Разрывая облака / 破云 / Breaking Through the Clouds

Раздался всплеск воды, и они вынырнули из реки одновременно, и тяжело дышащий Янь Се тут же осмотрелся по сторонам. Сделав несколько вдохов, они проплыли немного вперед, оказавшись довольно далеко от места перестрелки на берегу реки. Окружающий пейзаж постепенно проступал в светло-сером утреннем рассвете, и издалека донеслись редкие звуки выстрелов, смешанные с щебетанием птиц. Янь Се повернул голову и тихо спросил: – Почему ты… Прежде чем закончить предложение, он увидел, что лицо Цзян Тина посинело. В такую холодную погоду воздух, который он выдыхал изо рта даже не был белым паром, и он погрузился обратно в воду. Янь Се стиснул зубы и шагнул вперед. Зайдя в воду, он поймал его и вытащил на каменистый берег. Цзян Тин не захлебнулся водой, но температура его тела была чрезвычайно низкой, что было связано с истощением сил от непрерывного ныряния. Янь Се не успел ни о чем спросить, обхватил верхнюю часть его тела руками и энергично помассировал грудь, шею и предплечья. Мокрое лицо Цзян Тина было белым и холодным как лед, в то время как его глаза черными как смоль, создавая сильный контраст. Через некоторое время он вздрогнул и, наконец, пришел в сознание и начал кашлять. – Кхе, кхе... Цзян Тин оттолкнул Янь Се, в изнеможении сел, потер лицо ладонями и откинул назад свои влажные черные волосы, обнажив светлый, чистый и бледный лоб. – Я знаю, о чем ты хочешь спросить, – хрипло сказал он. – Нельзя... нельзя здесь оставаться. Следуй за мной. Он, пошатываясь, поднялся на ноги и пошел вперед, продираясь сквозь кусты, и углубился в лес. Янь Се следовал за ним по пятам, ни один из них не произнес ни слова и напряженное молчание длилось долго. Наконец, пред ними внезапно прояснилось, и они вышли на относительно ровную почву горной долины. Перестрелка вдалеке была совершенно уже не слышна. Неизвестно, досталось ли А-Цзе при разборке или он успел позвать подмогу. Густой лес окружен горными ручьями, и на каждом дюйме пространства скрывалась неизвестная смертельная опасность. Цзян Тин, наконец, доковылял до дерева, сел, прислонившись к стволу, и спросил с горькой усмешкой: – Почему ты здесь? Янь Се стоял в нескольких шагах от него и спокойно смотрел, не выказывая ни малейшей капли гнева или злобы. Через некоторое время он медленно сказал: – Это я должен был задать тебе этот вопрос. – … – Почему ты здесь? Янь Се был из таких людей, кто в гневе ругал подозреваемых и своих подчиненных, но когда он действительно достигал пика ярости, то успокаивался, совершенно не показывая никаких эмоций на своем лице, из-за чего люди начинали испытывать чувство угнетения, настолько сильное, что дыхание покидало их легкие. Цзян Тин отвел взгляд, пристально уставившись в определенную точку перед собой, и вдруг через некоторое время спросил: – Ты был в том детском приюте? Прозвучавшие слова были вопросительными, но тон утвердительный. Янь Се высокомерно посмотрел на него. – ...Ты хочешь меня о чем-нибудь спросить? После того, как Цзян Тин сказал эти слова, вокруг воцарилась тишина, и спустя более чем полминуты Янь Се тихо спросил: – Если я спрошу, ты скажешь мне правду? Небо посветлело, и серо-черные тучи постепенно побелели. Туман в долине, наконец, медленно рассеялся, и вдалеке проступили бледные и неровные очертания зимнего леса, а затем, вместе со светом, проявился необъятный общий вид. Из них двоих один стоял, в то время как другой сидел; оба больше не разговаривали. Несмотря на то, что они были всего в нескольких шагах, казалось, что невидимая природная граница наконец-то проявила свирепое лицо. – Янь Се, – Цзян Тин поднял голову, чтобы посмотреть на него; в его глазах мелькнуло неясное мерцание света, которое было весьма трудно разглядеть. Он спросил: – Ты все еще веришь мне? Первой реакцией Янь Се было: Ты все еще осмеливаешься упоминать об этом? Оттого, что его одурачили, гнев мгновенно пронзил сердце, но прежде чем вырваться наружу, он превратился в сильную усталость. Он покачал головой и рассмеялся, не зная, что еще сказать, а затем выгнул бровь и спросил: – А ты как думаешь? Шестое чувство подсказывало, что пришло время принять окончательное решение. Цзян Тин глубоко вздохнул, поднял голову, закрыл глаза и долгое время слушал вибрации, отдававшиеся в пустоте, что заставило его сердце учащенно биться. Он протяжно выдохнул и никто не знал, что этим действием он снова облачает свою трусливую душу в спокойную и несокрушимую броню, а когда вновь открыл глаза, то снова вернулся в своем неуязвимое состояние льда: – Просто не верь мне. – …Я уехал из Цзяньнина, потому что начальник Люй пришел к тебе в дом, пока тебя не было, и попросил меня сотрудничать с ним работая под прикрытием рядом с Пиковым Королем и предоставлять информацию полиции. –Не дожидаясь реакции Янь Се, Цзян Тин спокойно продолжил повествование: – Но просьба не только чрезвычайно опасна, но и противоречит моим собственным интересам, поэтому я не согласился. Я смог сбежать из Цзяньнина только после того, как ударил его ножом… Не волнуйся, начальник Люй не умер. Я не хочу испытывать на себе скорость расследования и всю тяжесть ареста за убийство начальника службы общественной безопасности. Янь Се оказался потрясен этой беспрерывной чередой сброшенной тяжелой артиллерии, но, по крайней мере, его профессиональные инстинкты все еще были на месте, и он быстро уловил неестественную часть сказанных слов: – …Твоим собственным интересам? У Цзян Тина не было ни малейшего намерения объяснять: – Долина, в которой ты находишься, называется ущельем Юаньлун. После нескольких беспощадных нападок по индустрии производства наркотиков в Даляншане* она стала одной из крупнейших баз по производству наркотиков в Юго-Западном регионе. 20 или 30 лет назад, из-за изменения климата и национальных репрессий, ущелье Юаньлун постепенно стало непригодным для выращивания опийного мака. Затем местные жители начали контрабандой ввозить наркотики из Мьянмы через Юньнань, так что у них очень тесные отношения с некоторыми крупными наркобаронами на границе, и самая большая сила - это… – После короткой паузы он сказал: – Отец Пикового Короля, Трефовый Туз, которого зовут У Тунь.

*大凉山 - гора в провинции Сычуань Китая.

“У” у бирманцев была не фамилией, а предлогом, который обычно указывает на то, что человек был старше и имел высокий статус. Показатель, что у этого наркобарона, который активно действовал на китайско-мьянманской границе в прошлом, настоящее имя только “Тунь”. – В ранние годы У Тунь громогласно заявил о себе, уделял внимание показухе и братской верности, а также был фанатично религиозен. Пиковый Король вырос в Соединенных Штатах, и стал полной противоположностью своего отца. После возвращения, из-за проблем с властью внутри группы, у него постепенно разгорелся большой конфликт с У Тунем, так что позже отец и сын отвернулись друг от друга и почти полностью разорвали отношения. – Я не особо уверен, насколько плохи отношения между ними, в конце концов, я пробыл в коме три года. Судя по текущему времени, я предполагаю, что они оба желают убить друг друга, но инстинктивно понимают что к чему. Но ради совместного использования каналов контрабанды и защиты интересов семьи от посягательств других наркобаронов в Золотом треугольнике* они отложили разрывание лиц друг другу, и на первый взгляд они едва поддерживают отношения сотрудничества.

*金三角 - район на границе между Мьянма, Таиландом и Лаосом, знаменитый производством и распространением наркотиков.

Цзян Тин никогда не упоминал об этих секретах внутри наркокартелей, однако сейчас он был нехарактерно откровенен и честен до такой степени, что не испытывал угрызений совести. У Янь Се было смутное предчувствие чего-то, но это не отразилось на его лице, и он просто спросил: – Ты знаешь, где скрывается Трефовый Туз У Тунь? Цзян Тин сказал: – Да. – Но ты никогда не сообщал об этом полиции. – Да. Оба ответа были короткими и утвердительными, без малейшего изменения тона. Янь Се стоял там, непроизвольно подняв руку, чтобы дотронуться до сигарет, но затем вспомнил, что портсигар вымок в воде и табак превратился в комок вязкой грязи. Разумеется, такие вещи, как никотин, не могли обеспечить никакой реальной духовной поддержки. Янь Се помассировал межбровье и выдохнул, наконец, поднял глаза и спокойно сказал: – Только не говори мне, что у тебя хорошие отношения с твоим приемным отцом, У Тунем. Цзян Тин открыл рот, но проглотил слова обратно. – Ущелье Юаньлун, по сути, является частью территории У Туня, поэтому Пиковый Король настороженно относится к этому месту. Деревня Юнкан, которая расположена у подножия горы, была взращена им для наблюдения за этим местом. – Цзян Тин ответил не по существу: – Я здесь, чтобы найти кое-кого, а Цзинь Цзе пришел за мной по приказу Пикового Короля. Янь Се сразу же спросил: – Кого ты ищешь? У Туня? Цзян Тин поднял голову, но ответил не сразу. Постепенно в горном лесу послышалось слабое движение; шум становился все громче и громче, и был отчетливо слышен звук приближающихся шагов. Вскоре в последней дымке утреннего тумана появился ряд фигур, примерно восьми-девяти человек, с двумя-тремя связанными впереди, и они шли прямо к открытому пространству. – Юэ Гуанпин позвонил начальнику Люю перед смертью и сказал, что ему жаль сотрудников полиции по борьбе с наркотиками, которые погибли при взрыве во время операции 1009, и ему также жаль меня. Перед арестом Цинь Чуань сказал, что Юэ Гуанпин не стал бы случайно раскрывать информацию другим, и настоящий убийца, который привел операцию к провалу, был я. Если никто из них не солгал, тогда я могу предположить только одну вероятность… Цзян Тин, наконец, встал из-под дерева, прищурился и посмотрел на приближающихся к нему людей: – Я здесь для того, чтобы проверить эту вероятность, и ответ должен быть получен сегодня. Янь Се обернулся. А-Цзе и двум другим его подчиненным связали руки за спиной, каждому приставили дуло пистолета к затылку, а затем вытолкнули на открытое пространство. Позади них была группа людей, которые бросились в атаку на берегу реки. Главой был седовласый и худощавый старик, примерно 60-70 лет, одетый в традиционный бирманский саронг, и его подчиненный почтительно поддерживал его одной рукой. Янь Се сжал челюсть. Вначале он подумал, что это У Тунь, но потом понял, что старик выглядит иначе, чем на фотографии в компьютере начальника Люя. …Он подчиненный Трефового Туза? Или родственник? В следующее мгновение Цзян Тин ответил на его вопрос: – Дядя Бо. Старик по имени “дядя Бо” бросил на него косой взгляд. Он остановился, поднял руку, указывая пальцем на открытое пространство перед собой, и крикнул: – Отпустите! Бирманцы немедленно вытолкнули троих пленников вперед и пинками поставили их на колени. На шее А-Цзе все еще оставались заметные фиолетовые отметины, а его глаза были полны нескрываемой ярости, но он вел себя довольно сдержанно, за исключением нескольких очевидных ругательств, которые он произнес, когда упал на колени. Зная статус Бубнового Валета, подчиненные бирманца не посмели ослабить бдительность, и тут же кто-то приставил пистолет к его затылку. Цзян Тин равнодушно посмотрел на эту сцену и спросил: – Почему ты не убил его? А-Цзе тут же скользнул по нему взглядом загнанного зверя. Цзян Тин проигнорировал его пристальный взгляд: – Этот человек - один из самых способных подчиненных Пикового Короля. Избавиться от него - значит сломать правую руку Пиковому Королю. Его нельзя оставлять в живых. – Ты… Старик по имени дядя Бо хрипло перебил А-Цзе и указал на Янь Се: – Если бы не он, мы могли бы прошлой ночью покинуть ущелье Юаньлун и отправиться в Мьянму, чтобы присоединиться к У Туню. Почему ты настоял на том, чтобы спасти его? Эти слова содержали большой объем информации, и первое, что взорвалось в сознании Янь Се: он действительно собирался в Мьянму… Он немедленно повернулся, чтобы посмотреть на Цзян Тина, но увидел, как тот с абсолютно спокойным выражением лица, ответил небрежно, как будто вопрос старика вообще не вызывал никаких проблем: – Одна ночь мужа и жены, сто дней благодати, я не могу видеть, как этот человек умирает у меня на глазах. В чем проблема? Никто не ожидал от него такого ответа. Старик застыл от удивления, а остальные никак не могли отреагировать, и атмосфера внезапно стала странной. Внезапно А-Цзе усмехнулся и сказал: – Дядя Бо, вы верите в то, что он сказал? Старик прикрикнул: – Заткнись! – Я думал, что вы имеете свой главенствующий статус после Трефового Туза не просто так, и прекрасно знаете, что человек по фамилии Цзян известен тем, что говорит ложь более подлинно, чем настоящее золото. Бирманец, державший его под прицелом, сердито взревел, вероятно, приказывая пленнику заткнуться, но А-Цзе пропустил его угрозу мимо ушей: – Этот человек - Янь Се, заместитель начальника отдела уголовного розыска управления общественной безопасности города Цзяньнин, выдающийся инспектор 3 ранга. Вы думаете, что Цзян Тин собирается вернуться и продолжить усердно трудиться, но ведь на самом деле он уже подготовил путь отступления с этим полицейским. Если вы мне не верите, то дайте ему прямо сейчас пистолет и пусть он убьет этого полицейского. Убедитесь сами, сможет ли он сделать это! Несколько бирманцев переглянулись; выражение лица старика внезапно изменилось, и он оглядел Янь Се с головы до ног. Ситуация становилась крайне опасной, и в воздухе витал густой запах пороха, который, казалось, был на грани того, чтобы вспыхнуть в любой момент. В этот момент Цзян Тин рассмеялся, казалось бы, чувствуя себя одновременно абсурдно и эмоционально: – Когда это ты начал предугадывать мои мысли? Затем он шагнул вперед по серой, мокрой и холодной траве, и никто вокруг не осмелился остановить его. Он небрежно вытащил пистолет у бирманца и подержал его в руке, затем вернулся и направил пистолет в висок Янь Се! Лицо старика дернулось, А-Цзе недоверчиво посмотрел на него, а Янь Се вдруг замер. Но выражение лица Цзян Тина было совершенно безразличным: – Дядя Бо, после того инцидента трехлетней давности можно с уверенностью сказать, что у меня вражда с Цзинь Цзе. Сделаем так: если ты убьешь Бубнового Валета, я почувствую облегчение и тогда я не придам значения жизни и смерти этого мужчины. Что ты об этом думаешь? Похожие на кору дерева дряблые и обвисшие щеки старина слегка подергивались, как-будто он что-то прикидывал в уме. – Я уже нахожусь в розыске Департамента общественной безопасности, и меня не волнует жизнь этого заместителя капитана. Но мы сотрудничаем, и я не могу делать того, о чем вы меня не просили, но я убью того, кого вы попросите меня убить. Этот офицер угрозыска по имени Янь Се может умереть, но вы должны дать мне что-то взамен. – Цзян Тин уставился на старика своими черными глазами и едва заметно улыбнулся: – Как насчет этого, дядя Бо? Убейте Бубнового Валета, и мы сможем отправиться в Мьянму, чтобы присоединиться к Трефовому Тузу; разве вам не следует поторопиться? – … – Время шло капля по капле, и, наконец, старик медленно повернулся к бирманцу, который придерживал его, и без лишних слов просто кивнул. Потрясенный А-Цзе увидел, как бирманец достал из-за спины пистолет, а затем направил дуло на одного из двоих его людей, которые стояли в ряд со связанными за спиной руками… Бах! Первый был убит выстрелом между глаз. Бах! Второй мужчина тоже упал на землю. Свежая кровь пропитала холодную и потрескавшуюся почву, и бирманец направил свой пистолет на А-Цзе… Бах!!! Снайперская пуля пробила расстояние в сотни метров, и выстрел зазвучал нескончаемым эхом. В голове бирманца зияла кровавая дыра, а его пистолет с глухим стуком упал на землю. Мутные старые глаза дяди Бо внезапно прояснились, и он увидел, как тело бирманца несколько раз содрогнулось, а затем упало на землю. Послышался бесконечный шум транспортных средств, и постепенно со всех сторон открытого пространства раздался рев двигателей. Дядя Бо внезапно повернул голову и увидел, что вокруг долины появилось больше дюжины машин, и они мгновенно приблизились. А-Цзе выпалил: – Дагэ! …Пиковый Король! Внедорожники остановились, и хорошо обученные телохранители один за другим выскочили из машин и окружили открытое пространство. Восемь-девять человек дяди Бо оказались в меньшинстве, затем группа людей подошла и грубо оттолкнула их, обезоружив всего за несколько секунд. Лицо старика побагровело, но он не осмелился издать ни звука. Он наблюдал, как два человека подбежали, чтобы помочь А-Цзе, и ножом перерезали веревку, а затем несколько человек не удержались и оттащили Янь Се в сторону, бдительно наблюдая, чтобы он не двигался. Казалось, будто Цзян Тин закрыл глаза на происходящее. Он стоял на месте со странным выражением лица, глядя вперед. Позади него из внедорожника вышла фигура и медленно пошла вперед по траве, пока не остановилась у него за спиной. – Я говорил, что окончательный победитель этого пари - я. Однажды тебе придется признать свое поражение, но я не ожидал, что ты так быстро разгадаешь подсказку Цинь Чуаня. Пиковый Король положил руку на плечо Цзян Тину, и сказал с нежной улыбкой: – В этот раз я не стану завязывать тебе глаза. Разве ты не хочешь посмотреть на меня, Червонная дама? Зрачки Янь Се мгновенно сузились… Было похоже, будто шейный позвонок Цзян Тина заржавел, и спустя долгое время, он медленно повернул голову и пристально посмотрел на улыбающееся лицо. Пиковый Король смотрел на него нежным взглядом, даже слегка ободряющим. – ...Ты личинка в сточной канаве, – Цзян Тин сделал паузу у его уха и произнес, подчеркивая каждый слог. – «Заклепка".