По ту сторону

С момента покушения прошло немногим больше трех недель. Нельзя сказать, что за это время все вернулось на круги своя. Уверен, что воспоминания об этих днях будут мучить меня в кошмарах еще очень долго. Сэмюэль до сих пор находился в тюрьме. Наутро, когда министры прознали о том, кто был тем самым неуловимым убийцей, поднялся страшный переполох. Кто-то требовал немедленной его казни, кто-то обвинял во всем проклятых дроу, а кто-то вообще считал, что это какая-то зомбирующая магия, страшное проклятие или древнее заклинание. Видимо, Сэмюэль действительно хорошо играл свою роль. Однако не без усилий отца было принято решение о том, что сначала нужно разобраться с восстанием, которое могло начаться в любую минуту. Уже вечером Тали отправилась на родину, а письмо королю Ротарру с показаниями Сэмюэля было отправлено еще до того, как был закончен допрос. Ксаранн, впрочем, остался во дворце, чтобы оказывать посильную помощь здесь. Остается только добавить, что Сэмюэль ни в чем не обманул. Отряды оказались именно в тех местах, где он указал, и уже через несколько дней войсками дроу были уничтожены основные силы восстания. Его организатор – тот самый дальний родственник Ротарра по имени Гелрос – был тяжело ранен в бою и умер через несколько часов, так и не успев ничего рассказать. Но, как бы то ни было, небольшие отряды все еще скрывались в разных частях страны. На наших землях отрядов оказалось значительно меньше, и все они практически полностью состояли из дроу. Как и сказал Сэмюэль, эльфов было очень мало, все они были выходцами из южных провинций. Но на допросе нас поджидал еще один сюрприз. Все эльфы как один утверждали, что присоединиться к восстанию им предлагали живущие неподалеку от их деревень лорды. Руководителем они называли того самого Гелроса и ни слова о Сэмюэле. Отец не стал наказывать их слишком строго. Самые активные участники – хвала Создателю, их было немного – были приговорены к тюремному заключению, правда, сроки несколько разнились. Кто-то получил пятьдесят лет, кто-то двадцать. Остальные обязывались выплатить штраф. Что касается лордов, то трое из них пожизненно лишались права занимать государственные должности, пять мелких чиновников было разжаловано, а двое самых активных лишались земель, всего имущества и изгонялись из страны. Их земли, кстати говоря, отданы тем самым пострадавшим деревням. Как бы то ни было, все пришли к выводу, что наказание оказалось слишком мягким, а в народе король заслужил еще большее уважение. Неизвестной оставалась только участь Сэмюэля. Поначалу, пока проверялись полученные от него данные и проходили суды над арестантами, его просто держали под стражей, не обращая особого внимания. Теперь же встал вопрос и о его наказании. Здесь разгорелись особенно жаркие споры. С одной стороны, убийство наследного принца, магистра и покушение на второго принца уже предусматривает суровое наказание. Но с другой, никто так и не смог доказать, что он планировал поднять восстание против короны. То, что устроили дроу – отдельный разговор, их руководитель уже наказан, а с остальными поступят по закону. К тому же, принималось во внимание добровольное сотрудничество и помощь следствию. Кое-кто активно выступал за то, чтобы не давать ему никаких поблажек, в их числе, кстати, был и Вэон, даже отец говорил, что судить его следовало непредвзято. Несколько дней велись активные споры между первыми эльфами в государстве. На несколько часов они собирались в Зале Совещаний и кричали до хрипоты, стараясь убедить всех в своей правоте. В итоге встреча не приносила никаких результатов, и все расходились, чтобы все повторилось на следующий день. Однако все же споры велись между двумя основными вариантами. Сэмюэля приговаривали либо к смертной казни, либо к изгнанию. Это продолжалось бы еще долго, если бы кто-то не предложил провести тайное голосование. Все просто: выбери один пункт из двух предложенных, брось бумажку в заранее приготовленный ящик и покинь зал. Однако и там кто-то умудрился устроить громкую ссору. Впрочем, я не стал задерживаться, быстро чиркнул пером на листке и поскорее вернулся к себе. Со дня допроса Сэмюэля я больше не видел. Посещать его кому-либо запрещалось, да я и не очень-то рвался. Много чего хотелось сказать и спросить, но… не уверен, что хотел бы услышать ответ. Впрочем, Сэмюэль сказал все еще тогда, когда кричал о своей ненависти ко всем нам. Было больно от предательства и страшно от мысли, что мы никогда не знали его настоящего. Какие еще планы он вынашивал в голове, какие мысли прятались за по-детски чистой улыбкой? Но все же я любил брата. Долго думал, глядя на две строчки на чистом листике. Долго не мог решить. И жирно подчеркнул слово «изгнание», прежде чем кинуть бумажку в ящик. Результат голосования будет известен только завтра, и даже тогда от меня ничего не будет зависеть. Добравшись до своей спальни я с удовольствием прилег на кровать, размотав надоевший до зубовного скрежета бинт. Глубокая рана ниже локтя, что поначалу не переставая болела и кровоточила, зажила почти полностью, но Ласар все равно настаивал на ежедневном использовании какой-то невероятно полезной и страшно вонючей заживляющей мази. К тому же, еще целую неделю мне категорически запрещалось тревожить левую руку, то есть о тренировках пока можно было забыть. Я пытался спорить и ругаться, доказывая, что уже абсолютно здоров, но целитель был непреклонен. Оставалось вернуться к скучным рутинным делам, чувствуя себя беспомощнее ребенка. Я невольно вздохнул, окинув взглядом комнату. Все было на своих местах в идеальном порядке, но… все так и не так одновременно. Я вставал утром, смазывал руку пахучей мазью, шел выполнять скучные поручения отца, которого, кстати, видел всего несколько раз за все это время. Копался в бумажках целый день, возвращался к себе, ждал, пока слуга накроет на стол и принесет еду, и принимался за кажущийся безвкусным ужин. Иногда, правда, я просил эльфа остаться и поделиться последними сплетнями. Он охотно рассказывал все, что знал, и иногда мы неплохо разговаривали до позднего вечера. Но даже в такие дни я чувствовал, что чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Дело в том, что уже на следующий день после допроса Ким вернулся в свою комнату. Натаскал туда книг из библиотеки и проводил за занятиями магией дни напролет. Мы практически не виделись, а если и виделись, то вели себя так, будто не было той ночи и тех слов. Он разговаривал со мной, улыбался, и вроде бы все было как всегда. И, самое главное, я не видел ни капли притворства, словно он действительно был всем доволен, ни о чем не жалел и тем более не хотел ничего менять. А вот мне его не хватало. Настолько, что даже по ночам я беспокойно ворочался с боку на бок и не мог заснуть. Часто я думал о том, чтобы схватить упрямца вместе со всеми его книгами и перетащить обратно, но… имел ли я на это право? На тумбочке тикали часы, солнце теплыми лучиками заглядывало в комнату. Тишина. - Все, хватит. Я резко поднялся с кровати и широким шагом пересек комнату. Пусть это будет ошибкой, но, по крайней мере, я буду знать, что пытался. Только бы он оказался у себя. Искомая комната находилась совсем рядом. Я постучал и, услышав короткое разрешение войти, распахнул дверь. Ким, как всегда, лежал на кровати в окружении десятка томов. Увидев меня, он замер и широко распахнул глаза. - Надо поговорить, - опережая все его возможные действия выдохнул я. Кимаэль посмотрел внимательно и все-таки кивнул, откладывая в сторону книгу. Этерн устало потер глаза. Рядом недовольно сопел Начальник Тайной Стражи, а еще несколько эльфов деловито складывали лежащие на столе в беспорядке листки. Результаты голосования должны были быть подсчитаны только к завтрашнему утру, однако король привлек еще несколько лишних работников, в том числе и Вэона, сам сел за стол вместе с ними, но уже через несколько часов нужная цель была достигнута. Эльфы закончили свою работу и ушли, предварительно откланявшись. Вэон присел в кресло и бросил внимательный взгляд на короля. - Вы все еще можете отменить это решение, Ваше Величество, - негромко произнес он. Этерн словно бы выпал из своих мыслей, вздрогнув и усмехнувшись. - И ты будешь согласен с этим? Вэон отвел глаза. Было видно, как напряглось его тело. - Если такова будет ваша воля, - наконец проговорил он. Легкая улыбка пробежала по губам короля. Некоторое время он смотрел куда-то перед собой, задумавшись о чем-то, а после поднялся с места. Начальник Тайной Стражи тоже вскочил с места. - Мне сопроводить вас? – полуутвердительно спросил он. - Не стоит. Я хочу сам сообщить ему о вынесенном решении, - возразил король. Было видно, что ему тяжело произносить эти слова. - Но ведь он может… - Брось, - с едва заметным раздражением нахмурился Этерн. – Неужели ты всерьез думаешь, что узник камеры на третьем уровне, сопровождаемый охраной, сможет причинить мне вред? - Вы уже забыли, на что он способен? – нетерпеливо воскликнул Вэон и тут же прикусил язык. - Возьму еще пару стражников, - с каменным лицом отчеканил король и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова. Было тяжело. Очень тяжело. И самым страшным было осознать не то, что произошло с его семьей, а то, что, возможно, в этом виноват он сам, пусть даже и косвенно. Ведь все могло быть иначе, относись он к сыну по-другому. Но даже если король мог объяснить и принять ненависть Сэмюэля к себе, то такое же отношение к братьям он был не в силах понять. Еще труднее было решиться вынести приговор. Наверно, именно поэтому Этерн и согласился на эту затею с голосованием, хотя его слово, конечно же, гораздо весомее остальных. И да, сейчас, узнав решение министров, он мог изменить его. Но не хотел. Когда-то все это должно было завершиться. Король не мог просто вечно держать Сэмюэля в камере, хотя такой вариант, как пожизненное заключение на самом последнем, самом страшном уровне тюрьмы, предлагался еще в начале споров. Решительно вздохнув, Этерн вошел в здание тюрьмы, уже практически восстановленное. Дав подошедшему тюремщику нужные указания, Его Величество присел на один из жестких стульев, приготовившись ждать. Принцесса Аэрин почти перестала спать по ночам. После того, как по дворцу прошла весть о том, что таинственным убийцей оказался ее брат, который был пойман во время покушения на наследного принца, девушку не покидает один и тот же кошмар. Она видела лица братьев, металась между ними, но никак не могла сделать выбор, и это сводило ее с ума. Аэрин вскакивала по ночам с постели и лежала с открытыми глазами до рассвета. Несколько раз она просила у Ласара настойку для крепкого сна, и она помогала некоторое время. А потом принцесса заметила изменения в самом целителе. Она разглядела его светящиеся глаза и изогнутые в легкой улыбке губы. Казалось, что Ласар действительно счастлив. Сама же Аэрин его настроения не разделяла. Кроме беспокойства за обоих братьев, ее тревожила и тоска по уехавшей дроу. В первые дни она была почти незаметна, но потом усиливалась с каждым часом. Самым ужасным было то, что они так и не успели поговорить, и теперь Тали могла вообще не вернуться. Измученная всеми этими мыслями принцесса решила хотя бы попытаться сделать все, что зависит от нее. В первую очередь она очень хотела поговорить с Сэмюэлем, спросить обо всем у него самого. То, что нехотя рассказал Кирион, казалось ей просто смешным. Младший брат ненавидел их? Да быть такого не может! Но, как бы девушка не пыталась, все посещения узника были запрещены по личному распоряжению короля. А сам он даже и слышать не хотел о том, чтобы пустить дочь в камеру Сэмюэля. Но принцесса была так же упряма, как и отец, потому сдаваться не собиралась. Она тайком приходила в здание тюрьмы и упрашивала тюремщика. В ход шли все уловки, что были в арсенале девушки: жалобный взгляд, мокрые глаза, заламывание рук, обещания, что никто ничего не узнает, и даже приказы. В конце концов, несчастный эльф был вынужден согласиться и разрешил негоднице зайти в камеру брата на пять минут. Но в случае чего принцесса обязывалась взять вину на себя, мол, пробралась в кабинет, украла ключ и проскользнула мимо стражи. История невероятная и глупая, но все лучше, чем оказаться следующим претендентом на тот свет. Того, что узник причинит принцессе вред, можно было не очень-то опасаться. Кроме рун на стенах присутствовали и крепкие цепи, что удерживали младшего принца на расстоянии метра от двери. Да и в своем теперешнем состоянии Сэмюэль вряд ли мог представлять угрозу. Получив вожделенный ключ, принцесса гордо прошла мимо стражников и отперла дверь. Звук открывающейся двери в тягучей тюремной тишине показался громоподобным, и девушка невольно втянула голову в плечи. Она вдруг почувствовала себя неумелым воришкой, который по глупости пробрался в чужой дом, полный опасностей и своих мрачных тайн. Еще более неуютно и неуверенно Аэрин почувствовала себя тогда, когда разглядела съежившуюся на краю скамьи фигуру брата. Услышав шум, он поднял голову и сейчас смотрел на нее широко распахнутыми от удивления глазами. - Аэрин? – от долгого молчания его голос был хриплым и слабым. Принцессе очень хотелось подойти ближе и крепко обнять глупого брата, но она помнила строгий наказ тюремщика. Нет, за себя она не боялась. Но в случае чего пострадает тот самый сердобольный эльф. Поэтому Аэрин не двигалась с места, жадно всматриваясь в измученное лицо принца. За то время, что они не виделись, эльф похудел и осунулся, даже глаза на бледном лице, казалось, потускнели. - Да, - сглотнула девушка и торопливо продолжила: - У нас очень мало времени. Я хотела только… - Ты пришла ко мне, - слабо улыбнулся Сэмюэль. – Не думал, что тебе позволят прийти сюда. - Мне и не позволяли, - нетерпеливо махнула рукой принцесса. – Это… это правда? Голос девушки дрогнул. Хотя она собиралась сказать что-то другое, при виде брата смогла выпалить только эти слова. - Правда ли, что я отравил Бэйлана и ранил Кириона? – как-то по-доброму усмехнулся эльф. Аэрин кивнула. – Да, правда. Повисло гнетущее молчание. - Но зачем? – с отчаянием прошептала девушка. Глаза ее противно защипало. Все это время она не верила и втайне злилась на Кира и отца, которые позволяли другим распускать подобные сплетни. А сейчас ее брат с улыбкой признается в том, что чуть было не убил всю свою семью. - Всего лишь отплатил им, - спокойно произнес Сэмюэль, правда, вдруг закашлялся. – Когда-нибудь они должны были получить по заслугам. - Каким заслугам? – задыхаясь выдавила принцесса. – Они оберегали нас всю жизнь! - О, как ты наивна, - рассмеялся эльф. – Это к лучшему. Ты не видела всего, Аэрин. Они ненавидели нас. Нас обоих. Мы не их семья, мы оба чужие для них. - Что ты такое говоришь, Сэмюэль, - девушка отступила на шаг, упираясь спиной в стену. – Ты ошибаешься. - Я мечтал об этом слишком давно, - покачал головой принц. – Не бойся, Аэрин, я не сошел с ума. В коридоре раздался топот, и дверь резко распахнулась. - Ваше Высочество, - пропыхтел стражник, - скорее, вы должны уйти. Принцесса хотела возразить, но ее опередил мягкий голос брата. - Рад был тебя повидать, Аэрин. Возвращайся к себе. Наверно, случилось что-то важное, раз за тобой приходят в такой спешке. Девушка кивнула, еще раз взглянула на брата и, не удержавшись, подбежала и обняла его. Потом быстро вышла из камеры, отдав ключи стражу у двери. Тот поклонился, успев шепнуть, что в кабинете тюремщика находится Его Величество, и там сейчас лучше не показываться. Аэрин кивнула, сдержанно поблагодарила и поспешила к выходу, надеясь, что отец пробудет на месте еще хотя бы несколько минут. Сейчас, когда самые страшные опасения принцессы оправдались, ей просто жизненно необходимы были тишина и глоток свежего воздуха. Оказавшись на тонких тропинках любимого сада, девушка тяжело вздохнула. Сейчас она как никогда остро ощутила, что нуждается в этой вредной вспыльчивой дроу. Аэрин прохаживалась по вымощенным дорожкам, пытаясь справиться с потоком мыслей. Иногда мимо нее проходили слуги или представители аристократии, живущие в замке, иногда стражники, и все неизменно склонялись в поклоне. Однако принцесса этого не замечала, погрузившись в свои размышления. - Здравствуйте, Ваше Высочество, - остановил ее негромкий голос с едва заметной, но очень знакомой усмешкой. - И вам не хворать, - рассеянно ответила девушка, окидывая взглядом сидевшего на скамейке Ксаранна. - Присядете? Аэрин, подумав, кивнула, опускаясь на скамью, и заметила в руках дроу длинную коробочку. - Ждете кого-то? - О, мне немного неловко вам это говорить, - засмеялся Ксаранн. Девушка кивнула, чуть улыбнувшись. Где-то в глубине души кольнула тоненькая иголочка ревности, но это длилось лишь несколько мгновений. Она даже удивилась, ведь когда-то искренне считала, что влюблена в Ласара, и никогда не могла подумать, что отпустить его будет так легко. - А вы, Ваше Высочество, кажется, расстроены, - не слишком уверенно проговорил дроу. Аэрин снисходительно выгнула бровь. - Я узнала, что мой брат убийца и мятежник. По-вашему я должна радоваться? - Нет, я не это хотел сказать, - забормотал Ксаранн, опустив голову. – Простите. - Хотя вы правы, - вдруг продолжила принцесса, задумчиво глядя сквозь деревья. – Мне не хватает кое-кого. С тех самых пор, как она уехала. И иногда кажется, что это доставляет мне больше боли, чем все, что свалилось на мою семью. - И как вы думаете, почему так? – улыбнулся Ксаранн, уже зная, о ком идет речь. - Если бы я знала, - растерянно улыбнулась Аэрин, чуть покраснев. Она вдруг поняла, что делится тайнами не с братом, не с отцом, не с друзьями, а с мужчиной, который влюблен в ее жениха. - Может быть, вы просто влюблены? – дроу попытался сдержать улыбку и говорить как можно более серьезно, чтобы принцесса не приняла его слова за насмешку. Девушка перевела удивленный взгляд на мужчину. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Во взгляде принцессы читалось осмысление сказанного. Она несколько раз хлопнула ресницами и вдруг вскочила на ноги, взволнованно произнеся: - Я должна поговорить с Тали! Простите, я буду вынуждена вас покинуть. Ксаранн открыл было рот, чтобы достойно попрощаться, но ответа от него явно не ждали. Аэрин уже повернулась спиной и быстрым шагом возвращалась во дворец, совершенно забыв обо всех правилах этикета. - Это было познавательно, - тихо рассмеялся мужчина. На одной из тропинок уже виделся силуэт идущего к нему Ласара. Что ж, теперь Ксаранн мог с уверенностью сказать, что целитель будет принадлежать ему. Король долго слушал какие-то глупые речи тюремщика, прежде чем Сэмюэля все-таки доставили в допросную. Король глубоко вздохнул, как перед прыжком, и попытался принять отрешенный вид. Надеясь, что это ему удалось, Этерн вошел в небольшую полутемную комнату, где за маленьким столиком уже сидел его младший сын. При виде отца губы Сэмюэля растянулись в предвкушающей улыбке. Как будто это не он был узником, которому грозил смертный приговор, а пришел сюда забавы ради. - А я все ждал, когда кто-нибудь заявится, - растягивая слова первым заговорил он. – Только не думал, что это будет такая важная особа. Король сжал челюсти, чтобы лицо уж точно осталось каменным. - Я бы на твоем месте не вел себя столь фамильярно, - бросил он, подходя ближе. - Ты не на моем месте, - скривился Сэмюэль. – Так что, вы уже решили, что со мной делать? - По твоему вопросу был созван совет, - начал было Этерн, но узник хрипло рассмеялся: - Ого! Сильно, видать, я напакостил, раз эти замшелые пни соизволили привести сюда свои аристократические задницы. - Итоги тайного голосования были подведены сегодня утром, - продолжил король, твердо решив не поддаваться на провокации сына, который явно пытался вывести его из себя. - Как интересно, - фыркнул эльф. - Разница оказалась небольшая – всего два голоса, - Этерн демонстративно не заметил издевки. – Решением совета ты будешь приговорен к вечному изгнанию. Официально об этом объявят после суда, но это простая формальность. Я все же решил сообщить тебе лично. - Как благородно, - попытался было ощериться Сэмюэль, но закашлялся. - Что с тобой? – взгляд короля стал настороженным. - Ничего, – буркнул эльф. Этерн закатил глаза, поражаясь упрямству сына. Все же он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что младший принц оказался убийцей и предателем. А еще больше не мог поверить в то, что через несколько дней собственными руками подпишет приказ о его изгнании. На щеке Сэмюэля будет выведена специальная руна, которая не исчезнет и не поблекнет никогда, и скрыть ее не сможет ни одно, даже самое сильно заклятие. Помимо всего прочего, она не позволит изгнаннику даже приблизиться к границам страны, причиняя невыносимую боль. Его сын никогда не сможет вернуться домой, даже если очень захочет. Усилием воли король отбросил ненужные мысли и вновь взглянул на узника. В глаза бросились его излишняя бледность и худоба. Даже не задумываясь о том, что делает, Этерн сделал шаг навстречу сыну и протянул к нему руку. Трудно поверить, но эти недели стали самыми счастливыми для Ласара. Он уже не мог отрицать, что ему чертовски нравится этот хитрый мальчишка. Иногда, особенно вечерами, его охватывала дикая паника. Целитель просто не мог поверить, что так будет всегда, и его счастье не обернется самым большим в жизни разочарованием. Букетом нитий Ксаранн не ограничился. Каждые несколько дней он дарил новый букет. Цветы не были безумно дорогими, и большинство из них можно было увидеть даже в королевском саду, но каждый раз на губах Ласара расцветала теплая улыбка. Кроме букетов дроу любил оставлять в комнате целителя маленькие открытки с пожеланием удачного дня утром, приятного аппетита во время обеда или добрых снов вечером. Как ему удавалось незаметно подбрасывать их, до сих пор оставалось загадкой для Ласара. Сначала он ругал дроу за подобные затеи, убеждая, что он не девушка и в подобных знаках внимания не нуждается. Однако со временем его протесты становились все более слабыми, и теперь целитель не мог не признать, что подобная мелочь утром заставляет его улыбаться весь день. Кроме того, Ласар привык к тому, что Ксаранн рядом. К долгим прогулкам или же просто разговорам за чашкой чая или бокалом вина. Даже если не удавалось провести много времени вместе, дроу все равно забегал в больничное крыло, чтобы поздороваться и оставить на щеке целителя легкий поцелуй. Больше он не пытался загнать Ласара в угол, не настаивал ни на чем. Сегодня у целителя выдался свободный денек, который они уже давно решили провести вместе. И теперь Ласар присаживался на скамью в саду рядом с дроу, опуская голову под укоряющим взглядом мужчины. - Прости, я опоздал, - промямлил эльф. Ксаранн помолчал еще немного и звонко рассмеялся. - Ты невероятен, - проговорил он, наклоняясь и легко целуя Ласара. – У меня для тебя кое-что есть. С этими словами дроу достал из-за спины ту самую коробочку, которую еще недавно рассматривала Аэрин, и открыл ее, демонстрируя целителю ее содержимое. - Но это же… - забормотал эльф, не решаясь прикоснуться к подарку. - Нравится? - Да, но… Я ведь просил тебя не делать глупостей. - Никакая это не глупость, - нахмурился Ксаранн, доставая из коробочки тонкую цепочку и застегивая ее на запястье Ласара. Тот некоторое время с изумлением рассматривал подарок. Это был браслет из чистого серебра, состоящий из множества красиво переплетающихся линий. Даже на первый взгляд работа была очень тонкой и невероятно искусной. - Ты сумасшедший, - с улыбкой прошептал эльф. - Нет, я просто люблю тебя, - так же тепло улыбаясь ответил дроу, все еще держа за руку целителя. - Спасибо, - сказал Ласар, чувствуя, как краска заливает его щеки. Целитель был безумно счастлив сейчас. Он подался немного вперед, видя, что лицо Ксаранна приблизилось к его лицу. Сейчас ему очень хотелось почувствовать вкус поцелуя дроу. Между ними оставалось всего несколько сантиметров, казалось, так близко, что… - Первый Целитель, - раздался сзади холодный голос, - я прошу вас пойти со мной. Обоих как будто окунули в ледяную воду. Чувствуя бегущий по спине холодок, Ласар обернулся, встретившись с ледяным взглядом короля. - Конечно, Ваше Величество, - дрогнувшим голосом ответил он, поднимаясь. Ксаранн вскочил следом. - Нам нужно поговорить, - нетерпеливо бросил король, - наедине. Эльф молча кивнул, бросил предостерегающий взгляд на дроу, и зашагал за королем, надеясь, что ему позволят хотя бы объясниться. - О чем? – Кимаэль старался говорить равнодушно, но глаза его забегали. - О том, что произошло в ту ночь, - терпеливо объяснил я. – После того, как я… - Слушай, - кажется, терпение Кима закончилось. Он вскочил с кровати и отошел к окну, повернувшись ко мне спиной. – Я уже все понял. Тебе приснился очередной сон с участием Кимаэля, а моя тушка просто лежала рядом. Ты любишь своего жениха и ни в коем случае не хочешь оскорбить его память приставаниями ко мне. Так что давай скорее забудем и покончим с этим. Некоторое время я ошарашенно молчал. Оказывается, вот о чем он думал все это время. Судя по напряженной спине Кима, он все же ждал моего ответа. Я подошел к нему тихо и положил руку на его плечо, от чего эльф едва заметно вздрогнул. - Ты не так все понял, - прошептал я почти ему на ухо. – Посмотри на меня. Ким колебался, но все же развернулся ко мне лицом. Кажется, он так и не смог определиться, как нужно ко мне отнестись. В его глазах сменяли друг друга равнодушие, страх, нежность, раздражение. - Я много думал о том, что произошло. В ту ночь, и в остальные ночи после нее тоже. И в одном окончательно убедился, - Ким взглянул выжидающе, хотя я видел, что он хочет услышать ответ и одновременно боится его. – Я знал, что рядом со мной не Кимаэль. И прикоснуться я тогда хотел не к нему. А к тебе. Повисло молчание. Ким таращился на меня круглыми от изумления глазами, не в силах вымолвить ни звука. - Что скажешь? – осторожно поинтересовался я через несколько минут, когда стало понятно, что сам эльф никак не реагирует. - Это ты мне в любви признался что ли? – отмер он, хотя смотрел все так же изумленно-настороженно. - Можно и так, - я улыбнулся, кончиками пальцев коснувшись его запястья. – И я все еще жду на него ответа. - Ты точно уверен? – после секундного замешательства спросил эльф. - Тогда бы я сюда не пришел. Теперь настала моя очередь бросать выжидательные взгляды. - Ну… ты мне тоже… нравишься. Немного. Наверно, - забормотал Ким, отводя взгляд. – Но я не привык и… не знаю, что делать, и в общем… - Эй, - я прервал его бессвязную речь, поняв главное, - все будет хорошо. Нам некуда торопиться. Эльф слабо улыбнулся, наконец взглянув мне в лицо, и кивнул. Мы просто смотрели друг на друга и улыбались, пока он не перевел взгляд на мои губы. Я понял все, и наклонился вперед, видя, что Ким тоже тянется ко мне. Поцелуй был долгим и тягучим, плавным. Мы будто знакомились друг с другом. Впервые мне стало так хорошо от простого поцелуя. Как будто у меня забрали что-то важное, чего мне дико не хватало, а сейчас оно вернулось. Ким схватился за ткань рубашки, а я притянул его ближе, не разрывая поцелуя. Где-то в душе расцветала радость от робкой надежды, что теперь-то все будет хорошо. Пока Кимаэль не отстранился. Я не сразу понял, что происходит, пока он не вырвался из моих рук. В глазах эльфа читалось отчаяние. - Я не могу, - едва слышно прошептал он, опуская голову. – Прости меня, Кир, я не могу.