бум!!! Без малейшего предупреждения несколько машин взорвались одновременно, и воздушная волна мгновенно перевернула полицейскую машину! Несколько человек, стоявших на ступеньках, отбросило воздушной волной в стену. Звуки тревоги, крики и звон разбитого стекла были подобно кипящему горячему супу, мгновенно заполняя весь мир. В течение нескольких секунд Ма Сян ничего не слышал; перед его глазами была чернота, и когда он поднялся с земли, его руки и ноги ослабели, он вдруг рефлекторно дотронулся до поясницы. …Нет пистолета. – …Блядь! – Ма Сян хрипло выдавил из себя слово, и вдруг услышал издалека звук набирающего скорость двигателя и машинально поднял голову… Его зрачки мгновенно сократились, и он невольно взревел: – Цинь-гэ!!! Не надо!!!