…
Полчаса спустя. Та же больница, тот же стационар, палата наверху. – Все именно так, – начальник Люй, одетый в светло-голубую больничную одежду, сел в изголовье кровати. Он поставил большую кружку с чаем и медленно произнес: – Вторая причина заключалась в том, что он признался, что является Червонной дамой. Заместитель начальника Чжао помчался обратно в провинциальный департамент, чтобы подать жалобу. После того, как два других ответственных лица согласовали свои действия с провинциальным департаментом и городским управлением, они попрощались с начальником Люем со сложным выражением лица. В пустой и просторной палате осталось только два человека: начальник Люй и Янь Се. Дверь была плотно закрыта, и через маленькое стеклянное окошко можно было увидеть Гао Паньцина, Ма Сяна и других, обеспокоенно охраняющих дверь. Небо затянули темные тучи, и в воздухе витал запах дезинфицирующего средства, наполняя легкие удушливым запахом. – Я немедленно откланялся и покинул твой дом. Было почти девять часов вечера, и на улице шел сильный дождь. Я поспешно покинул общину и собирался взять такси, чтобы вернуться в городское управление, чтобы немедленно сообщить о ситуации, но я не ожидал, что Цзян Тин последует за мной и внезапно ударит меня ножом. Я упал на землю и потерял сознание, а когда очнулся, то уже был в больнице. В течение всего процесса не произошло никаких изменений, и дополнительные детали все еще находятся в стадии расследования… поэтому я не могу рассказать тебе всех подробностей. Начальник Люй поправил очки для чтения и со строгим видом посмотрел на Янь Се. Последний не проронил ни слова. – Ты все еще нравишься ему, Янь Се. Причина, по которой он не сделал этого в твоем доме, а решил последовать за мной в отдаленное место за пределами жилого комплекса, чтобы совершить преступление, заключается в том, что он не хотел впутывать тебя в это дело. Если бы не твое спасение и арест Цинь Чуаня, он бы не появился предо мной, и продолжил бы оставаться с тобой инкогнито еще года два, – начальник Люй взволнованно покачал головой и сказал: – Раз уж так вышло, не иначе это воля небес. Волнующая вспышка гнева, которая только что произошла перед заместителем начальника Чжао, превратилась в потухший костер; он внезапно вспыхнул, а затем исчез, оставив на земле только кучку пепла. Янь Се молча протянул руку, чтобы достать сигареты, но в кармане было пусто. Начальник Люй достал пачку сигарет из подарочной коробки, которую ему кто-то принес из посетителей, и бросил ему: – Вот, закури. С тихим щелчком Янь Се зажег сигарету светло-голубым пламенем, и аромат никотина быстро проник в каждый сантиметр нерва. Его красивое и суровое лицо расплылось в дыму, и спустя долгое время он, наконец, выдавил усмешку: – …Воля небес. Затем он поднял глаза и спросил: – Воля небес указала вам отправить Ян Мэй в ущелье Юаньлун, чтобы спасти меня с помощью инфракрасного излучателя? Начальник Люй посмотрел на него и засмеялся: – Ты что, меня подозреваешь? …Честно говоря, я ничего не знаю о Ян Мэй, но она рассказала обо всем следственной группе. Цзян Тин взял ее с собой перед отъездом, опасаясь, что если он оставит ее в Цзяньнине, то она расскажет полиции еще больше неприятных вещей. Но после того, как Цзян Тин узнал, что на тебя напал Цзинь Цзе и остальные в деревне Юнкан, то он взял людей Трефового Туза, по имени У Тунь, и отправил Ян Мэй, чтобы она нашла способ спасти тебя. – Это правда, что он работал на У Туня в качестве Червонной дамы, а затем оказался загнан в угол и обратился к Пиковому Королю. Но несмотря ни на что, он не хотел убивать тебя. – Начальник Люй махнул рукой и сказал: – Человеческое сердце слабое, сложное и непредсказуемое. Один и тот же случай продемонстрирует различные противоречивые истинные чувства с разных точек зрения. Короче говоря, тебе действительно крупно повезло, что ты выжил! …Это правда? Янь Се прищурился, и в глубине его глаз промелькнуло острое сомнение. Начальник Люй знал, о чем он думает, но не стал утруждать себя долгими разговорами: – Разве тебе не повезло? Если бы я знал, где находится Цзян Тин и Пиковый Король, то разве бы уже не уведомил провинциальный партийный комитет и департамент, чтобы послать большое количество спецназа и военной полиции? Я начальник управления общественной безопасности, зачем мне отправлять гражданскую женщину-информатора в глубь горного леса для выполнения такого трудного и опасного задания? Янь Се, думаю, из-за этого инцидента ты растерял всю свою логику! Действительно, если бы Цзян Тин был в сговоре с начальником Люем, то за ним должно было следить большое количество сотрудников криминальной полиции, и Ян Мэй не стала бы действовать в одиночку. Рука Янь Се, державшая сигарету, замерла в воздухе, и он не знал, что сказать. – Я понимаю, о чем ты думаешь, Янь Се, – начальник Люй почувствовал, что был слишком резок, и слегка смягчил тон: – Но у Цзян Тина такая натура, и тебе следует научиться принимать реальность. Сигарета приковала к себе взгляд Янь Се, и в его ушах снова зазвучали слова Цзян Тина: “Это долгий, трудный и бесконечный путь. Как только ступишь на тропу, будет трудно повернуть назад… Иногда даже отставка не поможет свернуть с этого пути, а те, чей гроб накрыли государственным флагом, вообще меньшинство. Большинство людей уходят на полпути, некоторые сбиваются с пути и оказываются на развилке дороги, и больше не могут сражаться бок о бок…” – Янь Се, – в тот день, сидевший в машине Цзян Тин посмотрел на него с незаметным блеском в глазах и тихо сказал: – Следует научиться принимать это. Янь Се медленно курил сигарету, и в этот момент, сидя в палате, он таки понял, что это был за сложный и спокойный блеск в глазах Цзян Тина. …Это была жалость. Это была не жалость к тому, кто пережил предательство Цинь Чуаня, а жалость к тридцатилетнему мужчине, который до сих пор сохраняет смертельную для жизни наивность. – Я понимаю, – наконец хрипло сказал Янь Се, затушил окурок и вставал, – можете быть спокойно поправляться, я буду сотрудничать с этими идиотами… со следственной группой провинциального департамента. Начальник Люй кивнул и вздохнул с облегчением, так как ему наконец-то удалось убедить его. – До выяснения с ситуацией с Цзян Тином ты временно отстраняешься от работы в городском управлении… Не волнуйся, это вполне себе формальная процедура. По правилам тебя следует временно задержать, но твоя мать… – начальник Люй прикрыл рот рукой и кашлянул: – Она беспокоилась за своего любимого сына, поэтому… было дано официальное разрешение… и ты временно отстранен от должности, чтобы отдохнуть дома. Слова начальника Люя были довольно сдержанными, но Янь Се мог представить себе сцену, в которой госпожа Цзэн Цуйцуй держит в руках посох с золотыми обручами* и собирается устроить переполох в Небесных чертогах**. Очевидно, что несколько лет назад это было тем, чего он больше всего боялся и чего больше всего хотел избежать, но теперь из глубины его сердца вырвался луч благодарности и тепла.*金箍棒 - посох с золотыми обручами (оружие, используемое Царём Обезьян в романе «Путешествие на Запад»). **大闹天宫 - Переполох в Небесных чертогах (первая часть трилогии мультфильма, снятого по роману «Путешествие на Запад».
Им действительно не повезло иметь такого сына, как я, который приносит лишь беды и не проявляет должную любовь к родителям… Внезапно подумал он. Подавив свою печаль, Янь Се кивнул начальнику Люю, развернулся и направился к выходу из палаты. В тот момент, когда он обернулся, белый дым от сигареты рассеялся, открывая его красивый и непокорный профиль. В какой-то момент под уголками его глаз появилось несколько тонких морщинок, как будто годы пронзили его тело, оставив многочисленные шрамы в глубине души. – ...Янь Се, – внезапно раздался сзади голос начальника Люя. Янь Се остановился. – Ян Мэй сказала, что была довольно далеко и видела мертвого Ци Сыхао, командира подразделения Гунчжоу, но не видела, кто в него стрелял, – раздался низкий голос начальника Люя. – …Ты видел? Янь Се стоял неподвижно, и даже показалось, будто он перестал дышать. – ...Может быть, это был Цзян Тин, – спустя неизвестное количество времени прозвучал его голос, словно отточенный наждачной бумагой: – В тот момент все произошло так быстро, и на деле я тоже… После небольшой паузы, он снова прошептал: – Должно быть это он. Начальник Люй молча кивнул, Янь Се открыл дверь, словно спасаясь от чего-то, и вышел, не оглядываясь.…
С того дня начались бесконечные расспросы. То, что произошло в ущелье Юаньлун, кто появился и что они сказали… все это нужно было повторить слово в слово; даже малейшее изменение тона или манера поведения не должны быть упущены. При таком интенсивном допросе очень трудно скрыть или исказить что-то конкретное, а массовые повторения рассказов могут запутать мышление и привести к ошибкам. Хотя заместитель начальника Чжао в тот день проявил себя как нетерпеливый новичок, зато последующие сотрудники были экспертами, и их навыки были более систематические и теоретические, чем у такого опытного криминального полицейского, как Янь Се. Перед этими стариками, прошедшими через множество сражений, даже малейший изъян станет возможностью для полного разгрома. "Заклепка» по имени Вэнь Шао был Пиковым Королем, и об этом инциденте сообщили в Гунчжоу, что потрясло всю систему общественной безопасности Юго-Запада. Весь соответствующий персонал с того года, когда Вэнь Шао был принят на работу, был уволен, и вскоре после этого пришло уведомление, что с группой соответствующих лиц, ответственных за систему подбора персонала, разобрались. Дело в отношении Ци Сыхао, совместно с нотариальной конторой города Гунчжоу, компанией по уничтожению опасных отходов и другим соответствующим персоналом, связанных с серьезными преступлениями, субподрядом, кражей и незаконным оборотом изъятых наркотиков, было передано в архив для расследования, и вскоре обстоятельства дела стали для всех очевидны*. Проданные наркотики через руки этих людей, включая 1,6 килограмма героина высокой чистоты, 6,2 килограмма метамфетамина и небольшого количества различных производных амфетамина, которые можно считать серьезными случаями с точки зрения их характера и социального вреда.*水落石出 - вода спала — камни обнажились (обр. в знач.: стать очевидным, все тайное становится явным; проясниться).
Стоит упомянуть, что они также продали по меньшей мере 300 граммов “голубого золота”, но поскольку начальник нотариальной конторы был похоронен в море огня KTV в Гунчжоу, а Ци Сыхао погиб в ущелье Юаньлун по неизвестным причинам, и другие наркоторговцы были убиты, то этот новый тип соединения фентанила исчез в огромном людском потоке, и отследить его было уже трудно. Кроме того, произошел еще один инцидент, который вызвал сенсацию в полиции Юго-Запада: повторно возбудили дело 1009 о взрыве на заводе по производству пластмасс трехгодичной давности. Нынешний мэр лично взял на себя руководство, и воссоздал следственную группу для подготовки к всесторонней проверки и повторному расследованию. На этот раз следственная группа отличалась от той, что была три года назад. Они действовали решительно и без малейшего колебания; не только апартаменты 701 в жилом комплексе Ячжиюань, но и вся жизнь Цзян Тина была полностью выставлена на солнце под увеличительное стекло. Те, кто имел контакты с Трефовым Тузом и был куплен Пиковым Королем должны быть расследованы и арестованы, и в одночасье были сняты с поста несколько руководителей корпораций. На деле это была всего лишь капля в море, и все об этом прекрасно знали. Наркокартели все еще активны, и эти разоблачения были лишь верхушкой айсберга. На глубине были сокрыты более глубокие и сложные интересы, и без проведения обширных раскопок неизвестно, когда их удастся обнаружить.…
Но все это не имело никакого отношения к Янь Се. Спустя более чем полмесяца все допросы подошли к концу, и он, наконец, обрел временную личную свободу. Когда он покидал Цзяньнин, то было еще начало зимы, но в тот день, когда он вернулся домой, был девятый зимний день*. Отец и мать Янь приехали, чтобы забрать его у ворот больницы. Увидев, как их изможденный сын медленно выходит из ворот в одиночестве, даже Цзэн Цуй, которая всегда была резкой, вдруг не смогла удержаться от покраснения глаз.*九 - традиционно зима в Китае делится на девять девятидневок.
Янь Се, не сказав ни слова, шагнув вперед и крепко обнял своих родителей. – Пойдем домой, – Цзэн Цуй энергично похлопала Янь Се по крепкому плечу и сказала: – Давай просто пойдем домой. Много лет назад она гладила своего сына по голове также легко, как по мячу, но теперь ей пришлось потянуться вперед, чтобы похлопать Янь Се по плечу. Приближалось Рождество, и над растениями в горшках у ворот жилого комплекса Хубинь украшали красные и зеленые фонарики*. Издали это выглядело очень красиво. Вход в каждую квартиру был увит виноградной лозой из жимолости, а в коридоре висели золотые колокольчики. Янь Се вышел из машины своих родителей и в одиночку поднялся на лифте на верхний этаж. Он на мгновение заколебался, а затем прижал палец к замку, открывая дверь с помощью своего отпечатка.*红绿 - цвета ян и инь — мужской и женской сил природы.
Щелк. Оранжевый свет ламп освещал гостиную, отражаясь на большом молочно-белом диване. За окном, словно Млечный Путь, мерцали огни во всех домах. На кухне булькал бульон на кости, по всей комнате разливался восхитительный аромат, а панорамные окна запотели от пара; сидя босиком, Цзян Тин облокотился на груду подушек на диване, держа в руках кружку с чаем. Он поднял голову, отрываясь от онлайн-шахмат, улыбнулся и спросил: – Почему ты вернулся так поздно? Янь Се молча стоял в дверях. – Суп остыл, – Цзян Тин поднял ногу и указал в сторону кухни, после чего улыбнулся и распорядился: – Вымой руки, положи в тарелки рис и принеси ко мне. Журчание воды из-под крана, звон посуды, палочки для еды и ложки, трение одежды и звуки нежных поцелуев… все это доносилось из пустоты. Янь Се слышал его смех от входа до самой кухни. Он закрыл дверь, подошел к дивану и, будто в трансе, уставился на журнальный столик. Цзян Тин сказал: – Налей в тарелку три столовые ложки соевого соуса и две столовые ложки уксуса, измельчи немного чеснока и перемешай. Ты ведь не добавлял никаких острых специй в мою тарелку, правда? Янь Се открыл рот, его губы слегка дрожали. – Янь Се! – Цзян Тин повернулся с дивана и спросил в сторону кухни: – Ты меня слышал? – … Янь Се посмотрел на журнальный столик перед диваном и сказал со странной дрожью в голосе: – ...Я слышал. Внезапно сон исчез, подобно серой волне, сметающей все ощущения звука, цвета и прикосновений. Янь Се стоял один в гостиной. Диван был пуст, на кухне было темно и тихо, а панорамные окна холодными и прозрачными; перед ним стояло лишь полстакана чая, который давно остыл. Он запустил пальцы в волосы, прикрыл глаза ладонями, глубоко вздохнул и через некоторое время поднял голову. Этого человека здесь не было. Человек по имени Цзян Тин, который провел с ним бок о бок дни и ночи, и давший ему обещание, покончил со всем выстрелами и серией предательских событий. Он уже ушел. Янь Се будто утратил чувство холода и голода. Он снял пальто, переобулся в тапочки, и шаг за шагом, словно блуждающая душа, обошел все комнаты в доме, включая в каждой свет, а затем также последовательно выключил. Он как бы подтверждал, что эта крепость безопасна, независима и изолирована от мира; она была как пустая оболочка, обернутая вокруг него, плотно зашитая и не тронутая холодным ветром, стойко противостоящая праздничной атмосфере и смеху тысяч семей снаружи. Затем он вернулся в гостиную, молча сел на диван и не шевелясь стал смотреть на медленно плавающую в темноте пыль. На самом деле, он должен был чувствовать себя очень уставшим, но, как ни странно, он совсем не устал и вошел в состояние почти полной пустоты и небытия, начиная от души и заканчивая телом. Свет проникал из окна, и светлая полоса пересекла его высокую переносицу, переходя от скул к подбородку. Его глаза были бессознательно открыты, а нижняя половина лица глубоко скрыта в густой темноте. В половине одиннадцатого стрелки настенных часов загорелись слабым зеленым светом. Пришло время умыться. Янь Се протянул руку в сторону, но кончики его пальцев скользнули по воздуху, и его голос прозвучал мягко, что казался иллюзией: – Спокойной ночи, Цзян Тин. Затем его фигура, будто слившаяся с ночью, наконец встала и направилась в ванную.…
Всплеск… Холодная вода полилась по раковине и исчезла в водостоке. Глаза и нос Янь Се покраснели; он бесстрастно достал полотенце для лица из автоматически нагреваемой стойки из нержавеющей стали и глубоко уткнулся в него своим мокрым лицом. Капли воды стекали с его локтей и капля за каплей падали на мраморный столик. Как бы то ни было одиноко, долгая ночь все равно наступит. Янь Се глубоко вздохнул в полотенце и поднял глаза, чтобы посмотреть на свое удрученное отражение в зеркале. Он просто стоял там несколько секунд, и вдруг почувствовал что-то странное. Он шмыгнул носом и посмотрел на полотенце в своей руке. – ..? Янь Се снова поднес полотенце к носу и понюхал его. На этот раз он был точно уверен, что ему не почудилось. После того, как вода намочила полотенце, на нем появился очень слабый, но немного резкий… запах хлорки. Такой едва уловимый запах, безусловно, не сможет быть обнаружен кем-то другим, но Янь Се столько лет проработал в криминальной полиции и побывал на многих местах производства наркотиков, поэтому он особенно чувствителен к запаху аммиака и хлора, образующихся при процессе восстановления метамфетамина. Даже небольшого количества было достаточно, чтобы привлечь его профессиональный нюх, даже в настоящий момент, когда он пребывал не в своем уме. Он тщательно намочил полотенце и еще несколько раз внимательно понюхал его, и в его глубине его души зародилось подозрение… это был не тот запах, но очень похож. Кажется, это… Отбеливатель? Янь Се развернулся и пошел в туалет, достал из шкафчика бутылку хозяйственного отбеливателя с гипохлоритом натрия и встряхнул ее. Он не знал, был ли то психологический эффект, но почувствовал, что уровень жидкости в бутылке стал на полцуня ниже. Но все равно это неправильно, ведь этот флакон отбеливателя специально используется для чистки унитаза; как он мог попасть на полотенце для лица? Каким бы непредвиденным ни было поведение Цзян Тина, он не мог просто воспользоваться полотенцем для лица, чтобы почистить унитаз. Янь Се уставился на бутылку отбеливателя в своей руке, внезапно что-то вспомнил и его сердце вдруг слегка дрогнуло. При виде гипохлорит натрия, большинство людей подумают об отбеливателе, но в этот момент, словно предначертанная судьбой, вырисовывается шелковая нить, которая сплетается в логическую цепочку, связывающую гипохлорит натрия с более профессиональным и чутким поведением. Возможно, – внезапно подумал он, – возможно, это может быть… Янь Се резко встал, выбежал из туалета и направился в кабинет, даже не почувствовал боли во время удара плечом о дверной косяк. Он выдвинул ящик стола и несколько раз порылся в нем, а затем нашел лупу. Он вернулся в ванную, опустился на колени на свободное пространство перед мойкой и внимательно осмотрел под лупой шов между кафельной плиткой, не упуская из виду даже мельчайшую частичку цемента; его сердце бешено колотилось в груди. Даже мельчайший след может подтвердить безумную догадку, возникшую. в его голове… Внезапно Янь Се замер. Он стоял на коленях в очень скрюченной позе в углу мойки. Через лупу в углу между шкафом и напольной плиткой виднелся слабый темно-красный цвет, такой тонкий, словно волосок. …Это кровь. Янь Се плотно сжал губы, его сердце болезненно сжимало горло, и казалось, что как только он откроет рот, оно тут же выскочит. Но на этот раз он не колебался. Медленно выйдя из ванной с лупой в руке, он нашел свой мобильный телефон и набрал номер. В тот же момент в центре города Цзяньнин зазвонил мобильный телефон Хань Сяомэй, и она, пошатываясь на каблуках, выходила вместе с толпой из кинотеатра. – Алло, капитан Янь! – Хань Сяомэй извиняющимся жестом указала мужчине со свидания вслепую, но в глубине души почувствовала облегчение, желая немедленно убежать как можно быстрее обратно в городское управление, чтобы поработать сверхурочно. Даже ее тон был полон энтузиазма по поводу работы: – Да, я здесь, все в порядке, я вас внимательно слушаю! Из телефона донеслись неудержимый тяжелый вздох Янь Се: – Хань Сяомэй, укради инспекционную коробку из городского управления и немедленно доставь ее в жилой комплекс Хубинь. Жизнь твоего брата теперь в твоих руках. Хань Сяомэй: – … Первой реакцией Хань Сяомэй было то, что начальник-мужчина позвал одинокую подчиненную-женщину к себе домой посреди ночи?! Вторая реакция лечь в корыто. Ты точно мой брат, а то просишь меня пойти в городское управление общественной безопасности, чтобы совершить кражу?! – Янь-гэ, успокойся. Подумай как следует, ты хочешь, чтобы я украла... украла что? Янь Се стоял за дверью ванной, глядя на большой кафельный пол под столешницей, и, наконец, сказал хриплым голосом: – Люминол*.*Люминол — это органическое соединение, которое при окислении испускает свет - явление, известное как хемилюминесценция.