Ещё один шанс

      Только дома рыжий шинигами смог нормально вздохнуть. Вернувшись в тело, он устало плюхнулся на диван в гостиной и стал анализировать всю эту ситуацию. За самокопанием рыжик и не заметил, как в дом вошла его жена. – Ичиго! И-чи-го!! С тобой всё в порядке? – Химе помахала ладошкой перед его лицом. Её рука выглядела маленькой, нежной и хрупкой, не то, что у того безумца. «И почему я вообще их сравниваю?!», – вдруг опомнился мужчина. – Всё со мной хорошо, просто немного устал, – ответил Куросаки, аккуратно отводя ладошку жены от своего лица. – Ты уж не перетруждайся, ладно? – женщина обеспокоенно осмотрела мужа. – Да, конечно. Я постараюсь. Спасибо, – Ичиго измученно улыбнулся в ответ. – Итак, что ты решил? – перешла на серьёзный тон Орихиме. – Ничего, Химе. Абсолютно ничего. Только запутался ещё больше, – мужчина неловко потёр шею, – Дай мне ещё немного времени на раздумья. – Хорошо. Неделя. Больше я ждать не могу, извини, – женщина как-то виновато потупила взгляд в пол, после чего скомкано попрощалась и ушла. Вновь оставшись один, Ичиго устало простонал, закрыв лицо руками. – Да что со мной не так? – он кинул взгляд на стоявшую у телевизора фотографию его семьи. Он, его жена и сын – все они радостно улыбались, глядя в объектив. Смотря на самого себя тогда, Куросаки всё пытался понять, почему сейчас он не мог быть так же доволен своей жизнью. Когда они свернули не туда? Почему теперь ни он, ни Орихиме не могут чувствовать себя комфортно друг с другом? Ответы на эти вопросы он не знал. Как и не знал, зачем и почему он поцеловал его. Стоило Ичиго вспомнить этого чёртового арранкара с его чёртовыми сухими властными губами, как внизу живота подозрительно затянуло. Мужчина тут же вскочил и большими шагами направился в ванную. Раздевшись, он зашёл в душевую кабинку, закрыл её и включил холодную воду под самым сильным напором. Ледяные капли, разбиваясь о разгорячённое тело, создавали приятный контраст, успокаивая и отрезвляя. Когда он смог хоть немного привести мысли в порядок, Куросаки покинул ванную комнату, лишь обернув бёдра полотенцем. Вода до сих пор стекала по коже, тут же покрывающейся мурашками от холода. Однако Ичиго не особо это заботило – сейчас он старался думать о чём угодно, кроме произошедшего, но недавние сцены никак не желали покидать голову. Он зашёл в спальню и тяжело опустился на кровать, после чего уставился на свои сцепленные в замок руки. С мокрых волос капало, отчего на полу образовывалась лужа, но Куросаки не замечал этого, полностью погрузившись в мысли. Мужчина всё копался в себе, пытаясь найти ответы на заданные самому себе вопросы. Когда он наконец сделал это, то не захотел признавать. Он не мог принять то, что всегда чувствовал что-то к этому заносчивому засранцу и жалел, что судьба сделала их врагами. Ему претила мысль о том, что он женился на Орихиме, чтобы порадовать остальных, чтобы подстроится под общество – не по собственному желанию, не ради собственного счастья. Всё, что он чувствовал, было фальшивым. Всё это было навязано ему другими, а в тот момент он просто слишком устал, чтобы решать самостоятельно. Да, возможно, ему нравилась Орихиме в определённый момент, но после… её вытеснил он, а Ичиго этого и не заметил или… будет правильнее сказать, не захотел замечать? Когда он подумал, что Гриммджо умер, на душе стало чересчур тяжело, но Куросаки списал это на то, что с убийствами всегда так. Однако он не чувствовал жалости, когда убивал других арранкаров или пустых, даже осозновая, что это всё те же души. Сейчас же… ему было страшно. Он и правда испугался, когда понимание ситуации стало понемногу приходить к нему. Никогда Ичиго не испытывал такого страха. Он боялся признавать, что вся его жизнь – фальшивка. Он надеялся, что хотя бы после смерти Айзена он сам будет писать свою историю, но на деле… он вновь следовал чьему-то сценарию. За него всё расписало общество, оставалось только придерживаться этого плана, что он и сделал. Красавица-жена, приличная работа, подрастающий «наследник» – просто пример идеальной семьи. А в душе он хотел совсем другого: свободы, драк, адреналина и… чертовски заносчивого, до жути вредного, жестокого арранкара. На подсознательном уровне Ичиго понимал, что это невозможно, ведь Гриммджо мёртв или, по крайней мере, считался таковым, поэтому Куросаки и выбрал другую, написанную за него жизнь. И в этот самый момент, мужчина стал постепенно осознавать и принимать эти факты.       Когда Ичиго наконец удалось расставить всё в голове по полочкам, его тело и волосы полностью высохли, а за окном уже наступило раннее утро. Взглянув на часы, Куросаки устало вздохнул. Он снова толком не поспал, а клинику нужно было открывать через два часа. Справедливо рассудив, что утром будет не особо много посетителей, мужчина решил начать рабочий день немного позже. Написав об этом не так давно нанятым помощникам, Ичиго удосужился-таки одеться, после чего вновь рухнул на кровать и заснул.       За своими тяжёлыми думами и усталостью Куросаки не заметил любопытный взгляд лазурных глаз за окном. – И что с тобой не так? Придурок, – фыркнул ночной гость, шагнув в открывшуюся Гарганту.