…
“Хаммер” перебирался через ряд бугров высотой в половину человеческого роста, и даже его капот постоянно дрожал от непрерывной тряски на ухабах. За окном машины небо становилось все темнее и темнее, и с обеих сторон со свистом проносились скалы; в машине царила мертвая тишина, нарушаемая лишь ревом двигателя. Водитель был закадычным другом, назначенным А-Цзе, и он, очевидно, был хорошо обучен. За исключением того, что он периодически уточнял маршрут у Цинь Чуаня, за остальное время он не произнес ни слова. Цинь Чуань сидел на переднем пассажирском сиденье, скрестил руки на груди и смотрел вперед, сохраняя эту позу с самого начала поездки, и по его неподвижному выражению лица невозможно было ничего разглядеть. Цзян Тин сидел на заднем сиденье, как каменная статуя. В полумраке можно было разглядеть только одну его бледную щеку и сопровождающих, охранявших* его слева и справа.*虎视眈眈 - букв. смотреть хищно, как тигр; обр. алчно взирать; бросать алчные взоры.
Никто не заметил, что его взгляд слегка скользнул вниз, посмотрев на часы сидевшего справа телохранителя… Прошел почти час с тех пор, как он отправил дорожную карту в командный пункт. Удалось ли полиции окружить место совершения сделки? После прибытия в деревню Юньчжун, Янь Се, отправившийся к месту происшествия, в настоящий момент времени все еще следовал далеко позади? – Не двигайся, – внезапно сказал телохранитель справа от него. Цзян Тин поднял руку и спокойно сказал: – Я просто хочу взять бутылку воды. Телохранитель достал бутылку минеральной воды из-за пассажирского сиденья и открутил крышку. Цзян Тин протянул руку, собираясь взять бутылку, но как только он пошевелился, другая сторона удержала его, а затем к его рту поднесли бутылку. – … Воздух постепенно замерзал, и веки Цинь Чуаня внезапно приподнялись в зеркале заднего вида. …Под напряженными взглядами, Цзян Тин, наконец, открыл рот и сделал несколько глотков воды, затем он покачал головой, давая понять, что больше не хочет. После чего, телохранитель отпустил его руку, закрутил крышку бутылки и вернул ее на место. Под пристальными взглядами телохранителей Цзян Тин положил руки на бедра и больше не пошевелился. В зеркале заднего вида Цинь Чуань отвел взгляд. По обе стороны дороги были все те же горы, скалы и леса. Тишина и непрекращающаяся тряска сделали этот участок дороги таким длинным, что казалось, будто ему нет конца. Спустя неизвестное количество времени машина внезапно остановилась с громких хлопком! Цинь Чуань первым открыл дверцу машины и спрыгнул вниз; он энергично размял плечи и громко сказал: – Эй! Мы прибыли! Бип, бип— Прозвучало несколько автомобильных гудков, и колонна внедорожников Ван Пэнфэя, следовавших один за другим, остановилась неподалеку. Телохранители помогли Цзян Тину выйти из машины, и когда он поднял глаза, то увидел, что место, куда они приехали, находилось примерно на полпути к вершине горы. За густыми кустами перед ними раскинулись редкие огни, сияющие с высоты… Это оказалось временное здание фабрики, построенное вдоль горной дороги! – Эй, вот это строение, – Ван Пэнфэй шагнул вперед, затянулся сигаретой и сказал: – Как и ожидалось от большого босса Золотого треугольника. Посмотрите на окружающую местность; даже если у полиции есть ясновидящий, он явно не сможет его найти. Фабрика, построенная в горах, хороша, особенно как промышленное и горнодобывающее предприятие… Богато, действительно слишком богато! – Спасибо, – раздался поблизости молодой мужской голос, – но это всего лишь шатер. Цзян Тин внезапно повернул голову и увидел Пикового Короля, идущего с несколькими своими подчиненными. Глаза Ван Пэнфэя загорелись, на лице отразилось нетерпение, и он бросился вперед, чтобы пожать руку. Но Пиковый Король будто не заметил его радушности, и проигнорировал зависшую в воздухе руку с большими нефритовыми кольцами. Он просто небрежно кивнул, здороваясь, а затем направился прямо к Цзян Тину и сказал с улыбкой: – Наконец-то ты здесь. Цзян Тин не ответил, взглянул на телохранителей, стоящих слева и справа, которые выглядели совсем как темные башни, и перешел прямо к делу: – И как это понимать? – Что ты имеешь в виду? Цзян Тин не стал ходить вокруг да около: – Ты дал им строгое указание не позволять моим рукам двигаться больше, чем на десять сантиметров? Выражение лица Вэнь Шао оставалось неизменным: – Нет, они неправильно поняли. – Затем он махнул рукой, чтобы телохранители отошли, по-дружески обнял Цзян Тина за плечи и потащил вверх по склону холма. Ван Пэнфэй поспешно последовал за ним: – Эй, я говорю, эта партия “голубого золота”... Вэнь Шао даже не повернул головы. Ван Пэнфэй не обратил внимания и, тяжело дыша, продолжал плестись позади: – Мы подготовили оффшорный счет, как вы и сказали. Как только проверка товара будет завершена, то останется сделать лишь звонок и деньги могут быть отправлены сразу! Цену решим в процессе дискуссии, и скидку, о которой мы договаривались ранее, предоставлять не нужно, лучше добавить еще столько же... Как вам? Ван Пэнфэй с трудом оперся одной рукой о колено, стараясь не упасть на землю, а другую руку вытянул вперед, растопырив короткие пять пальцев, и жестом указал на цифру. – О? – Вэнь Шао спросил с улыбкой: – Почему? – Эй! Бизнес становится все больше и больше, и его нельзя поддерживать только за счет закупки товаров! – Запыхавшемуся Ван Пэнфэю помогли взобраться на холм. – Я считаю, что здание фабрики неплохое. В любом случае, ваша производственная линия не будет построена в юго-западном регионе, так почему бы вам не отдать мне этот кусок горы в качестве бонуса после завершения сделки, а? Вэнь Шао отмолчался, указывая на пышные горы впереди: – Эту гору? Ван Пэнфэй энергично закивал. – Хорошо. Человек по фамилии Ван никак не ожидал, что Пиковый Король столь небрежно согласится, и был вне себя от радости. Но прежде чем успеть обрадоваться, он услышал, как Пиковый Король с улыбкой спросил: – Но согласно конституции страны, нельзя поделить целостную территорию; этот горный район принадлежит КНР, а не мне, так как я могу отдать ее вам? Ван Пэнфэй: – … У всех подчиненных Вана на лицах возникло ни с чем несравнимое удивление; если бы не Лао Цай, следовавший позади и придерживающий Ван Пэнфэя, то он упал бы со склона холма. Вэнь Шао посмотрел на Цзян Тина с улыбкой, и его глаза заблестели. Он по-прежнему крепко прижимал к себе Цзян Тина одной рукой, точно также, когда они шли сюда под многочисленные пристальные взгляды. Но он, казалось, не возражал против невидимых оков, и улыбнулся в ответ на пристальный взгляд Вэнь Шао: – Что ты хочешь мне показать? – А ты спешишь? – спросил Вэнь Шао, так и не ответив на его вопрос. Цзян Тин сказал: – Нет. Вэнь Шао вздернул подбородок: – Разве ты уже не видел? К этому времени они уже поднялись по крутому склону, и на полпути к вершине перед ними открылось необъятное пространство, на котором виднелась территория временной фабрики. Очевидно, что невозможно было построить бетонное сооружение из кирпича и камня в глухих горах и дремучих лесах. Склад построен с использованием высокопрочного каркаса из алюминиевого сплава и укреплен брезентом из ПВХ. Несмотря на то, что постройка выглядела примитивно, по сравнению с большинством простых мастерских по производству наркотиков, но она была скрыта в горном районе, что является образцом стабильного и безопасного производства. В частности, внешний слой брезента и участок, окрашенные в темно-зеленый цвет, издалека сливались с зелеными горами и равнинами, так что обнаружить постройку было весьма сложно даже с помощью аэрофотосъемки. – Видишь? Неизвестно, что за зелье он продает в кувшине-тыкве*, и Цзян Тин нерешительно кивнул*葫芦里卖的什么药 - какие (у него) намерения, что (у него) в рукаве припрятано, что (он) замышляет.
– Вот и всё, – Вэнь Шао улыбнулся и махнул рукой. – …Цинь Чуань. Цинь Чуань шагнул вперед и выслушал его распоряжения: – А-Цзе вместе с людьми ждет тебя внутри. Сначала пойдешь туда с боссом Ваном, чтобы провести осмотр образцов, чуть позже я вернусь и расскажу о более крупной части товара. Ван Пэнфэй сразу же забыл о потере, которую он только что понес: – Эй, куда вы идете? Вэнь Шао похлопал Цзян Тина по плечу и небрежно сказал: – Я давно не видел своего брата, просто постоим покурим и поболтаем о наших отношениях. – Затем он махнул рукой Цинь Чуаню, и на глазах у всех схватил Цзян Тина за плечо, развернулся и как ни в чем не бывало пошел прочь. – … – Ван Пэнфэй во все глаза таращился на его раскованную фигуру, осознавая, что легендарный крупный наркобарон ведет себя непредсказуемо, совершенно как сумасшедший. Но при своей работе перекупщики, не имеющие производственной мощи, подчиняются таким людям. Пока товар находится в руках Пикового Короля, и даже если он действительно был психически болен, он все равно ничего не мог с этим поделать. Поэтому он сердито сказал: – Эй?! Но Цинь Чуань уже к такому привык, поэтому взял ключи, чтобы открыть дверь склада, и сказал с улыбкой: – Прошу, босс Ван.…
Оказавшись перед отдаленной заводской территории, Ван Пэнфэй и его спутники последовали за Цинь Чуанем, после чего дверь склада закрылась. В то же время два силуэта, находившиеся близко друг к другу, пошли в другом направлении и постепенно исчезли в бинокле. – Докладываю в штабную машину, это наблюдательный пункт А216. – Полицейский спецназ на кроне дерева в сотне метров слегка нажал на гарнитуру. – Покупатель вошел в место совершения сделки, но главная цель вышла из зоны наблюдательного пункта вместе с “гвоздем”. Что нам делать? Внутри штабной машины руководители всех рангов, от провинции до уездного округа, одновременно подняли головы. Снаружи машины послышался звук выключающегося двигателя, и прежде чем камуфляжная машина лесной полиции остановилась, и окутанный холодом Янь Се, спешивший из деревни Юньчжу, выскочил, держа в руке рацию, так же быстро сел в командную машину, встретившись с хмурым лицом начальника Люя. – Что происходит... Заместитель начальника Вэй немедленно жестом призвал к тишине, прервав невысказанный вопрос Янь Се. – ... – В столь странной и напряженной атмосфере начальник Люй на две секунды задумался, а затем решительно сказал: – Продолжайте наблюдать, ничего не предпринимайте. – Хорошо! Начальник Люй отложил наушник, и только тогда у него нашлось время повернуться к Янь Се: – Я искал тебя. В чем дело? Почему капитан Цзян не остался в деревне и не пошел на место торговли вместе с Ван Пэнфэем и его людьми? – Я не знаю. Все оказались застигнуты врасплох, но Янь Се выглядел необычайно спокойным. – …Ты не знаешь? – неожиданно начальник Люй протянул руку и сказал: – Дай мне коммуникатор, я хочу связаться с капитаном Цзяном. … Цзян Тин взял сигарету, сделал несколько затяжек, затем бросил ее на землю и потушил. Его шаги издавали легкий шорох по слою гниющих сухих листьев. – Ты создаешь интригу не жалея усилий, и я действительно не могу понять, почему ты так сильно хочешь иметь дело с Ван Пэнфэем. – Цзян Тин положил руку на руку Вэнь Шао, которая все еще была у него на плече и попытался отодвинуть ее. – Здесь никого, так что не стоит притворяться братом. Неожиданно, Вэнь Шао не только не убрал руку, но и обнял его еще крепче: – Цзян Тин. – … – Если бы не произошедшее три года назад, то какими бы могли быть отношения между нами? Почти прижимаясь друг к другу, они шли плечо к плечу по серо-голубому лесу под открытым небом, и край крутого склона перед ними внезапно обрывался, образуя резкий разрыв, соединявший покрытую растительностью долину за горой. Они были уже на некотором расстоянии от здания фабрики, и совсем недалеко от склона холма, где припарковали машину; и даже могли смутно разглядеть автоколонну Ван Пэнфэя и его компанию, припаркованную ниже по склону. Вэнь Шао остановился и пристально посмотрел на него. – …Все было бы так же, как сейчас, – ответ Цзян Тина был очень категоричным, а затем он задал встречный вопрос: – Разве мы уже не говорили, что не будем упоминать о том, что произошло три года назад? Вэнь Шао, казалось, не слышал его слов: – Тогда что было бы, если бы двадцать лет назад, я позволил тебе первому потянуться за спасательной веревкой? Они смотрели друг на друга, находясь на чрезвычайно близком расстоянии, и даже самые глубокие воспоминания о прошлом, которые были похоронены в глубокой части памяти, оказались извлечены на свет божий и разложены, не позволяя скрыться всевозможным деталям. Однако в настоящий момент никто не мог видеть бурлящее подводное течение под поверхностью воды. Предрассветные звезды летней ночи и бескрайнее море городских огней вдали постепенно мерцали, будто миражи на краю горизонта, а затем проплыли через рисовые поля, окутанные вечерним ветром, пробуждая сознание в стремительном порыве. – Я не знаю, Вэнь Шао, – хрипло ответил Цзян Тин спустя долгое время, – может быть, все было бы совсем по-другому, но это произошло давно… Так что больше нет смысла упоминать об этом. Вэнь Шао долго смотрел на него и, наконец, убрал руку, крепко обнимающую Цзян Тина за плечо, и сложил руки перед собой. Просто посмотрев на его руки, было трудно представить, что он наркоторговец. Мозоли, образованные на его длинных тонких пальцах от смычка и струн, а также сдержанный темперамент, очевидно, были характерны для музыкального исполнителя… Раньше это вызывало у Цзян Тина озадачивающие сомнения. Почему он стал таким? Брызги крови после того, как деревенский врач получил удар карандашом в горло, скрюченный и обожженные трупы бирманских монахов после того, как их сожгли заживо, безнадега и отчаяние целой деревни больных СПИДом на границе… Зловоние от бесчисленных разлагающихся трупов и накопление бесчисленных обид - все эти грехи преступлений, казалось бы, нисколько не воздействовали на виновного. Неужто правдива старинная поговорка, гласящая о том, что человек, совершивший самые чудовищные преступления, проживет долгую жизнь? В таком случае, так называемая общепринятая истина и справедливость, на которых настаивает бесчисленное множество людей, стали слишком смехотворными. – Не двигайся, – внезапно сказал Вэнь Шао, и Цзян Тин немедленно замер. – Дай мне хорошенько на тебя посмотреть. Зрачки Цзян Тина дрожали, но это было трудно заметить, поскольку в этот момент его правая рука дернулась. – Когда молодость уйдет, она никогда не вернется, и не останется ничего, кроме истерзанной души… Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда я перестану быть прекрасной? Сначала Цзян Тин подумал, что Вэнь Шао задает вопрос, но затем обнаружил, что неторопливый и самодовольный тон его пения на самом деле был просто его разговором сам с собой. – О, я спрашиваю не тебя, а себя. – Вэнь Шао будто видел его насквозь, улыбнулся и сказал: – В течение трех лет, пока ты был в коме, у меня часто возникал этот вопрос, особенно всякий раз, когда я стоял у больничной койки посреди ночи и смотрел на тебя. К счастью, Цзян Тин был не из тех людей, которые, после таких слов, испугаются и у них задрожат колени. – Каков же ответ? – Ответа нет. Потому что я не смог себе его представить. – Вэнь Шао внезапно сменил тему и спросил с улыбкой: – Знаешь, какой твой самый глубокий образ отпечатался в моей памяти? – … – То был год, когда я только что разработал молекулярную формулу нового соединения фентанила в Соединенных Штатах, и собирался взять его в Китай и Мьянму. Однажды мне было очень скучно, и я сказал, чтобы мне прислали твою фотографию. Фото, конечно же, было сделано без разрешения. Ты выходил из городского управления Гунчжоу, держа в одной руке полицейскую форменную куртку, манжеты рубашки были закатаны, а на плечах звание сотрудника полиции. Ты спускался по ступенькам здания управления опрятный и с прямой осанкой, и казалось, что ничто не способно остановить тебя хоть на какое-то время или даже заставить оглянуться. – Не знаю, почему именно эта фотография осталась в моем сознании до сих пор. Независимо от того, сколько событий произошло позже, неважно, скольких людей ты убил, ты не смог стереть этого капитана Цзяна из моего сознания. Вэнь Шао прищурил глаза, как будто что-то вспоминая. Взгляд Цзян Тина скользнул по нему и устремился вдаль, вниз по склону холма, и его лицо внезапно изменилось… – Причина, по которой я не могу от всей глубины души получить ответ на этот вопрос в том, что я не могу представить, что бы больше не молод и красив… Пока ты существуешь в таком виде здесь, для меня, – Вэнь Шао медленно отступил на полшага, – ты навсегда останешься полицейским, который хотел арестовать меня. …По мере того, как он отступал, открывалась полная сцена под склоном холма. А-Цзе вел нескольких своих людей через открытое пространство, приближаясь к автоколонне Ван Пэнфэя. Заметив странное, двое пособников, оставшихся ждать в машине, выбежали наружу, но прежде чем они успели громко предупредить своих, А-Цзе застрелил их одного за другим. Его люди немедленно оттащили трупы, сорвали крышку топливного бака и протянули несколько длинных трубок в топливный бак каждой машины… Масляный насос! – Они им больше не понадобятся, – беззаботно сказал Вэнь Шао. Сердце Цзян Тина мгновенно сжалось, и он непроизвольно поднял руку, словно собираясь дотронуться до своего правого уха… Но он тут же оказался схвачен за запястье, и Вэнь Шао спросил: – В чем дело? Хочешь подать сигнал полиции? Цзян Тин развернулся и нанес молниеносный удар ногой, но раздался лишь шлепок, поскольку Вэнь Шао схватил его за лодыжку. В следующий момент ветер взревел перед ним, Цзян Тин изо всех сил подпрыгнул в воздух, и верхняя часть тела Вэнь Шао откинулась назад, едва избежав этот яростный и точный удар! Произошло явное непредвиденное событие, после чего Цзян Тин приземлился на землю, тихо выругался, а затем огромная сила налетела на него. Вэнь Шао прижал его спину к стволу дерева, согнул локти и тихо сказал рядом с его лицом: – Я хочу снять это с тебя своими руками, поэтому я не хотел надевать на тебя наручники у них на глазах. Вот почему я сказал своим людям внимательно следить за тобой и не позволять тебе ни к чему прикасаться… – Что, черт возьми, ты делаешь? – Цзян Тин выругался. Вэнь Шао слегка удивился, а затем рассмеялся: – Действительно не проронишь ни слезинки, пока не увидишь гроб. Хорошо, в таком случае, я передам привет капитану Яню. – С этими словами, сохраняя приводящую к повиновению позу, он одной рукой скрутил локти Цзян Тина будто железными щипцами, а другую протянул к его правому уху… К внутренней части ушной раковины… именно там, где был прикреплен коммуникатор!